Вырез пуловера Зинаиды Леонидовны вернулся на место. Она удивленно уставилась на Асю. Сам Анатолий тоже растерялся, услышав от женщины, которой добивался целых пять лет, столь откровенный, ничем не прикрытый намек.
— Я?.. А… это…
«Вот так всегда, — грустно подумала Ася, — хорохорятся, а как доходит до дела, сразу боевой дух куда-то девается».
— Детей дома не будет, — добавила Ася, постучав ручкой по поверхности стола, делая акцент на этой информации. Она решила отвезти детей сегодня вечером к Агриппине Павловне.
У Анатолия Александровича был такой идиотский вид, что Асе на минуту показалось, что он сейчас пойдет открывать входную дверь на стук ее ручки.
— В… вечером? — переспросил он, озираясь по сторонам, все еще не веря, что Бастилия пала.
— Да, часов в восемь я буду ждать. Адрес мой у тебя есть, — подтвердила Ася, поняв, что неделю ей с Толей не продержаться. Один день. Есть мужчины на всю жизнь, а этот будет на один день, вернее, ночь.
Дверь открылась, и в кабинет заглянула девушка-секретарь в полосатой кофточке и бежевой короткой юбке.
— Доброе утро всем! Пришла клиентка, кто возьмет?
— Какая она? — оживился вышедший из ступора Анатолий Александрович и возомнивший себя султаном в гареме.
— Молодая, экстравагантная женщина, — ответила Сабина, жуя жвачку.
— Не самый лучший клиент, но это мой контингент, — потер руки Анатолий Александрович.
Ася хмыкнула, доставая пудреницу, а Зинаида Леонидовна затараторила, рассовывая свои покупки по ящикам:
— У меня сейчас и так много дел, я ничего не успеваю! Сегодня еще две бабушки со своими завещаниями подойдут, выжили из ума под старость и все ходят, переделывают завещания то на внука, то на сына, то на дочь, в зависимости от того, кто на них косо посмотрел и кто позвонил в воскресенье, узнать о состоянии здоровья.
Сабина оглядела присутствующих темными проницательными глазами и гордо удалилась за дверь. Через минуту в кабинет вошла высокая женщина в шортах, дорогих кроссовках и облегающей спортивной футболке. На вид ей можно было дать лет тридцать пять — сорок. Длинные высветленные волосы лежали по плечам, слегка подкрашенные глаза смотрели надменно из-под молодежной, выщипанной челки. Глаза Анатолия Александровича плотоядно заблестели, и Ася подумала о том, уложится ли она с ним за один час или нет? Оставаться с ним на целую ночь совсем не хотелось.
— Мне сказали, что я могу обратиться к Асе Юрьевне Кудиной, — проговорила женщина с легким акцентом.
Ася чуть не засмеялась.
«Ай да Сабина! Вот ведь какая вредная девица! Толя хотел взять клиентку себе, а эта девчонка делает ему все назло. Наверняка Сабина мстит ему за то, что в свое время Анатолий Александрович легко бросил ее, поменяв на следующую пассию».
— Присаживайтесь, — обратилась Ася к вошедшей клиентке.
— Спасибо, — женщина спортивной, пружинящей походкой прошла к Асиному столу и вальяжно расположилась на стуле, скрестив стройные ноги.
— Как вас зовут? — спросила Ася.
— Алла. Просто Алла. Я не совсем понимаю, что творится в этой стране? — Алла уставилась на Асю голубыми глазами с совершенно глупым выражением лица.
«Я пока тоже ничего не понимаю», — подумала Ася, а вслух сказала:
— Вы объясните мне поподробнее, какие у вас проблемы?
— Поподробнее… — задумалась Алла. — Я росла в Москве и воспитывалась своей бабушкой Стефанией Митрофановной. Дело в том, что отца у меня не было, а мать, ее дочка, бросила меня сразу же после моего рождения. Бабушка очень любила меня, я занималась музыкой, иностранными языками, увлекалась спортом и хорошо училась…
Алла поправила свои пышные волосы.
— В возрасте двадцати лет я познакомилась с американцем, вышла замуж и уехала жить в Америку. Конечно, я переживала за бабушку, особенно в первое время… — Алла отвела глаза. — Но бурная жизнь в Лос-Анджелесе закрутила меня, понимаете?
— Много работали? — поинтересовалась Ася.
— Я? Да нет… я вообще никогда не работала. Я вышла замуж за состоятельного американца.
— Вы сидели с детьми? — догадалась Ася.
— Нет, мы с мужем решили не портить мою потрясающую фигуру, тем более что у него есть двое детей от первой жены — американки. Я, знаете ли, занималась собой. Я ходила по магазинам, казино, ресторанам, салонам красоты и фитнес-клубам. Это очень трудная работа — поддерживать себя в отличной форме, чтобы не потерять свое место под солнцем!
Ася, казалось, начала понимать жизненные приоритеты Аллы.
— Как давно вы уехали из России?
— Двадцать восемь лет назад.
— Сколько раз вы были на родине за это время?
— Нисколько… — немного смутилась Алла.
— А ваша бабушка?
— Да… с ней как-то нехорошо получилось… Так быстро время летит. Правда, я посылала ей поздравления на Новый год, то есть на Рождество…
Ася вздохнула и, открыв папку с документами, погрузилась в их изучение, чтобы Алла не видела выражения ее глаз.
— Что сейчас произошло такого, что вы приехали на родину, забросив свои занятия собой?
— Как-то случайно в Америке я нашла старые фотографии, на которых я запечатлена с бабушкой в ее квартире в Москве. Муж у меня коллекционер, человек, занимающийся бизнесом и хорошо разбирающийся в предметах искусства. Именно он и заметил на стенах бабушкиной квартиры ценные полотна, то есть картины. Я сразу же прилетела сюда и с удивлением узнала, что квартира моей бабушки отписана какому-то пансиону.
— Пансиону? — переспросила Ася.
— Ну, да. Вроде как мою бабушку три года назад разбил паралич, и ей посоветовали «добрые» люди переехать жить в частный дом престарелых, а взамен этого завещать им свою квартиру со всем имуществом. Это что же такое творится?! Обман и воровство на законных основаниях! Я ездила в пансион под названием «Прогресс». Это наглость! Директриса пансиона Лилия Степановна открыто посмеялась мне в лицо. Она отдала мне все ксерокопии документов переоформления бабушкиной квартиры на их «Прогресс». Она словно издевалась надо мной, говоря, идите, мол, проверяйте, сколько хотите, вы ничего не добьетесь, так как у нас все законно.
Ася произнесла:
— У вас один выход: если ваша бабушка составит другое завещание и признает вас единственной наследницей. Может быть, она согласится, если вы заберете ее себе? Если узнает вас, конечно… Вы вообще видели ее, когда приезжали в пансион?
— Нет… а зачем? Я разговаривала с директрисой, мне надо было урегулировать свои материально-имущественные дела.
Ася уныло посмотрела в окно.
«Что у меня за профессия? Почему я должна общаться с людьми, которые мне крайне неприятны?»
— Эти чудовища из дома престарелых подстраховались! — Алла взяла свои ксерокопии документов и начала ими обмахиваться. — Мою бабушку признали недееспособной, и теперь все дела за нее ведет руководство пансиона.
— Боюсь, в таком случае я ничем не смогу вам помочь, — проговорила Ася, просматривая документы, — если только не созывать новую психиатрическую экспертизу через суд. Но тогда еще надо будет долго и нудно доказывать судье необходимость этого.
— У меня нет времени ждать, я уже должна уезжать в Америку!
— Сожалею, но бумажная волокита в России осталась. К тому же нет гарантии, что ценные картины уже не распроданы попечителями вашей родственницы.
Алла погрустнела:
— Мне рекомендовали вас как хорошее адвокатское бюро, берущееся за сложные дела.
— Сожалею…
— Сожалеть будете потом, когда я подам на вас в суд за профнепригодность! — закричала Алла, вскочила и, взяв свои документы, выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Ну и стерва! — протянул Анатолий Александрович, подмигивая Асе.
— Пренеприятнейшая особа, — согласилась с ним Зинаида Леонидовна.
— Я на обед, — сказала Ася, беря сумку и пиджак со спинки стула, — с перерыва я не вернусь, сразу же еду в СИЗО.
— Тогда до вечера? — встав со стула и заискивающе заглядывая в ее карие глаза, спросил Анатолий.
— В восемь часов, — подтвердила Ася, думая, что если постараться, то она отмучается с ним и за полчаса.
Полдня она провела в беседах с двумя клиентами в тюрьме, один из которых был задержан за сексуальные домогательства, а другой — за пьяный дебош. Ася старалась не думать о предстоящем свидании с Анатолием Александровичем. Но стрелки часов неумолимо приближались к назначенному времени, ноги Аси стали ватными — она не хотела идти домой. Она вспоминала улыбку Сережи, его фигуру, насмешливые зеленовато-коричневые глаза…
«Нет, я не о том думаю, — оборвала Ася полет своей мечты, — я должна думать о толстых ногах в коротких брюках, зычном голосе, а также о том, что завтра Анатолий Александрович поставит еще одну галочку в своем блокноте с телефонами в длинном списке женских имен. Я должна думать о том, что больше не смогу есть пирожки Ксении, так как они попросту застрянут у меня в горле».
Ася судорожно вытрясла содержимое своей сумки на столик в столовой, где она пила десятую за сегодняшний день чашку кофе, и набрала номер мобильного телефона мужа Яны.
— Ричард, это я, Ася. Не смог бы ты сделать для меня доброе дело?
— Здравствуй, Ася. Все, что угодно.
— Я сегодня вечером буду страшно занята и совсем забыла, что в восемь часов вечера ко мне домой придет сантехник. Не мог бы ты приехать ко мне и дождаться его прихода? Запасные ключи от моей квартиры есть у Яны и у моей соседки по лестничной клетке. Она вечерами всегда дома, а я предупрежу ее.
— Хорошо, буду у тебя в девятнадцать тридцать. Может быть, я сам смогу что-то сделать? — поинтересовался Дик.
— Спасибо, не надо, Ричард. Доверимся профессионалам… Ты не обращай на этого сантехника внимания, он несколько странный и рассеянный. Он даже может прийти с цветами и без инструментов, мне кажется, он слегка влюблен в меня.
— Не беспокойся, все будет хорошо.
— Спасибо, Дик! Привет Яне.
— Целую. Пока.
Анатолий Александрович с ужасом созерцал высокого мужчину с широкими плечами и страшным шрамом через всю левую щеку, полудлинные вьющиеся волосы его лежали на вороте рубашки кремового цвета, расстегнутой на одну пуговицу.
— Сантехник? — спросил мужчина у него, осматривая Анатолия Александровича с цветами и бутылкой дорогого коньяка в коробке в руках.
— Я?.. А…
— Заходите, я жду вас. — Ричард взял цветы и буквально втащил окаменевшую фигуру адвоката в комнату. — Не время пить, выпьем, когда закончите работу. Меня Ася предупредила, что вы придете чинить кран.
— Да?! — искренне удивился Анатолий Александрович.
— Сантехнические инструменты в ванной, прошу вас, приступайте.
— Спасибо, — пролепетал Анатолий и поплелся в ванную, спотыкаясь и стукаясь обо все углы, понимая, что романтического ужина, на который он рассчитывал, не будет.
Глава 9
Ричард пожал протянутую для приветствия руку Григория Андреевича и пригласил его за стол. Они встречались по инициативе Ричарда в дорогом ресторане японской кухни в отдельном кабинете. Вместе с ними за столом сидел парень лет двадцати пяти, спортивного телосложения, с волнистыми русыми волосами и молодая девушка с короткой стрижкой и детским, наивным взглядом. Ричард представил их директору детективного агентства.
— Жанна и Роман, супружеская пара каскадеров, которые согласилась нам помочь.
Григорий Андреевич уныло опустил плечи, задумываясь, кто из них более сумасшедший — Яна или Ричард?
— Значит, вы не отказались от своей идеи разыграть перед вашей женой серьезное преступление?
— Да, пусть Яна почувствует себя необходимой в настоящем деле. Что ей эта ваша слежка за неверной супругой?
— Вы не правы! Яна Карловна довольна своей работой, да и с этим делом не все так гладко… — попытался заступиться за Яну Григорий Андреевич.
Но у Ричарда при всех его достоинствах был один крупный недостаток, он не хотел ничего слышать, когда считал, что он прав, и слышал в этот момент только себя.
— Я представляю себе инсценировку следующим образом, — сказал Ричард, — вы даете моей супруге задание понаблюдать за определенным пунктом обмена валюты. Якобы до вас дошла информация, что на него может быть совершено нападение. Яна прибывает на место. Жанна выходит из пункта обмена валюты, он, кстати, располагается в здании одного коммерческого банка, на ней будет надето что-нибудь яркое и вызывающее, чтобы привлечь внимание. Роман на мотоцикле заезжает на тротуар, и они разыгрывают сцену, будто он ее сбивает, вырывает сумку и скрывается с места преступления. Зная Яну, могу смело предположить, что на месте ей не усидеть. Яна на машине преследует преступника, Роман завозит ее в тупик и сдается.
— Прямо вот так просто? Сдается беззащитной женщине? — недоверчиво переспросил Григорий Андреевич.
— Нет, там случайно будет проезжать милицейская машина с переодетыми друзьями каскадеров. Яна выступает в роли свидетеля и сдает нарушителя в руки правосудия. Она счастлива, что смогла помочь и что преступник обезврежен. А за ребят не беспокойтесь, они профессионалы, и никто из них не пострадает.
Яна, заехавшая по делам в свою стоматологическую клинику, и не подозревала, что за ее спиной строятся козни. Она весело щебетала с Викой — администратором, когда зазвонил ее сотовый телефон.
— Яна Карловна… — раздался какой-то безжизненный голос Григория Андреевича, — готовится ограбление банка… тьфу, то есть ограбление обменного пункта валюты… или женщины, выходящей из банка… Нам поступили сведения, что будет совершено нападение… вы должны сейчас поехать туда и посмотреть, то есть пронаблюдать… то есть предотвратить нападение. Ограбление будет произведено примерно в пятнадцать часов по адресу…
Шеф Яны отключился, а она на минуту оцепенела с трубкой в руке. Такого бреда она еще не слышала. Яна растерянно посмотрела на Вику и прошептала:
— Знаешь, Вика, я, видимо, чего-то не понимаю в этой жизни. Раньше я сетовала, что мне не доверяют в детективном агентстве ничего серьезного, ни во что меня не ставят. А сейчас мой начальник, по-моему, хватил лишку. Он решил, что я в одиночку смогу предотвратить ограбление то ли банка, то ли обменного пункта валюты… Он посылает меня предотвратить это преступление.
Вика с уважением посмотрела на Яну.
— Я думаю, что ты в детективном агентстве на хорошем счету… — протянула она.
— Слишком уж… ну да ладно, я улажу этот вопрос! — Яна решительно встала, твердо приняв какое-то решение.
Уже за рулем своего «Пежо» Яна задумалась:
«Интересно, а если переложить выполнение порученного мне задания на других, Григорий Андреевич обидится? Ведь главное — это положительный результат, а какими средствами я достигну этого результата, не так уж и важно! Съезжу я лучше к Дмитрию Ивановичу и доведу до конца мое первое дело!»
И Яна набрала номер их знакомого с Ричардом следователя Евгения Павловича и сообщила ему о полученной информации из достоверных источников. Потом Яна с легким сердцем и чистой совестью направила свой автомобиль к пансиону «Прогресс».
Подъехав к «Прогрессу», она оставила машину неподалеку и подошла к высокому, плотному забору. Они договорились встретиться здесь. Яна должна была передать маленький фотоаппарат Дмитрию Ивановичу, чтобы он смог сделать для клиента Яны фотографии.
Встречи родственников с подопечными пансиона носили строго ограниченный характер, проходили в присутствии персонала, дабы не травмировать плохими новостями из дома, по словам Лилии Степановны Песцовой. Все передачи тщательно просматривались, и фотоаппарат, который Яна принесла для своего напарника как его хобби, был тут же забракован.
— Когда вы привезли своего родственника к нам и подписали все бумаги, вы тем самым передали нам все полномочия опеки над ним. Теперь мы отвечаем за состояние его здоровья и жизнедеятельности. Нам не надо, чтобы старый человек скакал по лужайкам и нервничал, получится фотография или нет, — пояснили Яне.
— Завтра в саду на прогулке подойди к дальнему ограждению, — шепнула тогда Яна Дмитрию Ивановичу и, чмокнув его в щеку, удалилась.
И вот теперь она уже устала стоять у забора, периодически стуча по нему рукой.
— Дмитрий Иванович, вы здесь? Дмитрий Иванович, это Яна…
— Дмитрий Иванович лежит, он решил отдохнуть после обеда, — произнес четкий женский голос за спиной Яны.
Яна мгновенно обернулась и столкнулась со взглядом прозрачно-голубых глаз Алисы.
— А я… тут… ехала мимо, дай, думаю… проверю, как тут поживает дедушка… — глупо улыбаясь, пролепетала она.
— Ну да, я слышала, как в вас проснулись чувства любви к старику, — скептически улыбаясь в ответ, ответила жена Бориса Андреевича.
— А вы, девушка, не очень-то приветливы.
— Извините, просто я всегда за то, чтобы старики доживали с семьей, а не в таком пансионе.
— Странно, ведь вы работаете в нем… Ваши слова могут не понравиться Лилии Степановне.
— Мне все равно, — лаконично сказала Алиса.
— Ладно, не бойтесь, я не скажу, — примирительно произнесла Яна, — но и вы окажите мне, пожалуйста, услугу.
Алиса вопросительно посмотрела на нее.
— Я хотела передать Дмитрию Ивановичу фотоаппарат, он без него не может жить. Фотоаппарат не приняли в передачу, вот мы и договорились, что я перекину его через забор. Что такого, если старый человек сфотографирует закат солнца или беззубую улыбку какой-нибудь знакомой бабульки?
Алиса пожала худенькими плечами.
— У администрации свои правила, но мне не жалко, я передам ему фотоаппарат, — Алиса взяла его из рук Яны и пошла, перебирая стройными ножками, к воротам «Прогресса».