А главное — он потерял веру в благоразумие своих коллег. Оглядываясь назад, он там и сям видел пробелы в стратегическом планировании, стыдные тактические ошибки и хронический недосмотр по мелочам. Раньше он этого почему-то не замечал. А теперь любая нечеткость резала ему глаз. Эссекс всех и вся подозревал в разгильдяйстве и недомыслии, и подозрительность его стала приобретать маниакальный характер.
Нечеловеческим усилием воли он снял «Роканнон-2» с земной орбиты и повел его к Марсу. Но в строй Второго крыла прикрытия дестроер поставил старпом. А Эссекс заперся в каюте, вызвал Успенского и рассказал ему о своей проблеме, запинаясь и пряча глаза.
— А ты не нервничай, Фил, — посоветовал Успенский. — Во-первых, война кончается. А во-вторых… До тебя просто еще слухи не дошли. Нашему крылу нужен молодой и толковый начальник штаба. Кандидатур на сегодня две. Я отбрыкиваюсь, как могу. А ты согласись. И все. Как раз для тебя должность. Засядешь на бэттлшипе, и никаких проблем. Главное — психологам ни слова. А то мигом вниз загремишь.
— Не знаю… — пробормотал Эссекс в замешательстве. — Понимаешь, Алекс, я страшно боюсь ошибок. Любых. И своих в том числе.
— Главное, психологам об этом не говори, — повторил Успенский.
— Слушай, Алекс, неужели я заболел? — в ужасе выдавил из себя Эссекс.
Успенский рассмеялся.
— По-моему, Фил, ты просто вырос, — сказал он. — Ничего, привыкнешь. А за совет с тебя причитается.
Через неделю Эссекс перешел на штабную работу и с этого момента ни разу не управлял кораблем лично. И действительно успокоился. Потом его выдвинули в командиры Второго крыла. Потом — в начальники штаба группы F. В этой должности он прошел еще одну войну, точнее полторы, если считать рейд устрашения на Венеру. Он стал опытным штабным офицером и редкостной сволочью. Но группа F его терпела. В конце концов, адмирал Рашен мог быть при желании таким зверем, что Эссекс на его фоне просто терялся. И все признавали: оба этих незаурядных человека заслужили право вести себя так, как им хочется. Зато с ними не пропадешь…
…Сейчас две незаурядные личности неспешно шагали по бетонному плацу к зданию Адмиралтейства. Рашен сделал легкое движение рукой, и охрана почтительно отошла подальше. Эссекс поежился: он без охраны чувствовал себя неуютно. Рашен, наоборот, телохранителей на дух не переносил. Он всегда говорил, что телохранители отчего-то слишком долго живут, а вот охраняемые ими тела — наоборот.
— А вас что, команда не касается? — бросил Рашен через плечо адъютантам.
Мейер и Мозер очень похоже сморщились и немного приотстали.
— Ну? — спросил Эссекс. — Есть идеи?
— Ты бухгалтерию подчистил?
— Успел.
— Значит, ты ничего не знаешь. Все на меня вали. Я на «Рипли» ездил? Ездил. С Абрамом имел конфиденциальную беседу? Да. А больше тебе ничего не известно.
— Как скажешь, Алекс.
— И запомни. Есть только один тип вооружения, которым можно подбить наши суда с Земли. Это решения Собрания Акционеров. Пока Собрания не было, мы потенциально сильнее всех.
— Ага, — уныло кивнул Эссекс.
— Я этих идиотов буду защищать, даже если они мне это запретят в приказе, — неожиданно зло прошипел Рашен. — Если Абрам найдет следы чужих…
— Угу, — поддакнул Эссекс.
— Может ведь такое быть, правда, Фил?
— А то, — снова кивнул Эссекс и покосился на своих охранников.
— Да что ты все озираешься?
— Отвык, — смутился контр-адмирал. — Как-то здесь очень неуютно. Ветер… И все такое.
— Потолка нет? — спросил Рашен язвительно. — Жопу спрятать некуда?! Кр-р-рыса штабная…
— Ты чего? — обиделся Эссекс. — Совсем уже… Того.
— И как я с тобой воевать буду? — пробормотал Рашен, глядя в хмурое небо. — Одно слово — Задница. Эссекс, смени фамилию.
Эссекс протянул руку и крепко взял адмирала за локоть.
— Не психуй, Алекс, — попросил он. — Отобьемся как-нибудь.
* * *На большой дисплей, занимавший целую стену в кабинете адмирала флота, была выведена карта Марса. Ничего подобного Рашен увидеть не ожидал и удивленно на карту вытаращился. Эссекс, оказавшись в закрытом помещении, сразу повеселел, расправил плечи и ел взглядом начальство.
— Здравствуйте, молодые люди, — сказал адмирал флота Кёниг, отмахиваясь от положенного по уставу салюта. — Прошу садиться. Как самочувствие? Настроение? Что группа F?
— Самочувствие в норме, вверенная мне группа без происшествий, ожидаю приказаний, — доложил Рашен, усаживаясь в кресло.
— Настроение боевое, — соврал Эссекс, садясь так, чтобы Рашен хотя бы отчасти прикрыл его от Кёнига.
— Работать готовы? — спросил Кёниг. Рашен и Эссекс переглянулись.
— Так точно, сэр, — сказал Рашен, но интонация его была скорее вопросительная.
— Сейчас объясню, — улыбнулся Кёниг. На флоте его за глаза обзывали «Дядя Гуннар». С такой вот дружелюбной улыбкой Кёниг приказывал бомбить заведомо гражданские объекты или намекал, что десанту следует быть пожестче при захвате марсианских городов. А на Венере Кёниг устроил форменное побоище. Рашен шефа не винил. Дядя Гуннар подчинялся Директорам, а земное правительство очень хотело запугать сепаратистов так, чтобы и внукам заказали ссориться с метрополией. Увы, результаты были получены с точностью до наоборот. Население Земли по-прежнему не дотягивало до ста миллионов, и бескрайние просторы, ждущие умелых рук, лежали в запустении. А свежая кровь, застоявшаяся на планетах-колониях, не спешила влиться в жилы земной цивилизации, страдающей бесплодием и генетическими сбоями. Сепаратисты предпочитали с чудовищными трудностями обживать свои жестокие миры, а Землю обзывали колыбелью вселенского зла. Их тоже можно было понять. Со времен страшной Полуночи, убившей девяносто восемь землян из ста, едва минул век, и тем не менее за это столетие Земля умудрилась развязать две межпланетных войны.
— Итак, господа, — сказал Кёниг. — Есть для вас халтура. Причем ее хорошо оплатят. Сделка бартерная, но очень выгодная для Земли.
— Опять Марс, — тоскливо кивнул Рашен.
— Опять, — согласился Кёниг. — Но он сам просит о содействии. Официальный заказ правительства Республики. В порядке, так сказать, оказания помощи согласно договору о сотрудничестве, дружбе и ненападении. Смотрите, господа.
Карта за спиной Кёнига сменила масштаб, и наметанный глаз Рашена тут же опознал участок марсианской поверхности недалеко от южного полюса.
— Так, — сказал Эссекс, подавшись вперед. — Знаю это место.
— И как оно вам? — поинтересовался Кёниг.
— Пустыня, — коротко ответил контр-адмирал.
— Если бы! — усмехнулся Кёниг. — Дали мы промашку. Стоило нам это местечко основательно прочесать. А мы ограничились поверхностным осмотром… Это, кстати, в ваш огород камешек, господин начальник штаба группы.
— Мы искали военные объекты, — вступился за своего подчиненного Рашен. — Мы все-таки не геологи, а группа F.
— Геологи? — хитро прищурился Кёниг. — Вы схватываете на лету, господин Успенский. Жаль, что вы не геолог. А то бы у нас давно стояла в этой точке хорошо укрепленная база.
— Уран, — сказал Рашен утвердительно. — И близко к поверхности.
— Не быть вам, дорогой Алекс, адмиралом флота, — заметил Кёниг.
— Что, слишком умный?
— Опасно умный. Опасно, друг мой.
— А кто тогда?… — невоспитанно ляпнул Рашен. Все знали, что Дяде Гуннару осталось несколько месяцев до пенсии.
— Да никто, — мрачно сказал Кёниг. — Я полагаю, это будет ваш последний боевой поход.
Услышав слово «последний», Рашен поежился. Эссекс тоже. Как все практикующие астронавты, они были немного суеверны и предпочитали выражение «еще разок». А то, не ровен час, сглазишь, и поход окажется действительно последним в твоей жизни.
— Так что можете не жалеть технику, — продолжал Кёниг. — Вырабатывайте ее до упора. До конца. Хоть об поверхность колотите.
— У нас техника и без того на нуле, — вставил Эссекс. — На таких гробах ходим, просто ужас.
— А почему вдруг мы? — спросил Рашен. — Почему не полиция?
— У полицейских свои задачи. Они сейчас Пояс наизнанку выворачивают. А ваше дело — уничтожать противника. Вот и будете уничтожать. Знаете, молодые люди, вы меня не уводите от темы. За ужином поболтаем.
— Виноват, сэр.
— Постыдились бы, Успенский, такое вслух говорить, — неожиданно вспомнил старое Кёниг. — У вас на лице написано, что виноваты. Грубость и нетактичное поведение — это ваш образ жизни. А еще целый адмирал. Даром что русский.
— Какой есть, — гордо сказал Рашен.
— За это и ценю. Значит, так. — Кёниг провел рукой по контактам, и карта увеличилась еще. — Вот, смотрите. Здесь марсиане наметили разработку еще полвека назад. Тогда у них не было для этого мощностей. Сейчас есть. Они двинули на эту точку людей и технику, все исчезло. Посмотрели со спутника — никаких следов. Отправили спасательную группу — опять с концами. Мимо шел наш полицейский скаут, попросили глянуть, что такое. Прежде чем его сбили, полицейский засек несколько пусков. В общем, на месторождении кто-то вовсю копает и вывозит уран. Когда мимо проходит спутник, жизнь на точке замирает. Вот так. Ковыряются они там не меньше года и успели хорошо закрепиться. Марсианам такая база не по зубам. А вам — в самый раз.
Рашен через плечо бросил взгляд на Эссекса. Тот неопределенно шевельнул бровью. Рашен брезгливо покосился на карту и уже собирался открыть рот, когда его перебили.
— Только не надо! — попросил Кёниг. — Вот только этого не надо! Вы за кого меня принимаете? Десантник с вами будет, разумеется! Но вы подойдете на точку первыми. Уничтожите все наземные вооружения и собьете все, что попытается взлететь. А потом уже подвалит десантник и произведет высадку под вашим прикрытием. И все, больше от вас ничего не требуется. Останетесь чистенькими. Рыцари, вашу мать!
— Понял, сэр, — кротко сказал Рашен. — Какие еще будут указания?
— Все детали я отошлю вам наверх через несколько часов. Вместе с приказом. Отходите через сутки. Хватит вам суток? С марсианами в контакты не вступать. Делаете свою работу и все. Ясно?
— Сколько готовить кораблей? — спросил Рашен. — Одного ударного крыла хватит?
— Все готовьте, — отрезал Кёниг. — Всю группу. Десантник с вами пойдет «Декард-2». В общем, ознакомитесь с приказом — разберетесь.
— Зачем всю группу? — удивился Рашен. — Сорок восемь единиц! Это же бешеные деньги!
— Денег нам дают немерено, — хмуро сказал Кёниг. — А вот данных о том, что творится над южным полюсом Марса, ни хрена нету.
Рашен снова оглянулся на Эссекса. Тот опять двинул бровью.
— Несчастливое имя — «Декард», — сообщил он.
— Это вы к чему? — не понял адмирал флота.
— К тому, сэр, что с нами второй «Декард» пойдет. Имя несчастливое.
— Час от часу не легче! — взорвался Кёниг. — Имя ему не подходит, видите ли! Десантник ему другой подавай! Всей группой не хотят идти! Знаете, куда бы я вас послал, будь моя воля?!
— И все-таки, сэр, почему нужна вся группа? — спросил Рашен.
— В Поясе урана мало, — сказал Кёниг. — А вот пиратских круизеров не меньше десятка. И минимум один бэттлшип. И не забудьте, что любой буксир контрабандистов — это переоборудованный дестроер.
— И все они тут же бросятся отбивать свои шахты, — саркастически заметил Рашен.
— Запросто, — сказал Кёниг.
— Вы что-нибудь понимаете, контр-адмирал? — спросил Рашен через плечо.
Эссекс покрутил носом и выпятил челюсть.
— Я тоже не понимаю, — кивнул Рашен. — Господин адмирал флота, разрешите?…
— Ну?
— Почему я не могу для начала провести разведку? Сходит туда-сюда пара скаутов… Моих-то не собьют. Определим необходимый состав ударных сил — и тогда уж аккуратненько…
— Сколько вам на это времени понадобится, Успенский? — спросил устало Кёниг.
— Вплоть до высадки десанта — месяц.
— Вы на какой планете живете, Успенский?! — почти застонал Кёниг. — Не будет у Земли через месяц никаких десантников. Хилые полицейские силы останутся. И все. Нет у нас времени, господа. Пока есть нормальный флот, пока есть группа F, мы должны все хвосты подчистить. И со спокойной душой — в отставку.
— Почему так скоро? — опешил Рашен. — Почему через месяц?
— Подарок Директоров к Собранию Акционеров, — процедил Кёниг. — А также акт доброй воли и признания своей вины перед суверенными народами Марса и Венеры. В Солнечной больше никто и ни с кем не будет воевать. Все, господа. Поздравляю. Демилитаризация, бля!
За спиной Рашена шумно вздохнул Эссекс.
— Свободны, — приказал Кёниг и отвернулся.
Рашен сунул палец за воротник и покрутил шеей.
— Свободны, — повторил адмирал флота очень тихо. — Валите отсюда. Не будет вам никакого ужина. И видеть больше вас не желаю.
Командование группы F тяжело поднялось на ноги и вышло из кабинета, не прощаясь. А Кёниг сгорбился в кресле и закрыл лицо руками.
На улице Эссекс толкнул Рашена локтем.
— Понял хоть что-нибудь? — спросил он.
— Наше присутствие в околоземном пространстве крайне нежелательно, — сухо ответил Рашен.
— По-моему, нас убить хотят, — предположил начальник штаба. — Или как минимум подставить. Чего это он сказал — «последний»? Может, предупредить решил?
— По сведениям из конфиденциальных источников, корпоративная солидарность не характерна для господина адмирала флота, — пробубнил Рашен.
— Очнись, Алекс! — попросил Эссекс.
— А ты попридержи свою манию преследования, — парировал тот. — Отстань. Занят я. Думаю.
— Господин адмирал, сэр! — позвал сзади Мозер. — Хотите, я внизу задержусь? До вечера. Поговорю с народом, может, выясню что-нибудь.
— Ничего ты не выяснишь, — помотал головой Рашен. — Нас точно продали. Но кто, за сколько и кому… Готов поспорить, этого не знает даже Кёниг.
— И что же нам теперь делать? — осторожно спросил Эссекс, втайне надеясь, что у командира есть идеи.
— Выполнять приказ, — вздохнул Рашен.
Налетевшим порывом ветра с головы Эссекса сбило фуражку и покатило через плац. Изя Мейер бросился за головным убором вдогонку.
— Еще одна дурная примета, — только и сказал Эссекс, глядя, как Изя бегает за скачущей по бетону фуражкой, а та от него уворачивается, будто живая. — Заболеть, что ли?
— Даже если мы упремся, а нас за это разжалуют и посадят, — неожиданно заявил Рашен, — группа все равно уйдет к Марсу. Только мы с тобой утратим за ней контроль. Вот и вся разница.
— Что за пораженческие настроения, Алекс! — возмутился начштаба. — Нам группу бросать нельзя. С тех пор, как сократили заместителей…
— И это тоже было сделано нарочно! — выпалил Рашен.
Эссекс принял у запыхавшегося Мейера фуражку, критически ее оглядел и решил на голову не надевать.
— Изя, — сказал он. — Дуй за выпивкой. И возьми-ка ты не ящик, а два. Кто его знает…
— Шеф, а нам? — спросил Рашена Мозер.
— Не хочу, — отрезал тот. — Надоело.
— Пожалеете еще, — упрекнул его адъютант.
Рашен одарил Мозера свирепым взглядом через плечо, тяжело вздохнул и полез в карман за бумажником.
* * *В тесную библиотеку «Тушканчика» помимо двух соревнующихся вахт набилось еще человек сорок. Люди сидели на столах и в проходах, многие стояли. Фокс, важно разгуливая за спинами навигаторов и оттирая животом болельщиков, принимал ставки. Ива с трудом протолкалась к своему месту и через плечо Фокса посмотрела на его мобильный терминал.
— Почему так мало? — удивилась она. Чтобы за моих — и всего один к двум?!
— Да, — согласился Фокс. — Ставят помногу, но коэффициент неважный. Это потому что у тебя Кристоф поведет. Молодой он еще. А если все-таки Марго явится, коэффициент опять изменится. Уж она-то против тебя годовой заработок ухнет, не пожалеет.
— Почему так мало за вахту Кендалл, сволочи?! — крикнула Ива, оборачиваясь к болельщикам.
— Ты не дави на общество, капитан, — посоветовала из толпы Линда. — А дави на кнопку и береги попку. Сейчас люфтваффе покажет твоему французику, как водят корабли.
— От винта! Асы в воздухе! — заорали вразнобой молодые голоса из задних рядов. — Дойч-ланд, Дойч-ланд!
— Вот ща как дам по толстой фашистской заднице! — пробасил кто-то, и голоса стихли.
— И вообще, лучше всех корабли водят евреи! — сообщили от дверей.
— Ого! Капитан Джозеф Мейер, какими судьбами? Здрасте, а я вас и не заметил…
— В гости зашел. Привет.
— Изя! Здорово, солнышко! Как жизнь половая?!
— Спасибо, Линда, хорошо. Только очень пассивно. То есть наш славный начальник штаба имеет меня каждый день во все дырки…
— Ну да, тебя поимеешь! Ты сам натянешь кого угодно… — снова вступил непререкаемый бас.
— Разрешите пройти, господин капитан?
— Заходи. Эй! Постой! Вернер! Ты, что ли?!
— Ну, я. С кем имею честь?.. — хмуро спросил Вернер, осторожно проталкиваясь в дверь мимо увешанного парадными аксессуарами Мейера. Эндрю был в инструментальном нагруднике, из которого торчало железо, и он уже чем-то за Мейера зацепился.
— Да это же Изя!!! — хором объяснили со всех сторон.
— Да хоть Мойша. Капитан, только не шевелитесь, а то я вам сейчас все побрякушки оборву.
— Да хрен с ними! Энди! Ты что, не узнал меня? Я Изя Мейер с навигационного!
Эндрю выдернул из мейеровских нашивок и орденов два зажима-»крокодила», аккуратно снял с пуговицы адъютанта намотавшийся провод и смог наконец-то поднять глаза.
— Изя? — удивился он. — Быть не может… Точно, Изя. Ну и ну! А я думал, тебя на «Скайуокере» того… — Эндрю заметно побледнел. Стоящие вокруг астронавты начали переглядываться.
— Цыц! — сказал Изя громким шепотом. — И ничего не «того». Ну, здорово!
— Здравствуй, — медленно произнес Эндрю, разглядывая Изю с непонятным для окружающих замешательством. — Ты извини, я тут должен… Ты меня найди после, ладно?
— Обязательно. Слушай, Энди, а ты почему всего лейтенант?
— Потом расскажу, — пообещал Эндрю, продираясь сквозь толпу к линии терминалов. Вид у него был по-прежнему довольно обескураженный. Добравшись до кресла Ивы, Эндрю схватился за его спинку и остановился, переводя дух. Ива заметила, как побелели его пальцы, намертво вцепившиеся в мягкий пластик.