Прорыв частей Западного фронта из окружения
Советские легкие танки Т-26 105-й танковой дивизии атакуют немецкие позиции. Западный фронт, июль 1941 г.
Спустя более семидесяти лет после боев кровавого июня 1941 года генерала армии Д.Г. Павлова можно упрекнуть во многом, что он не сделал. Однако командующий Западным фронтом отдал войскам приказ отходить, когда угроза немецкого окружения только обозначилась на карте. Тем самым Павлов дал шанс на спасение множеству бойцов и командиров Красной Армии. Советские войска снялись с позиций и начали отступать на восток, в направлении Волковыска, Слонима и Минска. О сдаче никто не помышлял, войска сохраняли порядок и управляемость. Вместе с другими отступала 3-я армия генерала В.И. Кузнецова. По пятам, не отставая ни на шаг, ее преследовала немецкая пехота. Отступающих непрерывно атаковала авиация.
До войны в Красной Армии не изучался опыт окружений, войска не учили, как действовать, если оно все же происходит. Ситуация на Западном фронте ухудшалась наличием «бутылочного горла» в районе Волковыска. Количество дорог и переправ в этом лесисто-болотистом районе уменьшается при движении с запада на восток. Преодолевшие «бутылочное горло» части попадали в район к западу от Минска, стиснутый двумя немецкими танковыми группами. Кузнецов вел свои войска быстро и энергично. Попытка врага перехватить его части еще на пути к «бутылочному горлу» была пресечена. Немецкие передовые отряды были решительно выбиты с переправ у местечка Мосты на Немане, затем у местечка Пески на Зельвянке. Едва ли не в первый раз за все время войны на территории Советского Союза немецкие части оставляли захваченное. Благодаря этому потрепанным частям 3-й армии удалось прорваться через «бутылочное горло» в район Ново-грудка, к западу от Минска. Под Минском остатки армии Кузнецова соединились с попавшими в окружение защитниками столицы Белоруссии. В штабной землянке состоялось совещание. Предложение других командиров перейти к партизанским действиям Кузнецов отклонил. Более трудным был выбор между прорывом на северо-восток (где находились войска Германа Гота) и на юго-восток (там действовали части Гейнца Гудериана). Выбор окруженцев пал на второе направление, поскольку по нему можно было быстрее выйти к своим.
Если бы Гейнц Гудериан проявил в выполнении приказов командования такую же настойчивость, как Герман Гот, шансы окруженных частей Красной Армии на прорыв были бы ничтожными. Однако этого не произошло – командующий 2-й танковой группой грезил о Москве и главные силы бросил на восток, к Березине и Днепру. Гот позднее с досадой написал в мемуарах о своем прорыве в Минск: «Но соединиться со 2-й танковой группой <…> все же не удалось». В официальных документах он был более резок: «2-я ТГр (танковая группа. – Прим. авт.) не выполнила свою задачу завершить кольцо окружения, соединившись с 3-й ТГр восточнее и южнее Минска». Построение немецких частей на юге и юго-востоке «котла» под Новогрудком было неплотным. Гот мог лишь смотреть на ускользающие советские войска. В.И. Кузнецов в штабной землянке под Минском всего этого знать не мог, однако он знал одно: надо прорываться из окружения, и будь что будет. Прорыв оказался удачным, но фронт уже ушел далеко на восток. Впереди вырвавшихся из «котла» красноармейцев ждали дни и недели скитаний по лесам.
Прорыв из окружения летом 1941 года был если не редкой, но все же удачей. Выход войск В.И. Кузнецова стал возможен благодаря его выдержке и профессионализму, помноженным на простое везение. Однако так везло далеко не всем. В окружение под Белостоком и Минском попало почти 270 тысяч солдат и командиров Красной Армии. Окружавшие их две немецкие армии превосходили их в численности почти вдвое. Советские части пытались пробиться через «бутылочное горло», яростно атаковали германские заслоны на реках Зельвянка и Щара. Последней задачей окруженных стало удержание возможно больших сил врага на периметре «котла». Эту задачу благодаря новым танкам КВ и Т-34 6-го механизированного корпуса они выполнили и даже перевыполнили. Для сдерживания попыток прорыва на Слоним немцам пришлось направить туда не только пехоту, но и часть 2-й танковой группы Гудериана. Численное превосходство немецких войск сделало свое дело – как организованная вооруженная сила окруженные войска перестали существовать в первых числах июля.
На Юго-Западном фронте первые бои с немцами обошлись без крупного окружения. На этом направлении было около 800 новейших танков КВ и Т-34. Также фронт сохранил после ударов по аэродромам большую часть своей авиации. На немецкие танковые колонны обрушились удары бомбардировщиков, с фронта и с флангов их атаковали механизированные корпуса. Поэтому на Украине за первую неделю войны Вермахт с тяжелыми боями смог пробиться лишь на 150-170 километров. Катастрофа Западного фронта заставила Юго-Западный откатиться на восток сразу на 450-600 километров.
Прорыв красноармейцев из окружения под Минском. Июнь 1941 г.
ТАНКОВЫЙ КЛИН (PANZERKEIL)
На поле боя немецкий танковый батальон строился так называемым «танковым клином». Чаще всего к противнику было обращено не острие, а основание «клина». Изюминкой этого построения был узкий фронт атаки. Основание «клина» имело ширину всего километр, на котором атаковало сразу 50-60 танков. В обороняющейся дивизии Красной Армии в 1941 году противотанковые пушки равномерно распределялись по фронту. Таким образом, на атакованном фронте в километр оказывалось всего 5-10 орудий. Вражеские «панцеры» своей массой просто задавливали эти несколько пушек. После пробивание бреши узким «клином» немецкие танки поворачивали вправо и влево, атакуя оборонительную линию противника во фланг и тыл.
Итоги Приграничного сражения
Советские беженцы идут мимо брошенного танка БТ-7А
Приграничное сражение завершилось крупным поражением Советского Союза. Были потеряны почти территории, приобретенные накануне войны, с 1939 года, за исключением Бессарабии, Эстонии и Карелии. За восемнадцать дней Вермахт прошел половину пути от границы СССР до столицы страны – Москвы. Тем не менее относительный уровень потерь Красной Армии хотя и был чрезвычайно велик, но не являлся смертельным. За неполных три недели советские войска потеряли примерно пятую часть орудий и боевых самолетов, потери личного состава были еще меньше – восьмая часть от всей армии (убитыми, пленными и ранеными), но при этом была потеряна половина танковых войск и почти все танки новых типов – средние Т-34 и тяжелые КВ.
Битва за небо «сталинскими соколами» также была проиграна. Однако, несмотря на нанесенное ВВС Красной Армии поражение и потери в размере 7500 самолетов, потери Люфтваффе составили тысячу боевых самолетов уничтоженными и 800 поврежденными. Немецкое командование не было готово к такому уровню собственных потерь. Поскольку успешность продвижения наземных войск находилась в прямой зависимости от поддержки с воздуха, потери авиации привели к тому, что уже через несколько дней после начала войны двухмоторные бомбардировщики «Юнкерс» и «Хейнкель», которые должны были бомбить коммуникации Красной Армии, мосты, железнодорожные станции и другие цели в тылу, вынужденно стали использоваться для непосредственной поддержки войск на поле боя. Люфтваффе превратились в «летающую артиллерию». Это не позволило Вермахту помешать отходу советских частей на новые рубежи обороны, а также сорвать эвакуацию промышленности и переброску резервов из внутренних военных округов Советского Союза.
В «котлах» вокруг Белостока и Минска немецкие войска пленили более трехсот тысяч человек – не только бойцов и командиров Красной Армии, но и просто подозрительных гражданских лиц призывного возраста. Пленных могло быть больше, если бы не упорное сопротивление окруженцев. Франц Гальдер с удивлением записал в своем дневнике: «На отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами». Людские потери Третьего рейха были впятеро меньше советских и к этому моменту не превосходили потери в ходе победоносной Французской кампании 1940 года. Гитлер был доволен результатами первых дней «Восточного похода»: «Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Практически войну он уже проиграл. Хорошо, что мы разгромили танковые и военно-воздушные силы русских в самом начале. Русские не смогут их больше восстановить».
Те полки и дивизии Красной Армии, их бойцы и командиры, кто сражался в Приграничном сражении в июне 1941 года, стали истинными героями. Известный американский военный историк полковник Дэвид Гланц справедливо сказал о них: «Непрерывные и иррациональные, зачастую бесполезные советские наступления неощутимо разрушали боевую силу немецких войск, вызвали потери, которые побудили Гитлера изменить его стратегию и в конечном счете создали условия для поражения Вермахта под Москвой. Те советские офицеры и солдаты, кто пережил их серьезное и дорогое крещение огнем, в конечном счете использовали свое ускоренное обучение для нанесения ужасных потерь своим мучителям». От искореженных, обугленных остовов своих боевых машин на восток уходили будущие прославленные полководцы Великой Отечественной войны – К.К. Рокоссовский, В.И. Кузнецов, П.А. Ротмистров, И.Д. Черняховский, Д.Д. Лелюшенко и другие. Мало кому еще известным тогда командирам предстояло опробовать в боях с Вермахтом уроки «ускоренного обучения», полученные ими в схватке с немецкой военной машиной у границ Советского Союза.
В «котлах» вокруг Белостока и Минска немецкие войска пленили более трехсот тысяч человек – не только бойцов и командиров Красной Армии, но и просто подозрительных гражданских лиц призывного возраста. Пленных могло быть больше, если бы не упорное сопротивление окруженцев. Франц Гальдер с удивлением записал в своем дневнике: «На отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами». Людские потери Третьего рейха были впятеро меньше советских и к этому моменту не превосходили потери в ходе победоносной Французской кампании 1940 года. Гитлер был доволен результатами первых дней «Восточного похода»: «Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Практически войну он уже проиграл. Хорошо, что мы разгромили танковые и военно-воздушные силы русских в самом начале. Русские не смогут их больше восстановить».
Те полки и дивизии Красной Армии, их бойцы и командиры, кто сражался в Приграничном сражении в июне 1941 года, стали истинными героями. Известный американский военный историк полковник Дэвид Гланц справедливо сказал о них: «Непрерывные и иррациональные, зачастую бесполезные советские наступления неощутимо разрушали боевую силу немецких войск, вызвали потери, которые побудили Гитлера изменить его стратегию и в конечном счете создали условия для поражения Вермахта под Москвой. Те советские офицеры и солдаты, кто пережил их серьезное и дорогое крещение огнем, в конечном счете использовали свое ускоренное обучение для нанесения ужасных потерь своим мучителям». От искореженных, обугленных остовов своих боевых машин на восток уходили будущие прославленные полководцы Великой Отечественной войны – К.К. Рокоссовский, В.И. Кузнецов, П.А. Ротмистров, И.Д. Черняховский, Д.Д. Лелюшенко и другие. Мало кому еще известным тогда командирам предстояло опробовать в боях с Вермахтом уроки «ускоренного обучения», полученные ими в схватке с немецкой военной машиной у границ Советского Союза.
Два подбитых советских тяжелых танка КВ-1
Подбитый советский бронеавтомобиль БА-10 и уцелевший член экипажа, взятый в плен. 24 июня 1941 г.
ПЕРВОЕ ВОЕННОЕ ЛЕТО
Удар немецких пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс» Ю-87 по советским позициям в районе деревни Волочек под Лугой. 14 августа 1941 г.
В течение первой недели июля немецкие войска продолжали удерживать инициативу в своих руках. Группа армий «Север» вышла к эстонской территории на рубеж Пярну-Тарту, танковая группа Гепнера заняла Псков и Остров. На центральном участке фронта танковые группы Гота и Гудериана, объединенные под руководством генерал-фельдмаршала Гюнтера фон Клюге в 4-ю танковую армию, вышли к рубежу Витебск-Орша-Могилев и готовились к форсированию Днепра. Контрудар двух хорошо укомплектованных мехкорпусов – 5-го под командованием Алексеенко и 7-го под командованием Виноградова, – проведенный в районе Сенно-Лепель западнее Витебска, в местности, слабо подходящей для массированного применения танков, не удался. Оба мехкорпуса были обескровлены за пять дней боев и вынуждены отойти на основной оборонительный рубеж армии. Для Сталина это было не только военной потерей, но и личной трагедией – 16 июля в плен попал его старший сын Яков, командовавший гаубичной батареей в одной из дивизий 7-го механизированного корпуса.
На юге танковые дивизии Эвальда фон Клейста, несмотря на непрерывные активные бомбежки советской авиации, продолжали рваться к Киеву, заняв Житомир и Бердичев. Моторизованные дивизии группы Лукина, 4-й и 16-й мехкорпус, переброшенный с Южного фронта, сдерживали их напор из последних сил. Почти не отставали от Клейста пехотные и горнострелковые дивизии, с которыми советские стрелковые дивизии вели постоянные арьергардные бои. 11-я армия Шоберта совместно с румынами начала активное наступление в Бессарабии и уже приближалась к Кишиневу.
После успеха в Приграничном сражении германское командование считало себя победителями, а войну против Советского Союза – выигранной. Пленные красноармейцы, захваченные танки и орудия, тысячи сожженных грузовиков, казалось, не говорили, а кричали о победе Вермахта. Начальник немецкого Генерального штаба генерал-полковник Франц Гальдер торжествовал, записав в своем дневнике: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». Позднее он же заметил: «Когда мы форсируем Западную Двину и Днепр, то речь пойдет не столько о разгроме вооруженных сил противника, сколько о том, чтобы забрать у противника его промышленные районы».
Сын Верховного Главнокомандующего старший лейтенант Я.И. ДЖУГАШВИЛИ (1907-1943). Согласно официальной версии, попав в плен, он погибнет в концлагере Заксенхаузен
Немецкий легкий танк PzKpfw 35(t) 6-й танковой дивизии проезжает мимо брошенного советского командирского танка Т-28. Лето, 1941 г. 6-я танковая дивизия за три недели боев прошла более 800 километров: прорвала линию Сталина, форсировала Западную Двину, сражалась под Островом, форсировала Лугу, где остановилась, ожидая, пока подтянутся коммуникации и пехотные части. Наступление на Ленинград дивизия возобновила только 8 августа
Командир первой в Красной Армии отдельной экспериментальной батареи реактивной артиллерии И.А. ФЛЕРОВ (1905-1941). В октябре 1941 года получив тяжелое ранение, он подорвал себя вместе с головной пусковой установкой батареи, не допустив ее захват немцами. Последним донесением Флерова было: «Попали в окружение у деревни Богатырь – 50 км от Вязьмы. Будем держаться до конца. Выхода нет. Готовимся к самовзрыву. Прощайте, товарищи». В 1995 году Флерову посмертно было присвоено звание Героя Российской Федерации
Пулеметный расчет немецких егерей из состава группы армий «Север» ведет огонь из пулемета MG-34. Лето 1941 года. Солдат прикрывает самоходно-артиллерийская установка StuG III
БМ-13 – наиболее массовая и знаменитая советская боевая машина реактивной артиллерии периода Великой Отечественной войны, известная под народным прозвищем «катюша». Первые две пусковые установки БМ-13 на шасси машин ЗиС были изготовлены 27 июня 1941 г. на заводе имени Коминтерна в Воронеже. Сама установка представляла собой металлическую ферму, на которой смонтирован пакет из восьми пятиметровых стальных двутавровых балок. Для облегчения боевой установки по всей длине каждой балки были высверлены круглые отверстия. Ферма с пакетом направляющих прочно соединялась с поворотной рамой. Установка имела простейшей конструкции поворотный и подъемный механизмы, кронштейн для прицела с обычной артиллерийской панорамой, железный бак для горючего, прикрепленный сзади кабины. На задней части шасси были смонтированы два откидных домкрата. Стекла кабины во время стрельбы закрывались броневыми откидными щитами. Против сиденья командира боевой машины на передней панели был укреплен небольшой прямоугольный ящичек с вертушкой, напоминающей диск телефонного аппарата, и рукояткой для проворачивания диска, на котором имелось 16 номеров. Это приспособление называлось пультом управления огнем – ПУО. От него шел жгут проводников к специальному аккумулятору и к каждой направляющей. При одном обороте рукоятки ПУО происходило замыкание электроцепи, срабатывал пиропатрон, помещенный в передней части ракетной камеры снаряда, воспламенялся реактивный заряд и происходил выстрел. Темп стрельбы определялся темпом вращения рукоятки ПУО. 16 тяжелых реактивных снарядов из БМ-13 могли быть выпущены за 8-10 секунд и буквально перепахать территорию в районе цели. При этом оглушительный вой, которым сопровождался полет ракет, буквально сводил людей с ума. Соотечественники Баха даже прозвали советские реактивные установки «сталинскими органами». Те из немецких солдат, кто не погибал во время обстрела, часто уже не могли оказывать сопротивление, поскольку были контужены, оглушены и совершенно подавлены психологически. В свою очередь мобильность установки БМ-13 позволяла советскому расчету быстро уйти на другую позицию, избежав ответного удара противника.
Сражение за Могилев
Немецкие мотоциклисты на улице Могилева после окончания боев за город