– Так он в твоем номере? – стараясь, чтобы мой голос звучал как можно беззаботнее, поинтересовалась я.
– Филипп поместил его в оружейной – там ему самое место.
– Не боитесь, что кто-то может проникнуть в замок и похитить его?
– Похитить? – удивился Аркон. – При такой охране?
«Однако, – подумала я, – усиленная охрана не помешала кому-то подбрасывать мне в комнату записки с угрозами расправиться с Дарьей!»
– Кроме того, – добавил он тут же, – никто ведь не знает, что Глаз Шайтана у нас… Что-то не так?
У меня комок подкатил к горлу. Ну почему он такой чуткий? Или это я плохая актриса? Именно сейчас мне нужно, чтобы Аркон считал мое поведение не вызывающим подозрений!
– Я… просто объелась за ужином, – соврала я. – Очевидно, ночь пройдет в обнимку с унитазом.
– Правда? А я-то надеялся, что в обнимку со мной!
Я ничего на свете не хотела так сильно, как провести эту ночь с Арконом. У меня до сих пор перед глазами стояли сторожевая башня и высокое синее небо Комино! Но я понимала, что не могу себе этого позволить по двум причинам. Во-первых, мне требовалось остаться одной, чтобы беспрепятственно пробраться в оружейную и выкрасть Глаз Шайтана. Второй аспект, удерживающий меня, был чисто этическим: можно ли спать с мужчиной, которого собираешься ограбить?!
Аркон настоял на своем, и мне пришлось остаться на ночь в его номере. Я была не в состоянии полностью отдаться во власть эмоций и не получила удовлетворения от занятий любовью. Аркон, кажется, ничего не заметил. Он заснул не сразу, и я лежала, притаившись, как охотник в засаде, и дожидалась момента, когда можно будет выскользнуть из-под одеяла и отправиться в башню за мечом.
Наконец дыхание Аркона стало ровным, и я тихонько выбралась из постели.
Оказавшись на улице, я быстро двинулась к башне. Охранник при входе окинул меня долгим взглядом, но ничего не сказал. В конце концов, мы с Дашей проживали в башне по личному приглашению хозяина, и охранника не касалось, в какое время я возвращаюсь к себе.
Пришлось зайти в свою комнату и вооружиться фонарем, затем я снова вышла в коридор и направилась к галерее. Раньше мне не доводилось посещать оружейную, но я знала, что этот зал примыкает к галерее, поэтому примерно представляла, куда идти. Дверь оказалась незапертой, и я вошла в темное помещение. Посветив фонариком по стенам, я увидела, что все они увешаны различными образцами холодного оружия – от длинных кинжалов с острыми, узкими лезвиями до огромных секир. Одна из стен оказалась полностью свободной, и прямо посередине ее, на широком гобелене с изображением какой-то морской баталии, я увидела Глаз Шайтана. В луче фонарика тускло светился голубой бриллиант. Этот свет показался мне зловещим, недобрым, словно «глаз» внимательно наблюдал за моими действиями.
Ножны, инкрустированные мелкими сапфирами и изумрудами, висели чуть ниже меча. Я сняла их. Шершавый металл приятно холодил мои горячие пальцы, а блеск камней завораживал. Я протянула руку к мечу. На мгновение мне почудилось, будто голубой «глаз» предостерегающе мигнул. Дрожащими руками всунув меч в ножны, я поспешила прочь из оружейной, пока снова что-нибудь не привиделось.
Вернувшись к себе, я плотно закрыла дверь, накинула увесистую щеколду и теперь, наконец, смогла вздохнуть с облегчением. У меня оставалось в запасе несколько часов. Необходимо было принять душ, а также подумать над тем, как пронести Глаз Шайтана мимо бдительного охранника.
После долгих и мучительных размышлений я не нашла ничего лучшего, как плотно примотать меч к телу при помощи бинта, найденного в аптечке в ванной. Сверху я напялила длинный шелковый халат. Я все удивлялась, как это Дашке удалось заставить меня взять с собой совершенно бесполезную в сорокаградусную жару вещь? Теперь я мысленно благодарила ее: что бы я сейчас делала без халата, доходившего до самых щиколоток?
Повертевшись перед зеркалом, я убедилась, что меч не выглядывает из-под подола. Для вида я прихватила с собой большое махровое полотенце: дам понять охраннику, что направляюсь на пляж.
Выйдя за территорию отеля, я ускорила шаг, желая оказаться на пристани до прихода похитителей. Будка смотрителя была пуста. Странно, ведь старик или его более молодой сменщик обычно находились на своем посту.
Прошло, наверное, не меньше часа, когда я заметила на фоне залитого утренним солнцем моря черную точку. Она быстро приближалась. Минут через пять к пристани причалил обшарпанный катер. На борту, там, где положено находиться названию, виднелись лишь отдельные полустертые латинские буквы.
Притаившись за камнями, я увидела двух мужчин. Один из них – высокий и крепкий – соскочил на пристань и примотал канат катера к металлическому шесту. Второй же, небольшого роста человечек с мордочкой хорька и большими залысинами по обеим сторонам лба, принялся нервно осматриваться. По тому, как мужчины переговаривались между собой, я определила, что они итальянцы. Несомненно, именно эти ребята назначили встречу, но у меня не хватало духу выйти из укрытия. Наконец, осознав бессмысленность дальнейшей игры в прятки, я вылезла из-за камней и двинулась в направлении катера.
– Ты, что ли, Ула? – по-английски, но с жутким акцентом спросил здоровенный детина.
Я кивнула, дрожа от страха.
– Залезай! – скомандовал он и протянул огромную лапищу, собираясь помочь мне взойти на борт катера.
Я инстинктивно отпрянула и пробормотала:
– Мы так не договаривались! Я должна только передать…
– Не болтай! – прикрикнул на меня «хорек», говоривший по-английски гораздо лучше своего приятеля. – Условия здесь диктуем мы. Так что шевелись. Через полчаса сюда народ повалит, а нам, как ты понимаешь, реклама ни к чему.
Ничего не оставалось, как подчиниться. Опираясь на руку большого парня, я поднялась на катер. Он тут же отвязал канат, торопясь отчалить.
– Если будешь сидеть тихо, – обратился ко мне «хорек», – позволю тебе остаться на палубе. А начнешь меня беспокоить, отправишься в трюм. Сечешь, подруга?
Я закивала, так как меньше всего на свете мне сейчас хотелось оказаться в темном вонючем трюме! Несмотря на обманчиво убогий вид, посудина развивала приличную скорость. Через короткое время берег скрылся из вида, и теперь передо мной и позади меня простиралась спокойная гладь моря, кое-где выпускающая на поверхность белоснежные гроздья пушистой пены. По мере продвижения вперед море становилось все менее спокойным, и нас здорово болтало. Сидя на узкой палубе, я едва успевала уворачиваться от соленых брызг, когда катер кренился то в одну, то в другую сторону. Я не рассчитывала, что придется куда-то плыть и, скорее всего, совершила огромную ошибку, поверив в угрозы похитителей. А вдруг Даши уже нет в живых?
Я всерьез начала подумывать о прыжке за борт на полном ходу, как вдруг впереди что-то замаячило. По мере приближения к объекту я сообразила, что мы подплываем к острову. Чем ближе подходил катер, тем большее удивление я испытывала. Островок оказался невероятно маленьким, однако на нем угрожающе высилась тяжелая, добротная каменная башня. Задрав голову, я увидела массивный прожектор на ее вершине. Должно быть, это маяк! Со всех сторон остров окружали торчащие из воды скалы, и в темноте корабли и лодки вполне могли на них напороться.
Стараясь не привлекать внимания, я осмотрелась. Слева по борту вдали виднелась узкая береговая линия. Это немного успокаивало, хотя, как бы хорошо я ни плавала (а у меня, между прочим, юношеский разряд по плаванию и диплом дайвера!), все равно вряд ли смогла бы быстро преодолеть такое большое расстояние и не попасться!
Катер между тем пришвартовался, и крупный мужчина, соскочив на твердую землю, закрепил канат. «Хорек» заглушил двигатель.
– Пошли, – скомандовал он, дергая меня за локоть. – Нас уже заждались.
Мы направилась к башне. Второй бандит остался у катера. Я заметила, как оттопыривается правый карман его хлопчатобумажной куртки. Это могло значить только одно: там находится пистолет. Я и раньше была далека от мысли, что все происходящее – просто затянувшаяся шутка, но теперь у меня засосало под ложечкой от сознания собственного бессилия. Ни Аркон, ни Филипп с Робером понятия не имеют о том, где я, и они не придут на помощь. Вообще никто не придет мне на помощь, а я сама не тяну на спецагента из американских боевиков, чтобы приемами джиу-джитсу разбросать врагов и самостоятельно освободить Дашу… Если она жива!
Вход в башню отсутствовал, так как же туда попадает смотритель? И кстати, где он – прислуживает похитителям, или они попросту избавились от него, чтобы иметь возможность обделывать свои темные делишки?
И тут я увидела «вход»: им оказался деревянный люк, крышку которого «хорек» с явным усилием сдвинул в сторону. Открылось темное отверстие. Я осторожно глянула вниз, куда вели крутые ступеньки.
– Пошла, – снова скомандовал мой страж. – Не задерживайся!
Глубоко вздохнув, я полезла в люк. С Глазом Шайтана в руках сделать это оказалось совсем непросто, но мой спутник, судя по всему, не собирался помогать. Зажав меч под мышкой, я принялась осторожно спускаться вниз, держась за стены. Внутри царил полумрак, и временами приходилось ступать на ощупь. Наконец внизу забрезжил свет, и я вздохнула с облегчением. Мы с «хорьком» очутились в коротком коридоре, на противоположной стороне которого располагалась еще одна лестница, на этот раз ведущая наверх. Неужели смотритель маяка каждый раз вынужден проделывать такой невероятный путь – сначала вниз по крутой лестнице, просто чтобы войти, а потом – наверх, непосредственно в башню? Какой идиот строил это сооружение?!
Путь наверх показался мне гораздо более изнурительным, да еще и тяжеленный Глаз Шайтана затруднял движения. Я с уважением подумала об Арконе де Кассаре, с легкостью поднимавшем смертоносное оружие одной рукой и разившем врагов. Очевидно, он обладал недюжинной силой!
И вот у меня над головой замаячила еще одна крышка люка. Выбравшись через него на площадку, я огляделась. На потолке, расположенном на высоте метров четырех, чугунная решетка. Сквозь нее в помещение льется яркий солнечный свет и виднеется кусочек неба. У зарешеченного оконца – деревянный стол на трех ножках и стул с оторванной спинкой. Справа от стола – металлическая дверца, в которую, вероятно, можно войти, лишь согнувшись пополам.
– Как же вы долго! – услышала я голос, показавшийся знакомым. Вернее, знакомо звучал не столько голос, сколько акцент говорящего. Я резко обернулась, и Глаз Шайтана выпал из моей ослабевшей руки, гулко стукнувшись о каменный пол.
– Томазо… Сантини? – непослушными губами произнесла я, все еще не веря в происходящее.
Дружелюбный словоохотливый итальянец, спасший мне жизнь во время первого путешествия в Валетту, горячий поклонник Даши – и с этими бандитами?! Между тем Томазо приблизился с широкой улыбкой на лице.
– Ну-ну, – успокаивающе произнес он, – не надо так пугаться. Я не причиню вам вреда, Ула, – вспомните, мы же всегда с вами ладили!
– Где Даша? – прорычала я, забыв о том, в каком положении нахожусь. Теперь, когда стало известно, кто стоял за похищением, я перестала испытывать страх.
– Здесь ваша Даша, не волнуйтесь, – по-прежнему улыбаясь, ответил итальянец. – Она – наша гостья. Признаю, не самый лучший способ пригласить девушку на чашку кофе… Хотите ее увидеть?
Я кивнула. Сантини подал знак «хорьку», и тот нырнул в крошечную дверь.
– Присаживайтесь, Ула, – продолжал Томазо, пододвигая стул. – А то, боюсь, вы сочтете меня негостеприимным хозяином.
Я осталась стоять.
– Как хотите, – пожал он плечами. – Вы принесли то, о чем мы просили?
Я подняла с пола меч, завернутый в полотенце, и протянула Сантини. Тот выглядел заинтригованным, когда взял его в руки и развернул ткань. При виде сверкающего голубого бриллианта в глазах итальянца зажегся алчный огонек. Насладившись зрелищем, он сказал:
– Отличная вещица, но ведь речь шла вовсе не о выкупе. Где карта?
– Карты нет, – ответила я и увидела, как маска показного дружелюбия медленно сползла с лица Томазо.
– Что значит – нет карты? – тихо спросил он, и я почувствовала угрозу в его голосе.
– Вы не упоминали ни о какой карте, – быстро заговорила я, пытаясь отсрочить неминуемое. – Вы сказали привезти то, что отыщут Ар… Лиам Макфейден и Филипп де Кассар. Они заполучили вот это, – я указала на Глаз Шайтана. – О том, что есть карта, я узнала из вашей последней записки…
Прежде чем Сантини успел ответить, меня оглушил громкий крик:
– Улечка, дорогая, ты все-таки пришла! – и тонкие, но цепкие Дашкины руки обхватили меня за шею.
– Как я могла не прийти?! – с облегчением сжав подружку в объятиях, воскликнула я.
– Как трогательно! – фыркнул Сантини. – Только вот неувязочка получается. Я свою часть уговора выполнил – Даша жива. А вот вы, Ула, меня очень сильно разочаровали. Паоло!
«Хорек», стоявший позади Даши, противно ухмыльнулся и полез за пазуху. Я не сомневалась, что у него, как и у здоровенного детины, оставшегося у катера, там находится пистолет.
– Излишняя торопливость всегда была твоим главным недостатком, Томазо, – услышала я и покрутила головой, пытаясь понять, откуда доносится голос. Долго гадать не пришлось, потому что несколько мгновений спустя дверца отворилась, и оттуда вышел мужчина лет пятидесяти. Он разогнулся и расправил плечи. Высокого роста, привлекательной наружности, он показался мне знакомым, хотя я точно знала, что никогда раньше с ним не встречалась.
Мужчина подошел и встал рядом с Сантини. По повелительному жесту, сделанному им в сторону «хорька» Паоло, и по той готовности, с которой маленький человечек повиновался ему, я сообразила, что парадом здесь командует отнюдь не итальянец. Незнакомец оказался англичанином – я сразу опознала своеобразное произношение уроженца центрального Лондона. Моя сестра, живущая под Манчестером, в свое время не раз обращала мое внимание на различия в произношении жителей разных частей Великобритании. Благодаря Катерине я научилась неплохо в этом разбираться. Что могло связывать итальянцев Паоло и Томазо с англичанином?
– Итак, леди, – мягко заговорил незнакомец, – наш план не совсем удался. Это неприятно, но нет ничего непоправимого.
– Как, интересно знать, ты собираешься исправить отсутствие карты? – злобно сверкая черными глазами, спросил Сантини.
– Ну, у них же есть друзья, верно? И хорошие друзья, насколько я понимаю. Они ведь не захотят, чтобы такие красавицы остались… ну, скажем, без жизненно важных частей тела? Кроме того, Томазо, ты не прав в отношении меча. Ты хоть представляешь, сколько стоит этот голубой алмаз размером с куриное яйцо? Это если его вынуть из рукояти, а если нет…
– Если нет, то его невозможно продать, – мрачно заметил итальянец. – Так что я предпочел бы живые деньги. Но ты обещал карту!
– И выполню обещание, не переживай, – успокаивающим тоном ответил англичанин. – А пока вы, милые дамы, наши гости. Искренне надеюсь, что ненадолго, но все зависит от ваших друзей.
Я похолодела: если незнакомец рассчитывает, что де Кассары, которых я, в сущности, обокрала, решат помочь, то мы с Дашей и в самом деле в большой беде! Кроме того, карты-то все равно не существует…
– Я все устрою, – сказал незнакомец, обращаясь к Томазо. – Жди здесь.
– Ну уж нет! – воскликнул итальянец. – Где гарантия, что ты вернешься? Обделаешь все дела без меня, а я тут, как последний идиот, буду караулить этих куриц?
– Меч останется у тебя, – спокойно ответил англичанин. – Разве это – не самая лучшая гарантия? Если я тебя обману, ты сможешь отковырять все эти камушки и продать их по одному, а это – целое состояние.
После его слов Сантини, кажется, несколько успокоился. Он взял Глаз Шайтана в руки и внимательно осмотрел его еще раз.
– Ладно, – с неохотой сказал он. – Приму эту штуку в залог, но лучше тебе все же меня не обманывать.
– Не сомневайся, – усмехнулся англичанин. – Мы ведь партнеры, помнишь?
С этими словами он слегка кивнул нам с Дашей и открыл люк.
– Я возьму твоего громилу с собой! – крикнул он снизу. – Мне нужен человек, умеющий управлять катером.
Томазо бросил несколько слов по-итальянски, обращаясь к Паоло, и тот тоже скрылся на лестнице. Я поняла, что Сантини не слишком доверяет подельнику и потому послал его проследить, чтобы все шло согласно договоренности.
– Значит, вы все это подстроили? – спросила я, когда итальянец отошел от окошка, в которое наблюдал за происходящим внизу. Все это время он направлял пистолет в нашу сторону, так что и речи не могло быть о том, чтобы попытаться справиться с ним. – Наше знакомство, «случайные» встречи?
– В целом да, – с неприятной улыбкой ответил он. – Правда, я не мог предугадать, что вы выпадете из автобуса. Это, cara mia (моя дорогая (итал.), чистое везенье: мне не пришлось изобретать предлог для знакомства с вами.
– Вы убили Риддла? – задала я следующий вопрос.
– Кто такой Риддл? – поинтересовался Томазо. Мне показалось, что он не притворяется. Я полагала, что выяснила, кто за всем стоит, но, похоже, это не так. Если Риддла убил не Сантини…
– Вы с самого начала знали, что перстень находится у нас? – спросила я.
– Да все он знал! – ответила за Томазо Даша. – Он следил за нами всю дорогу и видел, как мы заходили в ювелирный магазин, а потом – в музей. Только он думал, что мы оставим перстень у Джозефа Аттарда.
– Я не думал, он сам мне сказал! – обиженно перебил Сантини. – Он сказал, что вы отдали кольцо ему, но отказался передать его мне. Пришлось немного надавить… на его горло. Но, кажется, мой друг Массимо перестарался – вы же видели, какой он бугай!