Лошади!!!
У Дюшки возникло ощущение, что он просто сошел с ума.
– Ни с какого ума ты не сошел, – осадил его Рои. – Просто слишком много на тебя всего навалилось за последние дни. Давай сбавим обороты. Пошли все-таки отдохнем. А про школу и про Риза посмотришь потом, как кино. Я для тебя подготовлю все самое интересное и важное. Все подряд смотреть вовсе незачем. Кстати, у ангелов есть такая сказка, называется «Память белой лошади».
Дюшка согласился уйти. Рон объяснил ему, что, если у Риза на этот раз ничего не получится, это не страшно. Ведь это не единственная попытка.
Следующие дни Дюшка честно отдыхал. Дима, Рон и Лили со своими подружками просто развлекали его, понемногу рассказывая о жизни ангелов и о жизни разных людей на разных планетах. Несколько раз они слетали на планету, на которую Дима когда-нибудь потом собирался на время поселить Дюшку с Ризом. Планета эта называлась Земля-4 и была немного отсталая в смысле техники. Зато жить на ней было совершенно безопасно, и практически все до единого жители были милые, добрые и спокойные. Лили учила Дюшку рисовать мысленно – передавать на бумагу непосредственно те образы, которые придумываются в голове. С Димой они немного бегали по утрам по берегу озера. Рон оказался настоящим мастером рассказывать разные истории. Еще Дюшке понравилось читать мифы и предания ангелов разных стран. Дюшка прочел сказку про белую лошадь, а потом много других сказок. Старая потрепанная книжка с картинками перекочевала из библиотеки в одну из Дюшкиных комнат, да так там и прижилась.
А еще у Дюшки появилась своя шикарная мастерская. Такая, о какой он и не мечтал никогда. Помогала ее оборудовать Лили, а камни для Дюшки подобрали два настоящих профессионала в этом деле, ангелы, которых Лили пригласила специально для этой цели.
В общем, Дюшка проводил время почти что приятно. Он старался не вспоминать о Варе, о маме и о том, что его планеты больше не существует. И очень часто это ему с успехом удавалось. Он не знал, что на самом деле это только благодаря Диме – тот опять усилил блокировку всех мыслей мальчика, касаемых его прошлой жизни на Земле-11.
Между тем у Ризенгри Шортэндлонга дни проходили совсем иначе. В первый же рабочий школьный день Риз приложил все усилия, чтобы как можно лучше сыграть роль настоящего человека. Он «выживал» в условиях пустыни и занимался другими уроками, увеличивая пульс и давление так, чтобы не очень отличаться от общей массы. Он потихоньку посматривал на Кузю и старался вызывать в себе те же физиологические процессы, которые происходили в Пузикове. Дело в том, что по комплекции Дюшкино тело больше всего походило на тело Кузи. Поэтому Риз, поглощая кактусы и решая задачки, копировал Кузины цвет лица, дыхание, сердцебиение. С каждой минутой Кузе становилось все хуже и хуже. Ризу, соответственно, вроде как тоже. Но если самого Риза такое состояние ни капельки не волновало, этого никак нельзя было сказать о тех сотрудниках, которые обязаны были вовремя прекратить эксперимент. С одной стороны, им было бы спокойнее включить биозащиту и не переживать по поводу того, справится «объект Клю» со стрессом или нет. С другой стороны, включить защиту, не доведя объект до полной кондиции, означало навлечь на себя гнев Фредерико, а этого тоже никому не хотелось. Поэтому сотрудники, следящие за дальнейшим развитием событий, нервно кусали себе ногти и чешуйки, не решаясь на какие бы то ни было действия.
– Интересно все-таки, а как им удалось создать условия пустыни в одной комнате? – поинтересовалась Лессия, когда у детей наконец появилась возможность передохнуть.
– Это не комната. Это климатическая камера, – объяснил Рино. – Фирма моего папы как раз такие штуки и продает. Только их покупают плохо. За весь прошлый год всего одну большую камеру продали – в секретный институт, для опытов над мутантами.
– Я даже догадываюсь, в какой именно! – с сарказмом сказал Федя, обливаясь потом.
– А вместе с камерой они продали еще одну такую хитрую штуку – прозрачную и незаметную, которая вообще бешеных денег стоит, мне папа растрепал, – продолжал Рино, – и которая вообще все может, то есть создать любые условия, самые комфортные.
Риз невольно напрягся, но подробности про эту таинственную штуку ему узнать так и не довелось.
– А на меня вы зря напали, – перебил Рино Слунса Менс-младший. – Если бы я про пустыню не написал, мой папочка еще что-нибудь похлеще бы сообразил. Он вообще с детства мне твердит, что такой мутант, как я, не должен расти неженкой.
– Ну и растил бы тебя, как хотел, а мы здесь при чем? – упавшим голосом произнесла Ляля. – Мы-то все не такие крутые, как некоторые. Я, например, самая что ни на есть обычная мутантка. И такой жары стопудово не выдержу.
– Оу, а я?! – завопила Клеменси.
– Ладно, не расстраивайтесь, – попыталась успокоить их Маша. – Следующий урок – плавание. Так что нас ждет прохладный бассейн.
Однако тренер по плаванию тоже пришел в седьмой кабинет, с песком и кактусами.
– Сегодня мы займемся теорией! – бодро объявил он. – Плавать будет кто-то один. Я предлагаю, чтобы это был Андрей Клюшкин.
– Если вы не против, я бы предпочел для начала заняться теорией, – сказал Риз. – Отправьте, пожалуйста, в бассейн кого-нибудь другого.
В бассейн отправили умирающего от жары Кузю. Теперь Ризу не с кого было копировать свое состояние. Вначале он честно обливался потом, краснел и тяжело дышал, а потом так же честно забыл о том, что ему должно быть жарко. В итоге к концу третьего урока, когда многим его одноклассникам впору было вызывать «Скорую помощь», Риз Шортэндлонг выглядел как огурчик. Биозащиту ни разу так и не включили – не понадобилось.
– Оказывается, у людей-немутантов просто поразительные способности к адаптации в условиях стресса! – сделал вывод Лелександр Сергеевич Пушкин, ведущий биохимик секретного института. – И полная неспособность жить в нормальных условиях.
После последнего, девятого урока, которым было черчение ногами, Рино Слунс лег на пол, закрыл глаза и заявил о том, что он собирается умереть прямо тут и чтобы его не трогали. Остальные потопали в столовую.
Ризенгри сначала направился вместе со всеми. Он сгорбился, напустил на себя удрученный вид и поплелся в середине процессии, стараясь ничем не выделяться из общей массы. Но на половине пути ученикам повстречался Фредерико Мене в легкой спортивной форме и с теннисной ракеткой в руках. При виде ракетки Риз мгновенно забыл о том, что должен горбиться, уставать и сочувствовать.
– Вы собираетесь играть в теннис? – спросил Ризи.
– Ты угадал!
– А можно мне с вами? – попытался напроситься он.
– О, Дюшка, конечно! – тут же согласился Мене. – Но, может быть, тебе лучше пообедать и отдохнуть перед вечерними уроками?
Ризенгри подумал о том, что Дюшка Клюшкин сейчас ни за что не пошел бы играть в теннис. Но искушение было слишком велико.
– Я совсем чуть-чуть, можно? Только попробую!
Мене кивнул, и Ризи тут же помчался за своей ракеткой.
– Я тоже хочу поиграть в теннис! – заявила Маша Малинина.
Вообще говоря, ее единственным желанием на данный момент было поспать, но этот выскочка Дюшка Клюшкин, обыкновенный человек, просто не имел права оказаться выносливее! Мене с удивлением посмотрел на Машу и еще раз кивнул.
Мария ушла переодеваться, не подозревая о том, что спасла супермутанта Риза Шортэндлонга от верного провала. Если бы Дюшка демонстрировал чудеса жизнестойкости в одиночестве, Фредерико тут же заподозрил бы неладное. А когда аналогичным образом вела себя еще одна «первая» мутантка, все выглядело вполне естественно.
Ризи, увлеченный новой игрой, о датчиках не вспомнил ни разочка. Его резкие, уверенные движения ни сном ни духом не напоминали клюшкинские. Фредерико был просто поражен. Пока они играли, в столовой затевался бунт. Биоробота Варю Воронину уничтожили точно по расписанию.
Риз опять отличился на литературе, прочитав наизусть «Ев, гения Онегина» и с удовольствием выиграл беготню по дорожкам, расставленным вокруг ямы с какой-то несусветной гадостью. (Между прочим, Рыжего Тафанаила он сам на этот раз спас, а Оля Кошкина все равно угодила в яму.) Затем пришло время еды по новым правилам.
Глазунью из свежих глаз одичавших покусодонтов Риз стрескал в считаные мгновения. Гарнир из жареной картошки, густо посыпанной душистым перцем, – тоже. А Маша не смогла даже ложку ко рту поднести. При виде живых глаз ей стало вообще плохо.
– Это твоему котенку по душе придется, – сказала Маша. – Можно, я свою порцию ему отдам? Он, кстати, где?
– Не знаю, – равнодушно ответил Риз. – Убежал, наверное, куда-то.
– Мне бы отсюда убежать, – вздохнула Маша. – Если честно, мне тут так плохо. Тебе разве не плохо? Вот бы уметь сквозь стены сигать. Раз – и готово!
– Недели три я ни за что отсюда не убегу, – ответил Риз Маше. – Я стану абсолютно первым. Я делаю это ради… Я тебе потом как-нибудь объясню, ради кого.
– Недели три я ни за что отсюда не убегу, – ответил Риз Маше. – Я стану абсолютно первым. Я делаю это ради… Я тебе потом как-нибудь объясню, ради кого.
Маша недоуменно повела плечиками:
– Чудно́ ты треплешься! Ради кого можно стараться стать первым? Ради себя, разумеется. Или я чего-то не понимаю?
– Чего-то не понимаешь, – ответил Риз. – Ты не понимаешь, что можно стараться сделать это ради, например, друга.
В этот момент над головой Риза должен был засиять желто-оранжевый ворсистый луч, сантиметров тридцать в диаметре. Дима Чахлык и Рональд Э-Ли-Ли-Доу напряглись, стараясь не пропустить это знаменательное событие. Но никакого луча на этот раз над головой Риза не возникло.
– Если бы он действительно старался ради Дюшки, луч непременно бы появился, – вздохнул Дима. – Да и так видно: врет, врет, врет.
– А по-моему, он очень даже верит в то, что говорит искренне, – с некоторой долей сомнения проговорил Рон, присматриваясь к Шортэндлонгу.
– Какая разница! – отмахнулся Дима. – Верит, не верит. В прошлый раз хотя бы ложный луч был. А сейчас – вообще безнадега. Ничего не попишешь, Рон, не способны мутанты на светлое. Пора этот вариант завершать как неудавшийся. Готовь капсулу.
Маша Малинина смотрела на Дюшку Клюшкина почти влюбленно.
– Ты – удивительный человек, Дюшка! – сказала Маша. – Котенка спас. Ради друга стараешься. Кузю вместо себя в бассейн отправил… Знаешь, мне кажется, раз на нашей планете есть такие, как ты, у нас все будет классно.
– Капсула готова, – сообщил Рональд.
– У нас долго-долго все будет здорово, – повторила Маша и успокоенно улыбнулась.
Мир вокруг двух ангелов, крепко держащих капсулу с Ризом, вздрогнул и мгновенно рассыпался.
– Будешь делать фильм для Дюшки, не забудь вырезать кусок, где Варю того… – напомнил Дима.
– Обижаешь!
Дюшка смотрел фильм в несколько отличном от правды варианте. Но и этот очередной осколок правды подействовал на него слишком сильно. То ли Вари осталось в фильме слишком много. То ли Дюшка наконец осознал, что его родной планеты больше не существует. То ли Дима опять ослабил блокировку. То ли помешала свалившаяся на него вопреки ангельской воле память белой лошади.
– Итак, эта попытка Ризенгри, увы, окончилась неудачей, – подвел итог Дима, когда они вместе окончили смотреть фильм. – Дюшка, если ты помнишь…
– Я не хочу ничего помнить, – устало сказал Клюшкин. – Я хочу ничего не помнить. Хочу сам попасть туда. И пусть на этот раз во мне не будет никаких датчиков. Пусть мы с Бесом вместе убежим, доберемся до этого биореактора. Пусть я стану супермутантом, таким, как Ризенгри. Дима, я прошу тебя, пусть один раз все будет хорошо. Если Риз не может стать таким, как я, пусть я стану таким, как он. И тогда мы сможем понять и почувствовать друг друга. И тогда, может быть, я смогу в нем что-нибудь изменить.
– А что, это идея! – одобрил предложение Дима.
Глава 11 Экскурсии по Мебиклейну
Янанна посоветовала Варе временно поселиться в доме для новичков, недавно прибывших на уровень Пи. Там можно обзавестись приятелями, спокойно узнать о правилах и структуре Пи, научиться пользоваться сокращалками, лифтами, душами, фенами и прочими полезными вещами. Побывать в разных городах, интересных местах и вообще спокойно освоиться. Не успела Варю посетить крамольная мысль о том, что вот теперь, когда она перестала представлять интерес для прогресса, ее выпихивают в какой-то детдом, как Янанна добавила:
– И, разумеется, я дарю тебе Они. Он теперь твой – навсегда.
– Кто?
– Не кто, а что. Дом или место, в котором ты провела первую ночь на Пи. Такое место мы называем Онн. Тебе же там понравилось?
– О, еще как! Особенно залив, пляж, песок. Не, вообще все-все понравилось! Спасибо! Но это же твой дом!
Янанна расплылась в улыбках, использовав для выражения чувств оба рта:
– Теперь он твой. Онн.
– Онн. Звучит. Спасибо!
– И давай я помогу тебе выбрать квартирку в домике, который произвел на тебя столь неизгладимое впечатление.
– Ы?
– В небоскребе.
– Ого!
– А что особенного?
Варя никак не могла привыкнуть к тому, что тут все стоит денег, но при этом ни за что можно не платить!
Они не стали пользоваться ни сокращалками, ни летающими лифтами, ни даже обычными автомобилями (хм, разумеется, на Пи есть и обычные машины – а вы что думали, тут только лифты и ослики?). Они пошли пешком. Янанна сказала, что это будет одновременно и вторая экскурсия по городу для Вари, и полезный моцион для обеих.
В этой части города многослойных фантастических мостовых, как на площади Хамелеона, не было. Ровный бежевый асфальт с крапинками и разводами. Варя обратила внимание на то, что первые этажи зданий не занимали ни кафе, ни магазины. В одном доме за светло-серыми стеклами в веселенький разноцветный горошек виднелось что-то с креслами, то ли солярий, то ли стоматологическая клиника.
– Это неотложка, – пояснила Янанна.
– Скорая помощь?
– Ага. Скорая маникюрная помощь. Круглосуточная.
Варя икнула:
– Эмм… Теперь буду знать, куда идти, если у меня вдруг среди ночи ноготь сломается!
В другом доме, видимо, располагался зоомагазин – все витрины были превращены в аквариумы. Но раз предыдущий солярий оказался скорой помощью, то это, наверное…
– А это, наверное, пожарная команда? – пошутила Варя.
– Отель, – невозмутимо ответствовала Янанна. – Для вододышащих. Но таких на Пи очень мало. В основном это жители сто первой планеты. Насколько я знаю, они все уже давно поменяли внешность и метаболизм, приноровившись к общепринятым стандартным условиям. Но отель должен быть. Ибо мало ли…
«Отель для водяных и русалок! Не, я точно сплю!» – подумала Варя.
Прохожих на улицах было очень мало. Они шли уже минут сорок, и за все это время повстречали не более десятка людей, пяток гуманоидов, пару мутантов, одного карлика и одного крокодила в шляпе.
– Фигасе… – прошептала Варя при виде крокодила. – Это маскарадный костюм или вновь прибывший житель какой-нибудь двести восемнадцатой?
– Это местный придурок, – скривилась Янанна. – Уже не знаю, какую по счету себе пластическую операцию сделал. Кем он только не был! И бегемотом, и тюбиком на псевдоподиях… И это только за последние сто лет!
Варя присвистнула:
– Надо же! А я думала, что у вас, то есть теперь уже у нас, все – мутангелы, и все адекватные.
– Так он мутангел и есть. И вполне себе адекватный. Но придурок.
– Эмм…
Тут над их головами – где-то на уровне пятых этажей – лихо пронесся полувидимый скоростной лифт. Сделал крутой вираж, взмыл вверх и приклеился к невзрачному бурому зданию-коробке на противоположной стороне улицы. Варя почти равнодушно проводила лифт глазами (начала привыкать!) и подумала, что адекватность, наверное, бывает разная. Янанна тоже проводила глазами лифт и заметила:
– Вот, кстати. Будешь посещать театры – постарайся не опаздывать. Чтобы не выглядеть вот так нелепо, как этот!
– Постараюсь! – пообещала Варя. – А это у вас театр?
– Оперетта.
Они пошли дальше.
– Янанна, а как я смогу узнать, где неотложка, где оперетта, где вообще что? У нас есть вывески, рекламы, знаки всякие. А у вас – один дизайн. Красиво, но неинформативно же!
– Ой, как я могла забыть! – Янанна остановилась и виновато похлопала третьим глазом. – У нас все это, конечно, есть, но под землей, чтобы не мешало.
– Ы?
– Ну вот эти разводы под ногами – это и есть реклама и указатели!
Варя посмотрела под ноги. Разводы как разводы. Линии. Крапинки. Кляксочки. Миленько. Но…
– Ты смотришь обычно, – покачала головой Янанна. – А ты смотри мутангельски.
Варя посмотрела мутангельски.
– Ух ты! Вот суслик!!!
Теперь все стало ясно: вот тут – химчистка на минус третьем этаже, восстановитель нервных клеток – на шестом, четыре булочные – на десятом, сад-оранжерея – с восьмого по двадцать первый, вход через второй подъезд и налево, а вон там – сентиотека и… Вот что такое сентиотека – все-таки не совсем понятно…
Диди. К сожалению, технику мутангельского видения можно объяснить только мутангелам. Эх. Попробуйте втолковать слепому с рождения человеку, что окружающий мир наполнен кучей информации и, чтобы получить ее, не надо ничего общупывать, прислушиваться или принюхиваться. Поверить-то он вам поверит, но видеть от этого не начнет.
– Не думаю, что ты тут надолго решишь остаться, – сказала Янанна, когда они подошли к небоскребу. – В любом случае лет через десять – пятнадцать тебе это надоест.
Они вошли и внимательно изучили список совсем свободных квартир. Таких было довольно много. Но еще больше было полусвободных. Это таких, в которых кто-то жил-жил, а потом выехал.