– Да так, командир, – пожал борцовскими плечами капитан. – Вообще все в норме, но там медсестричка новенькая…
– Сестричка подождет! Есть разговор…
Прошел час и сорок пять с половиной минут, а Валерий Константинович не звонил. Ольгу с ее характером просто-таки одолевала жажда деятельности. Нужно было во что бы то ни стало получить ответ на главный вопрос – зачем Калистратов столь упорно фабрикует дело о покушении на Груздева? Зачем подставляет Леонида Шаинского? Что собой представляет «Силовой вариант»?
Если Калистратов – враг, то Леонид Григорьевич и Валера Румын – союзники. По крайней мере, на ближайшее время. Иных союзников у Ольги не было, поскольку не было никаких зримых доказательств. Поэтому на коллег из управления рассчитывать не приходилось. В управлении, впрочем, люди были разные. Многие полковники и подполковники, несмотря на былые заслуги, иной раз казались Ольге какими-то приземленными и забюрокраченными. Периодически у нее были конфликты с начальством, но куда чаще сама Ларионова гоняла подчиненных – всяких капитанов и старших лейтенантов (ниже по званию в управлении не было). Иногда казалось, что, будучи сама одинокой женщиной, Ольга понятия не имела, что у кого-то из ее коллег могут быть жены и дети, поэтому они не могут двадцать четыре часа находиться на службе… Как-то Ольга обнаружила в своем служебном кабинете на рабочем столе шикарный букет цветов и праздничную открытку. В ней было следующее поздравление – «Уважаемая Ольга Геннадьевна! Коллектив управления поздравляет вас с Хеллоуином, вашим профессиональным праздником!». И открытку и цветы Ольга тут же отправила в мусорный бак по соседству со зданием управления. Цветы, правда, потом пожалела, но было поздно. Вычислить авторов «подарка» Ларионова даже не пыталась.
10
– Майор Калистратов был сегодня? – спросила Ольга у девушки-сержанта на пропускном пункте следственного изолятора.
– Нет, – отозвалась девушка.
На Ольгину удачу, сержант не была ознакомлена со сводкой происшествий по городу и не знала о стрельбе в квартире майора Ларионовой. Явившись в СИЗО, Ольга рисковала лицом к лицу встретиться с заказчиком собственного убийства. Сейчас его в изоляторе не было, и это уже удача. Ольга Ларионова привыкла действовать, а не отсиживаться в кабинетах. Шаинского в кабинет для допросов, как и всегда, доставил усиленный конвой из трех здоровенных прапорщиков и лейтенанта. Сперва Леонида завели к клетку, закрыли ее на ключ, лишь потом сняли наручники. Ключи от клетки лейтенант положил себе в карман и в который раз напомнил Ольге, что вызвать конвой или медсестру можно нажатием специальной кнопки, после чего оставил майора Ларионову и допрашиваемого наедине.
– У меня к вам для начала один вопрос, – начала Ольга. – Кто такой Румын? Валера Румын?
– Валера Румын? – переспросил Леонид и на некоторое время задумался. – Нет, такого не знаю…
– Точнее, Валерий Константинович, – добавила Ольга.
– Да это же Касаткин! Прапорщик Касаткин, – ответил недавний гвардии подполковник.
– Прапорщик, – кивнула Ольга, не зная, как вкратце сообщить Леониду о происшедших событиях и, главное, о том, что придумала она лично.
– Он тоже арестован? – спросил Леонид.
– Нет, он на свободе. Вам что-нибудь известно про «Силовой вариант»?
– Что вы сказали?
– Да перестаньте вы переспрашивать! – неожиданно вспылила Ольга. – У нас мало времени, а вы прикидываетесь каким-то остолопом… Продолжать дальше разговор в таком духе бессмысленно.
Ольга замолчала, но с места не поднялась. Она не случайно сейчас распаляла подполковника. Ей хотелось, чтобы он сам попросил ее о том, что она задумала. Тогда все остальное проделать будет проще, потому что у него будет воля к победе.
– «Силовой вариант» – это акция международной наркомафии. Назначена на следующий месяц. Подробности вы можете узнать у… – Леонид Григорьевич назвал имя полковника спецслужбы, которого уже не было в живых.
– Не на следующий месяц, – покачала головой Ольга. – Акция уже началась, вы и я всего лишь звенья в ней. Как и полковник, которого убили.
– Ну вот, вы информированы лучше меня, – только и произнес в ответ подполковник, разведя руками. – Чем я могу вам помочь, сидя здесь? – он провел пальцами по прутьям решетки.
– Сидя здесь – ничем, – продолжила свою линию Ольга.
– А что, есть возможность оказаться там? – Леонид кивнул в сторону зарешеченного окна.
«Знал бы этот Леонид Григорьевич, что меня сейчас вроде как и не существует в природе. По крайней мере, для майора Калистратова…» – думала Ольга, собираясь с духом, чтобы выложить свой план. «Запись нашего допроса никто не ведет, – успокаивала саму себя Ольга. – Самое большое, что могут делать местные опера, – это видеть нас на видеомониторе, но без звука…» Таковы правила, подробностей допроса тюремщикам знать не полагается!
Между тем у проходной СИЗО затормозил калистратовский джип. Майор выбрался на тротуар, закурил, обдумывая план предстоящего допроса. Медленно, но неуклонно Шаинского он сломает. Для начала с торжествующим видом сообщит о смерти его заступницы. Потом намекнет про приемного сынка, про девочку Настю, которая вновь может оказаться в камере с психопатками-лесбиянками. После этого Шаинский подпишет все…
Выслушав Ольгу, Леонид покачал головой:
– Риск велик, но давайте попробуем. Только… Как же вы?
– За меня не беспокойтесь. Я уже давно должна была Богу душу отдать… Да и в любом случае меня никто не заподозрит.
– Да, пожалуй… Зовите конвой!
При последних словах лицо Леонида было уже совсем другим. Перед Ольгой сейчас был не хлипенький интеллигент, коим Шаинский казался ей поначалу, а собранный, готовый к действию боец.
– Ключей в связке три, – напомнила Ольга. – Тот, что от кабинета, второй.
После этих слов она быстрым, неуловимым для видеонаблюдения движением протянула Леониду узкий металлический предмет, похожий на заточку. И тут же нажала кнопку вызова конвойных.
– Руки! – грозно скомандовал замешкавшемуся Леониду прапорщик, достав наручники.
Как и следовало в подобных ситуациях, Леонид протянул из-за прутьев кисти, прапорщик уже готов был заковать их в «браслеты», но неожиданно правая рука Шаинского в одну секунду сжала кулак в боевую фалангу, и прапорщик получил отключающий удар. Не успел прапорщик упасть на пол, как обе руки Леонида метнулись к столь «некстати» стоявшей рядом с клеткой Ольге.
– Все трое на пол, ключи сюда! – прижав Ольгу к прутьям и прикрывшись ею точно щитом, потребовал Леонид.
Прапорщики переглянулись с лейтенантом. Все конвойные отчетливо видели, что у горла женщины отполированная заточка. Задумываться, как она могла оказаться у арестанта после тщательного досмотра, сейчас было не время. Лейтенант бросил связку ключей, и Шаинский поймал ее на лету. После этого конвойные вяло растянулись на полу.
– Лежать и не двигаться! – произнес Леонид. – А ты открывай! – с этими словами он вложил Ольге ключи в трясущуюся руку.
Леонид продолжал держать у шеи женщины заточку, но позволил ей развернуться и вставить ключ в замок.
– Лежать десять минут, – отдал последнее распоряжение Леонид, когда оказался у двери на выход, по-прежнему прикрываясь Ольгой. – Поднимете кипеж раньше – бабе кранты! Хотя… Ну-ка все трое в клетку! А ты запри их! – вновь скомандовал он Ольге.
Захлопнув дверь, он тут же отпустил женщину и запер кабинет. В коридоре, на их везение, никого не было. Ольга молча кивнула в сторону лестницы, ведущей на маленький балкончик, с которого охранники контролировали гуляющих внизу заключенных. Леонид подмигнул женщине и отправился туда.
Высота на уровне пятого-шестого этажа, никак не ниже, оказавшись на балкончике, оценил обстановку Леонид. Внизу небольшой пятачок, санчасть, выступающая деталь строения с собственной крышей. До нее как минимум метра три с половиной. Это вниз. И столько же, если не больше, в длину… Ну с богом! Леонид сомкнул вместе обе ноги и прыгнул вниз, на крышу санчасти. Обычно подобные прыжки десантники отрабатывали, зажав между щиколотками деревянные дощечки. При прыжке ни в коем случае нельзя было разводить в стороны ноги. Оказавшись на крыше санчасти, Леонид отметил, что женщина в своих расчетах не ошиблась. До крыши гаража с тюремной техникой было метров пять вниз и три-два с половиной вперед… Прыжкам в особых условиях Леонид обучался целых полгода. В отдельном учебном центре ВДВ его учили прыгать со второго этажа, с едущего на высокой скорости поезда, из автомобиля, со связанными руками, с тяжелым грузом на плечах… Оказавшись на крыше гаража, Леонид следующим прыжком был уже в тюремном дворе. У гаражных ворот Шаинский столкнулся с каким-то капитаном, Леониду не оставалось ничего иного, как ударить тюремщика в солнечное сплетение, и тот рухнул как подкошенный. Подполковник машинально добавил отключающий под ухо и двинулся дальше. Не прошло и двух секунд, как Леонид оказался в будке дежурного, открывающего ворота автомашинам. Старшина-дежурный не успел ничего сообразить, как был отправлен в глубокий нокаут, Леонид тут же облачился в его шинель и фуражку и нажал заветную кнопку.
Миновав ворота, быстрым шагом пройдя два квартала, Леонид зашел в первый попавшийся подъезд, поднялся на последний этаж, из окна оценил обстановку. Погони не было, «хвоста» тоже…
Скинув шинель и фуражку, Леонид вернулся на улицу и довольно быстро поймал такси.
По детской привычке Ольга держала сжатыми на счастье оба кулака, мысленно шептала все известные ей молитвы. Сейчас ей предстояло как можно быстрее покинуть изолятор, пока конвойные и в самом деле не «подняли кипеж». Она уже спустилась на первый этаж, как увидела идущего ей навстречу майора Калистратова. По счастью, она заметила его первой. Сворачивать было некуда, поэтому Ольга, не сбавляя шага, закрыла лицо руками, поравнявшись с майором, нервно передернула плечами. Тот лишь хмыкнул и прошел мимо. Плачущая женщина не такая уж и редкость в стенах СИЗО.
Только лишь поймав такси и назвав водителю адрес двоюродной сестры, Ольга разжала кулаки. Кажется, первая часть ее плана удалась.
Майор Калистратов не успел дойти до второго этажа, как послышался вой сирены. Перед Блондином тут же вырос юный лейтенантик, который перегородил ему путь:
– Извините, но дальше идти нельзя.
– Что случилось-то? – спросил Блондин.
– ЧП по первому номеру, в пятом корпусе, – ответил лейтенантик. – Бунт, или захват заложников, или еще какое-либо злостное неповиновение.
Мимо Калистратова в быстром темпе промчались пятеро тюремщиков в бронежилетах с щитами и дубинками. Следом за ними двое офицеров с табельными пистолетами наготове.
– Вам лучше вернуться на проходную, – вежливо посоветовал лейтенантик. – Мало ли что.
Калистратов только махнул рукой и молча двинулся к пропускному пункту. В конце концов, с Шаинским он может побеседовать и завтра… Интересно, что там у них стряслось в пятом корпусе? Не спрашивая разрешения у девушки-сержанта, майор закурил.
– Вы ведь Калистратов? – спросила неожиданно девушка, только что проверявшая его пропуск и документы.
– Да, – кивнул майор.
– Вас женщина спрашивала, которая только-только ушла.
– Какая женщина? – с раздражением осведомился Калистратов.
– Ларионова Ольга из управления МВД.
– Кто? – чуть не уронив сигарету, Блондин повернулся к девушке всем своим корпусом.
– Ларионова Ольга Геннадьевна…
– Какая Ларионова?! – заорал на ошарашенную девушку Калистратов. – Какая Ларионова?! – еще дважды повторил майор и, не сдержав себя, схватил руками девушку за плечи с сержантскими лычками на погонах.
Девушка-сержант ничего не отвечала, лишь часто и ошарашенно заморгала маленькими, сильно накрашенными глазами. Калистратов, однако, сумел взять себя в руки, извинился, сославшись на нервы, и тут же покинул стены изолятора.
Спустя полчаса он топтался в подвале, где совсем недавно созерцал бездыханное тело «недоделанной Балерины»… Нет, фортуна окончательно отвернулась от него. Ларионова жива и совсем близко от него…
Плачущая женщина, закрывшая лицо в коридоре изолятора! О, как он силен задним умом!
Неужели он теперь отыгранная фигура?! Если Директор узнает подробности, то участь Калистратова незавидна. Неудачников и бездарей Директор ненавидит еще больше, чем явных врагов. Врага можно перевербовать, дурака и неудачника невозможно… О, как же этого не хочется, но все-таки придется идти на поклон к Гансу. Своему бывшему осведомителю…
Лучшему Осведомителю, с большой буквы.
Уничтожив полковника, Калистратов убрал, казалось бы, свое главное препятствие в карьерном росте. Некоторое время назад Блондин служил в подразделении по борьбе с терроризмом и НВФ.[13] Калистратову поначалу казалось, что он весьма удачно сработался с похожим на гусара полковником. Он ждал слов поощрения, когда лично взял одного из лидеров молодежных радикальных объединений и допросил его с пристрастием в своем кабинете. Калистратов должен был получить информацию, где скрывается брат задержанного. Тот возглавлял боевую группу и сейчас находился в розыске, так как двумя днями раньше в стенах педагогического университета (где числился студентом) запустил тухлым яйцом в вице-премьера тогдашнего правительства, который приехал в педвуз на встречу с молодежью. Это, без всяких сомнений, была террористическая выходка, так как костюм вице-премьера был безнадежно испорчен, и все последующее время встречи от гостя попахивало сероводородом.
Полковник вошел в кабинет как раз в тот момент, когда допрашиваемый хоть и неохотно, но уже начал давать показания. Увидев, в каком виде задержанный, полковник вызвал Блондина в коридор.
– Мы не сработаемся с вами, Калистратов, – произнес полковник, дернув усами. – Вы как были конвойником, так и… Впрочем, по-моему, офицерам конвойных частей также запрещено мордовать арестованных. Тем более закованных в наручники?
– Я должен получить информацию, – попытался возразить полковнику Калистратов.
– Информацию? С чего вы решили, что пацан что-то может знать? Да, он брат подозреваемого, но что из этого?
«Чистоплюй! Как еще, по его мнению, можно выйти на главарей боевых групп?!» – клял полковника Блондин.
– Вы должны были убедить парня сказать, где и когда назначена встреча с братом. Словами, дорогой Калистратов, словами! Что перед вами, упертые фанатики-отморозки?! Ведь пацаны-то не судимые и по характеристикам не пропащие люди. А вы из них делаете врагов! Подумайте об этом! А сейчас я отстраняю вас от оперативных мероприятий.
Вскоре Калистратову и вовсе пришлось покинуть подразделение полковника, но он, будучи от природы сверхпронырливым, сумел устроиться в отдел, занимающийся сходными задачами… Полковник ударил тогда Калистратова по больному месту. Он и в самом деле не был профессиональным контрразведчиком и розыскником. Когда-то он окончил училище МВД (и то потому, что там преподавал его родной дядя), затем и вправду служил в конвойных частях, отвечающих за перевозку заключенных. В начале же девяностых Блондин умудрился перейти на службу в ФСБ, на сей раз благодаря близким родственникам жены. Постепенно он сумел приобрести и оперативную хватку, и умение работать с агентурой. Того же Директора Калистратов получил в «наследство» от одного высокопоставленного генерала. Тот генерал имел с Директором совместный бизнес, но что-то где-то не заладилось, и генерал не то покончил с собой, не то умер от сердечного приступа. Новоиспеченный в то время майор Калистратов из мальчика на побегушках превратился в полноправного делового партнера Директора, который, в свою очередь, из мелкого осведомителя вырос в крупную политическую фигуру, завербованную покойным генералом.
И вот на пути Калистратова стоял сейчас не многоопытный полковник (убить которого для Вовиных беспредельщиков оказалось не такой уж и сложной задачей), а какой-то Ганс. Его же собственный агент. Несколько лет назад Калистратов прихватил Ганса на мелком рэкете и сразу же отметил способности парня находить сильную сторону, втираться в доверие и вообще служить тому, кто богаче, сильней и беспощадней. С тех пор Ганс провел немало успешных «мероприятий», например обеспечивал безопасность «гуманитарного груза», развозимого по всей стране. На самом деле в «фурах» были наркотики, но благодаря находчивости Ганса «мероприятие» прошло успешно. Свой псевдоним Ганс выбрал себе сам, сославшись на то, что в школе его любимым предметом был немецкий язык. Потом уточнил, что не столько сам язык, сколько грудастая молодая преподавательница. Он вообще любил все уточнять… Покушение на Груздева тоже прошло успешно. Вышел на группу экстремистски настроенных ребятишек, вычленил из них двух самых яростных, но при этом толковых и создал боевую группу. И не забыл сделать «старшим» того, чей отчим являлся гвардии подполковником ВДВ и был связан с Оперативным Центром! Да, бывает в жизни и такое везение, помноженное при этом на профессионализм! Вот только информацию о маршруте движения Рыжего Ганс получил от Калистратова, а тот, в свою очередь, от любящих деньги агентов-охранников из груздевской «лички». Да, в «личке» Груздева были калистратовские агенты, тот же красавец-атлет Стас и еще четверо, но они были способны быть только информаторами и при первом же удобном случае сыграют и против Калистратова с Директором…
Как все на редкость удачно складывалось! Ничего, надо будет, и перед Гансом в пояс поклонимся. Ради дела, ради карьеры… Но голову зарвавшемуся агентишке при первом же удобном случае открутим… Ну а пока домой, к жене, детям, хоть полчаса надо побыть примерным семьянином, расслабиться.
– Четыре главные составляющие Большой Акции! Тогда и только тогда нынешний режим не удержится! Ни при каких обстоятельствах!
Сейчас Директор выглядел эдакой карикатурой на вождя. Однако сам он, конечно же, так не считал, поэтому топорщил усики, вращал глазами и отчаянно жестикулировал.