Девочка хохотала.
«Это и есть Воплощённый Тёмный? – мысленно спросила Алиедора. – Не очень-то похож на Тёрна, не находишь?»
Тишина, показавшаяся невыносимо-звенящей, пустотой великого Ничто, окружающего Лист.
«Это… не так! Не… может… быть!» – вдруг ворвалось в сознание. Кажется, ноори кричала от боли, от ужаса, от внезапного осознания; это хорошо, боль порой очищает.
Алиедору словно ударила в затылок невидимая рука. Перед глазами взвихрилась радуга, и она вновь очутилась на самой вершине башни Затмений. Рядом, упав на колени, бурно рыдала девушка-ноори. Мудрая. Во всяком случае, по названию.
Что-то тут не так, запоздало подумала Гончая. Слишком уж она молода для подобного титула. «Мудрыми» в её понимании могли стать разве что старцы.
Но во всяком случае уже не пытается её, Алиедору, прикончить.
Доньята выпустила серый с тёмным пятном от собственной крови клинок. Чужому оружию она не верила, тем более сотворённому чародейством.
– Вставай, – неловко сказала она. Неловко, потому что вроде как врагу теперь требовалось выказать хоть какое-то, но участие, иначе от этой ноори вообще ничего будет не добиться. – Вставай. Скажи толком, в чём дело.
– Ты! – яростно вскинулась ноори, лицо всё мокро от слёз. – Это ты!.. вмешалась, исказила, подстроила! Некрополис прислал чародейку под видом Гончей! Обман, везде обман!
– А, – поняла Алиедора. – Ты увидела не то, что прежде, и решила, что это вмешалась злокозненная Гончая? Поверишь ли, нет, но я ничего не делала. Честное слово!
Не помогло. Мудрая продолжала рыдать так, словно на её глазах только что рухнул весь мир.
С подобным Гончих справляться не учили. Особенно когда нужно не убить, а совсем наоборот.
– Подожди… – совсем по-старому, из тех времён, когда она ещё до смерти боялась Некрополиса и была самой обычной девушкой, проговорила Алиедора, негромко и даже с растерянностью. Нагнулась, протянула руку…
Чёрная волна, уже знакомая по самому первому столкновению с Наблюдающим Роллэ. Гаснущие чувства, мысли, исчезающий свет.
Ничто.
Глава XVII
Отряд мэтра Ксарбируса, оставив позади безжизненные, опалённые демоническим пламенем камни, медленно и с трудом карабкался по отвесным скалам, окружавшим котловину. Опять выручила сила Брабера вкупе с гибкостью Нэисс и ловкостью Стайни. В ночном мраке они взобрались на гребень и обессиленно повалились наземь.
– Нет уж, этот ров ихний меня доконал, распечать тех, кто его вырыл… – простонал гном, с наслаждением вытягивая ноги. Огромный меч валялся рядом, чего Брабер раньше никогда себе не позволял. – То туда, то обратно… а ещё и стены эти!
– И зачем, спрашивается, вниз лазали? – ни к кому не обращаясь, уронила сидха. – С таким же успехом могли здесь оставаться.
– Мы узнали… ох-ох-о, бедная моя спина… кое-что очень важное, любезная моя Нэисс. Прорывы Гнили ведут к самопроизвольным открытиям порталов на демонический план, и попадающие сюда демоны отнюдь не радуются обществу многоножек.
– Уж не думаете ли их стравить, мэтр?
– Ты проницательная, милая Стайни. Во всяком случае, это шанс. Вот где пригодились бы такие «отходы магических практик», как таэнги с их заклятиями призывания!.. О, загрустили все. Вспомнили мэтра Кройона? Да, признаюсь, мне тоже его не хватает. И особенно его, э-э-э, несравненного поэтического дара.
Они наскоро, всухомятку, перекусили остатками припасов. Воды поблизости не нашлось, пришлось потратить запас из фляг.
Молчали. Не осталось сил даже на простой разговор. Даже на простой вопрос: «А что теперь делать-то, мэтр?» Сам мэтр, похоже, мучился тем же самым вопросом, ворочался с боку на бок, кряхтел; сна явно не предвиделось.
Над головами пламенела комета. Все последние месяцы она медленно смещалась по небосводу и совсем не собиралась, как положено обыкновенной комете, исчезнуть за горизонтом.
Долго отдыхать, однако, не пришлось. Может, оно и к лучшему: никто не успел впасть в мрачное отчаяние от, похоже, постигшей их полной неудачи. Башня стояла прямо перед ними, и Мудрые Смарагда больше не пытались преградить им путь, но попасть внутрь чёрного острия, взнесённого над бесплодным камнем, оказалось невозможно.
Тёрн где-то там. Но как к нему пробиться? И… не слишком ли поздно?
На востоке уже посветлел край неба, когда Брабер вдруг с проклятием схватился за свой меч.
– Поспать не дадут, распечать их всех!
Остальные устало зашевелились.
На башню Затмений вновь накатывалась Гниль. Снова, как и в прошлый день, на голом камне вспухали и лопались пузыри, только сегодня они казались вдвое больше вчерашних. От кислой вони, казалось, невозможно дышать, всех скрутило жестоким кашлем. Зажимая рот ладонью и то и дело содрогаясь всем телом, Ксарбирус поспешно открыл алхимический баул, на скорую руку смешал три каких-то настоя, дал всем выпить по полглотка. Жидкость обжигала, была отвратительной на вкус, но всё-таки помогала.
Волны многоножек катились к башне, повторяя всё тот же приём, стараясь построить живые висячие мосты и через них дотянуться до цитадели Мудрых.
На засевших сверху котловины спутников мэтра Ксарбируса Гниль не обращала ни малейшего внимания.
– Ну и что тут теперь сделаешь? – с тоской вопросила Стайни, уныло глядя на жёлтый прилив, тщащийся захлестнуть обсидианово-чёрную громаду башни. – Куда идти? Куда бежать? С кем драться?
– Погоди унывать, распечать меня так и эдак, громыхнул Брабер. – Находитель мой того и гляди разорвётся, такие силищи тут бушуют. Да и демонюки, чую, вот-вот пожалуют.
– Наш друг гном совершенно правильно поименовал положение, – кивнул Ксарбирус. – Гниль создает множественные разрывы в ткани сущего, вызывая к жизни спайки нашего Листа с демоническим планом. Отсюда со всей несомненностью следует…
Он не успел закончить. Вновь, как и вчера, прямо посреди сплошного живого ковра многоножек вспыхнуло белое пламя открывающегося портала.
– Демонюки, – прошептал Брабер. – Эх, эх, бедолаги. Второй раз уже. Даже честного боя и чистой смерти не получат…
– Что-то ты за них стал прямо так переживать, будто они твоего племени, милейший гном, – не преминул заметить желчный Ксарбирус. – Мало им голов снёс?
– Не… когда головы сносил, мы с ними честно дрались, один на один, кто сильнее, ловчее, умелее, тот верх и возьмёт. А тут… навалиться всем скопом, не по-нашему, не по-гномски.
Портал пылал яростно, победительно, но четверо путников знали, что это сияние подобно последнему параду – ступивший через него обречён.
Гном даже встал в полный рост, вскинул красно-золотой меч, словно салютуя своим всегдашним врагам.
– Ложись, глупец! – зашипела на него Стайни, однако в этот миг в портале появился первый демон. Как и его погибшие сородичи, был он огромен, увенчан рогами, имел длинный шипастый хвост с внушительной костяной шишкой на конце. Многоножки кинулись на него со всех сторон, хвост махнул раз-другой в разные стороны, сотни и тысячи тварей Гнили смело в единый миг. Демон закрутился юлой, так быстро, что почти ничего было не разглядеть, раздавленные многоножки так и брызнули.
Следом за первым демоном появился второй, низкий и широченный, словно пиршественный стол. Его Ксарбирус и спутники даже не успели разглядеть – распахнулась пасть, хлынул поток пламени, на время очистивший небольшой круг вокруг провалившихся со своего плана демонов.
Миг спустя возник и третий силуэт; этот демон просто вскочил на спины своим собратьям. Он не выдохнул пламени, не стал хлестать хвостом или пускать в ход иное смертоубийственное орудие; вместо этого вскинул закованные в чёрную чешуйчатую броню руки-лапы к небу и что-то провыл.
Мерцающий портал уже начал было угасать, но заклинание третьего демона его как будто закрепило; заполненная белым пламенем арка осталась, и третий демон вдруг сильнейшим пинком отправил туда своего хвостатого собрата, да так, что тот мгновенно исчез за огненным занавесом. Второго демона заклинатель подхватил на руки, швырнув прямо в портал.
Очищенный пламенем круг ещё не успел заполниться жёлтыми многоножками, и третий демон огромными прыжками помчался прочь, прямо к кольцу окружавших котловину скал.
– Ахха, – хищно прошипел Брабер, поднимаясь на ноги и беря клинок наперевес. – Ишь, какой прыткий сыскался! Ну ничего, башку рогатую-то мы тебе ужо укоротим…
На счастье беглеца-демона, портал открылся совсем рядом со скалами. Огромный прыжок, когти вцепились в источённый водой, иссечённый ветром камень, и демон с удивительной быстротой полез вверх. Многоножки угнаться за ним не могли; они начали было строить живую пирамиду, но как-то замедленно, несноровисто. Похоже, делать два дела разом прорвавшийся рой не умел. Башня Затмений оставалась главной целью, и многоножки, взобравшись на две трети скальной стены, помаленьку, полегоньку, расточились, влившись обратно в широкий поток, пытавшийся захлестнуть твердыню Мудрых Смарагда.
– Лежите и никшните! – страшным шёпотом приказал Брабер. Взяв на изготовку чудовищный красно-золотой меч, гном крадучись пробирался вдоль обрыва, как раз навстречу рогатому демону, что, совершенно не пытаясь скрыться, устроил жуткий шум и треск, пробиваясь сквозь густые заросли.
Брабер исчез прежде, чем Ксарбирус и остальные успели остановить его. Треск определённо удалялся, демон мчался куда-то прочь, и явно не собирался ни на кого нападать.
– Гномы… – с непередаваемой гримасой пробурчал Ксарбирус. – Давно никому головы не рубил, что ли? По работе соскучился?
– Ы-ы-ы! – вдруг взвыли в зарослях. – Быть того не могёт!
Все вскочили на ноги.
Треск и шум стихли. Взамен раздался дружный рёв двух глоток, вопивших что-то несомненно радостное, отнюдь не исполненный ярости боевой клич.
– Что у них там происходит?! – вытаращился мэтр Ксарбирус.
– Идут обратно, – сквозь зубы процедила бывшая Гончая. – Вместе.
– Или я лишилась рассудка, – Нэисс медленно подбирала слова от растерянности, – или рассудка лишился сам мир. Потому что это же не кто иной, как…
– Мэтр Кройон!!! – не выдержав, завопила Стайни, подпрыгивая и размахивая руками, словно помешанная.
– Мэтр Кройон, – пробормотал Ксарбирус, и глаза его сделались точно плошки. – Вот так-так… ну и ну… бывает же… да как только такое вышло?..
– Мэтр Кройон, – прошептала и Нэисс. Губы сидхи дрогнули, складываясь во столь редкую для неё улыбку, простую, чистую и открытую, без примеси презрительной усмешки.
– Мэтр Кройон! Наш демон вернулся! – проорал, вываливаясь из зарослей, и сам Брабер.
А за ним появился демон. Всё тот же, в гладкой и блестящей броне, с круто загнутыми рогами, могучим торсом и лапами с устрашающего вида когтями, что, однако, лучше умели управляться с кистями и краской, стилом и табличкой для письма, нежели с подлежащей разрыванию и пожиранию живой трепещущей плотью.
Но в прошлый раз он появился в мире Семи Зверей, облачённый в рабочий фартук, измазанный красками, и с кистью в жуткого вида лапе. Теперь же чресла славного мэтра охватывал широкий кожаный пояс, с набитыми на него стальными пластинами. До колен спускалось подобие просторной юбки, тоже покрытой железом. Грудь мэтра Кройона защищал панцирь, не забыл он также наручи и поножи. За спиной торчала пара внушительного вида рукоятей с тонкой резьбой; руны светились холодным голубоватым светом.
– Всемогущие небеса и бездны! – завопил демон, простирая к давним спутникам огромные лапищи. – Нет слов, дабы описать трепет души моей, о многодостойные, разлуку с кем я не переставал оплакивать, даже оказавшись на родном плане! И вот я вернулся, вернулся обратно! Как же я рад, дорогие мои, мои бесценные друзья, что вновь вижу вас всех, нет, нет, всех, кроме многодостойного и мудрейшего Тёрна. Догадываюсь, что он в беде, и рад, что сумел успеть вовремя!
Четверо спутников стояли, молча улыбаясь и глядя на преисполненного восторгами демона.
– Достойнейшая Стайни! Рад видеть тебя в добром здравии и, как всегда, преисполненной решительности.
Прекрасная Нэисс! Мне не хватало твоего молчания и уверенности.
Мужественный Брабер! О твоей надёжности и неустрашимости я не переставал вспоминать всё это время.
Мудрый мэтр Ксарбирус, знаток сокрытых тайн! Дня не проходило, чтобы я не сказал себе: «А как бы ответил на это многопочтенный доктор? Что бы он сделал на твоём месте?» – и даже твоё отсутствие помогало мне отыскать верные пути.
Кажется, все покраснели. И избегали смотреть друг на друга. Стайни аж закашлялась.
– Мэтр, мы все ужасно рады… нет, даже счастливы видеть тебя в добром здравии. Но поведай нам, как же ты очутился здесь? Разве не исполнилось твоё самое заветное желание, когда ты ступил в открывшийся портал, отправивший тебя обратно, домой, на исконный план твоего племени?
– О, история моя поистине преудивительна, – с воодушевлением начал демон, плюхаясь наземь рядом с раскатанными одеялами путников. – Немало времени потребуется, чтобы изложить её всю, вдобавок тут потребен торжественный и возвышенный стих, а потому я…ох, простите, – мэтр Кройон встряхнул рогатой головой. Тщательно пригнанные броня и оружие даже не брякнули. – У нас с вами есть срочное, очень срочное дело, поэтому скажу просто: когда оставляешь друзей и дело, ни стихосложение, ни писание картин не может доставить успокоения. Благословенный огонь омывал мои члены, очи мои полнились картинами родных мест, но думал я только о том, как пятеро смелых и честных, чистых душой и помыслами…
– Кхе, кхе, кхм, – смущённо закашлялся Ксарбирус. Нэисс опустила взгляд и мучительно покраснела, Брабер закрутил лысой головой (волосы на ней никогда даже не пытались вырасти), и толко Стайни лишь сощурилась, гордо вскинув подбородок, словно готовясь принять вызов.
– Все помыслы мои тянулись к вам, мои дорогие друзья, – прочувственно всхлипнул мэтр Кройон, утирая глаза тыльной стороной огромной ладони. – Я размышлял о многодостойном Тёрне, смелой Стайни, рассудительной Нэисс, отважном Брабере, мудром мэтре Ксарбирусе, и сердца мои пустели с каждым днём. Я глядел на пламенные облака, на проплывающие скалы и острова и не видел ничего, кроме вас пятерых. Как же это низко было с моей стороны – требовать непременного своего возвращения домой любой ценой, не видя и не желая видеть той незримой тяжести, что лежала и до сих пор лежит на ваших плечах! – чувствительный демон вновь всхлипнул. – Словно капризное дитя, я домогался, клянчил и канючил – есть ведь такое слово, правильно? И, в конце концов, лишившись сна и покоя, не в силах взяться за кисть или стилус, я преклонил свой слабый и ничтожный разум на то, чтобы вернуться. Если ничтожные таэнги смогли вытянуть меня в ваш мир, рассуждал я, должен найтись способ открыть врата и с моей стороны. Но мне требовались не просто врата, а именно то место, где вы можете находиться, ибо зачем мне возвращаться, если я не смогу помочь своим друзьям, рисковавшим ради меня собственными жизнями?
– Очень трогательно. – Ксарбирус попытался съязвить, но получилось это у него очень плохо. Глаза алхимика сделались совершенно больными.
Кройон не заметил, не расслышал или не захотел услышать.
– Воодушевлённый самыми благородными намерениями, вооружённый горячим желанием, взялся я, недостойный, за трудную задачу. Быть может, и даже, наверное, несомненно, вам покажется странным сие, но среди моего племени никто не пытался понять природу порталов, что ведут на ваш бытийный план. Это, многодостойные, увы, в природе большинства из моего племени. Нет у нас ни мудрых магов, ни древних библиотек, где собраны были бы труды знатоков Аркана; и я, несовершенный, оказался принуждён по крупицам собирать знания. У нас, демонов, принято передавать важное из уст в уста; и потому я странствовал далеко и широко, разыскивая знающих. Не стану утомлять многодостойных перипетиями моих путешествий, скажу лишь, что, когда я, отягчённый бременем собственных несовершенств, уже почти сдался, ибо никак не мог отыскать потребного, великие силы послали мне подарок.
– Тебе повезло отыскать мудреца народа демонов? – с неподдельным интересом и даже без всегдашнего «распечать» осведомился гном.
– И да, и нет, – туманно отозвался демон. – Я нашёл хранителей древних преданий, однако одних слов было бы недостаточно. Нет, о драгоценнейшие друзья мои, на план, где имел своё жительство недостойный, куда он был водворён вашими благородными усилиями и жертвами, на план демонов – пробрались те, с кем мы сражались тут, в Мире Семи Зверей.
Все так и обмерли.
Внизу, в котловине, волны Гнили по-прежнему старались захлестнуть башню Затмений, но о многоножках все словно забыли.
– Помните трёхглазых существ, прорывавшихся сквозь порталы в храмах Феникса?
Отряд Ксарбируса помнил, и даже очень хорошо.
– Все вместе. И крылатые малыши со шпагами; и трёхглазые воины; и даже приснопамятные чудовища. Все, все оказались там! По счастью, портал оказался непостоянным и взорвался сам собой, а немногих просочившихся ждала, увы, печальная участь. Но, друзья мои! – Кройон с потешной наставительностью поднял коготь. – Друзья мои, зато я, памятуя о своей собственной встрече с этими существами, решил так – раз они смогли открыть порталы к нам и из их мира можно попасть в ваш, то…
– И ты, мэтр, очертя голову ринулся в их портал? – Стайни аж замерла, словно бы в восхищении.
– Я? Нет, о нет, бесстрашная! Мои несовершенства имеют надо мной слишком большую власть. Храбрец, не сомневаюсь, так бы и поступил. Но не я, – демон понурился. – Однако слабые способности, коими я, недостойный, всё-таки наделён, позволили мне запомнить кое-какие магические проявления и сравнить их с теми, что памятны ещё с храмов Феникса. Отличив переменные от постоянных, мне удалось – благодаря, конечно же, небывалой удаче! – открыть формулу. Формулу, что позволила бы мне перенацелить на себя случайное «вызывание», «вытаскивание» наугад взятого демона из моего мира в ваш.