— Это моя работа, — скромно признался он.
Честно говоря, я представляла себе начальника мелиховской службы безопасности совсем другим. Я думала, что это человек, похожий на морского разбойника. Решительный, грубый, разговаривающий басом, отрывисто чеканя слова. Не знаю, почему в моем видении сложился такой образ. Но столь мягкого и тихого человека, как Спицин, никак не ожидала увидеть.
— А как насчет номера машины? — напомнила еще об одном поручении.
— Это я тоже выяснил.
— Ну? — поторопила я.
— Этот «Опель» принадлежит одному человеку, который фактически является грозой города.
— Не поняла.
— Это известный в городе бандит. Авторитет.
— Ах вот оно что!
— Да, — подтвердил Спицин. — Машин у него предостаточно. Десятка два, наверное. Так вот, «Опель», о котором вы спрашивали, одна из них.
— Просто замечательно. И как его имя?
— Валуев Степан Кондратьевич.
— По кличке Шрам?
— Да, Шрам. Вы слышали о нем?
Я не ответила. Вот и еще одна неприятная новость. Я вступила в схватку с организованной преступной бандой. Очень хорошо, Женька. Молодец!..
Глава 5
— Я чем-то расстроил вас? — забеспокоился Спицин, заметив, что я впала в молчаливые раздумья.
— Честно сказать, да, — я подняла на него глаза. — Расстроили.
— Чем же?
— Своими новостями.
— Вы про Валуева?
— Про него, родимого, — я вздохнула.
В комнате повисла напряженная пауза. Оксана подала кофе. Себе, мне и Спицину. Я молча взяла чашку и откинулась в кресле.
Какая связь между главбандитом города и предстоящим тендером завода? Какую цель тут преследует господин Валуев по кличке Шрам? В моем представлении ответ на этот вопрос был один. Шраму кто-то заплатил за участие. Его самого и его бригаду наняли.
Я подняла глаза на Спицина, который сидел, ожидая продолжения разговора.
— Георгий Владимирович, давайте поговорим немного о намеченном аукционе.
— Давайте, — согласился он. — Только вряд ли я смогу быть вам чем-нибудь полезным. В тонкостях бизнеса я не разбираюсь.
— Вот и прекрасно, — подбодрила я его. — Интересно выслушать мнение человека как бы со стороны.
— Ну что ж, — Георгий Владимирович собрался с мыслями. — Я представляю себе это дело так. Бизнесмены города заприметили жирный куш и собираются из-за него вступить в схватку друг с другом. Кто-то, по словам Андрея Вениаминовича, уже вышел из игры. Осталось только трое. Вы знаете, о ком я говорю.
— Касаемо вашей работы, Георгий Владимирович, — прервала я его излияния, — что-нибудь изменилось в сложившейся ситуации?
— Да, — признал Спицин. — Охрана «Мелбанка» и лично самого Мелихова усилена почти вдвое.
— Он сам настоял на этом?
— Безусловно. Андрей Вениаминович не стал скрывать от меня серьезность положения и сказал, что надо удвоить бдительность.
— На самого Мелихова были покушения? — продолжала допрос я.
— Нет. Но тут дело в том, что его оборону пробить невозможно.
Я внимательно взглянула на Спицина. Последние слова здорово смахивали на бахвальство. Он, как будто прочитав мои мысли, поспешил добавить:
— Я не преувеличиваю, Женя. У меня вполне весомый стаж работы в этой области.
— А где вы работали, если не секрет? — поинтересовалась я.
Он не стал играть в прятки.
— В Министерстве безопасности. Поэтому свою работу я строю на профессиональном уровне. Не каждый бизнесмен может похвастаться такой охраной, как у Мелихова.
— По-вашему, безопасность Сабаева или Челнокова вызывает сомнения?
— Разумеется. Я бы смог достать их без особого труда.
— Выходит, они относятся к предстоящему тендеру не так серьезно, как Андрей Вениаминович?
— Я бы не сказал, — помолчав, ответил Спицин. — Мне доподлинно известно, что и Геннадий Петрович, и Виталий Игоревич также провели дополнительный инструктаж своих сотрудников и телохранителей, но те недотягивают в работе до нужного уровня.
— А Сабаев и Челноков об этом знают?
— Вы шутите, — изумился Спицин. — Они уверены в собственной безопасности.
— И ошибаются?
— Да.
— А если вы тоже ошибаетесь?
— Это исключено, — в лице Георгия Владимировича появились решимость и сосредоточенность. — Я никогда не ошибаюсь.
Странно, но его слова звучали убедительно. Я поверила в то, что к Мелихову действительно невозможно подобраться. С другой стороны, подобная информация меня не особо радовала. Не в силах достать Андрея Вениаминовича, если они поставили себе такую цель, люди Шрама еще активнее начнут давить на Оксану. А здесь уже полномочия Спицина заканчивались и начинались мои.
— У вас есть ко мне еще какие-то вопросы? — с готовностью откликнулся Георгий Владимирович.
— Да нет. Пожалуй, это все. Единственное… Напоследок скажите еще вот что. Я сама чуть позже ознакомлюсь с папкой, которую вы принесли. Но хотелось бы узнать одну вещь заранее. Там есть хоть что-нибудь, связывающее Шрама с Сабаевым или с Челноковым?
— Ничего. Насколько мне известно, ни один из них не знаком с авторитетом города. — Тон у Спицина был извиняющийся. Как будто это он виноват в отсутствии данного знакомства.
— Тогда вопросов у меня больше нет, — улыбнулась я. — Вы, Георгий Владимирович, и так сделали предостаточно. Большое вам спасибо.
— Не за что, — он поднялся с кресла.
Я проводила его до двери, и там мы распрощались.
— Что? Дела мои плохи, да? — спросила Оксана, когда я вернулась в зал.
— Почему плохи? — я видела, что она и так расстроилась. — Нормальные дела.
Я села в кресло и раскрыла папку, которую оставил Спицин. Сначала шла подробнейшая информация о господине Сабаеве. Из написанного следовало, что свою коммерческую деятельность Геннадий Петрович начал в тридцать лет. Причем не в нашем городе. Занимался он все время только игорным бизнесом и ресторанами. Его первым серьезным приобретением была бильярдная в городе Кизлюки. Затем он начал расширяться и, накопив приличный капитал, приехал из Кизлюков к нам в Тарасов. Что его потянуло сюда, сказать затрудняюсь. Обычный город, как и все остальные.
На данный момент Сабаеву принадлежало шесть игорных заведений и восемь ресторанов. Но самым дорогостоящим и наиболее прибыльным из всех был «Северянин».
Личная жизнь у Сабаева не сложилась. В свои пятьдесят два года он был холост и детей не имел.
Репутация Геннадия Петровича ничем не была запятнана.
Помимо биографии самого Сабаева в папке присутствовало досье на его ближайшее окружение.
Пробежав глазами по всем пунктам, я не обнаружила ничего ценного.
Вторая половина папки была отведена под личность Виталия Игоревича Челнокова.
Он, как оказалось, был коренным тарасовцем и бизнес свой унаследовал от отца. У Виталия не было никаких личных заслуг. Сеть торговых предприятий, открытых отцом, он никоим образом не расширил, а пару магазинов даже умудрился потерять. Тем не менее Челноков продолжал слыть в городе королем торговли, потому как до сих пор оставался монополистом. Было ему всего тридцать один год, и к этому моменту он вступил уже во второй брак. От первого детей не имел, а вот во втором расстарался. У Виталия Игоревича рос сын, которому сейчас уже было три года.
Как и в случае с Сабаевым, далее имелась информация и об обоих женах, и о коллегах по работе, и о наиболее близких друзьях.
Перечисленные имена и фамилии мне ни о чем не говорили, а вот в изложении биографии второй жены Виталия Игоревича один момент мне показался интересным. До вступления в брак с Челноковым Надежда работала главным бухгалтером на авиационном заводе. Это, конечно, могло быть и простым совпадением, а могло и иметь какое-то отношение к намеченному тендеру.
Я отложила папку в сторону.
Все это время Оксана внимательно наблюдала за мной, не произнося ни слова. Наконец, заметив, что я закончила, не вытерпела и спросила:
— Ну что там?
— Где?
— В папке.
Я пожала плечами.
— Обыкновенная информация.
— О Геннадии Петровиче?
Я заметила, как при этом вопросе Мелихова вся подобралась.
— О нем и о Челнокове, — ответила я.
— Челнокова я не знаю, мы говорили об этом. А что там о Сабаеве?
— Почему тебя это так интересует? — насторожило меня.
— Мне очень не хотелось бы, чтоб оказалось, что все это его рук дело.
— Ты уже сомневаешься в его порядочности? — поддела я Оксану.
— Нет, но… — она замялась. — Столько совпадений.
— Сколько? — я понимала, о чем она говорит, но мне хотелось услышать ее собственное признание.
— Вчера нападение на меня было в «Карле Великом», а сегодня… — она подняла на меня глаза. — Скажу вам честно, я звонила сегодня Сабаеву и говорила ему, что через пару часов подъеду к «Северянину».
— Да, это наводит на размышления. Не правда ли? — Я хитро прищурилась.
— Вы думаете, Геннадий Петрович причастен к этому?
— Я не могу ничего утверждать на сто процентов, Оксана. Совпадения случаются в жизни. Но я склонна подозревать его.
— Не могу поверить. — Мелихова помрачнела. — Я давно знаю Геннадия Петровича, и он всегда казался мне воплощением доброты и бесхитростности.
— Частенько нам приходится разочаровываться в близких знакомых, — философски заметила я. — Что делать? Это и есть жизнь.
— Обидно, — вздохнула Оксана.
Мне больше нечего было ответить, и, поднявшись с кресла, я сказала:
— Побудь здесь. Я приму душ. Можно?
— Конечно.
— Никуда не убежишь?
— Теперь нет, — она улыбнулась. — Обещаю.
Я зашла в комнату, которую сама себе выбрала изначально, сняла парик, с помощью вазелина и туалетной бумаги избавилась от грима и лишь после этого, взяв полотенце, направилась в ванную.
Получив огромное удовольствие от теплого душа и пронежившись таким образом более получаса, я решила, что наступило время наведаться в соседнее помещение. Босиком прошла в смежную комнату и первым делом нырнула в бассейн с чистейшей водой. Приятная прохлада охватила все тело.
Проплавав минут пятнадцать, я уже собиралась было пройти к мини-солярию, как дверь в комнату неожиданно открылась и на порог шагнула Оксана в купальном костюме.
— Простите, — сказала она, завидев меня. — Я думала, вы уже легли спать.
— Это ты прости меня, — я вышла из бассейна. — За то, что так бесцеремонно вторглась в твои владения.
— Ну что вы, — Оксана и впрямь полностью переменилась. — Чувствуйте себя как дома.
— Не смогла справиться с искушением, — призналась я. — Здорово у тебя здесь все устроено.
— Это Виктор мне посоветовал, — сказала Мелихова. — Он у кого-то встречал подобное.
— Заходи. Что же ты встала? Или я тебя смущаю?
— Нет. Просто я подумала, что, наоборот, помешала вам.
— Брось, — отмахнулась я. — Вдвоем веселее.
Оксана уступила мне место в солярии, а сама прыгнула в бассейн. Через какое-то время мы поменялись местами.
Уже сидя в сауне, я спросила Оксану:
— Как ты думаешь, а твой Виктор не может иметь отношения ко всему происходящему?
При упоминании об Искандерове Мелихова погрустнела.
— Нет, — ответила она. — На фига ему авиационный завод?
— Я не об этом. Ведь, насколько я понимаю, Виктор Искандеров тоже знаком с Сабаевым?
Оксана, к счастью, не заметила моего промаха. Ведь она не говорила мне о данном факте. Я базировалась только на случайно подслушанном телефонном разговоре.
— Знаком, — подтвердила она. — А что?
— Я подумала, а не является ли он связующим звеном между Геннадием Петровичем и бандой Шрама?
— Виктор не может иметь ничего общего с таким человеком, как Шрам, — выдала Оксана.
— Откуда ты знаешь?
— Он не такой.
— В Сабаеве ты тоже раньше не сомневалась, — напомнила я.
— Это разные вещи. Сабаев — просто мой знакомый, а Виктор… — она запнулась.
— А Виктор — твой жених, — закончила за нее я. — Так?
— Так.
— Могу поспорить, что твой отец не одобрит такого выбора.
— Я сама решаю свою судьбу.
Я очень сомневалась в этом. Личности, подобные Оксане, считали, что это так, а на поверку оказывалось совсем иначе. Я думаю, что касаемо Оксаниного брака решающее слово будет все-таки за Андреем Вениаминовичем. Но вслух этого не сказала.
— А на что живет твой Виктор?
— Ему помогают родители, — невинно ответила Мелихова.
— Твой отец говорил мне то же самое, — кивнула я. — К этому он добавил, что средств у родителей Искандерова не так уж много. Что, если Виктор нашел способ доставать деньги иным путем? Путем знакомства со Шрамом?
— Он на это не пойдет.
Полностью искоренить упрямство в душе Оксаны оказалось мне не под силу. Впрочем, я и не собиралась с ней спорить. Версия, только что предложенная мною, ни на чем не основывалась. Это было чистой воды предположение.
— Как давно ты знакома с ним?
— С Виктором?
— Да.
— Почти год.
— Это небольшой срок.
— Смотря с какой стороны, — не согласилась Оксана.
— Ты даже не знаешь, чем он занимался раньше?
— Он мне рассказывал.
— И чем же? — я продолжала сыпать вопросами.
— Он учился в институте, пока его не выгнали, он почти закончил обучение, но попался невыносимый преподаватель, который невзлюбил Виктора. По его «протекции» Витю и отчислили. Потом он попытался писать стихи, но его не принимали.
Ну надо же. Непризнанный и никем не понятый гений. Жертва государственного произвола. В глазах Оксаны, во всяком случае. Здорово же Искандеров запудрил мозги девчонке.
— Ладно, ты меня почти убедила, — я улыбнулась клиентке. — Как насчет того, чтобы пойти выпить кофе?
— Вы знаете, сколько уже времени? — спросила она в ответ.
— Сколько?
— Часа четыре утра.
— В самом деле? — удивилась я.
Да, время за приятными ощущениями пролетело быстро и незаметно.
— Хотя мы можем и днем отоспаться. Правда?
— Конечно, — согласилась я. — Если ты только никуда не собираешься.
— Никуда, — замотала головой Мелихова. — Я теперь ни шагу, пока не закончится вся эта история.
— Молодец! — похвалила я. — Пошли пить кофе.
Для себя я уже решила, что завтра во что бы то ни стало познакомлюсь с Челноковым. Вернее, уже сегодня. Тогда или подозреваемых появится уже двое, или полностью сосредоточу свое внимание на Сабаеве. Как говорится, нет худа без добра.
Закутавшись в халаты, мы с Оксаной расположились в зале с чашками кофе в руках. На улице уже светало.
Но попить прекрасного напитка нам не удалось. Вообще столь приятный момент после водных и банных процедур со встречей рассвета был безжалостно разрушен.
Несмотря на расслабленность, краем уха я уловила какой-то скрежет у двери.
— Секундочку, — сказала Оксане и, покинув мягкое кресло, устремилась в прихожую.
Осторожно глянула в «глазок». Проклятие! На лестничной площадке находились трое человек. Одного из них, стоявшего у перил и сжимавшего в руке пистолет, я узнала сразу. Это был Рубленый. Второй незваный визитер, парень с абсолютно лысым черепом, расположился ближе к двери. Третьего я не видела, но кто-то же ковырялся в дверном замке квартиры. Значит, он сидел на корточках у самого порога.
Я вернулась в зал.
— К нам гости, — сказала Мелиховой.
— Кто?
— Те самые.
— О боже! — она прикрыла рот рукой.
— Не волнуйся. Мы справимся. Главное, не высовывайся.
Второй команды Оксане не потребовалось. Она отбежала к кухонному столу и вжалась в угол.
Я прошла в свою комнату и взяла револьвер. Заодно, буквально за минуту, впрыгнула в джинсы и натянула свитер. Выглянула в окно. Во дворе стоял черный «Джип-Чероки». Водитель, облокотившись о раскрытую дверку машины, курил. Рядом с автомобилем на скамеечке развалился Батон, преспокойно попивающий пиво из баночки. На этот раз бандиты были уверены в успехе. Ведь они предполагали, что Оксана одна и видит сейчас десятый сон. Захватить ее, по их мнению, не представляло никаких проблем.
В левой руке Батона я также заметила мобильный телефон. Вот это мне уже не понравилось. Вызвать поддержку в случае неудачи ему ничего не стоило.
Сунув револьвер за пояс, я вышла в коридор. Тихо на цыпочках прошла к двери. По пути бросила Оксане:
— Иди переоденься!
Она не стала спрашивать, зачем да почему, а послушно удалилась в спальню.
Входной замок щелкнул. Я встала за косяк. Ребята уже проникли в квартиру.
— Какая комната? — донесся до меня шепот.
— Хрен ее знает. — Голос ответившего принадлежал Рубленому. — Обыщем все. Только тихо. Валет, перережь телефонный шнур.
Я осторожно выглянула из-за угла. Лысый шел первым. За ним Рубленый. Замыкал шествие как раз Валет, потому что именно он щелкнул лезвием выкидного ножа, перерезая им провод.
Наиболее опасным изо всей пожаловавшей тройки был Рубленый. Только у него в руках было огнестрельное оружие. Конечно, я могла застрелить его. Проще простого. Но мне не хотелось поднимать шум. Батон среагирует на выстрелы мгновенно, и максимум через двадцать минут здесь будет целая гвардия головорезов.
Я вжалась в стену так, чтобы меня не было видно.
Лысый прошел мимо меня, не заметив. Я приготовилась к прыжку. И как только в поле моего зрения появился Рубленый, я пулей метнулась на него, сбила с ног и завернула руку с пистолетом за спину. Нажала на болевую точку. Пистолет упал на пол. Я отшвырнула его ногой.
В ту же секунду мне на спину прыгнул Валет. Я отклонилась в сторону, и лезвие ножа просвистело рядом со мной, едва не задев ухо. Я перевернулась через голову и, используя инерцию тела противника, швырнула Валета впереди себя. Он упал на спину и взвыл от боли.