– Жаль, что ты промахнулась, – ехидно сказала она. – Такой удар свалил бы любого зверя.
Невольно устыдившись, эльфиня выронила пращу, а затем, встряхнувшись, торжественно выбросила руки вперед.
– Ладно, придется и мне постараться, – смущенно пробормотала она и повелительно крикнула. – Эй, прикройте меня!
– По-моему, мы только этим и занимаемся, – съязвила Моран, и снова, закрыв ее собой, стала отбивать мечом атаки ящера.
Пальцы Флер позеленели и вытянулись. Они превратились в зеленые шипастые лианы и продолжали расти.
– Моран, отойди! – крикнула она алькорше, и та едва успела отскочить, как ее вытягивающиеся руки-стебли обмотались вокруг шеи чудовища, и, сжимаясь все туже и туже, задушили пса. Моррак захрипел, дернулся, и закатились его налившиеся кровью глаза.
Одновременно и Майя, подпустив оставшегося пса поближе, выпустила в него сплошную огневую струю. Полыхающий моррак сиганул прочь, скуля от боли.
– Ничего себе начало! – вытирая пот со лба, засмеялась ведьма, с удовлетворением глядя вслед убегающему монстру. – Поздравляю вас, девочки, с боевым крещением в Дрэйморе!
– Ну и как тебе «эти две недотепы»? – самодовольно спросила Флер, лукаво взглянув на Моран.
Волчица не отказала себе в удовольствии лишний раз подтрунить над эльфиней.
– Я просто в восторге от твоей меткой стрельбы колючками, – с ядовитой ухмылкой произнесла она.
2
Дремучий лес лишь казался непроходимым. Вскоре девушки вышли на каменистую равнину. Вдали виднелись какие-то постройки. Приблизившись, они поняли, что это заброшенная деревушка. Полуразрушенные каменные и деревянные домики, дымящиеся руины – все, как после бури или пожара... На иссохшей земле, жаждущей влаги, – ни травинки.
Были и электы, застывшие в странных, неподвижных позах: кто-то сидел, прислонившись к обломку стены, кто-то лежал на голой земле, свернувшись калачиком, кто-то угрюмо молчал, а кто-то стенал и плакал.
Изможденный элект в грязных лохмотьях, обнимавший высокий обгорелый пень, вяло пошевелился.
– Что здесь произошло? – обратилась к нему Майя. – Эти люди вокруг… как будто их… оставила жизнь… они мертвы?
– Здесь все мертвое, – ответил тот. – И вы мертвы, раз находитесь здесь.
– Вот глупости! Мы живые и умирать не собираемся! Не дождетесь! – возмутилась Флер.
Моран, смерив пренебрежительным взглядом, жестом прервала ее.
– Почему ваше селение разрушено? – продолжала допытываться Майя.
– Потому что мы так захотели. Это была никчемная деревушка. Мы жалкие существа, мы покорились той жрице тьмы, что уничтожила нашу деревню, потому что она сильнее нас. И незачем с ней бороться, потому что победить ее невозможно. Она выжгла наши деревья, и остались только пни, – говорил он безжизненным голосом. – Нет деревьев – не из чего строить и незачем строить.
– Но почему? Совсем недалеко есть лес. Разве вы не можете нарубить бревен и отстроиться заново? Почему вы ничего не восстанавливаете?
– Оглянитесь – кругом пустыня. Здесь все гибнет. А деревья остались только вокруг Дрэймора. Но их нельзя трогать – они кровоточат. Они не наши, они – ее, здесь больше не осталось ничего нашего, и наши жизни нам тоже не принадлежат, – на последней фразе по застывшему, как у мертвеца, лицу мужчины прошла волна, и в его негнущемся голосе ворохнулись слабые отголоски живых чувств – горечь и осуждение. – Мы заслужили это. Мы сами это выбрали. Мы не смогли сохранить наши души, когда Соула пленили и выкололи ему глаза.
– Соул? А кто это? – заинтересовалась Майя.
– Оставьте меня и не лезьте со своими глупыми вопросами и советами! – буркнул элект, и снова впал в прострацию, безучастно уронив голову на обугленный остов дерева.
– Какое-то странное и непонятное место, – проворчала Флер, недовольно хмуря брови. – Мне здесь не нравится. Я хочу домой! – вдруг расхныкалась она, и злые слезы брызнули из ее глаз. Эльфиня с ненавистью посмотрела на Майю.
– Это все из-за тебя! И зачем я только взялась тебе помогать?!
3
«Мимолетная перемена. Трактир» – гласила вывеска небольшого заведения. Это было очень кстати, за весь этот безумный суматошный день у девушек ни разу не возникало мысли о том, что неплохо было бы подкрепиться, а теперь острое чувство голода стало властно заявлять о себе.
Внутри было светло и празднично, как ни странно. Вдоль стен стояли кадки с пальмами, и вьющиеся лианы с крупными белыми цветами оплетали сквозную арку над входом. Но дух, витавший в заведении, не имел ничего общего с праздничным оживлением: таинственная тишина дремотно проплывала над столиками, за которыми с полуприкрытыми глазами и блаженными улыбками на лицах сидело несколько человек. Возле барной стойки стоял элект с сине-зелеными волосами, заплетенными в множество мелких косичек, и беззвучно беседовал с эффектной барменшей, которая из-за обилия длинных разноцветных перьев, украшающих ее прическу и платье, напоминала экзотическую птицу. Впрочем, и остальные посетители бара были так же диковинно и вычурно одеты, и это пиршество красок так ошеломительно воздействовало на девушек, что от неожиданности они впали в ступор, едва переступив порог. Перед их глазами все еще стояла картина обгоревших черных руин, возле которых валялись электы с мертвыми душами в живых телах. Первой пришла в себя Флер.
– Здравствуйте, – поздоровалась она, деловито подходя к бару и разглядывая продовольственный ассортимет.
– Да не угаснет солнце над вашей головой, – ответил мужчина, стоявший у стойки.
– Солнце? – удивилась Флер. – Разве здесь когда-нибудь бывает солнце?
– Те, кто решается посетить Дрэймор, обычно привносят немного солнца в этот забытый край, – ослепительно улыбнулся мужчина, качнув головой, и разноцветные бусинки, которыми были закреплены его косички, ударяясь друг о друга, зазвенели.
Моран заказала у безмолвной барменши ростбиф с кровью для себя и тушеные овощи для своих спутниц.
– Вы не знаете, что случилось с той деревушкой, что недалеко от вас? – спросила Майя, быстро очистив свою тарелку и расслабленно откинувшись в кресле.
– В Долине Отчаяния? Это все из-за дождей, – улыбнулся незнакомец. – Небо всегда покрыто тучами, но дожди льют очень редко.
– Странно, но воздух здесь сырой, – задумалась Майя.
– Воздух сырой от слез. Но слезы соленые. Они не дают земле давать побеги, и, как ни парадоксально, провоцируют пожары. Здесь каждый день случаются пожары. Вот почему невозможно отстроить деревушку заново. В раскаленном отчаяньем сердце, знаете ли, всегда происходят пожары, – усмехнулся незнакомец.
– Как вы думаете, им нельзя никак помочь? – участливо поинтересовалась ведьма.
– Вам не стоит переживать за них. Они сами решили оставить все, как есть. Может быть, когда-нибудь, они захотят превратить руины в живописный дворец, и вырастить в своих садах деревья и цветы. Но теперь они смирились.
– По-моему, это глупо! Земля везде одинаковая, и на ней надо работать, а не лениться! – возмущенно воскликнула Флер и опять поймала насмешливый взгляд волчицы. – Надо быть довольным, что она вообще есть. Ну чего им еще нужно от этой жизни?!
– А что делают эти люди, – Майя указала на двух электов за противоположным столиком, – они спят?
Мужчина лукаво улыбнулся, и девушке показалось, что он стал похож на Паллара – не разноцветными бусинками в зеленых волосах, напомнивших ей распусшиеся цветочки в травянистой бороде друида в день ее первого появления, а взглядом, а таким же теплым и пронизывающим насквозь, как будто он знает о ней все.
– Они грезят. Здесь подают очень необычные коктейли, от которых в умах просыпается целый арсенал иллюзий. В их маленьких головах построены огромные царства, и каждый из них – властелин. Они сейчас заняты исполнением своих мечтаний. Очень важное и увлекательное занятие, особенно здесь, на пустыре. Они не просто сюда приходят, они знают, что будут здесь услышаны.
– Вы не слышали ничего о Грее? – волнуясь, спросила Моран.
– Это имя мне ни о чем не говорит, – сказал этот странный, говорящий иносказаниями элект, – их так много, этих одинаковых имен у одинаковых людей. Но имена не в состоянии отразить все богатство души их носителей, поэтому имена для меня ничего не значат. Сюда приходит много путников, но обычно они не задерживаются здесь. А про вас я могу сказать одно: путь, который выбрали вы, опасен и неумолим, но ведь вас это не испугало, правда? Это судьба вас позвала, и вы услышали ее зов! – незнакомец загадочно подмигнул им и добавил. – А теперь извините, я должен уделить внимание моей даме, а то она все говорит-говорит, а я никак не могу ей ответить.
– Но ведь барменша, то есть ваша дама, она все время молчит, она ни единого слова еще не сказала! – простодушно удивилась Флер.
– Тс-с! – незнакомец приложил палец к губам, призывая ее к тишине, – она говорит сейчас, она болтлива еще как, но не каждому дано ее услышать.
Барменша загадочно улыбнулась.
Моран решительно развернулась и направилась к выходу.
– Будьте осторожны, вестницы судного дня! – услышала Майя голос позади себя.
4
– Мы все идем куда-то, идем и идем… – сказала вдруг Флер. – А я только сейчас задумалась о том, что никто не знает куда! У нас нет ни карты, ни каких-либо сведений о нахождении Грея. Ты говорила, – обратилась она к Моран, – что у нас очень мало времени. Мы так и будем блуждать здесь?
Моран бросила на нее жесткий короткий взгляд.
– У тебя есть конкретные предложения? – Нет? Значит, так и будем блуждать.
Тем временем выгоревшая ссохшаяся степь сменилась песками. Плотная свинцовая муть рассеялась, и небо значительно посветлело. В отличие от постоянной сырости в Долине Отчаяния, воздух здесь был обжигающе удушлив, и продвижение отнимало много сил. Злые пески, словно ожившая зыбучая трясина, как будто бы пытались заглотить их в свое прожорливое чрево. Трудно было шагать: ноги постоянно увязали в этой засасывающей пустыне, и стоило больших усилий их вытащить.
– О, Духи, я больше не могу! У меня не только ноги устали, у меня уже все тело болит! Такое ощущение, как будто пудовые гири к ногам привязали! – со слезами сказала Флер и стала опускаться в песок, чтобы отдохнуть.
– Нет, Флер, нельзя! Засосет ведь! – Майя схватила подругу за руки и стала тянуть ее на себя, не позволяя ей присесть. – Пойдем, ну, пойдем же! Осталось еще чуть-чуть, совсем немного…
Это «чуть-чуть» длилось еще час, но до края пустыни было так же далеко, как до горизонта… Железная Моран бесстрастно молчала, волевыми усилиями выдирая ступни из песка. Майя вся взмокла и тяжело дышала. Эльфиня, с трудом державшаяся на ногах, с тихим стоном медленно осела в песок.
– Ты что?! – испугалась Майя, видя, как сидящую Флер прямо на глазах поглощает трясина. – С ума сошла, утопнешь ведь!
– Уф, оставьте меня! Глаза б мои вас не видели… – злобно прошипела эльфиня. – Вылезу как-нибудь! Две минутки отдохну и вылезу!
– Пошли! Не останавливайся! – жестко приказала Моран Майе. – Стоять на месте и бороться с затягивающей топью – это не отдых, а трата сил. Причем, бесполезная. – Волчица с трудом вытянула из зыби одну ногу и тут же провалилась другой. – Сидеть без сопротивления – это тоже не отдых, это гибель. Она утопнет и нас утопит, – добавила она ожесточено и стала продвигаться дальше.
– Майя, я уже встаю, – Флер попыталась подняться, и уперлась в песок руками, но вытащить их уже не смогла. – Ай! Ай! Ай! – закричала девушка. – У меня руки засосало! Майя, помоги мне!
Ведьма схватила ее за талию и попыталась вытянуть из зыбучих песков.
– Так не получается! Попробуем… откопать тебя. Если сможешь, разгребай песок! Когда-то в детстве мы с подругой застряли в болоте, и ноги так затянуло, что не хватало сил их вытащить, тогда мы руками освобождали их от налипшей грязи.
Пытаясь зачерпнуть песок в ладони, Майя почувствовала, что она в ловушке: ни руками, ни ногами, она двинуть не могла, и все ее тело тоже в плену у этой коварной сыпучей субстанции, неудержимо поглощающей ее.
– Ой, кажется, я тоже увязла… И что же теперь с нами будет? Нам уже отсюда не выбраться, да? Никогда? – удивленно прошептала она эльфине, погрузившись в коварную топь по самые плечи. Она все еще не могла поверить, что они с Флер так запросто могут погибнуть в этой песчаной трясине. В этой жестокой жизни, возможно, и случается такое… но с кем-то другим, а не с ней… – Нет же! Это невозможно! И главное, помощи ждать неоткуда! – Майя бросила отчаянный взгляд в сторону ушедшей Моран, но та уже скрылась за пригорком.
– А Моран-то ушла! Она ушла! Ее нигде не видно! Это ты во всем виновата! – вдруг истерично раскричалась Флер. – И зачем только я пустила вас с Греем на повозку!
– Прости, я не хотела тебя в это вовлекать…
– Лучше бы ты тогда ум-м-м… – тут Флер ушла с головой в песок.
Вслед за ней каким-то грубым рывком и Майю затащило в тягучую прорву. Дышать было нечем, сыпучая масса затекала в нос, рот, уши, глаза; песок, как живой, обвился вокруг ее тела, и стал удушать, сдавливая позвонки и ребра… Краешком сознания девушка уловила, что это не просто песок, это живая упругая плоть. Напрягая последние силы, ведьма в каждой ладони создала по огненному пульсару и с ожесточением приложила их к тому, что сжималось вокруг ее тела. Нечто дернулось, и с змеиным шипением рванулось вверх… И Майя смогла не только вздохнуть полной грудью, но даже взбрыкнуть ногами, откашляться и оглядеться по сторонам. У песчаного змея прямо от головы отрастали щупальца. Оплетенная этим гибким отростком, юная ведьма висела в воздухе почти у самой змеиной пасти. Флер тоже болталась рядом, обвитая соседним щупальцем. Мерцающе-голубоватые языки пламени, выпущенные ведьмой, все еще неторопливо лизали его желто-коричневую шкуру, оставляя багрово-черные следы и кровавые пузыри. От боли змей лихорадочно дергался и мучительно вздрагивал, но добычи своей не выпускал и молниеносно двигался вперед, не сбавляя скорости.
Зыбучая пустыня была позади, и в ослепительном блеске полуденного солнца девушки увидели, что приближаются к оазису. О духи, какое буйство красок! Мимо разлапистых пальмочек и красных папоротников с мохнатыми желтыми шишками на шипастых стеблях… Куда же он их несет? Трясясь от страха, Майя разглядела в глубине сада красивое здание в виде ротонды, увенчанной куполом, в окружении витых колонн...
Именно туда в огромный арочный проем с ревом и шипением проскочил змей… Он знал, куда направить свое саднящее от ожогов тело – через огромный холл к спасительному для него заветному колодцу – единственному источнику воды за много километров вокруг. У зеркально поблескивающей водной глади змей приостановился и, резко дернув головой, расслабил щупальца… От его мощного взмаха пленницы взлетели кверху, и одна за другой попадали прямо в разинутый зев ящера. Едва захлопнув пасть, чешуйчатый нырнул в колодец.
Майя напрягла все силы, чтобы поджарить его изнутри – несчастная рептилия, с шипением извергнув из себя обслюнявленные комочки, рванулась прочь из колодца. Девушки упали на узорчатые плитки, которыми был выложен пол, а змей, широко раскрыв обожженную глотку, часто-часто задышал и, вильнув тяжелым хвостом, с быстротою юркой ящерицы метнулся наутек.
С криками размахивая алебардой, вдогонку за чудищем бросился длиннобородый элект, облаченный в доспехи. Но змея было уже не догнать, и стражник вернулся к девушкам.
– Вечно эта тварь приползает к колодцу и оскверняет святую влагу, – проворчал он, помогая им встать на ноги. – Виноват, заснул, не доглядел, – конфузливо добавил он.
Подруги восторженно обнялись.
– Поверить не могу, как с того света вернулись! – радовалась ведьма.
– А я даже не поняла, как нам удалось спастись. Так это ты его поджарила?! – восхитилась эльфиня.
Придя в себя и отдышавшись, девушки стали осматриваться. Высоченный купол был выложен разноцветной мозаикой, причем, растительный орнамент чередовался какими-то символами, понятными только для посвященных. К стенам прилегали клумбы с пестрыми экзотическими растениями. Сияющие голубизной стены отражали свет, проходящий через многочисленные оконца под куполом, и при дневном освещении игра трепещущих бликов перекликалась с колебаниями воды из колодца, и от этого все вокруг казалось наполненным чистой прохладной свежестью.
– А что это за место? – спросила Майя у стражника.
– Это Эпидрион жизненной силы. А я – хранитель, Лассо меня зовут, – представился седовласый элект атлетического сложения.
Майя и Флер также в свою очередь назвали себя и рассказали про весь тот ужас, который они пережили, когда пытались перейти пустыню.
– Да, даже в этих прожорливых песках водится живность. Этот змей, Аддон, после каждой своей неудачной охоты, приползает к колодцу залечивать раны. А добыча выпадает ему ох, как нечасто! Вот он и притащил вас сюда, думал, сожрет, когда пульсар потушит, но вы оказались не так беззащитны, как это кажется на первый взгляд!
– Этот колодец целебный? – удивилась Флер.
– По всему видать, что вы не местные. Конечно! Это же источник жизненной энергии. Он поит добрую половину Дрэймора. Без него вся страна бы превратилась бы в сплошную Долину Отчаяния. Между прочим, когда-то эта священная вода стекала прямо с небес и до краев заполняла ров, окружающий Храм душ, а потом уже растекалась по всему Гринтайлу, насыщая его плодородные земли. А теперь только в этом колодце вода и осталась. Знать, есть еще где-то живой источник…