— Но тогда мне надо ждать, чтобы его наказали, — сказала я тихо.
— Надо. Тут ничего не поделаешь. Тебе тоже будет очень больно. Придется терпеть, — сказала старуха, добавляя еще какой-то порошок фиолетового цвета. — Щиты ставь тройные, знаю, ты умеешь, применяй сразу все виды магии, и не один и не два, а штук двадцать, иначе Совет магов подберется к тебе быстрее, чем ты успеешь помочь принцу.
Я кивнула.
— Потом лечи.
— Как? Я никогда не пробовала, — сказала я осторожно.
— Просто протянешь руки к его ранам и отдашь ему силу. Это просто. Ничего сложного, поверь. Сила сама пойдет к нему.
— Хорошо.
— Не всю силу, русалка. Иначе не сможешь переместиться с ним в безопасное для вас место. Надеюсь, такое есть.
Я снова кивнула. Ведьма помешала в котле ложкой, добавила каких-то трав.
— Он будет слаб. Возможно, несколько дней или даже недель будет без сил. Кроме того, я хочу предложить тебе еще одну услугу.
— Какую? — спросила я тихо.
— Чует мое сердце, что вы решите отправиться в Снежное королевство. Зачем — не знаю. Причин не видела, когда смотрела, но без защиты вы пропадете. Выйдете за защитный купол и все. Я могу дать тебе зелье, рассчитанное на двоих. Выпьете, и ваша магия не будет заметна в течение месяца. Этого времени достаточно, чтобы добраться от Аридейла до Снежного королевства. Плата — кольцо исполнения мелких желаний, что у тебя на пальце, — сказала ведьма.
Я, не спрашивая, откуда ведунья все узнала, сняла кольцо и положила его на стол. Ведьма кивнула. Достала прозрачный флакон с фиолетовой жидкостью, отдала его мне.
— Ты можешь сходить за вещами, которые тебе нужны, а потом возвращайся обратно. Ритуал сложный. Нужно читать заклинания и твое присутствие при этом обязательно, иначе духи, которых я призываю не откликнуться.
Я кивнула. Вышла за дверь, и мы вместе с Глином и королем сходили за моей маленькой серебряной сумочкой. Я задумалась, стоит ли говорить Арану о том, что я собираюсь сделать, и поняла, что нет. Будет волноваться, переживать, начнет отговаривать. Ведь, если меня поймают, то я не смогу помочь Лиру и достанусь Совету магов. Этого допустить нельзя.
Я запихнула в сумочку одежду и обувь, подаренную нечистью, положила зеркало, гребень, заколку, всунула ожерелье и серьги, оглядела комнату, а потом спустилась вниз. Лимфил впорхнул бабочкой на плечо.
— Глин, если что попрощайся за меня с Титом и другими русалками и русалами.
— Что им сказать? — спросил принц.
— Правду, — сказала я спокойно.
Больше мы не разговаривали. Я зашла к ведьме.
Колдунья начала читать заклинания.
— Переместишься к тому месту, куда упала, уплывая. Ни в коем случае не на берег. Засекут сразу же. До Аридейла добирайся пешком. Не беги. Там много людей будет. Все хотят посмотреть на казнь принца. Не торопись. Магию не применяй, тоже попадешься.
— Меня могут узнать? — спросила я осторожно.
— Да. Тебе нужен плащ.
Я задумалась, а потом достала зеркало.
— Аран, — позвала я тихо.
— Ари? — голос эльфа был хриплым, а лицо усталым и бледным. — Ты где? — спросил он.
— Не важно, Аран. Ни о чем меня не спрашивай. Пусть сегодня леший принесет плащ с капюшоном на скалу и спрячет за валун, напоминающий колокол, помнишь его?
Аран кивнул.
— Ари, что ты задумала? Я не хочу еще и тебя потерять, — сказал мой друг совсем тихо.
— Прости, Аран. По-другому я не смогу, — ответила я мягко.
Эльф помолчал.
— Сделаешь? — спросила я его тихо.
— Да.
Я убрала зеркало в сумку. Ведьма снова начала читать заклинания, периодически добавляя что-то в котел, и помешивая. Я следила за ее действиями, а время тянулось очень медленно. К утру зелье было готово, как она и обещала.
— Пей, если не передумала, — сказала ведьма, смотря на меня своими тусклыми синими глазами.
Я взяла из ее рук темный флакон, открыла. Зелье ничем не пахло и казалось прозрачным, как вода.
Ради Лира. Я сделала резкий вдох, выдохнула и залпом выпила содержимое. Дальше была резкая боль в теле, обступившая меня тьма, голоса, тени, а потом…резкая, невыносимая боль в горле. Я хотела закричать, но не смогла. В себя я пришла резко, и неожиданно почувствовала себя переполненной силой. Ее, действительно, было очень много.
— Ну как? — спросила ведьма, явно не видя во мне изменений.
Зелье на каждого действовало по-разному, поэтому его нельзя было хранить. Для каждого оно свое.
Я показала рукой на горло.
— Голос забрали, — сказала ведьма. — Ну что ж, не худший вариант для тебя. Иди. До казни осталось два часа, а тебе еще из города выбираться.
Я испуганно кивнула и пошла к двери.
— Ариадна! — голос короля и брата слились в один.
Я улыбнулась.
— Получилось, — сказал принц.
Я кивнула.
— Чем ты заплатила? — спросил дядя.
Я показала на горло.
— Голосом? — спросил в ужасе Глин.
Я кивнула снова. Не говорить было непривычно. Но это все такие мелочи.
— Не самый худший вариант для тебя, — сказал король, повторяя слова ведьмы.
Я снова кивнула.
— Поторопись, время не терпит.
Мы шли по городу быстрым шагом, и я мысленно прощалась со всем, что видела тут. Кто знает, вернусь ли я еще сюда? Русалам и русалкам я просто кивала и улыбалась в ответ.
— И как ты держишься? — спросил принц, видя, что я послала улыбку очередной русалке.
Я улыбнулась ему и задрала рукав платья, показывая на лилии. Ради любви и не на такое пойдешь. Когда-нибудь он встретит свою единственную и поймет это сам. Сердцем.
Мы прошли через купол, и я почувствовала, как приобретаю свой сине-зеленый привычный хвост. Я крепко обняла дядю и принца, а потом сосредоточилась и представила море, куда я падала раньше со скалы, и телепортировала. Мою клятву, данную Лиру, что я не буду телепортироваться к морю, дядя с тетей умудрились давно снять. Не знаю, как. Мне они сказали, что так будут безопаснее для меня, и они не будут волноваться.
Двадцать минут мне пришлось прятаться за камнями и ждать, пока высохнет хвост. Время стремительно убегало. Я натянула одежду и обувь, щурясь от жаркого летнего солнца. Надо же, уже больше года прошло. Я и не заметила. Как все изменилось в моей жизни. Плащ я нашла легко, леший не подвел, и был он серого цвета, с капюшоном и моего размера. То, что надо.
Я вышла на дорогу, слилась с толпой людей и магов, которые спешили в город, как советовала ведьма. И зашагала, чувствуя обжигающие лучи летнего солнца. В Аридейле было очень много стражников и магов, видимо, Совет магов подстраховывался, боясь, что Лир сбежит, или, что кто-то ему поможет. А люди столпились вокруг площади. Здесь был весь город и ближайшие деревни. Мелькнули вдалеке Кассиандр и Лайл, испуганные, заплаканные лица моих горничных и множество других незнакомых лиц. Я стала пробираться к помосту, и порадовалась, что на мне капюшон. Мое лицо смотрело на меня со всех сторон на бумаге, нарисованное талантливым художником. Так никто не узнает. Спасибо еще раз ведьме, что подсказала мне это.
Люди, маги, эльфы…столько народу я в жизни не видела, а потом заметила отца и дядю Лира. Уставшие, вымученные лица, в глазах — боль и отчаяние. Им тоже придется на это смотреть. И выдержать.
Пробило полдень. Я увидела, как на помост взошел Тезуэль.
— Мы собрались здесь, чтобы свершить суд над принцем Лирантанелем Дарсе Винтуриан де Риган, потому что он нарушил закон и укрыл от нас русалку. Да свершиться справедливость, — сказал старейшина Совета магов, спускаясь с помоста.
К помосту подвели Лира, и я еще раз порадовалась тому, что мое лицо скрыл капюшон, иначе бы я себя выдала. Бледное лицо, заостренные скулы, почти черные глаза, в которых застыла боль. Отчаяния не было, только боль. На лбу — царапина. Нет, его не били, берегли для казни, но вся его душа была перевернута. Неужели с ним это сделала я? Лир…
Он поднимался на ступени спокойно. Молчал и смотрел в никуда, даже, когда с него стянули рубашку, оставляя его в одних штанах. Палач закрепил его руки в цепи наверху столба.
— Двадцать плетей, а потом каждый желающий может ударить его в течение часа, и никто, слышите, никто не имеет права ему помочь. Ничем. Ослушавшегося ждет смерть, — сказал старейшина магов, оставаясь среди других черных ряс, Совета, как поняла я.
Первый удар был резким для всех. Я вздрогнула от голоса Тезуэля, считавшего удары. Красная полоса осталась на спине Лира. А потом еще одна. Я заставила себя смотреть и не паниковать. Боль пронзала все тело, словно били меня, а Лир…он даже не кричал, только кусал губу до крови, а его отец и дядя смотрели и молчали. И я чувствовала, как их сердце разрывается от страданий даже отсюда. Толпа тоже молчала. В тишине эти удары были особенно жестокими. Никто не проронил ни слова, только жужжал шмель где-то над головами. Принца Лира тут все знали и любили. И боялись. А теперь стояли и смотрели, как он лишается всего — магии, жизни, малейшей надежды…
Я почувствовала себя последней дрянью, потому что отняла у них — его. Законного наследника, любимца, защитника. Если я не спасу его и не помогу, то буду предательницей даже для самой себя. Он пошел на все ради меня. Он терпел унижение под плетью, он платил за любовь — жизнью, он — лишался от каждого звенящего удара — магии. Слезы подступили к горлу. Я их еле сдержала, стиснув зубы. Казалось, что этим ударом не будет конца.
— Двадцать, — раздался голос Тезуэля, выводя меня из оцепенения.
Палач откинул плеть, спустился вниз, протянул ее магу.
Тезуэль хищно улыбнулся. Нет, не посмеет. Только не это. Неужели Тезуэль… Он посмел. Еще как. Поднялся на помост и ударил Лира по спине, если ее таковой можно было назвать, а я снова ничего не смогла сделать. Только стоять и смотреть. И заставлять себя не зареветь. И заставлять себя не дрожать от отчаяния и ужаса. И заставлять себя верить, что будет не поздно все исправить.
Тезуэль заплатит мне за каждый свой удар по окровавленной спине Лира. За все десять. В десять раз. Я накажу его, причиню такую боль….
— Кто следующий? — спросил старейшина спокойно, спускаясь с кнутом в руке, когда эти ужасные дополнительные десять ударов прозвучали в воздухе.
Толпа не шелохнулась, замерла. А ведь стоять им тут час, и тогда я отчетливо поняла — сейчас мой черед. Сейчас или никогда. Вот он, шанс, когда Лир на помосте один. И промедли я хоть немного — он умрет. Сердце в груди трепыхалось, как бешеное, его было не унять, меня прошиб холодный пот, колени подкосились. Как к нему идти? Как? Я понимала, что из ран уходит силы, но заставить себя идти…
— Ну, если никто не хочет, то я тогда повторю попытку, — сказал Тезуэль, улыбаясь окаменевшему застывшему, постаревшему на сотню лет за один миг, королю.
Я, не думая, сделала шаг вперед. Не позволю больше Тезуэлю мучить Лира. И никому не позволю. Костьми лягу.
— Леди? — спросил маг. — Вы желаете в руки взять плеть?
Я кивнула, чувствуя, что толпа начинает меня ненавидеть.
Тезуэль хмыкнул. Я взяла плеть и стала подниматься по ступеням. Их было десять, а мне показалось — сто, пока передо мной не всплыла спина Лира. Кинула плеть на помост, а потом зажмурилась, сосредоточилась и стала накладывать защитные щиты, один за другим, переплетая магию русалок, темных магов и эльфов. Всего тридцать штук. За спиной раздались возгласы, крики, но я их не услышала. Какое мне до них дело?
Совет магов взял меня в кольцо почти сразу же, окружая. Злые лица, которые сейчас не имели значения. Никакого. Я подошла к Лиру. Глаза темные, как небо в грозу, родные, а вот его губы пересохли. Я сосредоточилась, представляя в моих ладонях воду. Стараясь не расплескать, поднесла к его губам. Он судорожно наклонился и сглотнул.
— Кто бы ты ни была, уйди, иначе они тебя убьют. А я все равно не смогу жить без нее, — сказал Лир хрипло, когда на руках не осталось ни капли.
Я наполнила ладони водой еще раз, он снова выпил, а потом откинула капюшон плаща и посмотрела на него.
— Ари, — его шепот сводил с ума. — Уходи, беги, меня не спасти, у тебя сил не хватит, Ари, прошу тебя…
Сумасшедший. Неужели думает, что уйду? Я же люблю его. Я предпочту умереть рядом, если не спасу. Неужели бы он на моем месте поступил иначе?
А я ведь ему даже ничего не могу сказать. Хотела наклониться и поцеловать, но звук лопнувшего щита вернул в реальность.
Все потом, когда выживем. Из толпы удивленных лиц, овеянных надеждой, вынырнули неожиданно лица отца Лира и лорда Арасамина. Ошарашенные. Ошеломленные. Смятенные. Неверящие.
Второй щит тоже лопнул.
Осталось двадцать восемь. Надо считать, чтобы не застали врасплох.
Я стянула плащ, кинув его на помост, а потом протянула руки к ранам Лира, сосредоточилась и стала отдавать силы. Светлые и темные змейки поползли по спине. Я причиняю Лиру боль. Но это было только моим ощущением, потому что Лир молчал и не издавал ни звука.
Третий и четвертый щиты слетели разом.
Силы вливались медленно.
Лир терял иногда сознание, но потом приходил в себя.
Не отвлекаться, Ариадна. Сосредоточься. Сейчас главное — спасти.
Пятый. Шестой. Седьмой.
Звуки щитов были слишком громкими для меня, словно часы…. Они отсчитывали мгновения нашей с Лиром жизни. Последние или нет?
Я опустила руки, чтобы снять напряжение, встряхнула пальцами.
Я смогу. Обязательно. Главное — верить.
Лир глухо застонал.
Я подошла к нему, почувствовав, что он снова пришел в себя. Опять в ладонях дала ему воды, чтобы пил. Он пил и не спорил, и не просил уйти. Может, сил не было. Или понял, что бесполезно. Только мягко поцеловал мою ладонь, когда воды не стало.
— Упрямая.
Я кивнула и неожиданно для себя улыбнулась.
Лопнул восьмой щит.
Я вернулась к его спине.
Девятый. Десятый. Одиннадцатый. Двенадцатый.
Я сосредоточилась и стала тянуться к Лиру изо всех сил.
Раны не зарастали, но остановилась кровь. Силы магии стали возвращаться. Медленно. Потерпи Лир. Потерпи, мой хороший.
Тринадцатый. Четырнадцатый.
— Остановись, русалка. Мы пощадим тебя, — сказал Тезуэль. — Есть закон. Его нужно соблюдать.
Мне было плевать на их законы. И на то, что надо. Я дайари принца. Лира. И я спасу его.
Тезуэль продолжал уговоры. А может — угрозы.
Не слушать, что они говорят, просто отдавать силы.
Как хорошо, что у меня нет голоса, чтобы говорить с ними. Иначе бы потеряла время.
Пятнадцатый. Шестнадцатый. Семнадцатый.
Силы уменьшались. Дело пошло лучше. Лишь бы выдержали щиты.
Я снова остановилась, давая горящим дрожащим рукам небольшую передышку, подошла к Лиру.
Снова поднесла ему воду в ладонях. Единственное, что я могла для него сделать сейчас. Нужно было экономить магию. Он снова поцеловал мои ладони. Мягко так, бережно.
Восемнадцатый.
Я вернулась в исходное положение к его спине.
Девятнадцать. Двадцать.
Силы лились и лились. Свои отдавал мне и лимфил, порхающий бабочкой вокруг, и я ему была за это благодарна.
Двадцать первый.
Ну же, еще немного. Только бы успеть. Раны затягивались, но медленно.
Двадцать первый. Двадцать второй.
Появились рубцы, кровь исчезла совсем.
Двадцать третий. Двадцать четвертый.
Раны затянулись, оставляя шрамы, но их залечит и Аран, если мы выживем.
Двадцать пятый.
Я рванула к Лиру, потянулась к цепям. Не дотянуться. И это было самое обидное. Посмотрела на спокойное лицо мага.
Двадцать шестой. Двадцать седьмой.
Что же делать? Только не паниковать, Ариадна. Сил на новые щиты не осталось. Значит, надо решать вопрос иначе. Не могу дотянуться? Тогда надо использовать магию. Остатков хватит на что-нибудь. Думай, Ари, думай. Если нельзя снять оковы, нужно расплавить, — озарило меня через полминуты. Я сосредоточилась, и огонь пробежал по цепям. Кандалы упали, Лир руками и лбом уперся в столб, пошатнулся.
Двадцать восьмой.
Я обхватила его руками, поддерживая.
Он развернулся и посмотрел на меня, а потом….не удержался, впился в меня поцелуем. Горячим, страстным, нежным. И как умудрился? Мы же на краю гибели, хотя толпа вон ликует.
Двадцать девятый.
Лир остановился.
Я сосредоточилась, чувствуя, как дрожат коленки.
К Арану и Даринель, к нам домой. Вместе.
Мы не успели совсем малость. Последний щит лопнул, маги рванули к нам, я поняла это по возгласам и крикам толпы, а потом все было как на замедленной киносъемке. Маги полетели в разные стороны, переворачиваясь по воздуху, и падая в толпу кричащих людей.
— Лимфил, — тихо сказал Лир мне в самое ухо.
Я зажмурилась, понимая, что нужно действовать, пока не поздно, сосредоточилась, чувствуя, как под рукой бьется сердце Лира.
Мой. Ни отдам никому. Только мой.
К Арану. К Даринель. Домой. Я вызвала знакомый образ из головы. Еще немного. Телепортировать ведь легко и просто. У Лира нет сил, чтобы помогать. Давай же, Ари. Давай.
Я открыла глаза, чувствуя, что падаю. Сил все-таки не осталось. Не рассчитала. Но мы почти у цели. Голубое, словно треснутое зеркало. Озеро, поняла я, видя, как вода приближается. Последнее, что я увидела, Арана, со спутанными волосами, мчащегося к нам, и незнакомого парня рядом с ним, тоже эльфа с безумными красивыми фиолетовыми глазами. Сирин, наверное.
А потом я почувствовала воду, боль в ногах от удара о дно, когда появился хвост, и меня накрыла темнота.
Глава шестая
Темнота на этот раз меня убаюкивала и утешала. Не было голосов, не было видений из прошлого и настоящего, не было снов, был покой и темнота. И почему-то я все помнила и чувствовала. Руки Силадерь и Даринель, протирающие мой лоб, обволакивающий голос Арана, читающий заклятия. Я хотела, было, остановить его, сказать, что не надо мне его сил, пусть поможет Лиру, ему хуже, но не могла. Не было голоса. Не было сил. Не было возможности что-либо изменить.