Разрешение было получено незамедлительно: «Сангранада» не- спешно пересекла столичную гавань и пришвартовалась у пристани. Остальные корабли тройской флотилии бросили якоря на открытом рейде, не входя в гавань.
Сопровождаемые немногочисленным эскортом, король Эйлас и принц Друн спустились по трапу. Казмир ожидал их в королевской карете; окруженная конной охраной, карета с царственными персона- ми поднялась по Сфер-Аркту к замку Хайдион.
По пути Казмир выразил озабоченность по поводу кораблей, сто- явших на рейде: «Пока сильного ветра нет, или пока он дует с берега или с запада, опасности нет. Но если направление ветра изменится, ваши корабли может сразу отнести в море».
«Именно поэтому мы не собираемся задерживаться, — ответил Эйлас. — Думаю, что пару дней нынешняя погода все-таки продер- жится».
«Жаль, что вы так скоро нас покинете, — вежливо заметил Каз- мир. — Может быть, мы как-нибудь найдем время устроить рыцар- ский турнир. Вы и принц Друн могли бы даже принять в нем участие».
«Только не я! — отозвался Эйлас. — Это развлечение не в моем вкусе. Оно для любителей покрываться ушибами и синяками, падая с лошади на всем скаку».
«А Друн?»
«Я предпочитаю играть с диаболо».
«Как вам будет угодно, — пожал плечами король Казмир. — По- видимому, наши развлечения будут носить неофициальный характер».
«Что вполне меня устраивает», — кивнул Эйлас. Как всегда, раз- говаривая с королем Лионесса, Эйлас поражался своей способности притворяться — во всем мире не было человека, которого он ненави- дел больше Казмира: «Тем не менее, раз уж морские ветры были так любезны и привели нас к вашим берегам, мы могли бы с пользой про- вести час-другой, обсуждая проблемы этого беспокойного мира».
«Так тому и быть», — уступил Казмир.
Эйласа и Друна провели в комнаты Восточной башни, где они вы- купались и переоделись, после чего спустились, чтобы поужинать с королевской семьей. По этому случаю Казмир решил воспользоваться Зеленым залом, получившим такое прозвище благодаря панелям из зеленоватой мореной ивы и огромному серо-зеленому ковру с выши- той россыпью красных цветов.
Когда Эйлас и Друн прибыли в Зеленый зал, их уже ожидали Каз- мир и его домочадцы. Других гостей не было — по-видимому, ужин действительно должен был носить исключительно неформальный ха- рактер. Король Лионесса стоял у камина и щелкал грецкие орехи, бро- сая скорлупки в огонь. Королева Соллас мирно сидела неподалеку, как всегда напоминая мраморную статую — ее уложенные кольцами бледно-золотистые косы облекала сетка мелкого жемчуга. Мэдук стояла в стороне, глядя в потрескивающее пламя камина с отсутст- вующим выражением — мысли ее явно блуждали где-то далеко. Она позволила одеть себя в темно-синее платье с белым кружевным ворот- ником; волосы ее были перевязаны белой лентой так, чтобы медно- рыжие кудри выгодно обрамляли лицо более или менее упорядочен- ными локонами. Леди Этарре, заведовавшая гардеробом принцессы (Мэдук не позволяла леди Восс заходить в свои апартаменты) сооб- щила королеве Соллас: «Наконец-то она не походит на лесное приви- дение!»
Стоявшая тут же леди Восс не преминула заметить: «Ее настрое- ния непредсказуемы».
«Кто знает, что у нее на уме? — фыркнув, отозвалась королева. — Благодарю вас, леди Этарре, вы можете идти». Когда леди Этарре, опустившись в реверансе, покинула гостиную, Соллас продолжала: «Учитывая весьма сомнительное происхождение Мэдук — которое нам, разумеется, не пристало обсуждать — переменчивость ее на- строений неудивительна».
«Возникла необычная ситуация, — весомо произнесла леди Восс. — Тем не менее, указания короля недвусмысленны, и не мне сомне- ваться в их многозначительности».
«Здесь нет никакой тайны, — пожала плечами Соллас. — Мы на- деемся выгодно выдать ее замуж. Тем временем придется терпеть ее причуды».
Сидя в Зеленом зале, королева Соллас украдкой оценивала внеш- ность и поведение принцессы. «Мэдук никогда не станет настоящей красавицей, — думала королева, — хотя невозможно не признать, что ей свойственна некая небрежно-вызывающая привлекательность». Ей недоставало округлости в тех местах, где это имело значение, и не бы- ло никаких признаков того, что эта округлость когда-либо разовьется в полной мере. «А жаль!» — без особого сожаления говорила себе Сол- лас. Зрелость и полнота — важнейшие элементы привлекательности. Мужчинам нравится хвататься за что-нибудь существенное, когда на них находит настроение — об этом королева Соллас могла судить по собственному опыту.
По прибытии Эйласа и Друна присутствующие заняли места за столом. Король Казмир разместился во главе стола, король Эй л ас — на другом конце. Королева Соллас сидела с одной стороны, а принц Друн и Мэдук — с другой.
Ужин, как и обещал Казмир, отличался относительной простотой: подали лосося, тушеного в вине, рагу по-крестьянски из вальдшнепа с луком и перловкой, рулет из вареной бараньей головы с петрушкой и смородиной, жареных уток с начинкой из оливок и репы, олений око- рок под красным соусом и десерт — сыры, маринованный язык, груши и яблоки.
Мэдук задумчиво сидела, удовольствовавшись кусочком жареной утки, глотком вина и несколькими виноградинами из большой корзи- ны с фруктами, стоявшей посреди стола. На любые попытки Друна завязать разговор принцесса отвечала неохотно и принужденно — озадаченный Друн решил, что Мэдук, судя по всему, всегда так себя вела в присутствии короля и королевы.
Пиршество закончилось. Некоторое время гости и хозяева замка отдавали должное сладкому мягкому вину под наименованием «Фиа- лороза» — его подавали в традиционных приземистых кубках из лилового стекла, изогнутых и скрученных так, чтобы ни один не напо- минал формой другой. Наконец король Казмир дал понять, что соби- рается отойти на покой — все присутствующие встали, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим апартаментам.
C утра Эйлас и Друн не спеша позавтракали в небольшой солнеч- ной гостиной, примыкавшей к их комнатам. Вскоре появился главный сенешаль, сэр Мунго, сообщивший, что король Казмир будет рад по- беседовать с королем Эйласом, когда тому будет удобно — или безот- лагательно, если его тройское величество не возражает. Эйлас принял это предложение, и сэр Мунго провел его в гостиную короля, где Каз- мир поднялся навстречу гостю.
«Не соизволите ли присесть?» — спросил Казмир, указывая на кресло. Эйлас поклонился и уселся. Казмир занял похожее кресло ря- дом. Повинуясь жесту Казмира, сэр Мунго удалился.
«Мое посещение — не только приятная возможность немного раз- влечься, — начал Эйлас. — Мы могли бы, кроме того, обменяться мнениями — нам редко удается встретиться наедине».
Казмир кивнул: «Тем не менее, мир продолжает существовать. Недостаточность нашего общения не привела к ужасным катастро- фам».
«Мир существует по-прежнему, но он постоянно меняется, и сего- дня уже многим отличается от прошлогоднего. Постоянное поддержа- ние связи и координация политики помогли бы нам, по меньшей мере, избегать некоторых неожиданностей, вызванных неизвестностью».
Король Казмир дружелюбно махнул рукой: «Убедительный довод, хотя и несколько надуманный. Жизнь в Лионессе носит будничный, даже несколько сонливый характер».
«Разумеется. Удивительно, однако, как незначительные — буд- ничные, как вы выражаетесь — эпизоды, могут время от времени при- водить к важным переменам».
«Вы имеете в виду какие-нибудь конкретные события?» — осто- рожно спросил Казмир.
«Их трудно назвать конкретными. Месяц тому назад я узнал, что готский король Сигизмондо намеревался высадить вооруженный от- ряд на побережье Визрода, где он надеется захватить обширные земли, когда нанесет поражение королю Одри. Он отказался от своего плана только после того, как советники заверили его, что такая высадка при- вела бы к немедленному выступлению всех тройских армий в помощь армиям Даота, что сулило ему неизбежную катастрофу. Сигизмондо отступил, и теперь рассматривает возможность военной экспедиции в Хорезм».
Казмир задумчиво поглаживал бороду: «Я что-то такое слышал».
«Странно, что вы не знаете об этом больше меня, — заметил Эй- лас. — Ваши агенты знамениты эффективностью».
«Не только вы опасаетесь неожиданностей», — кисло улыбнулся Казмир.
«Подумать только! Замечательно, что вы так думаете! Вчера после ужина я никак не мог уснуть, перебирая в уме всевозможные планы. Один из них я хотел бы предложить на ваше рассмотрение. По сути дела, он позволил бы нам, как вы изволили выразиться, меньше опа- саться неожиданностей».
«Что вы хотели бы предложить?» — скептически спросил Казмир.
«Я предлагаю предусмотреть возможность срочной консультации в случае возникновения катастрофической опасности — такой, как опасность нашествия готов — или другого нарушения мирных дого- воров, с тем, чтобы мы могли координировать ответные действия».
«Я предлагаю предусмотреть возможность срочной консультации в случае возникновения катастрофической опасности — такой, как опасность нашествия готов — или другого нарушения мирных дого- воров, с тем, чтобы мы могли координировать ответные действия».
«Ха! Хм! — прокашлялся Казмир. — Механизм поддержания срочной связи может оказаться обременительным».
Эйлас вежливо рассмеялся: «Надеюсь, что я не преувеличил мае- штаб своей идеи. Мои нынешние планы мало отличаются от целей, установленных в прошлом году. Старейшие острова наслаждаются миром. Мы — именно вы и я — обязаны обеспечивать устойчивость этого мира. В прошлом году мои посланцы предложили заключение оборонительных союзов каждому из государств Старейших островов. Король Кестрель Помперольский и король Блалока Милон приняли наши гарантии; следовательно, мы обязались защищать их от любых нападений. Насколько мне известно, король Милон тяжело болен, причем ему приходится иметь дело с нарушившими клятву верности герцогами. Именно по этой причине в настоящий момент у вас на рей- де стоит моя флотилия — попрощавшись с вами, мы немедленно от- правимся в Блалок, чтобы продемонстрировать Милону нашу готов- ность соблюдать договор и предупредить об этом его врагов. Я безжалостно расправлюсь с каждым, кто попытается свергнуть Ми- лона или нарушить законный процесс престолонаследия в Блалоке. Это государство должно сохранить независимость».
Некоторое время Казмир не высказывал никаких замечаний. Затем он произнес: «Такие экспедиции, предпринимаемые в одностороннем порядке, могут быть неправильно поняты».
«Меня беспокоит именно это обстоятельство. Поэтому я рад был бы заручиться вашей поддержкой — она позволила бы избежать недо- разумений и безотлагательно нанести поражение врагам короля Ми- лона».
Король Казмир загадочно улыбнулся: «Его враги могли бы выдви- нуть аргументы в защиту своей позиции».
«Скорее всего, они просто надеются извлечь какие-нибудь выго- ды, установив в стране новый режим — а намерения такого рода неиз- бежно приводят к междоусобице и разрухе. Изменять законный поря- док престолонаследия нет необходимости».
«К сожалению, считается, что принц Брезанте не отличается дос- таточной твердостью характера, он не пользуется особой популярно- стью. Этим, по сути дела, и вызваны беспорядки в Блалоке».
«Принц Брезанте вполне соответствует потребностям Блалока, не нуждающегося в жестком режиме управления. Разумеется, мы пред- почли бы полное выздоровление короля Милона».
«На это мало надежды. Нынче он съедает за день одно яйцо куро- патки, вареное всмятку. Но мы, кажется, уклоняемся от основной темы разговора. В чем, собственно, состоит ваше предложение?»
«Позвольте указать на очевидный факт: в нашем распоряжении два самых влиятельных государства Старейших островов. Предлагаю подписать совместную прокламацию, гарантирующую территориаль- ную неприкосновенность всем королевствам Старейших островов. Последствия применения такого принципа могут оказаться исключи- тельно полезными».
Лицо Казмира окаменело: «Ваши намерения делают вам честь, но некоторые из ваших допущений могут не соответствовать действи- тельности».
«Я делаю только одно существенное допущение, — возразил Эй- лас. — Я допускаю, что вы так же преданы делу поддержания мира, как и я. В этом отношении существуют только две возможности: я мо- гу быть прав или я могу ошибаться. Но если я ошибаюсь, значит, вы не намерены поддерживать мир — абсурдное предположение!»
На губах Казмира появилась язвительная усмешка: «Все это хо- рошо и замечательно, но не будет ли ваша доктрина рассматриваться как несколько расплывчатая, даже наивная?»
«Не думаю, — покачал головой Эйлас. — Основная идея доста- точно ясна. Потенциального агрессора будет сдерживать страх неми- нуемого поражения, за которым последуют наказание и свержение его династии».
«Я обязательно рассмотрю ваше предложение, уделив ему все возможное внимание», — пообещал Казмир.
«Ничего другого я не мог ожидать», — заключил Эйлас.
4
Пока Эйлас развертывал перед королем Казмиром свои несбыточ- ные планы, Друн и Мэдук вышли на переднюю террасу замка и встали рядом, облокотившись на балюстраду. Перед ними находилось прямо- угольное пространство, известное под наименованием Королевского плаца, а дальше виднелись крыши столицы Лионесса. Сегодня, вопре- ки возражениям леди Восс, Мэдук надела обычный наряд — серое холщовое платье до колен, напоминавшее крестьянскую рубаху, пере- тянутое ремнем на талии. Ее кудри были повязаны плетеным синим шнурком с кисточкой, болтавшейся у левого уха; вместо туфель она носила сандалии на босу ногу.
Друн заинтересовался кисточкой и счел нужным заметить: «Вам эта кисточка придает замечательно бесшабашный вид».
Мэдук махнула рукой с притворным безразличием: «Подумаешь! Всего лишь каприз, больше ничего».
«Забавный каприз, явно напоминающий о свойственной феям ма- нере рисоваться. Такой кисточкой могла бы похвалиться ваша матуш- ка Твиск».
Мэдук с сомнением покачала головой: «Когда она со мной ветре- тилась, на ней не было никаких кисточек или подвесок, а ее волосы развевались, как голубой туман». Мэдук задумалась: «Конечно, я не знакома с обычаями фей. Во мне от них уже мало осталось».
Друн разглядел собеседницу с головы до ног: «На вашем месте я не стал бы с уверенностью делать такой вывод».
Мэдук пожала плечами: «Не забывайте — я никогда не жила среди фей. Я не питалась пыльцой, не пила нектарное вино. Феи сделаны из другого теста...»
«Из феерической материи — ее называют «сомой». Это правда, что «сома» постепенно исчезает, оставляя лишь человеческую плоть».
Мэдук мечтательно смотрела на крыши города: «При всем при том мне почему-то не хочется думать о себе, как о «человеческой плоти»».
«Разумеется, нет! Взглянув на вас, я никогда не подумал бы, что передо мной не феерическое создание!»
«Рада, что вы составили обо мне положительное мнение», — сдержанно ответила Мэдук.
«Подозреваю, что вам мое мнение уже известно, — сказал Друн. — Кроме того, позволю себе заметить, что сегодня вы в гораздо луч- шем настроении, что само по себе приятно. Вчера за ужином у вас бы- ла физиономия угрюмой недотроги. Мне показалось, что наши разго- воры наводят на вас скуку».
«Неужели мое настроение было настолько очевидно?»
«Ну, во всяком случае, вы не были склонны к общению».
«Тем не менее, я не скучала».
«Тогда чем же объясняется ваша печаль?»
И снова Мэдук помолчала, поглощенная пейзажем: «Хотите, что- бы я сказала правду?»
«Выслушивать правду рискованно, — почесал в затылке Друн. — Надеюсь, ваши слова меня не слишком уязвят. Хорошо, говорите правду».
«Рискую при этом только я, — возразила Мэдук. — Но, как из- вестно, я безрассудна и легкомысленна. Правда такова: я была на- столько рада вас видеть, что меня охватила слабость, и я чуть не упала в обморок».
«Поразительно! — развел руками Друн. — А когда я уеду, вас ох- ватит такая печаль, что вы начнете петь и танцевать в безудержном веселье?»
«Вы надо мной смеетесь», — опустила голову Мэдук.
«Нет. Ни в коем случае».
«Тогда почему вы ухмыляетесь?»
«Мне кажется, что в вас осталось больше феерической материи, чем вы думаете».
Мэдук задумчиво кивнула, словно Друн подтвердил ее собствен- ные подозрения: «Вы долго жили в Щекотной обители — вы сами, наверное, заражены духом фей».
«Иногда я боюсь, что это так. Человеческий ребенок, проводящий слишком много времени с эльфами и феями, становится помешанным мечтателем. После этого он уже ни на что не годится, кроме игры на свирели. А когда он насвистывает дикий веселый танец, все вокруг начинают танцевать — причем не могут остановиться и пляшут до тех пор, пока башмаки не разваливаются!»
Мэдук с интересом посмотрела на Друна: «Вы мне не кажетесь помешанным мечтателем — хотя, конечно, кто я такая, чтобы судить о таких вещах? А вы, случайно, не умеете играть на свирели?»
«Умею, — кивнул Друн. — В свое время я наигрывал песенки и мелодии, странствуя с танцующими котами. Это было давно. Теперь я принц, и мне не подобает аккомпанировать котам».
«Когда вы играли, все вокруг начинали танцевать и не могли оста- новиться? Если так, я хотела бы послушать, как вы играете — хотя бы для того, чтобы вы заставили плясать короля, королеву и леди Восс. Сэру Мунго тоже не помешает размяться, и он закружится в обнимку с палачом Зерлингом!»
«Я не привез с собой свирель, — сокрушенно признался Друн. — В любом случае, волшебство фей со временем выдыхается, и у меня уже не такой задорный темперамент, как когда-то. Может быть, я все- таки не помешался окончательно».
«Вы часто вспоминаете обитель фей?»
«Время от времени. Но воспоминания расплывчаты — они напо- минают старые сны».