«Ты смеешь противиться моей воле?» — сдавленно, глухо произ- нес Казмир.
Мэдук выбирала слова осторожнее, чем когда-либо: «Существуют обстоятельства, ваше величество, которые делают осуществление ва- шего плана невозможным!»
«Какие именно?»
«Прежде всего, я презираю принца Брезанте. Если ему так не тер- пится жениться, пусть обручается с леди Восс или с Хлодис. Во- вторых, если вы не забыли, я — дочь феи и неизвестного отца. Я ничего не знаю о своей родословной; во всех практических отноше- ниях ее у меня нет. Мои фрейлины обзывают меня «незаконнорож- денной», и я не могу им ничего возразить. Если Милон об этом про- слышит, он сочтет обручение издевательством, оскорбляющим его королевский дом».
Казмир моргнул и молча выпрямился. Мэдук встала, скромно опи- раясь руками на стол: «Поэтому, ваше величество, обручение невоз- можно. Вам придется придумать какой-нибудь другой план, в котором я не играю никакой роли».
«Чепуха! — пробормотал Казмир. — Все эти возражения несуще- ственны, мелочи жизни. Ни Милону, ни Брезанте не нужно знать о твоем происхождении! В конце концов, кто им расскажет?»
«Судя по всему, это придется сделать мне, — ответила Мэдук. — Такова моя обязанность».
«Бахвальство, пустые угрозы! Ты не посмеешь!»
Мэдук спешила, слова срывались у нее с языка прежде, чем она успевала подумать, что говорит: «Посмею, ваше величество! Мне все- го лишь придется говорить правду, искренне и откровенно — ведь вы, король, благороднейший из благородных, не станете требовать, чтобы я врала? Уважение к достоинству и чести обоих королевских домов не позволит мне скрывать происхождение, каковы бы ни были последст- вия!»
Казмир жестко повторил: «Чепуха! Уверяю тебя, все эти разгово- ры о достоинстве и чести — глупейший вздор! Если ты жить не мо- жешь без родословной, герольды что-нибудь состряпают, а сплетни- ков я заставлю заткнуться королевским указом!»
Мэдук с улыбкой покачала головой: «Гнилая рыба воняет, под ка- ким бы соусом ее ни подавали. Над поддельной родословной станут смеяться. Народ назовет вас двуличным подлецом, скользким, как змея, готовым на любую ложь, на любое притворство. Каждый прохо- жий будет усмехаться у вас за спиной и показывать пальцем. А надо мной будут смеяться вдвойне, меня будут всюду унижать и оскорб- лять потому, что я согласилась участвовать в вашем бессовестном фарсе! Вы прославитесь на весь мир как...»
Казмир разрубил воздух ладонью: «Довольно! Молчать!»
Мэдук испуганно пролепетала: «Я только хотела объяснить, поче- му настоящая родословная имеет для меня такое значение...»
Терпение короля Казмира истощалось: «Все это пустая болтовня, она не имеет никакого отношения к делу! Ты просто не понимаешь, насколько ничтожны твои ребяческие фантазии по сравнению с проек- тами государственной важности! Так что...»
«Факты невозможно отрицать, ваше величество! — жалобно вое- кликнула Мэдук. — У меня нет родословной».
«Тогда сочини себе родословную — или найди такую, какая тебе понравится, и мы ее утвердим королевским указом! Только не медли с этим! Обратись за помощью к Спаргою, старшему герольду».
«Я предпочла бы обратиться за помощью к кому-нибудь друго- му».
«К кому угодно! Настоящая родословная или фиктивная — мне все равно! Мне надоели твои причуды. Поспеши с этим!»
«Как вам будет угодно, ваше величество. Поспешу выполнить ва- ши пожелания».
От внимания Казмира не ускользнул подозрительный оттенок притворства, прозвучавший в голосе Мэдук: почему бы вдруг она ста- ла такой податливой?
«Тем временем я начну переговоры об обручении. Их нельзя от- кладывать!»
Мэдук в отчаянии закричала: «Ваше величество, разве я не объяс- нила только что, почему это невозможно?»
Фигура Казмира, казалось, становилась все выше, все шире, все огромнее. Мэдук потихоньку переместилась вдоль края стола так, что- бы ее отделяло от короля как можно большее расстояние. Но она продолжала кричать: «Ничего не изменилось, ваше величество! Я буду повсюду искать родословную, но даже если окажется, что мой отец — император Византийский, принц Брезанте как был отвратительным похотливым уродом, так им и останется! И если он мне скажет хотя бы одно-единственное слово, я заявлю, что я — ублюдок и подкидыш, которого король Казмир хочет тайком подсунуть в блалокский коро- левский дом! А если и это не поможет, я наведу на принца такую пор- чу, что он навсегда повиснет в воздухе, дрыгая ногами и стуча зуба- ми!»
Щеки короля Казмира порозовели, его голубые глаза выпучились. Он сделал три быстрых шага, чтобы обогнуть стол, схватить Мэдук и оттузить ее хорошенько. Мэдук вовремя отбежала, чтобы снова нахо- диться по другую сторону стола. Тяжело топая, Казмир пустился в погоню, но прыткая Мэдук без труда его опережала, оставаясь вне до- сягаемости.
Наконец Казмир остановился, тяжело дыша скорее от злости, не- жели от усталости. Мэдук тоже перевела дыхание: «Извините меня за то, что я от вас убегаю, ваше величество, но я не хочу, чтобы меня снова побили».
«Я позову лакеев, — сказал Казмир. — Тебя отведут в темный чу- лан, и там я тебя отколочу от души — а может быть и сделаю с тобой что-нибудь похуже. Никто не смеет мне перечить безнаказанно!» Ко- роль медленно приближался к ней шаг за шагом, неподвижно уста- вившись ей прямо в глаза — словно пытаясь пригвоздить ее к полу гипнотическим взглядом.
Не забывая отходить подальше, Мэдук взмолилась дрожащим го- лосом: «Пожалуйста, ваше величество, не надо со мной ничего такого делать! Надеюсь, вы заметили, что я не защищаюсь от вас приемами, которым меня научили феи — это было бы проявлением неуважения к вашему сану. А я умею напускать не только трясозубку и подергун- чик...» Мэдук пыталась срочно что-нибудь придумать и придумала: «Мне известно пренеприятнейшее заклинание под наименованием «нашествие насекомых», и я им пользуюсь только по отношению к тем, кто угрожает причинить мне вред!»
«Даже так? — ласково спросил король Казмир. — Расскажи мне об этом заклинании!» И он сделал еще один шаг в ее сторону.
Мэдук поспешно отскочила: «Если мне нужно отпугнуть какого- нибудь страшного волосатого разбойника, на него со всех сторон на- брасываются насекомые! Они налетают и наползают на него днем и ночью, сверху и снизу, падают с неба и вылезают из земли!»
«Малопривлекательная перспектива».
«Совершенно верно, ваше величество! Пожалуйста, не подкрады- вайтесь ко мне вокруг стола — вы меня испугаете, и я могу случайно произнести заклинание, вызывающее насекомых!»
«Неужели? Я хотел бы узнать побольше о таком замечательном колдовстве».
«Сначала заводятся блохи! Они станут прыгать у вас в золотистой бороде и в волосах, а потом ими будут кишеть все ваши роскошные наряды, пока вы не расцарапаете себе кожу в кровь!»
«Страшно подумать! Постой-ка, расскажи, что будет дальше!» Казмир сделал внезапное движение вперед; Мэдук успела увернуться. Снова оказавшись с другой стороны стола, она стала торопливо пере- числять кошмарные последствия заклинания: «А когда вы ляжете спать, большие мохнатые пауки будут ползать у вас по лицу! Уховерт- ки станут зарываться вам в кожу и вылезать у вас из носа! У вас в супе будут плавать жуки, а в каше — тараканы! Мухи будут залетать к вам в рот и гадить вам в уши; а когда вы окажетесь под открытым небом, вас облепят комары, ночные бабочки и саранча, вас будут жалить ово- ды и осы!»
Побагровевший король Казмир набычился: «И тебе известно такое ужасное заклинание?»
«Известно, известно! А потом будет еще хуже! Если вы упадете на землю, вас сразу покроет масса муравьев! Конечно, я пользуюсь этим сглазом очень редко — только когда на меня нападают!»
«Разумеется! — на лице Казмира появилась жестокая усмешка. — На самом деле, конечно же, ты не знаешь никакого такого заклинания. Не так ли?»
«Честно говоря, ваше величество, я подзабыла пару слогов, — храбро отвечала Мэдук. — Но моя мать прекрасно знает, как вызвать этот сглаз. Если потребуется, я могу позвать ее на помощь, и Твиск превратит моих врагов в жаб, в кротов, в саламандр и во все, во что я попрошу их превратить, и это чистая правда — хотите, верьте, хотите — проверьте!»
Казмир не сводил с лица Мэдук долгий неподвижный взор. Вне- запно он сделал жест, одновременно выражавший дюжину различных эмоций: «Ступай отсюда. Чтобы я больше тебя не видел!»
Мэдук опустилась в изящном коротком реверансе: «Я благодарна вашему величеству за оказанное снисхождение». Она с опаской про- скользнула мимо короля к двери, после чего, бросив лукавый взгляд через плечо, быстро выбежала из зала.
6
Король Казмир медленно и тяжело прошагал по галерее, поднялся по лестнице и, задержавшись на мгновение, повернул в коридор, ве- дущий к гостиной королевы. Стоявший на посту лакей услужливо распахнул перед ним дверь — Казмир прошествовал внутрь. Обнару- жив, что королева Соллас всецело поглощена совещанием с отцом Умфредом, король резко остановился, не говоря ни слова; лицо его было мрачнее тучи. Королева и жрец обернулись — их голоса тут же смолкли. Улыбаясь, отец Умфред отвесил глубокий поклон. Игнорируя это приветствие, Казмир промаршировал к окну и неподвижно устремил взор в горизонт.
Выдержав осторожную паузу, королева Соллас и отец Умфред возобновили беседу — сначала приглушенно, чтобы не мешать раз- мышлениям короля, а затем — так как, судя по всему, король либо не имел ничего против, либо ничего не слышал — вернувшись к обычной манере разговора. Как всегда, они обсуждали новый собор. И королева, и священник считали, что все аксессуары и убранство со- бора должны были быть только самыми роскошными, самого высоко- го качества — ничто иное не могло их удовлетворить.
«Средоточием всего — можно сказать, «вдохновляющим цен- тром» — служит алтарь, — говорил отец Умфред. — Именно на ал- тарь обращают взоры все прихожане, именно оттуда провозглашаются истины Священного Писания. Необходимо, чтобы наш церковный престол не уступал никаким другим алтарям христианского мира или даже превосходил их!»
«Я тоже так считаю, — отозвалась королева Соллас. — Как нам благоволит судьба! Такая возможность предоставляется лишь немно- гим счастливцам!»
«Совершенно верно, дражайшая королева! — отец Умфред поко- сился на грузную фигуру у окна, но Казмир, казалось, был полностью погружен в размышления. —Я приготовил несколько эскизов — к со- жалению, однако, я забыл их взять с собой».
Королева была глубоко разочарована: «О, тогда расскажите мне о них! Мне это очень интересно».
Умфред поклонился: «Я представляю себе алтарь из редких пород дерева, поддерживаемый колоннами из розового каппадокийского мрамора, с каннелюрами. По обеим сторонам — высокие, торжествен- ные канделябры-семисвечники, подобные преображенным лучистым ангелам! По меньшей мере, они будут создавать такое впечатление! Было бы лучше всего, если бы они были вырезаны из чистого золота; за неимением такового придется обойтись гипсом с покрытием из су- сального золота».
«Мы сделаем все, что потребуется!»
«Под алтарем располагается дарохранительница, на столе из цен- ного дерева с резными фризами, изображающими двенадцать арханге- лов. Дарохранительница — серебряный сосуд, инкрустированный красными гранатами, лазуритом и нефритом; он покоится на парче, расшитой священными символами, имитирующей легендарную пла- щаницу, именуемую «Тастапес». За алтарем стена разделена на двена- дцать панелей, выложенных разноцветными мозаиками из блестящей эмали, отображающими чудесные знамения, радующие глаз и про- славляющие веру».
«У меня все это уже перед глазами, мне представилось видение! — в лихорадочном возбуждении бормотала королева Соллас. — Вол- нующее, очищающее душу видение!»
Снова бросив быстрый взгляд в сторону окна, отец Умфред заме- тил: «Дражайшая королева, вы очевидно чувствительны к духовным воздействиям, гораздо чувствительнее обычных людей! Но рассмот- рим вопрос о наилучшем способе размещения наших реликвий. Во- прос в следующем: потребуется ли отдельный ковчег — скажем, в 60- ковом притворе? Или, может быть, реликвии можно выставить на обо- зрение в одном из трансептов? Или полезно было бы предусмотреть и то, и другое — на тот случай, если мы приобретем несколько чудо- творных святынь?»
«Пока что нам нечего выставлять, — с сожалением сказала коро- лева. — В этом отношении составлять планы на будущее, пожалуй, рановато».
Отец Умфред с упреком протянул к королеве руки: «Веруйте без колебаний, дражайшая королева! Вера всегда поддерживала вас в тя- желые минуты! Святыни существуют, мы их закупим».
«Но как вы можете быть в этом уверены?»
«Вера придаст нам терпение и упорство — мы их найдем, где бы они ни были! Некоторые еще не найдены; другим уже поклонялись в прошлом, но они затерялись — остается только их найти. Позвольте вам напомнить о кресте святого Эльрика, сваренного, разрезанного на куски и поглощенного огром Магром. Для того, чтобы придать себе мужество в процессе мученичества, Эльрик изготовил крест из двух выброшенных огром берцовых костей. Когда-то этот крест был глав- ным сокровищем монастыря святого Бака в Дун-Кругре. Где он сей- час? Кто знает?»
«И как мы его найдем?»
«Только посредством тщательных, настойчивых поисков. По- звольте напомнить вам также о талисмане святой Ульдины, старав- шейся обратить в христианство Фогаста — тролля, обитавшего на бе- регах озера Черная Мейра. Ее труды во славу истинной веры были продолжительны, о чем свидетельствует тот факт, что она родила Фо- гасту четверых бесят,[10] причем у каждого вместо третьего глаза был круглый камень-кровавик. В конечном счете все четыре камня вынули и вставили в талисман, ныне заточенный в одном из склепов на Про- пащем острове. Талисман этот обладает большой чудотворной силой, но добыть его может только рыцарь без страха и упрека. В Галиции, на склоне Пико-Альто, есть монастырь, основанный епископом- еретиком Сангибласом. Тамошние монахи хранят в подземном тайни- ке гвоздь, прибивший к кресту ступни Спасителя. Я мог бы указать и на другие подобные реликвии. Еще не затерянные святыни пользуют- ся благоговейной популярностью, их тщательно охраняют. То есть их трудно будет заполучить».
«Без труда не выловишь и рыбку из пруда! — решительно заявила королева Сол л ас. — Такова жизнь!»
«Невозможно выразиться точнее! — нараспев произнес отец Ум- фред. — Ваше величество изволили лаконично сформулировать сущ- ность целого лабиринта противоречий!»
«Мне кажется, вы как-то упомянули о чаше Грааля? — спросила Соллас. — О священном кубке, из которого Спаситель пил во время Тайной Вечери, и в который Иосиф Аримафейский собирал кровь из ран Господних? Нет никаких новостей о местонахождении этого чу- десного сосуда?»
Отец Умфред поджал губы: «Сообщения носят расплывчатый ха- рактер. Известно, что чашу сию Иосиф Аримафейский даровал аббат- ству в Гластонбери; оттуда ее перевезли в Ирландию и установили в часовне островка Инхагил, на озере Лох-Кориб. Оттуда, опасаясь язычников, ее привез на Старейшие острова святой Поррик; считается, что отныне Грааль хранится в каком-то зачарованном тайнике, дос- тупном только доблестным храбрецам!»
Король Казмир время от времени прислушивался к разговору. Те- перь он повернулся спиной к окну, с цинично-насмешливым выраже- нием на лице. Королева Соллас бросила на него вопросительный взгляд, но Казмиру, по-видимому, нечего было сказать.
Королева снова обратилась к Умфреду: «Если бы только мы могли созвать братство благородных паладинов, посвятивших себя служе- нию своей королеве! Я разослала бы их на поиски славной реликвии, посулив неслыханные почести тому, кто преуспеет в этом предпри- ятии!»
«Прекрасный замысел, ваше величество! Он воспламеняет вооб- ражение!»
«А затем, если нам удастся заполучить Грааль, я почувствую, что выполнила задачу всей своей жизни!»
«Несомненно, это величайшая из всех реликвий».
«Совершенно необходимо, чтобы мы ее приобрели! Слава нашего собора разнесется по всему христианскому миру!»
«Разумеется, дражайшая королева! Этот чудотворный сосуд со- служил бы нам неоценимую службу. Он привлек бы паломников со всех концов света, готовых проделать долгий и опасный путь, чтобы полюбоваться на чашу Господню, молиться и благословлять святей- шую королеву, приказавшую построить великий собор!»
Казмир больше не мог сдерживаться. Выступив вперед, он сказал: «Довольно идиотской болтовни!» Ткнув большим пальцем в сторону двери, король приказал: «Ступай! Я хочу поговорить с королевой».
«Как вам угодно, ваше величество!» — отец Умфред подобрал полы рясы и, проворно семеня ногами, избавил гостиную королевы от своего корпулентного присутствия. Выйдя из гостиной, жрец тут же повернул направо, в гардеробную, примыкавшую к гостиной. Огля- нувшись по сторонам, он подошел к стенному шкафу, открыл его ивынул маленькую затычку из дырки в стене, позволявшей слышать все, что говорилось в гостиной.
Ухо священника различало каждое слово короля: «Таковы факты, с ними невозможно спорить. Мэдук — подкидыш; ее мать — фея; ее отец — какой-то безымянный бродяга или лесной разбойник. Она на- отрез отказывается вступить в брак с Брезанте, и я не вижу никакого разумного способа принудить ее к исполнению моих желаний».
«Это невероятная дерзость! — послышался взволнованный голос королевы. — Ты уже пригласил короля Милона и принца Брезанте в Хайдион!»
«К сожалению. Конечно, мы можем их развлечь, это ничему не повредит. Но сложившееся положение вещей раздражает меня чрез- вычайно».
«Я глубоко оскорблена! Нельзя допустить, чтобы маленькая хули- ганка одержала над нами победу!»
Король Казмир скорчил гримасу и пожал плечами: «Будь она че- ловеческим отродьем, она уже горько пожалела бы о своем упрямстве. Но ее мать — фея, и я не смею испытывать на себе ее сглазы и закли- нания. Такова действительность, ничего не поделаешь».
«Если бы ее окрестили и обучили основам истинной веры...» — с надеждой начала королева.
«Мы уже обсуждали этот вопрос, — оборвал ее Казмир. — Беспо- лезная трата времени».