– Извините нас, лейтенант. – Кэллендер оторвалась от экрана и перестала ерзать в кресле. – Будь все чуточку быстрее…
– Об этом потом. Показывайте, что у вас есть.
– Как только мы взломали шифр, я взялась расшифровывать записи в блокноте. Я не торопилась, потому что… он уже был в наших руках. Первый кусок оказался несусветной тягомотиной. Он писал о том, какой он умный, какой особенный, не такой, как все. В общем, все вокруг в дерьме, один он в шоколаде. И что он всегда это знал. После чего начал рассуждать о своей бабке. Представившись клиенткой, она пригласила его на встречу в бар отеля «Сент-Реджис». Дальше можете почитать сами, Даллас.
Ева приказала вывести кусок текста на экран.
«Для своего возраста она даже красива. Волевое лицо с пронзительными голубыми глазами. Украшения неброские, но дорогие. Было видно, что эта женщина наделена вкусом и располагает средствами. Она заказала мартини, и этот напиток ей шел. Признаюсь честно, она меня очаровала еще до того, как я узнал правду. Говорила она тихо, и ее голос, такой же сильный и волевой, как и ее лицо, был исполнен проникновенности. Я был вынужден наклониться ближе, чтобы услышать, что она говорит.
Она спросила, что мне известно о моих предках. Довольно странный вопрос, но клиенты порой задают очень странные вопросы. Тем более что счет оплачивала она. Я рассказал ей про моего деда. Герои войны всегда производят должное впечатление. Я рассказал, как он и моя бабушка, взяв с собой мою мать, были вынуждены уехать из Англии в Америку, чтобы начать новую жизнь.
Не успел я перейти к рассказу о родителях – я обычно их приукрашиваю, потому что это самые заурядные, неинтересные люди, – как она заявила мне, что все, что я знаю, – одна большая ложь.
Она назвала мне свое имя – Джина Макмиллон, а совсем не то, какое озвучила, договариваясь о встрече. Имя это показалось мне смутно знакомым, хотя и не сразу. Оно принадлежало женщине, которая приходилась мне двоюродной бабушкой и погибла во время Городских войн.
Эта женщина с твердым, пронзительным взглядом сказала, что она – моя настоящая бабушка. И что мой дед был великим человеком. Нет, не тот солдат, который только и умел выполнять чужие приказы, а по-настоящему великий человек. Революционер, лидер, мученик.
Наверно, я зря ей поверил, но я все же поверил. Ибо это многое объясняло. Она и тот великий человек работали вместе, сражались, были любовниками. Ребенок, которого они произвели на свет, мою мать, был украден, а она сама была схвачена и фактически стала пленницей своего бывшего мужа. Она пыталась бежать, причем не раз, вместе с ребенком. В конце концов бывший муж избил ее и бросил, посчитав мертвой. Она пыталась пробраться назад, к ребенку, к моему деду. Но мир лежал в руинах. Ей стало известно, что правительство схватило моего деда, и ей ничего не оставалось, как уйти в подполье.
Она взяла себе новое имя, стала другим человеком, что помогло ей выжить. В конце концов она вышла замуж, причем удачно, и те средства, которые теперь были в ее распоряжении, она использовала для того, чтобы найти украденную дочь. Годы поисков привели ее ко мне. Она понимала, что дочь для нее потеряна. Женщины слабы – большинство женщин, зато теперь у нее есть внук, который так похож на того, кого она когда-то любила.
Я спросил у нее, что ей от меня нужно. Ничего, сказала она. Наоборот, это ей есть чем со мной поделиться, чему меня научить. Она увидела во мне потенциал, силу воли, унаследованную от нее и от великого деда.
Его звали Джузеппе Мензини».
– Тут еще есть дальше, – сказала Кэллендер. – Еще читать и читать.
– Мне нужно ее нынешнее имя, описание внешности, домашний адрес.
– Ничего из этого здесь нет, по крайней мере, я пока не нашла. Я еще не успела ознакомиться с полным текстом, но запросы по ее личности сделала. Коллуэй называет ее Джина или бабушка. Как я поняла, дневник он завел потому, что она рассказала ему, что Мензини тоже вел дневники. Узнав это, он пустился на их поиски. Макмиллон сказала внуку, что это его наследство, его путь к власти и славе. Ей было известно, что его мать сохранила их.
Она вложила в его голову ложь. Мол, Мензини герой, а Уильям Макмиллон, который простил ее и взял к себе с ребенком от другого мужчины, злодей. А еще она полагалась на чувство родства и верность семье и потому не сомневалась, что сводная сестра сохранит ее вещи, бумаги, что поверит, будто она умерла, спасая ребенка. Вот стерва! Пибоди, возьми Бакстера и Трухарта и поезжай с ними в бар отеля «Сент-Реджис». Покажите персоналу фото Колуэйя. Может, кто-нибудь вспомнит, с кем он сидел за одним столиком в указанную в дневнике дату. Думаю, эта история займет какое-то время. Кэлллендер, где еще они встречались?
– У нее дома. Он умалчивает, где именно. Зато пишет о том, что она прислала за ним лимузин. Готова спорить, это еще больше раздуло его ЧСВ – чувство собственного величия. Как он рассказывает про то, как он ехал вдоль реки, какие виды открываются из ее окна – совершенно потрясающие, из чего можно сделать вывод, что это где-то в Верхнем Ист-Сайде. Швейцар, просторный вестибюль, частный лифт. Огромные апартаменты. А еще он в полном восторге от того, что у нее вместо прислуги дроиды.
– Значит, у нее водятся деньги. Она разыскала его. И у нее явно что-то на уме. Она дала ему почувствовать собственную важность – то есть то, чего ему так не хватало. И что ей было прекрасно известно. Она знала, на каких струнах надо играть.
– Значит, она давно присматривалась к нему.
– Теперь понятно, почему отсутствуют счета на оплату ингредиентов и оборудования для лаборатории. Это все она взяла на себя. Отыскала источники, какие не смогла разыскать даже наша Стронг. Скорее всего, за границей, а если здесь, то в глубоком подполье, среди ее старых контактов по культу Красного Коня.
– Но зачем, спустя все эти годы?
– Мензини умер всего несколько лет назад, ведь так? Возможно, это стало для нее поводом. Я спрошу у нее при первой же встрече. Эта особа наставляла внука, готовила. Она же чиркнула спичкой. – Ева прищурилась и произвела мысленные расчеты. – Он сидит в камере, пытаясь придумать способ, как выйти с ней на связь, в надежде на то, что деньги бабули обеспечат ему лучших адвокатов и он снова окажется на свободе. Он очень на это рассчитывает.
– Это он зря, – заметила Тисдейл. – Пусть даже не надеется.
– Нет, конечно. Он арестован. От него ей больше никакой пользы. Неужели причиной всему смерть Мензини? – рассуждала вслух Ева. – Зачем ей все это нужно? Что это? Месть за него? Или дань памяти? Черт! – в сердцах выругалась Ева и взъерошила волосы.
– Мы пропустили фото через программу компьютерного старения, – доложил Фини. – У нас есть картинка, как она предположительно выглядит сейчас. Но…
– Она наверняка сделала пластику, – закончила его мысль Ева. – Причем давно. Она сфальсифицировала свою собственную смерть. Так что старое лицо ей только мешало. И еще она наверняка слышала про арест Коллуэйя. Интересно, она испугается, что он ее выдаст?
– Кстати, он этого не сделал. Почему? – задалась вопросом Тисдейл. И впервые за все дни их сотрудничества Ева увидела, что агент бюро искренне расстроена. – Это дало бы ему шанс поторговаться с нами.
– Он умен и наверняка держит этот козырь про запас. Если она не придет ему на выручку, не выкупит его свободу, тогда он предаст ее.
– Она сбежит. Это не ваша вина, – сказал МакНаб Кэллендер. – Просто невезуха. У нее же есть деньги и связи, и она наверняка сделает ноги.
– В таком случае проверьте все частные шаттлы, которые были арендованы сразу после пресс-конференции. Кроме того, прошерстите списки жильцов всех дорогих кондоминиумов в Верхнем Ист-Сайде, с видом на реку, шикарным вестибюлем и швейцаром.
– И террасой, – добавила Кэллендер. – Я тут нашла описание того, как они с ней пили на террасе вино. С видом на восток. Потому что оттуда виден Рузвельт-Айленд.
– Она ему ничем не поможет, – заметила Тисдейл. – Если же рискнет, то мы ее схватим. Если нет, все равно схватим. Бюро задействует все ресурсы для ее обнаружения. Я не понимаю одного – к чему такая спешка.
– Потому что у нее есть формула.
– Она у нее давно, и были и время, и средства, чтобы при желании создать и пустить в ход отравляющее вещество.
– Да, но сейчас у нее появился повод.
– Ради него? – Тисдейл покачала головой. – Лично я сильно сомневаюсь, что она питает к нему теплые чувства.
– Мензини мертв. Дочь ей не нужна. Она для нее никто. Но внук? Он ее наследие. Он продемонстрировал ей, причем дважды, на что способен. Для нее он второй Мензини. Она не может ему ничем помочь, зато способна за него отомстить. Черт! – снова воскликнула Ева и вытащила коммуникатор. – Уивер и Ванн. Возможно, ей захочется завершить начатое им дело.
До Уивер она дозвониться не смогла, поэтому оставила ей голосовую почту. А вот Ванн ответил сам:
До Уивер она дозвониться не смогла, поэтому оставила ей голосовую почту. А вот Ванн ответил сам:
– Лейтенант, мы слышали про Лью. Я не могу поверить…
– Где вы? – перебила его Ева.
– Дома. Мы закрыли офисы и…
– Никуда не выходите. Никому не открывайте дверь, пока к вам не прибудут мои офицеры.
– Ничего не понимаю!
– И не надо. Главное, запритесь как следует и сидите дома. Где Уивер?
– Точно не скажу. Знаю лишь, что она ужасно расстроилась. Думаю, что, по всей видимости, отправилась домой.
– Сидите дома, – повторила Ева, после чего позвонила Дженкинсону: – Оправляйтесь домой к Ванну. Проследите, чтобы он носа не высовывал до моих распоряжений. Никого не впускать, никого не выпускать. Отправь Санчеса и Кармайкл домой к Нэнси Уивер. Если она дома, держите ее там. Если нет, разыщите. А теперь за дело.
Она направилась было к Уитни, но он появился сам.
– Нужно срочно обезопасить Миру и Рео, а также шефа Тиббл и вас, сэр. Джина Макмиллон может нанести удар по людям, которые причастны к аресту ее внука.
– Хорошо, я позабочусь.
– Что нам про нее известно? – задалась вопросом Ева. – Красивая женщина, лет семидесяти семи – восьмидесяти. Богатая. С железной выдержкой. Боже, да она же настоящий паук! Или вышколенный солдат. Или даже тайный агент! Интересно, она могла установить контакт с Мензини, пока тот был жив?
– Трудно сказать, – отозвалась Тисдейл, снова с расстроенным видом. – Хотя лично я сомневаюсь.
– Почему его не казнили? В те годы это была обычная практика. Он же военный преступник, массовый убийца, похититель детей, насильник. Перечислять можно до бесконечности.
– Мое мнение? Он был полезен.
– В деле создания химического и биологического оружия?
– Возможно. У него был извращенный ум, однако ему не откажешь в гениальности.
– Он наверняка нашел способ связаться с Джиной. Дабы пламя борьбы не затухало. Пусть мир не рухнул, но это еще не значит, что нужно отказаться от попыток его изменить. Или изменить свою тактику. Мензини неплохо зарабатывал, снабжая желающих химическим оружием. Не исключено, что тем же самым занимается и она.
– Ну я и болван! – взревел Рорк, стягивая с себя галстук. – Я же видел ее!!
– Это когда же? И где? – набросилась на него Ева. – Выкладывай!
– В кабинете Коллуэйя висит картина. Единственная приличная картина во всей его квартире на фоне всех этих дурацких абстракций. Она сразу бросилась мне в глаза, но тогда я не придал ей особого значения. Потребовалось время, но я нашел ее. Дайте экран.
Ева, насупившись, посмотрела на изображение длинной лестницы и фонтана. Лестница вела к старинному зданию, на вид – европейскому.
– Ничего не понимаю.
– Это Рим. Испанская лестница.
– Мензини напал на Рим и был там схвачен.
– Насколько я помню, с небольшим опозданием. Картина была написана до войны, итальянским художником, который погиб во время нападения Мензини.
– Слишком много совпадений. Совпадения вещь скользкая.
– Я тоже тогда так подумал. И проследил владельцев картины по ее страховому полису. Это довольно ценная работа, часть коллекции, которая принадлежит Джине М. Беллоне. Беллона – древнеримская богиня войны. Дайте экран. Вот она.
Да, красивая. Правильные черты лица, оливковая кожа, темные волосы с проседью. По имеющимся данным, вдова Карло Корелли.
– Выясни, что случилось с этим Корелли, – приказала Ева Пибоди, как только напарница вернулась. – Срочно. Нью-йоркский адрес: Верхний Ист-Сайд, остальное добудешь сама. Кэллендер, Тисдейл, вы остаетесь на местах. Проследите, не предпримет ли Коллуэй попытки кому-то позвонить. Также подключите всю свою магию, чтобы обнаружить транспортное средство – любое, – какое есть в ее распоряжении. И будьте наготове. Если она попробует бежать, ее нужно перехватить.
– Будет сделано. Кроме того, у ее дома на всякий случай будет дежурить команда биозащиты.
– Хорошо, только пусть они держатся на расстоянии, пока мы не прибудем. Кроме того, заморозьте ее счета. У вас это получится быстрее, чем у нас.
– Считайте, что уже сделано.
– Задействуйте отряд быстрого реагирования, – добавил Уитни. – Чтобы они оцепили здание.
– Слушаюсь, сэр. Кроме того, я задействую Бакстера и Трухарта. Думаю, этого хватит, чтобы перехватить старушку.
– У тебя будет еще один боец, лейтенант. Я, – заявил Рорк.
– Ты это заслужил. А теперь за дело.
21
Пока они шли, Ева прокручивала в голове варианты дальнейших действий.
– Пибоди, продолжай копать под Джину Беллону. Необходимо выяснить, если ли у нее другая собственность, будь то дом или квартира, и если есть, то пусть местная полиция получит ордер на обыск. Кроме того, мне нужны все ее транспортные средства – наземные, воздушные, водные. Затем родственники, места работы или личный бизнес. Все, вплоть до кличек собак и котов, если таковые имеются.
Ева вытащила коммуникатор. Слава богу, что в кои-то веки лифт оказался не слишком тесным и душным.
– Рео, – начала она без всяких преамбул, когда на экране линка возникло лицо зампрокурора, – вы с Мирой в надежном месте?
– Да, мы в конференц-зале. Что случилось?
– Молчите. Сначала выслушайте меня. Мне нужен ордер, срочно, на арест собственности, движимой и недвижимой, некой Джины Беллоны, она же Джина Макмиллон. Мы сейчас едем в ее главную нью-йоркскую резиденцию и войдем туда в любом случае, без всякого ордера. Рео, вы нас подстрахуете. Потому что эта особа представляет собой опасность для людей. Если она ускользнет из города, то станет угрозой мирового масштаба.
– Ордер у вас будет.
– Для экономии времени пользуйтесь линком конференц-зала. Включите мне Миру.
– Ева, – начала та, как только ее лицо появилось на экране.
– Скажите, мистер Мира дома?
– У него вечерняя лекция в Колумбийском университете. Он…
– Хорошо, его я возьму на себя, не беспокойтесь. Я бы хотела, чтобы вы проведали Коллуэйя. Ничего не говорите ему про бабку. Впрочем, вы лучше меня знаете, что вам делать. Главное, займите его разговорами. Не хотелось бы, чтобы он установил с ней контакт или просто попытался это сделать, пока мы не проведем обыск в апартаментах этой Макмиллон.
– Я вас поняла. – Голос доктора Миры остался спокоен, но в глазах затаился страх. – Вы считаете, что она попытается отыграться на моей семье?
– Вряд ли у нее было время к этому подготовиться, но я все равно приму все необходимые меры безопасности. Это я обещаю. Для разработки плана ей нужно время. Мы же времени ей не дадим. Но и рисковать понапрасну тоже не станем. Так что ступайте к Коллуэйю.
Ева отключила коммуникатор и взяла свой собственный, чтобы отдать распоряжения о мерах безопасности. Ей на плечо легла рука Рорка.
– Все уже готово, – произнес он и вместе с ней шагнул из лифта в гараж. – Все взято под охрану. И семья доктора Миры, и квартиры Пибоди и МакНаба, и Рео. В общем, все.
– Это постарались полицейские. – Ева громко выдохнула. – Спасибо им.
– Как говорится, одной заботой меньше.
– Верно, – согласилась Ева. – А теперь покажи мне планировку этого кондоминиума. Что находится на его этажах, входы-выходы, сигнализация. Машину поведу я. Будем ехать с включенной сиреной. Отключим ее лишь на подъездах к дому.
– Обожаю сирены.
Пибоди успела сделать лишь один быстрый глоток, как в следующее мгновение Ева уже рванула из гаража.
– Джина Беллона, – начала она. – Кроме апартаментов в кондоминиуме у нее есть дом в Лондоне, квартира в Париже и вилла на Сардинии. Ее супруг, ныне покойный, удостоился рыцарского звания за вклад в науку и благотворительную деятельность.
– Науку, – повторила Ева, взлетая над потоком машин.
– Карло Корелли. Мать – англичанка, отец – итальянец, двойное гражданство. Ученый. Сфера научных интересов – молекулярная химия. Его отец был одним из основателей корпорации «Биотех Индастриз».
– Ведущий специалист в своей области, – добавил Рорк, не отрывая глаз от портативного компьютера. – Инновации и разработка синтетических человеческих органов, противораковых вакцин, исследования в области лечения бесплодия и аутоиммунных заболеваний. Строил больницы там, где медицина и здравоохранение считаются роскошью или же их нет и в помине.
– Фармакология. Исследования разного рода препаратов.
– Безусловно.
– Идеальная кандидатура в мужья. Скажи, Пибоди, а как он того… этот Корелли?
– Поскользнулся в душе несколько месяцев назад. Упал. Мгновенная смерть.
– Примерно тогда же, когда в тюрьме умер Мензини. Такое впечатление, что ему в душе кто-то помог.
– Смерть была признана случайной, но похоже, что первая жена и дети позволили себе неприятные замечания в адрес вдовы. Что именно они говорили – думаю, при желании можно откопать в бульварной прессе.
– Вышла замуж, разбогатела, получила доступ к нужным ей ингредиентам и опыту в данной области. Мензини умирает, Корелли ей больше не нужен. Она же горит мщением, или что там у нее на уме. В результате Корелли отправлен в расход. Она получает наследство и перебирается в Нью-Йорк.