Взрыв ощутил на себе и Астафьев, в его машине задрожали стекла. Он еще не видел покореженного, начавшего гореть автозака, но был уже достаточно близко. Внезапно по передним колесам ударила автоматная очередь, с двух сторон шоссе выскочили двое в полумасках и с автоматами. «Группа прикрытия, – догадался Астафьев. – К месту боя с конвоем не пропустят никого...» Связываться с Островным времени не было. Астафьевская машина встала намертво.
– Выходи с поднятыми руками! – вскинув автомат, приказал один из «прикрывающих».
Астафьев медленно открыл дверцу, вышел с поднятыми вверх руками.
– На землю, мордой вниз! – последовала вторая команда.
Ни слова не говоря, Астафьев опустился на одно колено, точно выбирая, как поудобнее улечься, чтобы не испачкаться придорожной грязью.
– Быстрее, бля... – произнес один из автоматчиков, ткнув Астафьева автоматным стволом.
Этого делать ему не следовало, так как Алексей ждал именно такого момента. Астафьев сумел сделать подсечку и кувырком оказаться за спиной автоматчика, тело которого теперь прикрывало Алексея от выстрелов второго. Астафьев одним движением выхватил пистолет из замаскированной поясной кобуры и дважды выстрелил. Навыки практической стрельбы майор Астафьев получил на спецполигоне, тренируясь вместе с бойцами спецназа, поэтому оба «прикрывающих» не успели сделать ни одного выстрела.
– «Кажется, впереди нас завязалась перестрелка!» – продолжала комментировать свой будущий фильм начинающий режиссер Е.А. Терентьева.
– Кажется, на этом кино госпожи Терентьевой окончено, – нажав на тормоза, продолжила ей в тон Нелли Миронова. – Линяем, подруга. Впереди и в самом деле перестрелка.
– Бросишь меня одну? – не выключая камеры, поинтересовалась Катя, выпорхнув из машины.
Миронова хотела было схватить подругу за платье, но это оказалось не так просто... Заехав в придорожное мелколесье, Миронова оставила там машину и бросилась вслед за подругой. Через несколько минут за некрутым поворотом пустого шоссе перед ними в каких-то сорока метрах открылось место действия. Катя и Нелли, укрытые листвой придорожных деревьев и кустов, оказались в идеальной позиции для скрытой съемки: с помощью трансфокатора[14] на дисплее Катиной камеры было четко видно все происходящее на шоссе. А происходило следующее. Высокий седеющий дядя (в котором безошибочно угадывался майор Астафьев) поспешно обыскал двух громил в черных масках, рухнувших замертво после его выстрелов. Затем Астафьев взял автомат одного из них и скрылся в листве деревьев.
– Пожалуй, это и будет моим дипломным фильмом, – произнесла Катя, не прекращая съемку.
– Пожалуй, кому-то пора в сумасшедший дом, – отозвалась Миронова. – А для начала стоит выпороть крапивой!
Нелли слегка хлестнула Катю свежесорванным стеблем по голой ноге.
– Нелька, дура! – приглушенно взвизгнула Катя. – Я же камеру уроню! О, что это у тебя?
Миронова усмехнулась, демонстрируя подруге небольшой, но совершенно настоящий пистолет, который появился в ее руках вместо крапивного стебля.
– «Люгер», – пояснила Нелли. – К сожалению, газовый.
– Второго нет?
– По счастью, нет. Но мне хватит и одного, чтобы увести тебя отсюда.
Катька лишь махнула рукой и вновь углубилась в съемку. Тут Миронова окончательно поняла, что крапива в данном случае куда эффективней, чем пистолет. Но рвать ее, а потом пускать в ход голой рукой себе дороже.
– Вперед, за ментом! – скомандовала Катя и, не забывая о маскировке, двинулась вперед.
Мироновой не оставалось ничего иного, как последовать за подругой. Обе они отправились на поиски майора Астафьева, исчезнувшего вместе с трофейным автоматом.
Несмотря на контузию, прапорщик Корнев сумел отползти в укрытие и вел оттуда огонь скупыми очередями и одиночными выстрелами, экономя боекомплект. Он знал, что почти все его сослуживцы из спецконвоя мертвы. Тех, кто не погиб в момент взрыва, снял замаскировавшийся на опушке леса снайпер. Уцелевшие после взрыва бойцы конвоя отвлеклись на автоматный огонь со стороны моста через реку, и это заставило их открыться перед мастером снайперского дела. На некоторое время Корнев прекратил огонь, пригнул голову как можно ниже, начал перезаряжать автоматный рожок. Это были последние патроны бывшего десантника. И тут прямо перед ним вырос огромный силуэт автоматчика. Это был не человек, а какая-то гигантская горилла, вооруженная автоматическим оружием. Возможно, Корнев и вспомнил, где встречал эту гротескную фигуру... Но в то же мгновение ничем не защищенную голову Корнева прошила очередь, выпущенная гориллообразным автоматчиком.
– Шоу маст гоу он! – оскалив по-звериному клыки, произнес Горилла и вскинул над собой здоровенные ручища.
Из кустов появились остальные участники налета на автозак. Двигались они осторожно, держа оружие наготове. Горилла лишь усмехнулся.
Астафьев подоспел в тот самый момент, когда огромный боевик разрядил автоматную очередь в голову конвоира. Это был явно последний из спецназовцев, сопровождавших автозак. Астафьев вскинул автомат, поймал в прицел уродливую голову гиганта. Но час гориллообразного боевика еще не пробил – на шоссе вдруг высыпали из лесу человек пять автоматчиков, которые перекрыли Астафьеву линию огня. Астафьеву оставалось лишь одно – уложить пару этих бойцов и попытаться лесом отойти к городу. Алексей открыл огонь. Автоматная очередь срезала двоих и задела третьего. Но в ответ обрушился настоящий шквал огня. Продолжать безнадежный бой Астафьев был не намерен, поэтому через кусты рванул в отступление, к городским окраинам. Однако удача от него отвернулась. Не пробежав и десятка шагов, Астафьев споткнулся и упал в дикорастущий папоротник, ударившись лбом о ствол поваленного дерева. Он попытался было вскочить и нырнуть в чащу – и только теперь понял, что его зацепила пуля. Правый бок майора был липким и бурым от крови. Собрав оставшиеся силы, майор поднял автомат и выдал короткую очередь на звук приближающихся преследователей. И обнаружил себя – пули неслись над самой головой майора. Теперь Астафьев экономил боезапас, ждал, когда к нему подойдут ближе и можно будет выстрелить наверняка. Но резкий удар пули в правое плечо поставил точку на его способности к сопротивлению. Алексей выронил оружие, с трудом сдержал стон. Попытался перехватить упавший автомат левой рукой, но в этот момент на его оружие наступил черный ботинок сорок пятого размера. Астафьев дернул шеей, поднял лицо и увидел того, кто приблизился к нему. Широкий, стриженный под ноль череп с низким лбом, узенькие, близко поставленные глаза, источающие злобу. К Астафьеву вплотную подошел Сева Кунг-фу. Алексей попытался было левой рукой вытащить из поясной кобуры пистолет, но Сева выстрелил раньше.
– Он готов, чего попусту боезапас расходовать? – рядом с Севой остановился высоченный Горилла.
А Сева продолжал всаживать пулю за пулей в бездыханное тело майора Астафьева. «Островной, сука ментовская! Не предупредил, что мусор с автоматом! – мысленно клял Сева Гнатюк старшего лейтенанта. Сева еще не знал, что автомат Астафьев позаимствовал у „бойцов“ его же команды.
– Все! – израсходовав всю обойму, рявкнул Сева, дав команду вернуться на шоссе к автозаку.
А у автозака их встречал только что помянутый старший лейтенант Островной.
– Где Астафьев? – спросил Дэн.
Сева молча кивнул в сторону чащи. Дэн тут же сорвался туда. Подойдя к изрешеченному пулями телу, удовлетворенно хмыкнул:
– Не быть тебе полковником, Леша.
Самого себя Дэн видел уже генерал-полковником.
– Почему так грязно сработали? – спросил Дэн находившегося рядом Гориллу.
– Мы-то сработали на уровне, – ответил тот. – Маху дали эти недоделки из банды твоего каратиста.
В самом деле – Снайпер, Горилла и Технарь сделали свое дело самым прекрасным образом. Боевики Севы Кунг-фу выполняли лишь роль оцепления и группы отвлекающего огня. Сева только сейчас понял, кого ему в самый последний момент „прикомандировал“ старший лейтенант Островной.
...Между тем на шоссе убирали трупы. Технарь и Снайпер, столь удачно разделавшийся с большей частью спецконвоя, лениво курили на обочине. Горилла хотел было присоединиться к ним, но задержался рядом с телом прапорщика Корнева. Несмотря на изуродованное автоматным огнем лицо, Горилла узнал его. По татуировке и выпавшим из кармана служебным документам.
– Узнаешь? – повернулся Горилла к Снайперу, распахнув удостоверение минюста. – Это ж Корнев, из срочников. В отдельном разведбате служил, спецназ ВДВ. – Горилла усмехнулся крупными, желтыми, как у настоящей обезьяны, зубами. – Надо же, в вертухаи подался, придурок...
– В хоккеисты[15] , – дополнил Гориллу Снайпер. – Но все одно придурок.
– Узнаешь? – повернулся Горилла к Снайперу, распахнув удостоверение минюста. – Это ж Корнев, из срочников. В отдельном разведбате служил, спецназ ВДВ. – Горилла усмехнулся крупными, желтыми, как у настоящей обезьяны, зубами. – Надо же, в вертухаи подался, придурок...
– В хоккеисты[15] , – дополнил Гориллу Снайпер. – Но все одно придурок.
Чувство превосходства над придурками сплачивает умных людей, рождает среди них взаимопонимание и теплое чувство локтя. Снайпер, Горилла и Технарь стояли и улыбались друг дружке, целые и невредимые. Горилла взял из окоченевших рук Корнева автомат и завершил дело, которое не успел выполнить прапорщик – перезарядил боекомплект.
– Быстрее! – нервно командовал Дэн Островной, окончательно взяв руководство в свои руки.
Он хотел было сообщить что-то Севе Кунг-фу, но в этот момент роскошный пиджак Дэна Островного прошила автоматная очередь.
– Ненадолго пережил герой-начальник своего коллегу, – произнес, опуская оружие, Горилла. – У тебя, Сева, есть вопросы?
Сева Кунг-фу стоял в некотором оцепенении. Валить генеральского племянничка указаний не было.
– И убил его он! – Горилла кивнул на мертвого Корнева, вложив в его руки автомат.
Только сейчас Сева обратил внимание, что Горилла был в кожаных, телесного цвета перчатках.
– Вопросы, сомнения есть? – повторил Горилла, смерив Севу взглядом сверху вниз.
– А как же... – начал было тот.
– А никак, – отрезал Горилла. – Теперь я ваш командир. Меня могут замещать Снайпер или Технарь, – кивнул он в сторону своих, как ни в чем не бывало куривших соратников.
– А его дядька? – задал главный, самый мучительный вопрос беспредельщик.
– А с его дядькой разберется наш дядька. Есть еще вопросы? – рявкнул Горилла. – Оплата как прежде, плюс премиальные. Насчет этого, господа бандюки, не переживайте!
„Сам-то ты кто?!“ – задал последний вопрос Сева, но, естественно, только в мыслях. Сообщение об оплате и премиальных окончательно успокоило и действительно сняло все вопросы.
– Через пять минут „лассо“ и „купол“ перестанут действовать, – сообщил в свою очередь Технарь, давая понять, что вскоре в районе вновь смогут работать средства связи.
Горилла кивнул Севе. Тот пригладил жесткий ежик волос, застегнул верхнюю пуговицу. Затем подошел к автозаку. Один из его боевиков в этот момент закончил работу с автогеном, с помощью которого вскрывал бронированную дверь.
– Господа Гриднев и Сенатор! – немного картинно, в непривычной для себя манере, произнес Сева Кунг-фу. – На свободу с чистой совестью! Не задерживайтесь.
Глава 4
Катя и Нелли смотрели друга на друга, как испуганные мыши, не в силах произнести ни слова.
– Ничего себе дипломный фильм, – сказала наконец Нелли, которая всегда первой брала себя в руки.
Катя ничего не ответила. Точно боялась, что те, кто пять минут назад покинул шоссе, услышат ее и вернутся.
– Какая нас ждет за него награда, а, подруга?! – продолжила Миронова. – Нас просто пристрелят или для начала помучают?
– Поехали отсюда! – проговорила наконец Катя.
И обе подруги рванули сквозь лес, точно дичь от борзой. Добравшись до машины, Миронова вывела ее на шоссе, и „Сааб“ на максимальной скорости помчался к Москве. За всю дорогу ни Миронова, ни Катя не произнесли ни одной фразы.
Дома у Мироновой Катя первым делом бросилась к телевизору с видео– и DVD-приставками. Подключила свою камеру. Нелли хотела было возразить, но, хорошо зная подругу, лишь махнула рукой. Катя с помощью пульта установила максимальный звук. „Корнев, из срочников...“ – „У тебя, Сева, есть вопросы?“ – „С его дядькой разберется наш дядька...“ „Лассо“ и „купол“ перестанут действовать...» – «На свободу с чистой совестью, не задерживайтесь...» Последние кадры Катя и Нелли смотрели вместе, затаив дыхание. Из покореженного фургона вышли немолодой мужик и... Тот самый Гриднев, длинноволосый, со шрамами, показания на которого Катя не подписала до сего дня. «На свободу с чистой совестью...»
– У тебя очень хорошая камера, – задумчиво проговорила Нелли, когда фильм закончился. – Особенно микрофон...
Некоторое время обе девушки сидели молча. В самом деле, учись Катя не на «игровом», а на «документальном» отделении, мастер «документалистов» Андрей Николаевич должен был бы вручить ей диплом досрочно. Незаметно для окружающих (спасибо широким древесным стволам и густой листве) снять все события в режиме реального времени... Единственное, чего не было в кадре – гибели майора Астафьева.
– Предлагаешь все это утопить в глубоком озере? – спросила наконец Катя, глядя на подругу огромными, молящими о ценном совете глазами.
Нелли ничего не ответила. Некоторое время они провели каждая в невеселых раздумьях, не произнося ни слова. Минуты четыре, если не больше. Потом Катя достала из своей сумочки мобильный телефон.
– Что ты делаешь!? – встрепенулась было Миронова.
– Звоню этому Водорезову и его фээсбэшнику, – ответила Катя.
«Очень маленьким, но смелым», – мысленно съязвила Нелли, но вслух ничего не произнесла. Иного выхода бизнес-леди тоже не видела, потому в спор с подругой не вступала.
– После этого кина обе девицы – трупы, – без всякой иронии, констатируя факт, произнес Шумилов. – Как и мы с тобой, Коля... Но нам это по службе положено, а вот их куда занесло? Как и Нечаева...
Водорезов ничего не ответил, лишь покосился на дверь, за которую минуту назад по просьбе Димы удалились обе дамы.
– Да не подслушивают они, – махнул рукой Шумилов. – Видишь, сами ни живы ни мертвы.
В самом деле, когда Катя позвонила Николаю, он сначала не поверил, что это она. Голос у девушки сильно изменился. Точнее, не сам голос, а интонация. Пришлось немедленно ехать, разумеется, кое-что с собой прихватив... Сейчас же все четверо находились в квартире ее подруги. Той самой, царственной стати, со столь же царственным именем – Нелли Миронова. Между тем Шумилов тронул клавиатуру своего портативного ноутбука. Видимо, хотел просмотреть последние новости в Интернете.
– Все сходится, – через пару-тройку секунд, тяжело вздохнув, произнес он. – Нападение на автозак в районе поселка Чистоозерный. Конвой перебит, двое особо опасных заключенных исчезли в неизвестном направлении.
– В том числе Гриднев? – задал Водорезов довольно-таки дурацкий вопрос.
Из Катиного «фильма» и так все было ясно.
– Разумеется. И жить ему осталось... Пожалуй, еще немного, но осталось, – более уверенным голосом закончил Дима. – Теперь мне многое понятно. У этих мерзавцев есть наши отпечатки пальцев. В «Кадансе» этом чертовом брались и за тарелки, и за салфетки... Я окурок в пепельницу бросил, когда заходил в зал. Тьфу ты!
Спокойный, флегматичный Дима был непривычно взвинчен. Это означало, что дела – швах.
– Завалили генеральского племянника, – продолжил Шумилов. – И повесят это на нас с тобой, Коля. И, разумеется, на Сашку... Этого двухметрового, который застрелил Островного, ты не узнаешь?
– Похож на прапорщика из личной охраны генерала Климова, – не очень уверенно ответил Николай.
Изображение позволило разглядеть лишь огромный, тренированный для боевых дел силуэт. Голоса того прапора Водорезов не помнил.
– Точно, – кивнул Шумилов. – Что скажешь о Климове?
– Карьерист-звездоносец, – пожал плечами Николай, сдерживая более крепкие выражения.
Уточнять он не стал. Диме и так было понятно, о чем речь. Климентий Михайлович Климов был из той генеральской породы, что ни в грош не ставили ни солдат, ни младших офицеров. Именно таким принадлежит ставшее крылатым выражение «бабы еще нарожают». Это про солдатиков-срочников. Про офицеров, у которых звезды поменьше, чем у генерала. Как можно к таким относиться?! Самое паскудное, что в современных условиях жизнь и карьера таких вот «маршалов» от солдата не зависят. Тот же Климов в той же Чечне без охраны, так называемой прикрывающей его роты автоматчиков (из специально подобранных верных служак), и двух шагов не делал. А этот бугаина-прапор всегда рядом с ним был. О, Николай вспомнил – Борилов его фамилия! Ему бы больше подошла – Гориллов. Начинал, как и они с Димкой и Сашкой, в спецразведке ВДВ... Так вот, у Климова этого на уме были лишь награды и звания, такой погонит подчиненных исполнять самый дурной приказ, не считаясь ни с чем. Потому и генерал-майором стал в тридцать девять лет.
– Смотри сюда, – кивнул Дима на экран ноутбука. – Это последняя опубликованная статья Романа Нечаева. Вот ее ключевая фраза – «Высопоставленный чин с генерал-лейтенантскими погонами не остановится ни перед чем. В том, что именно он является „крестным отцом“ оружейной мафии, у меня нет ни малейших сомнений. Как только у меня будут все факты, и я твердо буду уверен, что генералу не отвертеться ни на одном суде, я опубликую его имя. Пусть защищает свою офицерскую честь, подает в суд, я готов отвечать за каждое написанное мною слово...»