Через две недели Николай получил лейтенантские погоны и отбыл по месту дальнейшей службы. Оно называлось «Отдельный учебный центр ВДВ», и там готовили разведчиков-диверсантов для десантных войск. Там рукопашную науку Николай осваивал заново. Конечно, самбо и бокс ему весьма пригодились. Однако инструктором-рукопашником учебного центра был офицер, который учился в Академии имени Фрунзе с вьетнамскими военными и неплохо освоил их родное рукопашное искусство – вовинам. Вещь жесткая, не сравнить ни с боксом, ни с тем РБ, что Водорезов проходил в училище. И рассчитан вовинам как раз на бойцов водорезовской комплекции. Что и говорить – метр шестьдесят для вьетнамского мужчины вполне средний рост. Худенькие, тонкокостные вьетнамцы при этом показывали просто-таки чудеса выносливости и владения боевыми приемами. Николай сам это видел, когда ездил с сослуживцами в СРВ по «обмену опытом». Поэтому невысокий светловолосый подполковник кое-что мог и без любимых «АКСа» и «РПГ».
– Больно? – послышался сзади Катин голос.
Обернувшись, Николай увидел, что она прикладывает к «боевым ранениям» Гриднева платок, смоченный духами.
– Шрамы украшают мужчин, – банально отозвался Сашка. – Одним больше, одним меньше...
– Ну, извини меня, – произнесла Катя. – Скажешь тоже, у тебя и так... Вот у некоторых бывают такие лица, которым идут пощечины!
– Приятно услышать цитату из ныне забытого Эмиля Кроткого, – вступил в беседу Водорезов.
– Кто бы мог подумать! – весьма эмоционально отреагировала Екатерина. – Николай, вы десантник или филолог?
– Просто в моей школе была очень хорошая учительница литературы, – ответил Водорезов.
– За определенную плату в косметических салонах могут разгладить почти любой рубец, – подала голос бизнес-леди. – Не то чтобы разгладить, но замаскировать. У меня есть одна хорошая знакомая, хирург именно по этой части...
– Стоп! – подполковник неожиданно оборвал Нелли. – Остановить машину!
Он произнес это резким командирским голосом, и возражать бизнес-леди не решилась. Машина затормозила, остановившись рядом с въездом в лесопарковую зону.
СТОП!
Это слово возникло в голове Водорезова откуда-то извне. Он еще сам не мог четко сформулировать ту мысль, которая просто-таки окатила подполковника ледяным ливнем.
– Стоп! – второй раз вслух произнес Водорезов. – Ни в какую школу мы не едем!
– В чем дело, Николай? – первой поинтересовалась Нелли.
– Дело в том... – подбирая слова, начал подполковник, – дело в том, господа хорошие, что эта ваша жирная крыса Смирнова и депутат Гейдрис – одно и то же лицо.
– Транссексуал?! – переспросила Нелли.
М-да, стоило ей только заговорить о пластических хирургах... Операция по перемене пола сегодня – не такое уж и редкое явление.
– О боже, – воскликнула Катя.
– Приехали, – подвел итог Гриднев.
В школу теперь, пожалуй, и в самом деле не было смысла торопиться. Водорезов тут же по мобильнику связался с Прохоровым.
– Сократ Иванович, узнайте, где в данный момент находится Гейдрис? И что он собирается делать сегодняшним вечером? – поинтересовался Николай.
Через полторы минуты ответ был получен – Натан Арчибальдович Гейдрис находился в Москве и сегодня вечером собирался на некое мероприятие в ресторан «У Шрэка».
– Где это такое? – спросила Катя подругу.
– В центре, – брезгливо отмахнулась та. – Злачное заведение для тех, кто готов за вечер оставить там тысяч восемь-десять...
– Ну, это, по-моему, что-то среднее, – проговорил Водорезов.
– Десять тысяч долларов, Николай, – ответила Нелли. – И это по минимуму. Там одна бутылка вина на полторы тысячи баксов тянет.
– С вашим кафе это, конечно, не сравнить, – улыбнулся Водорезов.
– В мое кафе ходят студенты, иногда даже солдаты из соседней воинской части, – произнесла в ответ Нелли. – Я хочу, чтобы они ели в нормальных условиях, и пока мне это удается.
– Нам надо попасть сегодня к этому Шрэку во что бы то ни стало, – продолжил Николай. – И переговорить с...
Тут он замялся. Как обозначить того, с кем надо будет переговорить, Водорезов теперь не знал.
– Все правильно, – поддержал Николая Гриднев. – Он... точнее, «оно» вряд ли захочет, чтобы правда о его молодых годах стала достоянием широкой общественности. Как-никак депутат! И наверняка метит выше. На этом стоит сыграть.
Нелли и Катя переглянулись и хихикнули.
– А нас вы сводите в ресторан? – поинтересовалась Катя.
– Сейчас узнаем, – сказал Николай, вновь связываясь с Прохоровым.
Сократ Иванович лишних вопросов задавать не стал, на то он и Сократ. После небольшой паузы сообщил следующее:
– Вам выписано приглашение на четыре персоны. Представитесь творческими работниками. Оружие не брать, иначе не пропустят.
Уточнять, каким образом Прохорову удалось все сделать столь быстро, Водорезов не стал. Возможно, начальник охраны или главный администратор ресторана когда-то, еще в годы существования грозного КГБ, были агентами Сократа Ивановича. Что же касается оружия, то... Плохо, конечно, но в ресторане много стульев, тарелок, вилок, ножей. Как-нибудь можно будет выкрутиться в случае чего.
– Вот только не знаю, как отреагирует Гейдрис, если узнает вас? – поглядев сперва на Нелли, а потом на Катю, высказал некоторое сомнение Николай.
– Не хочешь вести нас в ресторан? – довольно резко повернула к Водорезову голову Нелли.
– Я думаю, этому существу, наоборот, будет приятно. Вспомнит школьные годы чудесные! – поставил точку Гриднев.
В неожиданно возникшей, почти невероятной версии Водорезова никто не сомневался. Уж больно здорово получилось у Кати на бумаге превратить Гейдриса в их бывшую классную даму.
Глава 4
– Почему ресторан называется «У Шрэка»? – спросил Водорезов Нелли.
– Потому что его владелец очень похож на этого персонажа, – ответила та. – И, как ни странно, очень этим гордится.
О вкусах и пристрастиях не спорят. Как известно, Шрэк – мультипликационный персонаж зеленого цвета, с большой лысой и ушастой головой.
– Мы здесь уже более получаса, – напомнила Нелли. – Уж полночь близится, а Гейдриса все нет.
В самом деле – уже без малого сорок пять минут Николай и госпожа Миронова усердно изображали гостей званого ужина. Точнее, не ужина, а вечернего фуршета, как объяснила Водорезову Нелли. Приглашенные (в том числе и подполковник с бизнес-леди) находились в огромном арендованном зале без посторонних, и, как опять же объяснила Николаю опытная в таких делах Нелли, все они были собраны для заключения какой-то сделки. Видимо, не слишком секретной, если Прохоров столь быстро сумел добыть приглашения. Водорезова удивило отсутствие стульев, но его спутница сказала, что на фуршетах не бывает стульев. Господа берут со стола угощение, а потом с рюмками и закусками ходят по залу и общаются друг с другом, обсуждая важные дела. Так принято, но Николай об этих фуршетах ранее не слыхал, поэтому чувствовал себя не в своей тарелке. Особенно когда прошел мимо стенного зеркала. Его дама надела туфли на каблуках и была сейчас чуть ли не на полголовы выше. И, в отличие от Николая, одетого в скромный серый пиджак с черным галстуком, выглядела без преувеличения царственно. Платье облегало ее женственную, классических форм, фигуру, подчеркивая талию и изящные, плавных линий, бедра. На лице здоровый и свежий румянец. Оценивающе, заставляя держать дистанцию, смотрели ее синие глаза (вставила по такому случаю линзы).
– Николай, извините за замечание, но вы совершенно не умеете ухаживать за дамой, – негромко, но укоризненно произнесла Нелли.
Было довольно странно и смешно, что Водорезов и Нелли то обращались друг к другу на «ты», то вновь переходили на сдержанно-дистанцированное «вы».
– Не умею, – сознался Николай. – Научите меня! Наверное, для начала надо выпить на брудершафт?
– Ни в коем случае, – ответила Нелли, оглядев не слишком представительную фигуру своего спутника.
Некоторое время она молча изучала Водорезова от ботинок до прически, недавно сделанной в гарнизонной парикмахерской.
– Ты ведь симпатичный мужик, – произнесла она, прищурившись. – И неглупый... Жена-то у тебя есть?
Николай не ответил. И, видимо, в его лице сильно что-то изменилось, потому что Нелли заговорила совсем другим тоном:
– Что с тобой?
– Да так, ничего, – только и произнес Николай, отвернувшись, чтобы она не видела его глаз.
Что еще ей отвечать?! Точно вчера – небо, вращающиеся лопасти взлетающего вертолета. В нем улетела ОНА... Остались лишь обгорелые обломки, их и хоронили. Точное попадание ракеты, пущенной чеченским диверсантом из невесть как попавшего в его руки ЗРК. Зачем ОНА тогда приехала к Водорезову в Чечню, на боевые позиции?! «Хотела сделать сюрприз», – улыбнулась она, когда Николай удивился ее появлению. Водорезову тогда дали срочный отпуск, но лучше бы этого не делали. На пятый день Николай поднес к голове дуло охотничьего ружья. Однако остановился... Жить тогда не хотелось, а умирать было нельзя – родители, сестра, друзья, сослуживцы. Да и грех немалый... Они поженились через год после его выпуска из училища. Вряд ли когда-нибудь он встретит такую женщину... Нет, не вряд ли. Точно. Такую, какой была его жена, Водорезов уже никогда не встретит.
– Николай, извините за замечание, но вы совершенно не умеете ухаживать за дамой, – негромко, но укоризненно произнесла Нелли.
Было довольно странно и смешно, что Водорезов и Нелли то обращались друг к другу на «ты», то вновь переходили на сдержанно-дистанцированное «вы».
– Не умею, – сознался Николай. – Научите меня! Наверное, для начала надо выпить на брудершафт?
– Ни в коем случае, – ответила Нелли, оглядев не слишком представительную фигуру своего спутника.
Некоторое время она молча изучала Водорезова от ботинок до прически, недавно сделанной в гарнизонной парикмахерской.
– Ты ведь симпатичный мужик, – произнесла она, прищурившись. – И неглупый... Жена-то у тебя есть?
Николай не ответил. И, видимо, в его лице сильно что-то изменилось, потому что Нелли заговорила совсем другим тоном:
– Что с тобой?
– Да так, ничего, – только и произнес Николай, отвернувшись, чтобы она не видела его глаз.
Что еще ей отвечать?! Точно вчера – небо, вращающиеся лопасти взлетающего вертолета. В нем улетела ОНА... Остались лишь обгорелые обломки, их и хоронили. Точное попадание ракеты, пущенной чеченским диверсантом из невесть как попавшего в его руки ЗРК. Зачем ОНА тогда приехала к Водорезову в Чечню, на боевые позиции?! «Хотела сделать сюрприз», – улыбнулась она, когда Николай удивился ее появлению. Водорезову тогда дали срочный отпуск, но лучше бы этого не делали. На пятый день Николай поднес к голове дуло охотничьего ружья. Однако остановился... Жить тогда не хотелось, а умирать было нельзя – родители, сестра, друзья, сослуживцы. Да и грех немалый... Они поженились через год после его выпуска из училища. Вряд ли когда-нибудь он встретит такую женщину... Нет, не вряд ли. Точно. Такую, какой была его жена, Водорезов уже никогда не встретит.
И теперь он, подполковник Водорезов, знает, как ЗРК с российских оборонных заводов попадают в руки бандитов.
Где же, в конце концов, Гейдрис? Неужели подполковник пришел сюда лишь для того, чтобы фланировать среди этих жрущих гогочущих господ?
– Я тебя обидела? – послышался голос Нелли.
Обернувшись, Николай увидел совсем другую женщину. Никакую не царицу и не бизнес-леди. Добрая, немного смущенная девчонка, пусть и в дорогом платье.
– Когда мужчина не ухаживает за дамой, она сама начинает ухаживать за ним! – лишенным превосходства голосом сказала она и неожиданно взяла его под руку. – Ведь все в порядке, правда?
– Правда, – кивнул Водорезов.
И в этот самый момент ведущий-распорядитель вечера громко произнес в микрофон:
– Минутку тишины, господа! Натан Арчибальдович Гейдрис!
Гомонящая публика умолкла, и в помещении появился коротко стриженный, полный господин с большим, похожим на огурец носом. Шествовал он важно, к специально отведенному для него месту у стола. Водорезов переглянулся с Сашей Гридневым, который находился здесь же, шагах в пяти от Николая. Он был одет во фрак с бабочкой (нашелся такой в гардеробе у Нелли Владимировны), на лице – модные темные очки, отчасти маскирующие шрамы. Длинные волосы убраны сзади в пиратскую косичку. Ни дать ни взять голливудский «джентльмен удачи». Как и подобает такому персонажу, рядом, под ручку, стройная, прямо-таки воздушная блондинка Катя Терентьева... В ближайшие минуты предстояло действовать, но поскольку до визита к Шрэку времени было немного – четкого плана не разработали и решили (как часто это бывает с бойцами ВДВ) действовать по обстановке.
– Что будет дальше? – спросила Нелли тем же нежным голоском.
– Пять минут ты не задаешь мне никаких вопросов, – ответил Николай, мысленно прикидывая возможные варианты дальнейшего развития событий.
– Хорошо, только смотри, чтобы через пять минут нас не постигло... – голос из нежного вновь стал снисходительно-едким. – Последний вопрос можно?
– Последний! – кивнул Водорезов.
– Событие, которое означает полный крах, – продолжила она. – Шесть букв, вторая «и»... Знаешь такое?
Нет, эта Нелли все-таки девица та еще! Однако гвардии подполковника ВДВ голыми руками ей не взять.
– Фиаско, – как ни в чем не бывало ответил Водорезов, глядя в ее синие маленькие глазки.
Климентий Михайлович протянул собеседнику, средних лет мужчине в плаще, лист с распечатанным текстом.
– Но здесь лишь общие данные, – мгновенно изучив его, произнес человек в плаще. – Мы же договаривались...
– Мы сделаем вот как! – перебив собеседника, проговорил умеренно вежливым тоном Клим. – Гуманитарный груз в ближайшее время должен пересечь границу. Гейдрис все оформил с таможнями-хуежнями...
Человек в плаще откровенно поморщился. То ли, будучи иностранцем, он не понял последнего словосочетания и это незнание его покоробило, то ли он не переносил русского мата.
– Так вот, груз идет морем. Сегодня, – продолжил Климов. – Ну а я с командой лечу к месту назначения. Там мы вместе встречаем груз, я отдаю вам то, что должен, а вы вручаете мне вторую часть причитающейся суммы или чек на нее. Потом я отправляюсь на острова, вы – к своим шефам, докладывать об успехах. Кстати, дарю вам Лоханина. Можете в дальнейшем его использовать. Думаю, у него имеются и еще кое-какие секреты.
– Что будет с Гейдрисом? – спросил человек в плаще.
– Он много знает о нашей с вами дружбе, – с легкой усмешкой произнес Клим. – Дальше продолжать?
– Когда? – бесстрастным тоном поинтересовался собеседник.
– В течение ближайших трех часов. Я нашел человека, который сделает это и нисколько не бросит тени на нас.
– Браво, – по-прежнему сохраняя невозмутимость, отозвался человек в плаще. – Слушайте, Климов, если у вас есть интерес, я могу, как говорят у вас, похлопотать... На предмет вашей работы в нашей структуре.
– Вот это увольте! Мне вся эта поебень здесь осточертела! – Клим выразительно чиркнул себя по шее ребром ладони.
Человек в плаще опять поморщился. Видимо, Климов вновь произнес неведомое для него слово.
– Тогда до встречи!
– До встречи! – мягко, вполсилы пожал протянутую узкую ладонь Клим.
Клим был доволен собой. В самом деле – большую цену хозяева человека в плаще готовы были ему заплатить, но... Клим был жителем России и прекрасно знал, что обещать – это еще не значит жениться. Рассчитано верно – часть схем он уже отдал, часть вместе с «гуманитарным грузом» идет в Африку, ну а последняя часть по прибытии на африканский континент самого Клима. Он до сих пор не мог до конца поверить, что этот невзрачный человек в плаще и его «контора» расщедрились на такую сумму. Клим вновь усмехнулся. Самое интересное, что «гуманитарный груз» с оружием предназначался не для голодающих юных африканцев, а для какой-то негроидной банды, имеющей деньги, чтобы заплатить. Десяток лет назад Клим воевал против этих самых сепаратистски настроенных негритосов, сегодня продавал им оружие... Вчера он пожимал пухлую, потную ладошку Гейдриса, сегодня же в течение ближайшего времени Натана Арчибальдовича не станет.
– Ждем пять минут, – произнес Саша, увидев, что его командир еле уловимым движением показал пять пальцев.
Это означало, что ровно столько минут командир будет обдумывать дальнейшие действия.
– Чапай думать будет, да? – отозвалась Катя в присущей ей манере.
Получив паузу, Гриднев уже в который раз оглядел публику. Разгоряченные, перекошенные физиономии. Не от спиртного, нет – алкоголь на столе был легким. Французское вино и какие-то коктейли. При этом было непонятно – смеются эти господа хорошие, торжествуют или же, наоборот, негодуют и с трудом удерживаются от паники. Гриднев определенно не мог сказать. Ко всему прочему, до его и, разумеется, Катиных ушей периодически долетали забористые матерные фразы. Их произносили господа в дорогих костюмах и их спутницы, почти все как на подбор фотомодельной комплекции. И опять непонятно, чем был вызван столь хлесткий мат – переполняющим восторгом или надвигающимся ужасом.
– Они всегда такие? – спросил Гриднев Катю, чтобы не молчать.
– По моим наблюдениям, да, – ответила Катя. – Не нравятся?
Саша лишь пожал плечами, вопрос был явно риторическим. Между тем к ним приблизился какой-то жирный, одетый в блестящий серебряный костюм субъект лет шестидесяти. Он прижимал к груди тоненькую девчушку в полупрозрачном наряде, которой на вид было не более пятнадцати лет. Субъект оглядел Сашу и Катю презрительным взглядом и, усмехнувшись, потрепал свою спутницу за ухом, словно собачку. С другого бока появились двое парней, обнимающих друг друга за талию. Они повернули назад, так как их окликнул совершенно неожиданный для здешних мест персонаж – полковник в парадной милицейской форме при орденах. Он что-то весело сказал им обоим и, в свою очередь, обнял их за талии.
– Демократия тут, как я посмотрю... – оторопело произнес Саша, поправляя темные очки.