– Много вы знаете про Соединенные Штаты. Но мне нужно…
Я прервал со всей вежливостью:
– Я устал и хочу есть. Даже жрать, чтобы американцам было яснее. Потому как-то не до объяснений простых истин, известных даже школьникам.
Она сказала холодно:
– Вон здание на перекрестке, видите?.. Там хороший ресторан, кормят по-домашнему вкусно, сытно и недорого. Вам же на командировочные дали совсем копейки?
– А вы ждали меня, чтобы я заплатил и за вас?
– Прикидываю, – ответила она недружелюбно, – не разорюсь ли. Русские, по слухам, прожорливы, как… в общем, прожорливы. Сравнить с саранчой – это обидеть прямокрылых. Так вот насчет этих закладок с минами… Мне кажется, вы знаете больше, чем выказываете. Садитесь!
Команда прозвучала с такой непререкаемой силой, что я сперва сел в автомобиль на сиденье справа, а потом понял, что послушался, хоть и собирался развернуться и уйти. Похоже, эта Барбара несколько лет проработала унтером или фельдфебелем в штрафном батальоне, умеет разговаривать с царями природы и якобы доминантами.
К ресторану подъехали на ее автомобиле, хотя до распахнутых дверей всего-то улицу перейти, но американцы – самая ленивая нация, не зря же и самая толстая, как и самая жирная, лишний шаг не сделают, если не заплатят, чем даже гордятся, считая это заслугой протестантской этики.
Мы вышли из машины одновременно, дверцы синхронно хлопнули. Генеральша сделала шаг в сторону приветливо распахнутых дверей, а я бросил взгляд налево и сказал с подчеркнутым ужасом:
– Как вы могли, генерал!
Ее толстые губы слегка дрогнули в брезгливой гримасе, будто бы я в слово «генерал» завернул какое-то крупное и очень непристойное словцо, спросила с уже привычной для меня резкостью:
– Что стряслось, доктор? Что вас так пугает здесь?
– Вон там на доме, – пояснил и, памятуя, что имею дело с американцем да еще с женщиной, что вообще жесть, указал пальцем, – висит флаг Соединенных Штатов!
Она бросила взгляд в ту сторону.
– Да, и как вы заметили?
Я сказал в священном трепете:
– Как вы могли пройти мимо и не отдать честь?.. Вы патриотка или как? Или честь пришлось отдать по американской традиции еще в школе? Доказывая свою толерантность к понаехавшим?
Она поморщилась.
– Я видела флаг, но он далеко.
– А вот тот близко, – сказал я и указал пальцем. – А вот тот еще ближе… А тот хоть и дальше, зато такой огромный, пышный… Блин, да тут, куда ни глянь, одни флаги!
– У нас страна патриотов, – напомнила она холодно. – Мы за свою страну готовы отдать жизни кого угодно!
– Еще бы, – ответил я с предельной вежливостью. – Все остальные, что не совсем патриоты, в тюрьмах. Это верно, что в ваших концлагерях заключенных в восемнадцать раз больше, чем в Китае, России и Германии, вместе взятых? А когда мест не хватает, вы строите тюрьмы в других странах? Гуантанамо на Кубе и несколько сот в Польше?..
– Мне такая статистика ни к чему, – отрезала она. – Как я уже сказала, меня больше интересует ваша тайная миссия, мистер Лавроноф.
– Ищите-ищите, – ответил я с довольствием. – Обожаю, когда мои идеологические противники занимаются пустой работой.
– Это пустая?
– Конечно!.. Я прибыл для того, чтобы…
– То прикрытие, – возразила она. – А вот настоящая цель? Шантаж атомными минами? Требование пересмотреть какие-то договоры?.. Говорите смелее. В подобных случаях всегда связываются через низшие звенья, чтобы в случае неудачи делать вид, что никто ничего не предпринимал.
Мы приблизились ко входу, я пробормотал уже в холле:
– Под такие вопросы лучше всего идет коньяк…
Она покосилась с подозрением.
– Продолжайте. А то мне отчетливо послышалось «но».
– Но я трансгуманист и сингулярец, – пояснил я, – мне такое нельзя…
– А если очень надо?
– Тогда, конечно, можно, – пояснил я. – В интересах взаимопонимания двух или больше отдельно взятых и еще зачем-то суверенных стран.
Глава 6
Швейцар приветливо поклонился, справа и слева подошли двое с ручными сканерами, генеральша остановилась и раскинула как крылья руки вроде Пегаса или Бурак, что оба с крыльями. Хотя, скорее, это Тулпар, потому что Пегас летает для поэтов, он поизящнее, а носорогов с крыльями, как мне до этого момента казалось, не бывает, разве что в мультиках, но генеральша вовсе не мультяшный персонаж, а про фильм ужасов из деликатности не упомяну.
Я смирно дал потереть себя вилками анализаторов по спине, бокам и даже по гениталиям, а рядом на большом цветном экране двигается из стороны в сторону картина во всех красках, показывает, какого размера у меня что, где и какой формы.
Генеральша посматривала на экран без интереса, ее закончили проверять раньше меня скорее потому, что уже знают лично как частого посетителя.
Мы прошли дальше в холл, там что-то вроде светского приема, самцы и самки с фужерами вина в руках чинно прохаживаются вдоль стен и как бы с пониманием рассматривают картины из местного музея.
Не знаю, кто кому в этом случае платит, но раз это делается, значит, обеим сторонам выгодно. Без этого настоящий американец даже не почешется, а они все здесь янки из Коннектикута.
В холле колонны, цветы в роскошных кадках, женщины с обнаженными плечами и в длинных платьях, явно какое-то мероприятие, но мы, как два слона, солидно прошли наискось в распахнутые двери зала с накрытыми столами, где ярко, празднично, на столах чистые скатерти с остроконечными пирамидками салфеток и обязательные в этом сезоне дурацкие свечи.
Хорошо хоть, подумал я раздраженно, люстры блистают вовсю, а от свечей только приторная вонь, называемая благой, то есть благовония на марше, тоже мне передовая нация, а косят под дикарей, комплекс потерянного детства нации…
Метрдотель поспешил навстречу, высокий и представительный, как все президенты Соединенных Штатов, поклонился и молча провел к свободному столу, и, как мне показалось, который генеральша то ли заказала заранее, то ли это ее любимое место.
Она опустилась на мягкое сиденье, ее задница не совсем уж и поместилась, но это ничего, пусть свисает с обеих сторон, хотя генеральша вообще-то из тугого мяса, при всей огромности ничего у нее не свисает и не обвисает.
– Ну как здесь? – спросила она дежурно.
– Мило, – ответил я.
– И это все?
Я сказал нехотя:
– Фрейд бы объяснил, почему такая хай-тековская страна, как США, тянется к старине… но я человек приличный, промолчу.
Она поморщилась.
– Откуда в России приличные люди? У вас их всех расстреляли.
– Наверное, из Штатов перебежали, – ответил я беспечно, – что-то ваши все больше получают российские паспорта. У нас страна поспокойнее. А это у вас еще не знают про два пояса атомных мин…
Она сказала с удовлетворением:
– А-а, вот с чем вы прибыли! С шантажом, а я все перебирала разные варианты.
– Голова не болит? – спросил я заботливо. – По статистике, в США самый высокий процент инсультников. Все думаете за весь мир, сердечные. Правда, сердечников тоже больше, чем во всем Китае. Тоже беспокоитесь, инфаркты зарабатываете.
Она спросила недобро:
– Полагаете, над этим уместно шутить?
– Думаю, Россия сама о себе позаботится, – ответил я. – Не надо рвать на груди рубаху из сочувствия к бедным россиянам.
– Почему?
– Вы нам сочувствуете, – пояснил я, – мы за вас, убогих, переживаем… гм, вообще-то правильно, если бы еще без перегибов с военными базами возле наших границ да еще со всех сторон.
– И поясом атомных мин?
– Просто посмотрите, – напомнил я, – кто начал первым. Атомные мины, повторяю в который раз, всего лишь ответка.
Неспешно приблизился величественный официант, роскошно седой и с пышной шевелюрой, похожий на композитора позапрошлого века.
Генеральша приняла из его руки папку меню, я скромно смолчал, мы же дикая Россия, там меню всегда вручают мужчине… хотя, правда, в моем случае почему-то все-таки вручали моей спутнице.
Она взглянула на меня с насмешливым вопросом в глазах.
– Вам сырое мясо?
– Можно, – ответил я. – Но лучше хорошо прожаренное. Отбивную для начала… Холодную закуску? Да что-нибудь рыбное, вы из каких стран экспортируете?.. На десерт блинчики, если у вас такое слово знают, и большую чашку кофе. С сахаром.
Она кивнула, продиктовала официанту, добавив и свой заказ, кушает она нехило, а когда тот ушел, сказала с отвращением:
– Мясо, мясо… Россия все еще дикая страна.
– Еще какая, – подтвердил я с удовольствием. – Кто хорошо кушает, тот хорошо и думает!
– О здоровой пище даже не слышали?
– Что в рот полезло, – ответил я, – то и полезно.
Она поморщилась.
– Вот ваше прикрытие и слетело.
– Каким образом?
– Какой же вы физиолог?
– Доподлинный, – заверил я. – Просто я знаю, что бессмертие будет достигнуто, когда я еще не буду слишком уж старым и дряхлым. А еще раньше научатся лечить любые заболевания, вызванные неправильным питанием… ха-ха!.. и нездоровым образом жизни. А так как я физиолог и сам работаю над продлением жизни, то в числе первых и воспользуюсь.
Официант, уже другой, помоложе и половчее, принес заказанное нами, я даже удивился, что с такой скоростью, а потом сообразил, что я заказал типовой мужской набор, что постоянно жарится и готовится в расчете на таких вот непривередливых, а вот заказ генеральши чуть запоздал, хотя и она оказалась не такая уж и разборчивая.
На мое блюдо взглянула с неодобрением, а я сказал коварно:
– Ух ты, в самом деле вкусно… Ну как, поделиться счастьем в моей тарелке?
Она брезгливо поморщилась.
– Вы там уже все обслюнявили. Ешьте свое отвратительное канцерогенное мясо, что сокращает жизнь и приводит к онкологии… Ах да, вы же медик, вы все контролируете… А вы в самом деле медик?
Я улыбнулся.
– По вашему лицу, мешкам под глазами, желтоватости кожи и другим признакам могу сказать, что у вас букет болезней, начиная с запущенного варикоза и нефрита. У вас камни в желчном пузыре и даже в почках, а также сахарный диабет в начальной стадии, которую вы, судя по всему, пропустили… Так что вам в самом деле нужно очень даже поддерживать здоровую диету. Крайне важно.
Она злобно смотрела на меня исподлобья.
– Про варикоз и нефрит знаю, а насчет сахарного диабета сейчас придумали? Чтобы попугать?
– Нет, – заверил я. – К счастью, только начальная стадия, так что поддается даже медикаментозному лечению. Потом, да, если затянете слишком долго, только инсулин. Американца бы не стал предупреждать…
– А почему сейчас?
– Вы женщина, – пояснил я, – а среди женщин нет ни русских, ни американок.
Она поморщилась.
– У вас дикие взгляды древних людей. Увидели бы меня с автоматом в руках в боевой операции, вы бы такое даже не пискнули.
Мои плечи сами по себе зябко передернулись.
– Вы правы, страшно и представить. И что же вы там делали? Селфились для сената?
Она посмотрела насмешливо.
– А как я, по-вашему, стала бригадным. Через постель?
– Нет-нет, – сказал я с содроганием, – такого даже представить не могу. Значит, от рядового к генералу? В Америке такое все еще возможно?
– От сержанта к генералу, – уточнила она. – После шестимесячных курсов меня выпустили младшим сержантом. А потом двадцать лет непрерывных схваток с террористами и врагами Америки по всему миру. Разумеется, приобретенный опыт не остался незамеченным, и меня начали поднимать от командира группы выше и выше. Наконец отозвали для работы в сенате, полагая, что здесь принесу стране пользы еще больше. Что я и стараюсь по мере сил делать.
Официант неслышно и так ловко поставил перед нею тарелку с супом, что она едва не опустила в нее локти. Я сделал вид, что не заметил, это американец бы жизнерадостно заржал и начал указывать пальцем, призывая поржать и других, хотя чего это я так строго, у нас в низах таких раскованных и демократичных американцев полно среди люмпенов.
Она принялась за вегетарианский салат, я указал взглядом на нечто выползающее там из-под листьев.
– А это что за такое странное?
– Улитки в сахаре, – объяснила она. – Виноградные. Малокалорийно, но питательно. Все главные витамины и максимум аминокислот.
– А мясо тут как?
– Мясо вредно, – сообщила она.
Я подозвал официанта.
– Бифштекс просто чудо, но порции маловаты. Принесите еще, но на этот раз самого вредного мяса. На второе можно рыбу, тоже обязательно вредную…
Он поклонился со счастливым выражением лица и уважением во взгляде.
– Мистер знает толк в хорошей еде!
Уходя, бросил взгляд на генеральшу, но не сказал, что знаю толк и в женщинах. Напротив, в глазах я прочел искреннее сочувствие человека, которому не нужно сидеть рядом с таким крокодилом.
Она, работая ножом и вилкой, поинтересовалась:
– А что за «Огненная Капля»? Я как-то пропустила в новостях.
Я сказал с неохотой:
– О таком в новостях не сообщают. Это же сразу понизит рейтинг президента, а такое в вашей стране избегают любой ценой. Даже во вред Америке. Но думал, что скажу такое, так как что вредит Америке, во многом вредит и всему миру.
Она сказала неодобрительно:
– Какие русские злые. Потому у вас такая высокая смертность…
– Все болезни от нервов? – полюбопытствовал я. – Только триппер от удовольствия?
Она поморщилась.
– Узнаю русскую культуру. За столом…
– Так это для доступности, – пояснил я. – Американский юмор типа бросания тортами и поскальзывания на банановой кожуре. Мы же все знаем, даже в Африке наслышаны, какой уровень ваших избирателей. А разве это не ваше требование к миру, чтобы все подстраивались именно под вас?
– У нас высочайший уровень, – отрезала она. – И самые высокие здания, кстати!.. И самый длинный мост!
– Уже все не самое, – заверил я. – Это в прошлом. Сейчас Америка давно не та. И, думаю, начнется паника, когда узнают о минах.
Она нахмурилась.
– Не шутите так. Мы предпочтем, чтобы это осталось военной тайной. Вы заметили, на встречу с вами не допустили ни одного газетчика?
– А утечка информации?
Она пояснила:
– За каждым сотрудником постоянное наблюдение. Кто такое допустит, сразу станет известно.
– И он исчезнет?
Она взглянула холодно прямо в глаза.
– А вы как думаете? Когда затрагивается государственная безопасность, меры принимаются строгие. Слух про атомные мины может вызвать панику среди населения…
– Которую вы сами раздували все годы, – уточнил я, – рассказывая о злобных, страшных и непредсказуемых русских. Кстати, мы о минах помалкиваем. Ваше правительство знает… и ладно.
Она сказала с усилием:
– Знает-то знает… но, похоже, не очень-то верило.
– Не верило, – напомнил я, – что Россия встанет с колен. Во многое не верило, но сейчас придется или считаться с Россией… или воевать на радость ИГИЛу и всяким разным, не буду указывать пальцем.
Она сказала мрачно:
– И не надо, пальцев не хватит. Так что же вы хотите?
– Прежде всего перестаньте тыкать нам в глаза палкой, – посоветовал я. – Просто попробуйте не тыкать… хотя бы какое-то время. И вы увидите, насколько изменится о вас мнение у россиян.
– Вы все не так понимаете!.. Мы же хотим вам, как лучше…
– Тогда почему это звучит как-то угрожающе? В общем, «Огненная Капля» вообще кошмар. И чуть-чуть, подумать только, не приняли этот проект… Эта капля не совсем капля, а эдакая капелька в пару сот тысяч тонн расплавленного железа, что проплавит кору и вызовет такое освобождение парниковых газов, что Земля станет такой же, как и Венера.
– Слава богу, – сказала она с облегчением, – что отказались.
Я несколько замедленно кивнул.
– Да… хорошо…
Она насторожилась, сказала требовательно:
– Доктор, вы что-то недоговариваете!
– Прогресс идет, – ответил я с неохотой, – вы ешьте-ешьте, а то остынет!.. вскоре появится намного более дешевый и компактный вариант глубинного зонда. Небольшой ядерный реактор весом всего в несколько тонн сможет неспешно проплавлять себе дорогу к земному ядру. За месяц он уже будет на глубине в тысячу километров. Километров, а не метров, в чем пока что считают глубину бурильщики!.. Так что бдите.
Она спросила с подозрением:
– А кто это придумал?
– Российский инженер, – сказал я с еще большей неохотой, – но ухватились за него в Штатах. У вас и денег больше, и дураков.
– Все-таки российский, – проговорила она зло. – Так и думала.
– Можете на этом сыграть, – предложил я. – Скажите, что российский инженер придумал такой проект, чтобы погубить Штаты. И в сенате тут же лишат проект финансирования, а всех заинтересованных в нем посадят пожизненно в тюрьмы самого строгого режима.
Она кивнула.
– Хороший вариант. Насчет руки Москвы среагируют сразу. На это врожденный рефлекс со времен сенатора Маккарти.
– У вас полстраны его наследников, – заметил я.
– Что делать, – ответила она, – кто-то должен стоять на страже интересов страны. И это же прекрасно, что таких много.
Я сказал невесело:
– Ваша страна, как я уже сказал на заседании, взяла на себя нелегкую и отвратительную работу международного жандарма. Это никому не нравится, как и дорожная полиция на улицах городов и запрещающие знаки. Но, положа руку на сердце или Библию, что вы так любите картинно проделывать на публике, что было бы, отмени полицию?.. На дорогах немедленно воцарился бы ад, смертоубийства, погибших в автокатастрофах стало бы не в десятки, а в сотни и тысячи раз больше!
Она буркнула:
– Никто об этом не думает. Из любого конца планеты кричат с возмущением: «Мы страна свободы! Янки прочь!»
– Потому утирайте плевки, – сказал я с сочувствием, – и бдите во всем мире. Сейчас вот в Японии приступают к сверлению дна океана, намереваясь достичь мантии. Вся Япония, как вы знаете, в очень неустойчивом месте, ее потому и трясет постоянно, а когда достигнут мантии… я даже не берусь предсказать, какого джинна выпустят.
– А что будет?
– Вода там вскипит, – пояснил я, – в радиусе двух-трех километров. Раскаленные газы сперва нагреют атмосферу, потом из-за недостатка солнечных лучей во всем мире наступит зима длиной в несколько лет…