А потом ей вспомнилось, как ночью Калеб выкрикивал ее имя: «Джейн! О господи, Джейн!» В его устах это прозвучало, как объявление о капитуляции.
Джейн почистила зубы и прополоскала рот освежающим бальзамом. Надела свои самые сексуальные трикотажные брючки и футболку от «Викториас сикрет». Вышла из комнаты, потом заколебалась и вернулась в ванную. Там она подкрасила ресницы, нанесла на скулы капельку румян и тронула губы розовым блеском. Покончив с макияжем, Джейн улыбнулась, глядя в зеркало.
– Ты красавица, – сказала она своему отражению. – И умница. Любой мужчина сочтет за большое везение провести с тобой ночь. – Джейн рассмеялась. – Ну и бред! Этому даже мое собственное отражение не поверит. Давай выметайся отсюда.
На кухне она обнаружила ожидающий ее на столе завтрак, но Калеба там не было. Она налила себе кофе, вышла в гостиную и остановилась у двери в сад. Солнце уже взошло и миллионом искр отражалось в росистой траве – там, где она, разумеется, еще оставалась на лужайке. Ближний берег ручья Калеб уже полностью расчистил от ежевики. Теперь из дома виден был мостик, а на другом берегу пасся козел, безмятежно ощипывая оставшиеся заросли ежевики. Джейн разглядела цепь, которой он был привязан к вбитому в землю колышку.
– Значит, ты у нас нарушитель общественного порядка? – произнесла Джейн вслух.
– И к тому же злостный.
Калеб подошел к ней сзади и обнял, у Джейн перехватило дыхание. Она запрокинула голову и посмотрела на него. Волосы у Калеба были мокрые после душа. Он поцеловал ее, и сил у Джейн хватило только на то, чтобы не расплескать кофе из кружки, которую она сжимала во внезапно ослабевших руках. Калеб отстранился и заглянул ей в глаза. В его взгляде не осталось и следа от всегдашней печали, а его улыбка растопила последние сомнения, которые у нее оставались.
– Доброе утро, – сказал он.
– Да, – улыбнулась она в ответ. – Оно действительно доброе.
– Как тебе спалось?
– Хорошо как никогда.
Калеб ухмыльнулся с таким видом, будто в этом была его заслуга. Джейн почувствовала, что краснеет, поэтому устремила взгляд за окно и кивнула в сторону козла:
– Так это и есть твой новый приятель?
– Он самый. Характер у него кошмарный, зато аппетит отменный. Я вижу, он с утра уже успел хорошенько подкрепиться.
– В отличие от нас с тобой. Что ты сегодня приготовил на завтрак? Я умираю с голоду.
– Так ты по-прежнему рассчитываешь, что я буду тебе готовить?
– А как же, – отозвалась она. – А после завтрака мне хотелось бы принять горячую ванну с пеной и чтобы кто-нибудь потер мне пяточки.
– Предложение, конечно, заманчивое, – ответил он, – но кто будет вместо меня работать? Во дворе еще масса работы, а у меня ужас какая строгая начальница.
Джейн рассмеялась и двинулась за ним на кухню:
– Сегодня твоя начальница может в виде исключения разрешить тебе провести день в постели.
– В самом деле? – спросил Калеб, выдвигая для нее стул.
– Если ты будешь хорошим мальчиком.
– Ты хочешь сказать, если я буду плохим мальчиком?
При виде того, как дрогнули в ухмылке уголки его губ, перед глазами у Джейн пронеслись картины прошлой ночи, и она почувствовала, как лицу стало горячо. У нее промелькнула шальная мысль плюнуть на завтрак и утащить его в спальню, но Калеб уже повернулся к ней спиной и, разбив в миску яйца, принялся их взбивать. Джейн неторопливо пила кофе и наслаждалась, наблюдая, как он готовит. Чем бы Калеб ни был занят: играл ли на гитаре, готовил ли яичницу или занимался с ней любовью – он отдавался делу целиком и полностью. Вот и теперь он стоял у плиты, высунув кончик языка, и сосредоточенно нарезал ингредиенты. В воздухе аппетитно запахло скворчащим на сковородке маслом. Наконец Калеб поставил перед ней тарелку омлета со шпинатом и грибами и тост.
– Мне помнится, ты не любишь грибы, – удивилась Джейн.
– Не люблю, – отозвался Калеб, – но купил их для тебя, потому что знаю, как сильно ты их любишь. Кстати, я еще кое-что тебе купил.
Он подошел к кладовке и, открыв дверцу, продемонстрировал ей полки, до отказа забитые пакетами чипсов. Джейн покраснела от смущения, но против воли рассмеялась.
– Это низко с твоей стороны!
– Ой, брось, – отмахнулся он. – Ты выглядела ужасно мило. И кстати, я стучался.
– Ты в самом деле считаешь, что я выглядела мило?
– Угу. Но это не значит, что я спущу тебе с рук рыжие пятна на моей футболке.
Джейн расхохоталась. Потом подождала, когда Калеб сядет, и принялась за свой омлет, который оказался изумительно вкусным. За едой они непринужденно болтали; он рассказывал ей о своих приключениях с козлом, она ему – о своих приключениях с коллегой из Портленда. Когда с завтраком было покончено, в маленькой кухоньке воцарилась тишина. Они сидели, глядя друг на друга через стол. Джейн снова одолели сомнения, она задумалась о том, как выглядит при дневном свете, не подчеркивает ли он ее возраст.
– Почему ты так на меня смотришь? – наконец спросила она.
Калеб склонил голову набок и улыбнулся:
– Ты выглядишь просто потрясающе.
– Ой, брось! Не может быть, чтобы я представляла собой такое замечательное зрелище.
– Самое лучшее на свете, – заверил ее Калеб. – Знаешь, раньше я тоже тайком на тебя смотрел. Но теперь я не боюсь, что ты это заметишь.
– А тебе не кажется, что я для тебя слишком старая?
– Мне кажется, что ты для меня в самый раз.
– Но я…
– В самый раз. – Он не дал ей договорить. – Ты само совершенство. Послушай, нет ничего привлекательнее зрелой женщины.
– Ах, так, значит, теперь я зрелая?
– Пожалуй, это не слишком удачное определение. Я хочу сказать, есть нечто невероятно сексуальное в том, что ты успела немножко пожить. Я имею в виду, что-то пережить, получить определенный опыт. Ну, вроде как у тебя есть чем подкрепить свои взгляды. И вообще, ты потрясающая. И это я еще ни слова не сказал о том, как… как ты хороша в постели.
Сердце у Джейн безумно заколотилось.
– Ты просто пытаешься затащить меня обратно в спальню, – сказала она.
– И это тоже. Но я и в самом деле так думаю. По правде говоря, вчера ночью я немного нервничал.
– Ты нервничал?
– Да.
– Почему?
– Не был уверен, что у меня достаточно опыта.
Джейн с улыбкой опустила глаза и захлопала ресницами, водя пальцем по краю кружки.
– Что ж, немного практики тебе определенно не повредило бы.
– Ты предлагаешь мне свои услуги?
– Предлагаю? – Она вскинула на него глаза и кокетливо улыбнулась. – Да я сижу здесь уже битых десять минут, болтая с тобой о всякой ерунде, и жду, когда ты наконец догадаешься затащить меня обратно в постель.
Калеб вскочил в мгновение ока.
Пока он за руку вел Джейн по коридору, сердце у нее колотилось как сумасшедшее. По телу разбегались колючие мурашки возбуждения, у нее было такое чувство, будто она делает что-то запретное. Но на этот раз Калеб не стал спешить. Он уложил ее на кровать и принялся покрывать поцелуями. В конце концов добрался до ее уха и, легонько прикусив мочку, прошептал:
– Ты прекрасна.
– Повтори это еще раз.
– Ты прекрасна, ты прекрасна, ты прекрасна.
Он стянул с нее футболку, обнажив груди. Шторы в спальне были задернуты не до конца, и пробивающееся сквозь щель солнце обливало кожу Джейн жидким золотом. Калеб принялся целовать ее груди, не сводя с нее взгляда. Мимолетно коснувшись языком соска, он с улыбкой скользнул по ее груди вниз, к животу, медленно передвигаясь все ниже и ниже, пока не добрался до резинки трикотажных брюк. Так же медленно он начал спускать их вниз, отмечая свое продвижение поцелуями, пока не стянул совсем. Отбросив их в сторону, он взял ее ступню и принялся разминать.
– Я правильно понял, чего ты хочешь? – поинтересовался он.
– Это очень приятно, – простонала она, – но я имела в виду кое-что повыше.
Калеб переключился со ступни на лодыжку, потом принялся массировать икру.
– Здесь?
– Еще выше.
Его руки скользнули по ее ноге вверх, потом он наклонился и поцеловал нежную кожу внутри бедра.
– А теперь?
– Намного теплее.
Улыбка исчезла с его лица, теперь Джейн видела лишь его густую шевелюру. Она почувствовала, как Калеб сдвинул ткань ее трусиков, и ощутила прикосновение его теплого языка. Ее охватила дрожь.
– А вот теперь горячо, – прошептала она.
Откинувшись на подушку, Джейн пыталась унять лихорадочные мысли. Он сказал, что она прекрасна, напомнила она себе. И неоднократно. Он даже сказал, что она само совершенство.
Калеб не прекращал нежно и настойчиво ласкать ее языком, и очень скоро Джейн больше не могла думать ни о чем, кроме того, чтобы почувствовать его внутри себя. Точно прочитав ее мысли, Калеб вновь двинулся по ее животу вверх, на миг задержавшись у груди, потом добрался до ее губ и поцеловал. Ощутив вкус его губ, смешанный с ее собственным вкусом, Джейн едва не обезумела от желания.
– Я хочу, чтобы ты вошел в меня, – прошептала она.
– Это приказ начальницы? – ухмыльнулся он.
– Да. Черт тебя дери, да!
Он стянул футболку и штаны. Одного вида его обнаженного тела в этом золотистом свете оказалось достаточно, чтобы довести ее до грани исступления. Когда Калеб подмял ее под себя, Джейн повернула голову набок, но он обхватил ее за подбородок ладонями и заставил взглянуть ему в зеленые глаза. И они показались ей бездонными омутами, и у Джейн вдруг возникло такое чувство, будто они были знакомы в другой жизни, будто все это время она ждала его здесь, в этом мире, чтобы обрести смысл жизни в его взгляде.
Когда он вошел в нее, с ее губ сорвался стон.
Прошлая ночь была безумной, горячечной и страстной, на этот же раз все было совсем по-другому. Сегодня утром он занимался с ней любовью так, как ни один мужчина до него. Она видела в его глазах желание, и он ни на миг не отвел от нее взгляда. Они достигли кульминации одновременно, и Джейн видела, как расширились зрачки Калеба, когда он кончил, однако же он продолжал не отрываясь смотреть ей в глаза, в то время как она, сотрясаемая дрожью, дугой выгибалась под ним. Когда волна наслаждения понемногу схлынула, он наклонился и поцеловал ее. А потом прошептал:
– Я люблю тебя.
Джейн не поверила своим ушам. Он что, только что сказал, что любит ее? Она вгляделась в его лицо, пытаясь разгадать его намерения. А он лишь улыбнулся, посмотрел на нее и снова повторил:
– Я люблю тебя, Джейн.
– Правда?
– Правда.
– У тебя просто временное помрачение рассудка. Потому что я старше тебя. Как ты это назвал? Зрелая.
Калеб вздохнул, скатился с нее и устроился рядышком, подперев голову рукой.
– Жаль, что ты не можешь увидеть себя моими глазами, – сказал он.
– И что я бы увидела, если бы могла?
– Ты увидела бы самую потрясающую, самую добрую, самую умную и самую красивую женщину, которую тебе посчастливилось встретить в своей жизни.
– А не кажется ли тебе, что ты пришел к выводу, что любишь меня, слишком скоропалительно?
– Мне – нет, – отозвался он. – Вот уж не знал, что нужно сначала выждать положенный срок, прежде чем признаваться кому-то в своих чувствах. Мне кажется, я понял это сразу же, как только тебя увидел, и до смерти перепугался. Но я не собираюсь всю жизнь жить в страхе.
Джейн вспомнились слова Грейс о том, что нельзя позволять страху занять какое-то место в своей жизни. И все же она не была уверена, что готова обнажить перед ним свое сердце. Калеб молод. Он может позволить себе действовать в любовных делах очертя голову. А Джейн – нет. Она отдавала себе отчет в том, что уже влюблена в него и этого не изменишь. Но почему-то от одной мысли о том, чтобы признаться в этом вслух, ей становилось не по себе.
– Ничего страшного, – сказал он. – Ты не обязана немедленно признаться мне в любви в ответ. Я потерплю. Скажешь, когда будешь готова.
– Я не ослышалась? – переспросила она и, протянув руку, провела ногтями по его обнаженной груди. – Да уж, не знаю, как насчет терпения, а самоуверенности тебе точно не занимать.
Калеб засмеялся:
– Когда самоуверенность – единственное, что у тебя имеется, без нее никак!
– Ладно, давай не будем торопить события. Посмотрим, как все получится.
Калеб наклонился к ней и снова поцеловал:
– Если вчерашняя ночь и сегодняшнее утро – это и есть твое представление о том, что значит «не торопить события», я только за. – Потом он неожиданно отодвинулся и взглянул на нее. – Меня немного беспокоит только одно.
– И что же это?
– Ну, мы же никак не предохранялись.
– Все в порядке, – заверила его Джейн. – Я принимаю таблетки.
– Правда?
– Да. Как по расписанию, каждое утро.
Облегчение в его взгляде почему-то было слегка окрашено грустью.
– Значит, ты ведешь активную жизнь?
– Ты имеешь в виду, в сексуальном плане?
– Угу.
Джейн рассмеялась. Знал бы он!
– А ты ведешь активную жизнь?
– Нет, – ответил он. – У меня давно уже никого не было.
– Давно – это сколько?
– Не помню точно. Месяцев шесть, наверное. И она была моей постоянной девушкой.
Джейн покачала головой:
– Если шесть месяцев в твоем понимании давно, то у меня никого не было с доисторических времен.
– Зачем тогда ты принимаешь таблетки? – засмеялся Калеб.
– Сама не знаю. Наверное, потому, что еще надеюсь. А может, просто по привычке. К тому же они хорошо действуют на кожу.
Он снова наклонился и коснулся губами ее губ:
– Что ж, в таком случае не вижу никаких причин, почему бы нам с тобой не попрактиковаться еще перед тем, как я вернусь к работе.
Глава 11
Джейн притормозила и съехала на обочину:
– Ты уверен, что это здесь?
– Угу. Вон там изгородь, о которую я разодрал ногу.
– Значит, ты просто забрался туда и увел его?
– Он умирал с голоду, Джейн. И потом, тот мужик из хозяйственного магазина сказал, что они едят ежевику. Что бы ты сделала на моем месте?
Джейн пожала плечами:
– По-моему, это участок миссис Готорн. Придется сделать крюк по Агата-драйв, чтобы подъехать к дому.
Слегка покружив по окрестностям, они наконец заметили подъездную дорожку, скрытую между деревьями, в конце заросшей улицы. К железному столбу был прикручен ржавый почтовый ящик, на котором масляной краской было выведено «Готорн».
Дорожка оказалась на удивление длинной. Гравий хрустел под колесами и с громким стуком отскакивал от днища. Наконец деревья поредели и расступились, дорожка стала шире, и они подъехали к старому желтому дому, который казался уцелевшим осколком древности. От времени он покосился набок, кедровая крыша поросла бурым мхом. Элегантное крыльцо когда-то было выкрашено белой краской, но побелка практически полностью облупилась, и из-под нее выглядывало шершавое серое дерево.
– А тут очень даже симпатично, – отметил Калеб, выходя из машины.
Джейн огляделась вокруг:
– Можешь мне не верить, но лет десять тому назад я приезжала к миссис Готорн предложить ей страховку для пожилых, и с тех пор здесь ничего не изменилось.
– Она что, живет одна?
– Сейчас не знаю, а в то время – да. Ее муж умер за несколько лет до этого.
– Так, может, она тоже уже умерла?
– С чего ты взял?
– Не знаю. Козла она точно не кормила.
Под их шагами ступеньки крыльца скрипели и прогибались, а с двери, когда Джейн постучала, посыпались чешуйки краски.
Они ждали, но ничего не происходило.
Калеб постучал снова, на этот раз громче. В глубине дома послышался оглушительный грохот, затем крик, а потом шарканье. Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге показалась старуха. Вокруг ее обутых в шлепанцы ног вились кошки.
– Здравствуйте, миссис Готорн. Я ваша соседка и…
– Знаю я, кто вы такая, – оборвала ее старуха и поплотнее запахнула свою шаль на костлявых плечах. – Сказала же – нет. Я не намерена покупать эту чертову страховку, которыми вы торгуете. Это деньги, выброшенные на ветер.
Джейн была слегка ошарашена тем, что пожилая дама ее узнала. Теперь Джейн припомнила, какую несговорчивость миссис Готорн проявила в ее прошлый приезд.
– Вообще-то, мы здесь совсем по другому поводу.
– Ответ будет тот же самый. Нет!
Джейн пропустила этот выпад мимо ушей.
– Можно нам хотя бы войти в дом?
– Наверное, с моей стороны невежливо заставлять вас торчать на крыльце, так ведь?
Дом был по самую крышу завален самым разнообразным старьем, так что в гостиную пришлось пробираться бочком. Когда Джейн с Калебом сели на диван, в воздух взвилось облако пыли, и оба закашлялись. Старуха медленно опустилась в просиженное кресло, уперлась локтями в мосластые колени и, положив подбородок на сложенные в замок руки, уставилась на них. У миссис Готорн был длинный крючковатый нос и яркие глазки-бусинки, и Джейн подумалось, что она напоминает старую сморщенную птичку, наблюдающую за ними со своей жердочки.
– Мы пришли к вам по поводу вашего козла, – начала Джейн.
Старуха заерзала:
– Если вы о том, что он орет как резаный, с этим ничего не поделать.
– Нет, дело не в этом, – сказала Джейн. – Вообще-то, мы хотели бы взять его у вас напрокат.
– Напрокат? На кой ляд вам мог понадобиться старина Билл?
– Его зовут Билл? – впервые за все время подал голос Калеб.
– На самом деле его зовут Билл Клинтон, – заявила старуха.
– Ладно, считайте, что я клюнул на вашу наживку. Почему его назвали Биллом Клинтоном?
– Потому что эта похотливая скотина пытается оттрахать все, что видит. Как-то раз он даже вскочил на соседского ньюфаундленда. И если вы хотите взять его напрокат, чтобы устроить притон для скотоложцев вроде тех, что показывали в новостях, лучше уходите сразу. Я не желаю иметь с этим ничего общего, хоть вы мне что пообещайте.
– Нет, – заверила ее Джейн, с трудом сдерживая смех, – мы не собираемся делать ничего подобного. Просто у нас есть кусты ежевики, от которых надо избавиться.