Глаза Лау сверкают.
- Ну, я не уверен, что это возможно при нашем состоянии расходов. Я должен заметить, что это старое оборудование намного более дорогое в эксплуатации.
- Мы рассмотрим этот вопрос подробно. Сейчас я хочу знать есть у вас это оборудование или нет?
За ответом мы поворачиваемся к Бобу, который посмеивается.
- Я сожалею, но мне придется разочаровать вас всех. Мы уже избавились от всего класса этого оборудования потому, что нам было необходимы дополнительные площади для NCX-10.
- Почему мы сделали такую глупость? - спрашиваю я.
- Нам нужно было дополнительно пространство, чтобы было, куда складывать незавершенку.
- О! - говорю я.
- Сейчас это выглядит особенно остроумно, - говорит Стаси.
Проходя по цеху термообработки, мы вытягиваемся вдоль печи.
В первую очередь Иона осматривает стопку деталей и спрашивает:
- Вы уверены, что все эти детали требуют термообработки?
- О, непременно, - говорит Боб.
- И не существует альтернативы способа обработки предыдущих операций, который не потребует дальнейшей термообработки, - спрашивает он.
Мы переглядываемся.
- Я думаю, что нам нужно проконсультироваться с технологами, - говорит Боб.
- Так в чем дело? - спрашиваю я.
- Скажем так, наши друзья в технологическом отделе не настолько отзывчивы, как того требуется, - говорит он. - Они будут очень недовольны, если придется менять какие-то режимы обработки. Их обычная позиция: делайте так потому, что мы так сказали.
- Я боюсь, что он прав, - говорю я Ионе, - даже если мы сможем уговорить их сотрудничать, нам понадобится целый месяц выходных, чтобы уговорить их.
- Хорошо, а позвольте мне спросить: существуют ли поставщики, которые могут делать для вас термообработку?
- Да, - говорит Стаси, - но обработка на стороне увеличит нашу стоимость единицы продукции.
Выражение на лице Ионы говорит, что он немного устал от повторения одного и того же. Он указывает на гору деталей, ожидающих в очереди обработку.
- Сколько стоит эта куча? - спрашивает он.
- Я не знаю, может быть десять или пятнадцать тысяч долларов, - говорит Лау.
- Нет, не тысяч долларов, нет, если это узкое звено, - говорит Иона, - подумайте еще. Это значительно больше.
- Я могу пойти покопаться в записях, но стоимость не может быть намного больше, чем сказал Лау, - говорит Стаси, - я думаю, что там не больше двадцати тысяч долларов.
- Нет, нет, - говорит Иона, - я не говорю только про стоимость материалов. Сколько вы собираетесь заработать денег, если продадите всю кучу материалов?
Я и персонал совещаются несколько секунд.
- Это будет трудно сказать, - говорит Боб.
- Мы не уверены, что все эти детали будут превращены немедленно в продажи, - говорит Стаси.
- Вот как? Значит, вы обрабатываете на узком звене детали, которые не приносят деньги? - спрашивает Иона.
- Ну… некоторые из них становятся запасными частями, или попадают на склад готовой продукции и лежат пока их не купят. Иногда они превращаются в доход [17], - говорит Лау.
- Иногда, - повторяет Иона, - А скажите, какой длины у вас очередь просроченных заказов?
Я объясняю ему, что иногда мы удлиняем очередь, чтобы повысить эффективность.
- Скажи мне еще раз, как это влияет на эффективность? - говорит Иона.
Я чувствую, что начинаю краснеть, вспоминая предыдущие разговоры.
- Хорошо, забудем пока об этом, - говорит Иона. - Давайте рассмотрим подробно производительность. Я поставлю свой вопрос чуть-чуть по-другому: сколько продуктов вы не можете отгрузить потому, что задерживаете детали в этой куче?
Это просто определить потому, что я знаю длину нашей очереди заказов. Я говорю ему, сколько потенциальных миллионов мы имеем в этой задолженности, и какой приблизительный процент того, что мы задерживаем на узких звеньях.
- И если вы сможете обработать детали из этой кучи, вы сможете сделать сборку и отгрузить продукцию? - спрашивает он.
- Конечно, без проблем, - отвечает Боб.
- А какая стоимость каждой единицы продукции, - спрашивает Иона.
- Около тысячи долларов в среднем за штуку, - отвечает Лау, - хотя конечно это только среднее.
- Тогда вы имеете дело не с десятью или пятнадцатью или даже двадцатью тысячами долларов, здесь - говорит Иона. - Потому, что… Какое количество деталей в куче мы имеем?
- Наверно тысяча, - говорит Стаси.
- И каждый отгруженный продукт стоит тысячу долларов, - говорит Иона, - тысяча штук по тысяче долларов сколько будет?
Одновременно наши головы поворачиваются к этой куче.
- Один миллион долларов, - говорю я со страхом.
- Но при одном условии! - говорит Иона. - Если заказчик не устанет ждать пока вы сделаете свою термообработку и не найдет другого производителя где-то еще!
Он смотрит на нас. Его глаза перемещаются с одного лица на другое.
- Вы можете себе позволить отказаться от такой возможности, - спрашивает он, - особенно, если изменить это так же просто как поменять процедуру?
Все молчат.
- Кстати, я даже скажу вам больше о том, сколько стоит момент на узком звене. Но сейчас я хочу знать еще одну вещь, - говорит Иона. - Я хочу узнать, где находится ваша служба качества, которая проверяет детали, обрабатываемые на узком звене.
Я объясняю, что основная проверка производится на финальной сборке.
- Покажите мне, - говорит Иона.
Итак, мы идем туда, где проводится технический контроль. Иона спрашивает об обрабатываемых на узком звене деталях, которые мы забраковали. Боб сразу показывает на ровную стопку блестящих деталей. Сверху на нем лежит красный лист бумаги, который показывает отклонение контролем качества этой партии. Боб достает листок и читает.
- Я не вижу, что с ними что-то не так, но они могут быть забракованы по разным причинам, - говорит Боб.
- А они проходят через узкое звено? - спрашивает Иона.
- Да, проходят, - отвечает Боб.
- Вы понимаете, что отклонение контроля качества означает для вас? - спрашивает Иона.
- Это означает, что мы выбросили тысячу деталей, - говорит Боб.
- Нет, подумайте еще, - говорит Иона, - это детали узкого звена.
До меня доходит, о чем он говорит.
- Мы потеряли время на узком звене, - говорю я.
Иона разворачивается ко мне:
- Именно! А что означает потерянное время на узком звене? Это значит, что вы потеряли скорость генерации дохода.
- Но вы же не говорите, что мы должны игнорировать качество, - говорит Боб.
- Конечно, нет. Вы не можете долго зарабатывать деньги на некачественной продукции, - отвечает Иона. - Но я предлагаю использовать контроль качества по-другому.
- Ты говоришь, что мы должны поставить контроль качества перед узким звеном? - спрашиваю я.
Иона поднимает свой палец:
- Ты очень догадливый. Убедитесь, что узкое звено работает только с качественными деталями. Если вы забракуете деталь до того, как она пройдет через узкое звено, все, что вы потеряете, это забракованная деталь. А если вы забракуете ее после узкого звена, вы потеряете время, которое не сможете восполнить никогда.
- Предлагаете разработать стандарты качества для деталей, проходящих через узкое звено? - спрашивает Стаси.
- Это другой аспект той же самой идеи, - говорит Иона. - Убедитесь, что управление процессом на узком звене превосходное, и эти детали не станут дефектными после завершения процесса. Вы понимаете?
- Еще один вопрос, - говорит Боб. - Где мы возьмем инспекторов?
- А что если вы переместите некоторых, из имеющихся, на узкое звено?
- Мы об этом можем подумать, - говорю я.
- Отлично, идемте в офис, - говорит Иона.
Мы идем обратно в офис и встречаемся в конференц-зале.
- Я должен быть абсолютно уверен в том, что вы понимаете важность узких звеньев, - говорит Иона. - Каждый раз, когда узкое звено заканчивает деталь, вы имеете возможность отгрузить готовую продукцию. А сколько это значит для вас в продажах?
- В среднем это тысяча долларов за единицу, - говорит Лау.
- И вы беспокоитесь о расходах в доллар-два на узком звене, чтобы сделать его более производительным, - спрашивает Иона. - Для начала скажите, сколько вы думаете, стоит удивительная машина Х в час?
- Это уже посчитано. Это стоит 32,5 доллара в час, - отвечает Лау.
- А термообработка?
- 21 доллар в час.
- Обе эти цифры неправильные, - говорит Иона.
- Но наши данные расходов…
- Цифры врут, не потому что вы ошиблись в расчетах, а потому, что расходы на них определяются, как будто они существуют изолированно, - говорит Иона. - Я объясню. Когда я был физиком то каждый раз, ко мне приходили люди, с проблемами в математике, которые они не могли решить. Они хотели, чтобы я проверил их расчеты. Но затем я научился не терять время на проверку цифр потому, что цифры всегда правильные. Однако, когда я проверял допущения, которые они сделали при расчетах, те всегда оказывались неверными.
Иона вытащил сигару из кармана и зажег ее спичкой.
- Тоже самое происходит и здесь, - сказал он между затяжками, - вы вычислили стоимость работы этих двух рабочих центров, опираясь на стандартные бухгалтерские процедуры… исключая тот факт, что оба они - узкие звенья.
- Как этот факт изменит их стоимость? - спрашивает Лау.
- Как вы уже поняли пропускная способность завода, это пропускная способность узкого звена, - говорит Иона. - Сколько бы узкое звено не производило в час, это будет эквивалентно производству всего завода в час. Поэтому… час, потерянный на узком звене, это час, потерянный для всей системы.
- Правильно, это понятно, - говорит Лау.
- Тогда сколько стоит час простоя всего завода? - спрашивает Иона.
- Я не могу сказать, но должно быть очень дорого, - согласился Лау.
- Скажите мне, - спрашивает Иона, - Каковы затраты в месяц на управление заводом?
- Общие операционные расходы около 1,6 миллиона долларов.
- Давайте возьмем машину Х, для примера, - говорит Иона. - Сколько часов в месяц она может работать?
- Около 585, - говорит Ральф.
- Реальная стоимость узкого звена равна общим расходам, деленным на количество часов, которые может работать узкое звено, - говорит Иона, - сколько получается?
Лау берет калькулятор и нажимает на клавиши.
- Это 2 735 долларов, - спрашивает Лау, - но подождите, неужели это правда?
- Да, правда, - говорит Иона. - если узкое звено простаивает, то вы теряете не 32 или 21 доллар. Настоящая стоимость, это стоимость часа всей системы. А это 27 сотен долларов.
Лау поражен.
- Это значительно меняет дело, - говорит Стаси.
- Конечно, меняет, - говорит Иона, - И становится ясным, как надо оптимизировать использование узкого звена? Существуют две принципиальные темы, на которых вы должны сконцентрироваться.
- Первая: вы должны быть уверены, что рабочее время узкого звена используется на сто процентов, - говорит он. - Как может теряться время узкого звена? Один путь - простои во время обеденного перерыва. Другой - обработка деталей, которые уже дефектные, из-за небрежности оператора, или слабого контроля качества. Третий - потеря рабочего времени узкого звена производством деталей, которые не нужны.
- Вы имеете в виду производство на склад? - спрашивает Боб.
- Я имею ввиду все, что не нужно в текущий момент, - отвечает он. - Что случается, если вы производите прозапас? Вы жертвуете сегодняшними доходами в угоду завтрашним. Тогда вопрос: а позволяет ли денежный поток такие трюки? В вашем случае - нет.
- Он прав, - соглашается Лау.
- Тогда сделайте узкое звено выполняющим работу только для того, что будет превращено в деньги сегодня… а не через девять месяцев, - говорит Иона. - Это один способ увеличить пропускную способность узкого звена. Другой способ увеличить ее - переложить работу узкого звена на не узкие звенья.
- Да, но как это сделать? - спрашиваю я.
- Именно поэтому я задавал те вопросы, когда мы были на заводе, - говорит он. - Действительно все детали должны проходить через узкое звено? Если нет, то они должны быть обработаны на другом оборудовании. А в результате вы получаете прирост пропускной способности вашего узкого звена. Другой вопрос: есть ли у вас другие машины для выполнения той же самой работы, которую выполняет узкое звено. Если у вас есть такое оборудование или поставщик, который его имеет, вы можете разгрузить свое узкое звено. И опять же, повысить производительность.
На следующее утро я захожу на кухню позавтракать и сажусь возле большой кастрюли с овсянкой… которую я ненавидел в детстве. Я пялюсь на овсянку (а она на меня) когда мама-бабушка спрашивает.
- Как прошел вчерашний вечер?
- Ну, на самом деле, у тебя и детей был правильный обед.
- У нас? - спрашивает Дэйви.
- Нам нужно заставить Герби бежать быстрее, - отвечаю я, - И вчера Иона показал несколько способов как это сделать. Так что мы многому научились.
- Разве это не хорошая новость? - спрашивает мама.
Она наливает себе чашку кофе и садится за стол. Затем я замечаю, что мама и дети переглядываются.
- Что-то не так? - спрашиваю я.
- Их мама вчера вечером опять звонила, пока тебя не было, - говорит моя мама.
Джули звонила детям регулярно с тех пор как уехала. Но по каким-то только ей понятным причинам она так и не сказала им, где она находится. Я подумал, может нанять детектива, чтобы найти, где она скрывается.
- Шарон говорит, что она что-то слышала, пока говорила по телефону, - говорит мама.
Я смотрю на Шарон.
- Ты знаешь эту музыку, которую всегда слушает дедушка? - говорит она.
- Ты говоришь про дедушку Барнета?
- Ага, ты знаешь, эта музыка, от которой хочется спать, как она называется?
- Скрипки, - говорит Дэйви.
- Точно, скрипки, - говорит Шарон. - Когда мама не говорила, я слышала их по телефону вчера вечером.
- Я тоже, - говорит Дэйви.
- Правда? - говорю я. - Это очень интересно. Спасибо обоим, что заметили это. Может, я позвоню бабушке и дедушке Барнетам сегодня вечером.
Я допил кофе и встал.
- Алекс, ты даже не притронулся к овсянке, - говорит мама.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку.
- Извини, я уже опаздываю в школу.
Я помахал ей и детям и схватил свой портфель.
- Хорошо, я поставлю ее в холодильник, чтобы ты мог поесть ее завтра.
20
По дороге на завод я проезжаю мимо мотеля, где на ночь останавливался Иона. Я знаю, что он уже давно уехал потому, что ему нужно было успеть на самолет в 6:30. Я предлагал отвезти его в аэропорт, но он отказался (к счастью для меня) и сказал, что вызовет такси.
Как только я приезжаю в офис, я говорю Фрэн созвать совещание. А пока я записываю список действий, которые предложил сделать Иона вчера вечером. Но я в голову приходит Джулия и не хочет уходить. Я закрываю дверь в кабинет и сажусь за свой стол. Я нахожу номер телефона ее родителей и набираю его.
Первый день, как Джулия ушла, ее родители спрашивали меня, слышал ли я что-нибудь о ней. С тех пор они не звонили. Я пытался узнать у них, слышали ли они что-то про нее. Я звонил после обеда и разговаривал с ее мамой, Адой. Она сказала, что она не знает где Джулия. Уже тогда я ей не поверил.
Сейчас трубку взяла опять Ада.
- Привет, это Алекс, - говорю я ей, - я хотел бы поговорить с Джулией.
Ада заволновалась:
- Ну, мм, э… ее нет здесь.
- Есть.
Я слышу, как Ада вздыхает.
- Она у вас, так ведь? - говорю я.
Наконец Ада сказала.
- Она не хочет говорить с тобой.
- Как давно, Ада? Как давно она у вас? Неужели вы мне врали даже тогда, когда я звонил в воскресенье?
- Нет, мы не врали тебе, - говорит она с возмущением, - Мы сами не знали где она. Она несколько дней была у своей подруги Джейн.
- Конечно, а как на счет второго раза, когда я звонил?
- Джулия, просто попросила меня не говорить где она, - говорит Ада, - я бы не сказала тебе и сейчас. Она хочет некоторое время побыть одна.
- Ада, мне нужно поговорить с ней.
- Она не подойдет к телефону.
- Откуда ты знаешь, если даже не спрашивала ее?
Трубка стукнулась об стол. Шаги растворились вдалеке и вернулись через минуту.
- Она говорит, что позвонит тебе, когда будет готова.
- Что это значит?
- Если бы ты не игнорировал ее все это время, ты не оказался бы в этой ситуации.
- Ада…
- Пока, - сказала она.
Она повесила трубку. Я пытался перезвонить еще раз, но никто не взял трубку. После нескольких минут я взял себя в руки и приготовился к встрече с персоналом.
Встреча началась в 10 часов в моем кабинете.
- Я бы хотел знать, что вы думаете о том, что слышали вчера вечером, - говорю я, - Лау, как ты отреагировал?
- Ну… я никак не мог поверить, что он говорил про стоимость часа узкого звена. Я пошел домой и обдумал, имеет ли все это здравый смысл. И в самом деле, мы ошибались, что потеря часа стоит $2'700.
- Неужели?
- Только восемьдесят процентов нашей продукции проходит через узкие звенья, - сказал Лау и достал карандаш и лист бумаги из своего кармана, - Поэтому настоящая цена узкого звена должна быть восемьдесят процентов от наших операционных расходов, значит стоимость часа $2'188.
- О, - говорю я, - я надеюсь, ты прав.
Затем Лау улыбается.
- Несмотря на это, - говорит он, - я должен согласиться, что он просто открыл глаза нам на ситуацию с другой точки зрения.
- Я согласен, - говорю я, - а что думают остальные?
Я беседую с каждым, и мы все вынуждены согласиться. Хотя Боб, колеблется в применении некоторых рекомендаций Ионы. А Ральф все еще не уверен, где это может пригодиться. Но Стаси несомненный адвокат.
- Я думаю, - подытоживает она, - что все это достаточно логично, чтобы рискнуть.