— Девушка, у меня срочный заказ! — и поцеловал еще раз взасос, а ее язычок метался у него во рту.
— Идите и работайте! Заказ надо было выполнить еще вчера, — убежденно сказала Даша и вернулась к мойке посуды.
Иван набрал номер:
— Алло, профессор. У Фиделя проблема. Ему нужно плазменный автомат АК-2020 ПСМ переделать в автоген. Нет, я не знаю, зачем. Наверное, они хотят что-то разрезать автогеном, я так думаю. Мне нужна полная информация об этой модели, желательно со всей документацией. Хорошо, спасибо, буду ждать.
Внезапно он впервые в жизни почувствовал себя дома, как дома. Это ощущение ни с чем не спутаешь. Это как чувство, которое испытывает четырехлетний ребенок, когда мама забирает его из детского сада. Ты уже не обычный сопляк среди других сопляков, нет, ты — личность, ты идешь домой, под отчий кров, к родным и близким. Все проблемы и заморочки с воспитательницами, сверстниками, ненавидимой манной кашей на полдник, тупым рисованием всякой хрени акварелью и задротскими пластмассовыми игрушками остались позади, в прошлом, их нет, они в небытии, а ты сейчас — человек, и тебя любят только за то, что ты есть, и таким, какой ты есть.
На его почту пришло письмо от профессора, к письму были приложены файлы. Он открыл их и погрузился в чтение. Конструкция автомата была несложной, хотя что-то в дизайне оружия заставило его насторожиться. Он никак не мог понять логики инженеров, проектировавших машинку, как будто изначально она предназначалась для совсем иных задач, но потом ее наспех переделали под одно из множества приложений. И получился плазменный пистолет-пулемет. А мог получиться… Что, что могло бы получиться еще? Ну, автоген — это понятно, в сущности, ничего и менять-то не надо, достаточно обновить прошивку и активировать скрытые настройки через инженерное меню. Точно так же естественными были приложения в виде фонарика, лазерного дальномера, хирургического скальпеля, противотанковой пушки — это все понятно. Однако общая концепция предполагала нечто большее, чего проектировщики данного конкретного образца тщательно избегали, но до конца скрыть так и не смогли.
Иван постарался не думать об этом и сконцентрировался на том приложении, которое, возможно, спасет жизнь будущего тестя и его друзей. Трудно, конечно, без испытаний гарантировать результат, но если держаться средних значений в рабочих параметрах, не гонясь за максимальной эффективностью или экономичностью, то, вроде бы, особых проблем возникнуть не должно. Он внес последние изменения и отправил исходники на компиляцию. По черному экрану монитора побежали зеленые строчки — миллионы знаков в минуту. Процесс должен был быть небыстрым, даже на его разогнанном компьютере на пчелиных процессорах — ему нравились альтернативные решения, когда на рынке господствовали дешевые и экономичные процессоры на основе нервной системы муравьев, он работал исключительно с пчелами.
Даша закончила уборку на кухне и села к нему на колени, обняв его и прижав его голову к себе. Он вдохнул ее запах, запах любимой женщины. Как это могло случиться, что он так долго был один, и вдруг все внезапно изменилось, и он уже вместе с самой красивой девушкой во Вселенной?
— Ты выйдешь за меня замуж, Даша?
— Конечно, дурачок, я выйду за тебя.
Глаза у Ивана наполнились влагой. Нет, это не слезы, думал он, или все-таки слезы, но особенные — слезы благодарения, жертва благодарности от сердца. Путник прошел через пустыню и обрел кров.
Гудение компьютера стало тише — новая прошивка была готова.
— Извини, киса, — сказал Иван. — Мне надо позвонить… Отцу.
— Звони давай, — ответила Даша, вставая с его колен. — Я пока ужин приготовлю.
Иван набрал номер Фиделя. Телефон долго не отвечал, но потом в трубке щелкнуло и связь установилась.
— Иван, я сейчас не могу говорить, — прокричал Фидель сквозь автоматные очереди и вопли каких-то монстров. — Перезвоню позже. Получай! Ах, ты мразь…
И отключился.
У Ивана мурашки побежали по спине — пока он тут прохлаждается, люди с оружием в руках умирают за него и таких, как он.
9
ФИДЕЛЬ:
Мы продвигаемся по пандусу вниз, в направлении гаража. Пока что нам попалась парочка гастов. Выглядели они необычно — кожа очень бледная и на вид какая-то скользкая. И еще они шипели, завидев нас. Два патрона в глоке расчистили нам дорогу.
— Не отставай, девочка, — попросил я. — Держись рядом. Не нравится мне это место.
Ведьмочка шла с УЗИ, я взял с собой укороченный калаш. Свет снаружи сюда практически не проникал, и я включил подствольный тактический фонарик. Моя соратница свой фонарик держала в левой руке.
Мы были уже почти внизу, когда что-то заставило меня насторожиться — то ли неясная тень, промелькнувшая темноте, то ли странный звук из-за угла. Когда нервы напряжены, стоит доверять своей интуиции.
Я поднял руку и остановился. Потом убрал глок в кобуру и передернул затвор калаша. Они хотят поиграть с нами в прятки? Хорошо, пусть будет рок-н-ролл. Я делаю знак своей подруге, чтобы берегла глаза, и бросаю в черный проем входа в подвал термитную гранату. Все вокруг озаряется мертвенно-слепящим светом, который проникает даже через закрытые веки, а потом приходит жаркая волна от вспышки.
— Вперед! — командую я и бросаюсь вниз. Наши фонари выхватывают из темноты десятки бледно-желтых гастов, корчащихся на бетонном полу, с выжженными глазами. Несколько обугленных тел валяются неподалеку от черного пятна, оставшегося от термитной вспышки. Я открываю одиночный огонь, стараясь не расходовать больше одного патрона на одну тварь. Ведьмочка работает коротким самурайским мечем, похожая на беспощадную фурию, она прокладывает себе дорогу сквозь ряды этих обсосов, и отрубленные конечности и головы устилают ее кровавый путь.
Нас охватывает азарт, но тут главное не терять голову и сохранять пути отхода свободными. И кроме того не упускать из виду цель всего этого побоища.
— Ведьмочка, ты видишь — бам! бам! — тут машины?
Моя сладкая девочка сносит башку с выжженными глазницами очередному гасту-неудачнику:
— Да. В углу справа стоит «Мустанг», восьмидесятые года выпуска.
Очередная рука, отрезанная по локоть, шмякается в лужи крови. Пальцы еще шевелятся, вместо ногтей на них растут когти.
Я начинаю перемещаться правее. Да, действительно, там стоит древняя колымага, покрытая толстым слоем пыли. Интересно, когда ее в последний раз заводили?
Патроны в рожке закончились, я отщелкиваю магазин и вставляю новый. На лобовом стекле, сверху, на дворнике, пыль лежит целой кучкой. Нам повезло — это ключи от машины. Я сую их в карман камуфляжа и кричу Ведьмочке:
— Все, уходим! Ключи у нас есть, надо найти заряженный аккумулятор.
Мы отступаем к выходу. Не ссыте, обсосы, мы еще вернемся.
10
Фидель и Ведьмочка вернулись в импровизированный опорный пункт без особых приключений.
— Я наблюдал за вами через ваши видеорегистраторы, — сообщил Утенок. — Новый вид гастов. Интересно.
— По мне, так ничего интересного. Тушки как тушки, — заявила Ведьмочка.
— Не скажи. Судя по всему, они живут под землей, — Утенок повернул монитор так, чтобы его видели все. Вот смотрите — у них большие глаза, приспособленные для плохого освещения. Бледная кожа говорит об отсутствии пигмента, поскольку они никогда не выбираются на поверхность. Слизь, вероятнее всего, помогает им преодолевать узкие проходы.
— Еще у них зеленая кровь, — заметила Ведьмочка, вытирая клинок своего самурайского меча.
— Хм, — задумался Утенок. — Чем ближе мы подбираемся к объекту, тем больше изменений в гастах. Эти, подземные, перешли уже на совершенно новый обмен веществ. Зеленая кровь — это медь, возможно. Медь они получают из силовых кабелей, скорее всего. Вопрос в том, чем они питаются.
— Разве это не очевидно? — удивился Фидель. — Учитывая их энтузиазм при виде нас?
— Ну, нам не известен ни один факт, чтобы гасты ели людей. Агрессия — да. Но в остальном, я думаю, мы для них не продовольственные запасы, а соперники по жизненному пространству. Но меня, как недоучку-биолога, интересует экология гастов — на каких пищевых цепях они нарабатывают живую массу? Крысы? Нет, крысы сами на вершине пищевой пирамиды в своей экологической нише. В одном только гараже их было не меньше тридцати, а то и все пятьдесят взрослых особей. Точнее сказать не могу, вы постоянно дергались и бегали, четкой картинки нет.
— Извини, — Ведьмочка закатила глазки к потолку. — Так получилось. Продолжайте, профессор.
— Непонятен и сам принцип их размножения, — старательно не замечая сарказма Ведьмочки, задумчиво рассуждает Утенок. — Почти никто не видел детей гастов, они появляются большими массами уже взрослыми.
— Непонятен и сам принцип их размножения, — старательно не замечая сарказма Ведьмочки, задумчиво рассуждает Утенок. — Почти никто не видел детей гастов, они появляются большими массами уже взрослыми.
— Я видел ребенка-гаста, — спокойно говорит Фидель. — Девочку. И убил ее.
— Это, скорее, исключение, но где-то же они рождаются, растут…
— Профессор сказал же, что их разработали в лаборатории. Это что-то типа биороботов.
— Так с тех пор прошло уже несколько лет, — возражает Утенок. — Лаборатория давно не работает.
— Ну, скоро мы сами все увидим, — сказал Фидель и достал телефон. — Извини, надо решать проблему с автогеном.
Фидель включил громкую связь и через пару секунд на экране телефона появился Иван:
— У вас все в порядке, Фидель? — обеспокоенным голосом спросил он.
— Все нормально, Ваня. Как там с нашей проблемой?
— Думаю, мы ее решим. Так, возьмите автомат.
— Взял.
— Флажок предохранителя видите?
— Да, вот он.
— Под флажком есть маленькая прорезь.
Фидель посмотрел внимательно на оружие:
— Да, есть.
— Чем-нибудь подденьте ее и отщелкните защитную крышку.
Фидель достал складной нож, откинул лезвие одним взмахом руки и осторожно поддел крышку — та отлетела со звоном. Под крышкой была небольшая цифровая клавиатура.
— Так, — продолжил Иван. — Теперь наберите на клавиатуре следующий код…
Он продиктовал несколько цифр:
— Теперь достаньте из приклада шнур для зарядки. Там сбоку есть заглушка, ее надо подцепить и вытащить. И подключите этим шнуром мой телефон с гнездом на автомате — оно слева от клавиатуры.
Фидель выполнил инструкции.
— Готово, — сказал он. — Что дальше?
— Просто ждите. Я залью в него новую прошивку.
Светодиоды, показывающие уровень заряда батареи, на оружии начали мигать.
— Я добавил несколько возможностей автомату, — поделился Иван своими творческими достижениями. — Основной режим остался прежним, но предохранитель будет отвечать за новые функции. Режим одиночного огня станет режимом аркебузы — поражение большой площади и объема на ближней и ближайшей дистанции. Положение блокировки огня теперь — режим одиночных выстрелов. Самое главное — режим автогена задается кодом 123 на клаве в сочетании с одиночным огнем. Выход из этого режима — код 321 или перевод предохранителя в другое положение. С режимом аркебузы будьте поаккуратнее.
— Хорошо, Ваня. Светодиоды перестали мигать.
— Сейчас проверю. Так, все нормально.
— Режим автогена сильно батарею жрет? У нас одна полная осталась.
— Нет, не сильно. Там вся энергия концентрируется на микронной площади. Держите автомат сантиметрах в десяти-пятнадцати от объекта — это наиболее эффективная рабочая зона.
— Понял, хорошо.
— Даша передает вам привет. Хотите поговорить с ней?
— Не сейчас, Ваня. И зови меня на ты.
— Хорошо, Фидель. Удачи вам всем!
— И тебе, сынок, — Фидель отключился. — Автоген у нас, кажется, есть. Собственно, пора начинать наш детский утренник.
11
— Уберите это! — хирург неоклассической медицины брезгливо ткнул в кучку куриных косточек на операционном столе. — И продезинфицируйте тут все.
Протесты вудуиста остались без внимания, и тот обиженно удалился из операционной, бросив на выходе:
— Я умываю руки!
— Угу, — отозвался хирург сквозь марлевую повязку. — И делай это чаще, чем раз в две недели.
Бригада медиков зашлась смешками, но хирург нахмурил брови и цыкнул, мгновенно восстановив торжественность и серьезность момента:
— Работать! — потом подозрительно прищурился. — Чем это тут воняет?
Его ассистенты старательно отворачивались, чтобы не встретиться взглядами с ним, у всех них внезапно появилась масса работы и всяческих занятий.
Хирург принюхался и как ищейка идя по следу заглянул под операционный стол:
— Что это? — зловещим тоном поинтересовался он. — Я вас спрашиваю, что это?
Наконец, старшая медсестра решилась:
— Это гомункулюс, как они сказали. Что-то из методики пара-научной каббалистики. Они сказали, что его присутствие тут необходимо. И у них было предписание.
Хирург присмотрелся внимательнее.
— Он обосрался!
— Они предъявили предписание на участие в операции. И лечении.
— Я все понимаю — каббала-шваббала, но этот гаденыш наложил тут огромную кучу! Немедленно убрать. И его, и его «лекарство».
Пока уносили поскуливающего гомункулюса и убирали его экскременты, бригада обсудила детали операции.
— Кто у нас донор? — голосом раздраженного рабовладельца поинтересовался хирург.
— Мужчина тридцати семи лет, автокатастрофа, повреждений внутренних органов нет. Противопоказаний нет. Совместим. Рекомендован Высшим Советом, как абсолютно лояльный политически.
— Нет повреждений органов? От чего же он умер?
Старшая медсестра замялась:
— Ну, он не умер. Поэтому рекомендована кросс-трансплантология. По возможности.
— Что? Две операции вместо одной? А платить будет кто?
— Это не в моей компетенции, доктор.
— Сделайте запрос в бухгалтерию и убедитесь, — доктор стальным голосом выделил слово «убедитесь». — Что тариф на операцию будет двойным, а лучше тройным.
— Хорошо, доктор.
— И начинайте готовить пациентов. Сразу по подтверждению из бухгалтерии вводите наркоз.
За стеклянной перегородкой, отделяющей операционную от коридора, потомственный колдун Федор с Алтая, выпучив глаза и тряся окладистой бородой, призывал духов, бряцая струнами сакральной балалайки и заунывным голосом исполняя матерные частушки. Нео-медицина проявляла себя во всей своей мощи и духовности.
Глава десятая
1
ФИДЕЛЬ:
Я говорю им, глядя в глаза, стараясь вселить в них уверенность, которой у меня нет:
— Ребята, пора действовать. План такой, повторю на пальцах. Для себя, вам-то повторять ничего не надо, а мне по возрасту положено.
— Да, папочка, повтори, — соглашается Ведьмочка, и я не знаю, чего больше в ее голосе — показного смирения или скрытого сарказма.
— Итак, начнем брифинг, — говорю я. — Первый этап — подготовка эвакуации. Мы выдвигаемся в автосервис в северном крыле и находим там либо исправную машину, либо аккумулятор. Если машину найти не удается, переносим батарею к тому форду, что в подвале. Батарея должны быть заряжена хотя бы на половину. Ведьмочка запускает двигатель, мы с Утенком ее прикрываем. Кстати, надо не забыть взять каких-нибудь щеток, чтобы очистить стекла от пыли. И еще нам понадобятся инструменты для замены аккумулятора. Я что-нибудь упустил?
Ребята молчат, я продолжаю:
— Машину перегоняем наверх и оставляем перед выходом на автостоянку. Далее. Огибаем здание с восточной стороны и попадаем прямо к теплотрассе. Ну, дальше все понятно: вырезаем отверстия на входе и выходе, идем в лабораторию и хреначим гадов по головам, спасая нашу лаборанточку. Вопросы, предложения, замечания?
— Если ваша лаборанточка жива, — вскидывает носик Ведьмочка и делает ударение на слове «ваша». — Если мы найдем эту вашу лаборанточку. Если нас всех не съедят в этой трубе неведомые твари. И так далее.
— Утенок? — обращаюсь я к нему. — Что у тебя?
— Да что тут говорить, и так все понятно. Единственно, в трубу надо пустить котика, он будет нашими глазами и ушами и заодно обозначит место выхода. Мы ведь можем его контролировать?
— Попробуем, — соглашаюсь я. — Прекрасная идея, кстати.
Кот, как бы понимая, что речь идет о нем, а, может быть, действительно понимая это, побегает к нам и начинает тереться о наши ноги по очереди у каждого.
— Мне кажется, он принял нас в свою команду, — усмехается Утенок.
— Хорошо бы, — соглашаюсь я. У нас сейчас каждая пара глаз на счету.
Я беру телефон Ивана и нажимаю на иконку черного котика. Ночной Кот мяукает и смотрит пристально на меня. На экране я вижу свою небритую рожу. Мне явно не помешало бы постричься.
2
Операция шла полным ходом. Донор был подготовлен к изъятию органов, вскрыт и стабилизирован. Теперь надо было готовить реципиента. Некогда могущественный законно избранный диктатор лежал на операционном столе, похожий на восковую куклу. Хирург склонился над ним и сделал первый разрез:
— Что за черт! Это что — посмертные изменения? Его не стабилизировали, что ли?
Из разреза на теле пациента выступила кровь. Зеленого цвета.
— Что в истории болезни? Зачитайте вслух, — распорядился хирург.