– У меня один вопрос, – подал голос капитан Калиновский. – Никита Боголюбов. Это вы его убили, Владислав Ипполитович?
– Зачем мне его убивать?
– Потому что именно после его смерти вы лихорадочно стали искать козлов отпущения. В чем дело? Никита догадался, кто является причиной смерти Алексея? Он что-то узнал? Мог вас выдать? – Капитан прищурился. – Никита был застрелен из пистолета, как две капли воды похожего на тот, который вы держите в руке. Что такого он узнал, что от него пришлось избавиться?
– Не знаю, о чем вы говорите, – вяло отозвался Владислав. – И вообще, меня там не было! На месте преступления видели совершенно другого человека, и я ничего не выдумываю!
– Охотник? – Шарлахов повернулся к нему. – Ты действительно там был?
– Да, Ипполит Сергеевич. Но, когда я подъехал, Никита был уже мертв. – Охотник поколебался. – Днем ранее я незаметно поставил в его машину жучок, на случай, если Ангел вновь объявится, а меня поблизости не окажется. Когда я забирал записывающее устройство, меня заметил бомж. Думаю, он видел также, что я взял что-то из машины, и сказал Владиславу. Тот понял, что выдал себя, и решил меня убить, а заодно избавиться от Татьяны и вернуть деньги, которые ей дал.
На лице Владислава читалась безнадежность. Этот человек, вчера еще такой уверенный в себе, сдулся, как проколотый воздушный шарик.
– Так Никита все-таки догадался? – спросил у него Ипполит Сергеевич.
– Я нервничал и случайно проговорился, – пробормотал Владислав, пряча глаза. – Нет, я ни в чем не признавался, но он понял, что это я убил Алешу. Это произвело на него сильное впечатление… Он решил, что я как-то связан с Ангелом и остальные убийства – тоже моих рук дело. К тому же он знал, что Ангел охотится и за ним тоже, и стал мне грозить… что позвонит капитану, все ему расскажет… Я не хотел его убивать, но мне пришлось от него избавиться. Честное слово, я не хотел!
– Это все? – оборвал его излияния капитан Калиновский. – Вы убили только Алексея и Никиту, и больше никого?
– Вы собираетесь меня арестовать? – пробормотал Владислав. Судя по всему, он пребывал в полной растерянности.
– Я просто выясняю обстоятельства, – пояснил капитан с широкой улыбкой. – И потом, какой арест, я просто гуляю с друзьями по лесу в свободное от работы время. На вашей совести только Алексей и Никита? Так, Владислав Ипполитович?
Тот кивнул.
– Больше вопросов не имею, – объявил Калиновский.
– Надеюсь, тебе не надо объяснять, что я не желаю тебя больше видеть, – резко промолвил Ипполит Сергеевич, обращаясь к сыну. – Никогда. Равно как и эту… – Он хотел сказать что-то жестокое в адрес Марины, но сдержался.
Владислав остановился. Он пытался возразить, но жена не дала ему открыть рта.
– Славик, пойдем, пойдем, – лепетала Марина. – Идем отсюда. Не надо с ним спорить, ты же видишь, как все обернулось… Не надо!
Она крепко ухватилась за него, и они побрели прочь, шатаясь как пьяные. Двое или трое бандитов, поколебавшись, все же последовали за ними. Мне показалось, что после их ухода на поляне стало гораздо светлее.
– Ты давно его подозревал? – внезапно спросил Охотник у Калиновского.
– Да как сказать, – отозвался капитан, пожимая плечами. – Но мне сразу же показалось, что убийство Алексея Шарлахова вроде бы не в стиле Ангела Смерти. Я решил, что кто-то решил свалить на знаменитого киллера еще одно убийство и под шумок избавиться от лишнего человечка. Проблема была только в том, что Алексей многим не нравился и многие могли иметь на него зуб. Не только из-за женщин, кстати, но и из-за его манеры вести дела. А ларчик, как видишь, открывался очень просто.
Он повернулся ко мне и улыбнулся своей обычной кривоватой улыбкой.
– Ну что, Татьяна Александровна? Все хорошо, что хорошо кончается, правда?
– Знаете, – выдавила я из себя, – я вам очень благодарна. Ведь Владислав… он хотел… Он собирался убить нас. Если бы вы пришли чуть-чуть позже…
Калиновский махнул рукой.
– О чем вопрос, разлюбезнейшая Татьяна Александровна. Мы, в принципе, стояли тут за кустами и ждали удобного момента для вмешательства. Конечно, если бы мы пришли позже, тогда… Хотя для вас это вряд ли что-то изменило бы.
– Не говорите глупостей, – сердито отозвалась я. – Приди вы позже, я бы валялась в этой грязной яме с дыркой в голове и… – Я передернула плечами. – Впрочем, вам ведь до этого нет дела.
– Ну, с вами определенно бы ничего не случилось, – мягко сказал капитан. – Не тот вы человек.
– Откуда такая уверенность? – проворчала я.
Калиновский торжествующе улыбнулся.
– Потому что Ангел Смерти – это вы.
Глава 36 Разоблачение
На мгновение мне показалось, что сердце остановилось у меня в груди. Такого поворота я даже не ожидала.
– Ну вот, – сказала я с досадой, – опять начинается. То я сообщница, а то и вообще Ангел Смерти. Вы, часом, не перетрудились?
– Да нет, – веско и раздельно отозвался Калиновский, – я вполне в своем уме, если вы это имеете в виду. Довольно, Танечка. Игра проиграна. Охотник! Обыщи ее, да поосторожнее. Наша Танюша – непревзойденный специалист по взрывчатке и… – Я непроизвольно дернулась, и он тотчас же нацелил мне в лоб пистолет. – Нет-нет, не надо делать резких движений. Поверьте, это для вашего же блага.
Больше я не двигалась. Не споря с капитаном, Охотник обыскал меня и, как и следовало ожидать, абсолютно ничего не нашел.
– Руки можно опустить? – спросила я, когда обыск был наконец закончен.
– Нет.
– И все-таки вы спятили. – Наверное, в этот момент мои глаза полыхнули так, что запросто могли бы снова сжечь Москву, как в незабвенном 1812 году. Но Калиновский только скромно улыбнулся.
– Вы знаете, Танюша, я вами восхищаюсь. Честно. Вы – боец, освоили трудную профессию, куда женщинам путь заказан. Кстати, Татьяна – это ваше настоящее имя?
– Разумеется. А ваше имя, наверное – Наполеон, сбежавший из психбольницы.
Ипполит Сергеевич фыркнул.
– Пока вы меня не убедили, – сказал он Калиновскому.
– Руки можете опустить, – сжалился капитан. – Только держите их, пожалуйста, на виду… Вот так. Итак, с чего мы начнем?
– С вашей истории болезни, – съязвила я.
– Ай, Танечка, я думал, вы тоньше… Наверное, начать надо сначала. Когда я взялся за это дело, я решил прежде всего отыскать свидетельницу, которая видела Ангела Смерти. Правда, интуиция мне уже тогда подсказывала, что убийство Алексея Шарлахова провернуто слишком уж топорно для легендарного киллера, но в тот момент я не стал этим заморачиваться. Свидетельницу, как вам известно, чуть ранее меня нашел Охотник, но я все равно сумел с ней побеседовать. Появился след, более того – я получил в свое распоряжение фоторобот убийцы. Само собой, я стал искать, кхм, оригинал. Только вот, честно говоря, это было неравное состязание, и Ангел всякий раз обходил меня на повороте. Пока я прикидывал варианты, были убиты Сергей Боголюбов и депутат Лосев. В это время Ипполит Сергеевич нашел веские доводы, чтобы я оставил все остальные дела и занялся только этим. Вскоре я понял, что концы не сходятся с концами, и решил перехитрить убийцу, главным образом – чтобы выиграть время. Таким образом, Ипполит Сергеевич вышел из игры, а я получил свободу действий. Когда я наконец выяснил, сколько человек было заказано Ангелу, я начал догадываться, кто и зачем ввел в игру лишний труп. Задействовав свои связи, я не без труда сумел отыскать этого, – капитан кивнул на поверженного Тихона, – после чего вплотную занялся поисками Ангела Смерти, то есть вас. Разумеется, на тот момент я даже не подозревал, что это вы, хотя кое-какие мелочи и обратили на себя мое внимание. – Он снисходительно усмехнулся. – Представьте себе, это были практически те же самые детали, на которых неугомонный Владислав Ипполитович построил свою эффектную версию. Первое: в случае с Алексеем вы оказались именно там, где нужно, и именно тогда, когда нужно. Второе…
– Алексея же не было в числе заказанных, – напомнила я. – Если бы я даже и была Ангелом Смерти, на кой черт он мне дался?
– Может, вы не знали, что в этот дом ездит именно Алексей, а предполагали, что это его отец, к примеру, или Никита Боголюбов, – отпарировал капитан. – Может, у вас были еще какие-то свои соображения, чтобы явиться на место лично. Я не исключаю, что вы просто пожелали убедиться, что ездит не тот человек, который вам нужен. Тут уже вступила в игру сама судьба. Волею случая вы стали свидетелем убийства. Не сомневаюсь, вы сумели оценить, какие преимущества таит в себе это положение. Если вам повезет, вы сумеете войти в семью на правах незаинтересованного лица, и никто в жизни не догадается, кто вы есть на самом деле. Должен вам сказать, что вы замечательно продумали свой имидж. Девушка не от мира сего, сочиняющая кукольные платья, никогда и ни у кого не вызовет подозрения. Вы замечательно изобразили этакое наивное создание, прибывшее откуда-то из Тмутаракани, которое отчаянно пытается быть жестким, но начинает заикаться всякий раз, когда его ставят на место. – Калиновский улыбнулся краями губ. – Браво. Итак, вы в семье, и все ваши будущие цели сразу же оказываются в пределах досягаемости. Они ни о чем не догадываются – какое восхитительное простодушие! Вы даете безутешному отцу приметы убийцы, умолчав о самой главной. Вы знаете, что этот убийца подослан не Белозеровым, а кем-то другим, и терпеливо ждете, когда он или его сообщники попытаются избавиться от вас. Разумеется, вы их не боитесь – ведь в случае чего вы всегда сумеете за себя постоять. Все развивается по задуманному вами плану. Внезапное ночное нападение, и почти все погибли, за исключением вашего телохранителя, но он ранен и не сумеет вам помешать. Вы отвозите его туда, куда он просит, после чего отправляетесь на охоту за Лосевым. Где-то в этом городе у вас есть база, где вы храните оружие и взрывчатку. Это не квартира якобы вашей тети, потому что в свое время люди Ипполита Сергеевича на всякий случай обыскали там каждый сантиметр. Для пущей быстроты вы передвигаетесь на мотоцикле. Депутат убит, и вы спокойно возвращаетесь к Охотнику, рассчитывая, что ослабевший и потерявший много крови человек не заметит, как долго вас не было. Однако…
– Послушайте, – перебила я капитана, – все это чушь! Я заблудилась, отыскивая дорогу обратно в дом, я ведь не запомнила ни номера, ни даже улицы…
– Неубедительное оправдание, – поморщился Калиновский. – Советую вам придумать что-нибудь поэффектнее.
– Но это правда! – в отчаянии закричала я. – Я перенервничала, у меня из головы все вылетело…
– Так или иначе, – холодно сказал капитан, – на тот момент, когда убивали депутата Лосева, у вас нет алиби. Теперь дальше. Я уговариваю Ипполита Сергеевича сделать неожиданный ход и симулировать свою смерть. Возможно, вы подозреваете, что тут не все гладко – вы ведь дьявольски умны, в чем в чем, а в этом вам не откажешь. Но тем не менее вы оборачиваете ситуацию в свою пользу. К сожалению, устраивая похороны, я дал вам шанс добраться до Гнедича, и вы этим шансом воспользовались. Вы подложили ему зажигалку с какой-то совершенно новой, очень мощной взрывчаткой.
– Один вопрос, – вмешалась я. – Откуда я могла знать о зажигалке и где ее взяла?
– Киллеры обычно очень хорошо изучают привычки своих жертв, – отозвался Калиновский. – Всем было известно, что у Гнедича есть человек, который носит его сигары, а прикуривает их он сам, от зажигалки, сделанной на заказ.
– Сейчас вы скажете, что я сделала эту зажигалку с взрывчаткой в ту ночь, когда убила Лосева, – ехидно сказала я. – Мастер на все руки!
– О нет, – отозвался Калиновский с улыбкой. – Изготовить бомбу такого класса – это очень тонкая работа, на которую должна уйти пропасть времени. И лично я думаю, что зажигалку вы принесли с собой уже тогда, когда впервые пришли в дом Шарлаховых.
– Пальцем в небо, – хмыкнула я. – Парень, похожий на терминатора, – да вот же он! – обыскал меня от и до. Ничего я с собой не приносила!
– Ты это, капитан, ври да не завирайся, – пробурчал терминатор Леха, стоявший шагах в пяти от меня. – Я действительно ее обыскивал, и при ней были только кошелек, ключи, паспорт и проездной на метро.
– Однако чуть позже в тот же день, – медоточивым голосом ввернул Калиновский, – мадемуазель попросила доставить из квартиры куклы и цветы, за которыми ей якобы поручила ухаживать ее тетка. И просьба Татьяны Александровны была выполнена. Причем, само собой, никто не проверял, что находится внутри кукол, или, к примеру, не закопано ли что-нибудь в одном из горшков.
– Ну, знаете ли… – сердито начала я.
– Кроме того, – безжалостно продолжал капитан, – от Охотника я услышал одну очень любопытную вещь. В ночь, когда на вас напали, вы повели себя очень странно. По идее вы должны были мчаться к выходу быстрее ветра – вас же хотели убить, – но по совершенно непонятной причине вы отстали и затем вернулись в свою комнату, где находились все те же куклы и цветочки. Почему вы это сделали? Да потому, что зажигалка находилась где-то там, и, если бы ее нашел кто-то другой, вы были бы немедленно разоблачены. Кроме того, не будем забывать о Сереге, который погиб в ту ночь. В него стреляли в упор, и он не был готов к нападению, что доказывает положение его руки, державшей оружие. Его убил кто-то, от кого он вовсе не ожидал такого подвоха, а уж от вас он ожидал его меньше всего.
– Здорово, – сказала я сокрушенно. – Я вызываю подозрения, потому что шью кукольные платья и ухаживаю за цветами. Между прочим, я всю свою жизнь провела в глуши. Где, интересно, я могла научиться обращаться с оружием, а? Делать бомбы, стрелять и прочее? Может, вы мне это объясните?
– Полагаю, мы это выясним, если как следует покопаемся в вашем прошлом, – спокойно отозвался Калиновский. – В одном я абсолютно уверен: ваше имя – не Татьяна Александровна Стрелицкая, и даже фотография в паспорте наклеена не ваша. На то, что девушка с нее совсем не похожа на вас, обратил внимание еще Никита Боголюбов, когда проверял ваши документы. К сожалению, он не сделал из этого надлежащие выводы.
– Час от часу не легче! – раздраженно выкрикнула я. – Да эта фотография была сделана десять лет назад! Сами знаете, как у нас делают паспортные фотографии…
– И окончательно я убедился в том, что вы не та, за кого себя выдаете, когда узнал историю сына Надежды Суховой, – продолжал капитан.
– Что? – Я решила, что ослышалась. – Вы о теткином сыне? Его сбила машина, насмерть!
– Я знаю, знаю, – кивнул Калиновский. – Вопрос лишь в том, что было после этого. Понимаете, мы ведь в полиции знали, о ком идет речь, – я имею в виду человека, который сидел за рулем. Обыкновенный сынок влиятельного папочки, который был уверен, что ему все можно. Ну, как оказалось, можно не все. Потому что водителя кто-то убил, буквально размазал по шоссе, и случилось это через несколько месяцев после того, как сам он убил сына Надежды Суховой. Следов – никаких, свидетелей – тоже. Понимаете, к чему я клоню?
– Кажется, да, – заметил Ипполит Сергеевич, очень внимательно слушавший каждое слово.
– Это вы его убили, – объявил капитан, обращаясь ко мне. – Полагаю, что Надежда Сухова как-то вышла на вас, но денег у нее не было. В уплату она предложила вам свою квартиру, если вы убьете того, кто лишил ее единственного сына. Я беседовал с соседями и узнал, что после похорон она ни о чем не могла говорить, кроме мести, она просто зациклилась на этой идее. Но она знала пределы своих возможностей и понимала, что ей самой убийство не совершить – просто духу не хватит. Поэтому ей понадобились вы. Возможно, вас тронула эта история, или вы сочли, что лишняя квартира вам не помешает, но вы выполнили заказ и получили квартиру. Несколько месяцев она стояла пустая, и потом, как раз за неделю до убийства первой жертвы – Самсонова – в нее вселяетесь вы. Идея с лечением тетки от пьянства вполне удачна, потому что у нее и в самом деле были проблемы с алкоголизмом. Только вот с цветами вы просчитались, она не держала цветов в квартире, и некоторым соседям это было известно.
– Понимаете, – начала я, – ваши выводы…
– Да, я понимаю, – кивнул Калиновский. – Неприятно, наверное, чувствовать, как тебя припирают к стенке, хотя ты все продумал и все тщательно рассчитал. Надо сказать, вы довольно смешно пытались обезопасить себя от меня, высказав вслух предположение, что по законам детективного жанра Ангелом Смерти оказался бы я.
– Но это была…
– Я знаю, – закончил за меня капитан. – Просто шутка, не так ли? Как и все прочие ваши действия. За пару дней до похорон Ипполита Сергеевича вы бродили по всему дому, якобы от нечего делать, но на самом деле отмечая расположение камер наблюдения. Готовясь к похоронам, вы зачем-то настояли на том, чтобы перешить юбку, – надо полагать, чтобы удобнее было спрятать зажигалку и осуществить обмен. И вам это удалось. Гнедичу каюк. Настоящую зажигалку вы бросили на кладбище, где мало кому в голову придет ее искать. Конечно, в конце концов я бы докопался, куда вы ее дели, но, на ваше счастье, этот болван Владислав, у которого свои причины меня опасаться, играет вам на руку: выгоняет меня.
– Я вся дрожу, – отозвалась я, стараясь говорить иронически, хотя мне было вовсе не смешно. Еще немного, и я сама бы поверила, что могу делать бомбы и решать, кому жить, а кому нет.
– Капитан, – подал голос Охотник, до того молчавший, – ты действительно уверен, что это она? Я хочу сказать, она… ну… совсем не производит впечатление…
– Вспомни убийство Тетерева, который находился в бане с девочками, – посоветовал Калиновский. – Никто ничего не видел, никто не заметил ничего подозрительного. Все потому, что все были уверены, что Ангел – мужчина. А на самом деле все очень просто: Ангел – женщина, и поэтому ей было гораздо проще подобраться ко многим своим жертвам.
– Круто, – только и смогла вымолвить я.
Думаю, что ни один драматург, будь он хоть сам Шекспир, не придумал бы для меня более емкую реплику.
Ипполит Сергеевич еле заметно поморщился. Даже в этом джинсовом костюме он по-прежнему казался пиратом.
– Наверное, после ваших слов я должна залиться слезами, упасть на колени и покаяться во всех грехах, – сказала я, глядя прямо в лицо Калиновскому. – Вздор все это. Если вам нужны деньги, забирайте, обойдусь без них, только не надо приплетать к этому сказки об ангелах с крыльями. Кстати, если бы вы удосужились навести справки в моем родном городе, то без труда убедились бы, что я та, за кого себя выдаю.
Капитан только плечами пожал.
– Думаю, настоящая Татьяна Стрелицкая давно умерла или уехала за границу, а ты просто воспользовалась ее документами. Брось, Танюша. Ты, конечно, профессионалка, но тебе не следовало связываться со мной. Я проанализировал обстоятельства и установил, что все нити ведут к тебе. Нет никаких сомнений: Ангел Смерти – это ты.
У меня озябли руки, и машинально я попыталась засунуть их в карманы. У меня даже в мыслях не было, что этот жест будет истолкован каким-то угрожающим образом.
– Осторожно! – крикнул Шарлахов.
И тут Охотник, которого я прежде считала своим другом, выхватил у стоящего рядом бандита оружие и выстрелил в меня.