Он молча уставился на две жидкости. Одна пенилась и шипела, в другой плавало что-то наподобие водорослей. Он попытался отгадать, какой вид смерти они таят в себе. Возможно из той, что с водорослями, выплывет огромная рыба и сожрет меня. А шипящая запенится еще больше и удушит меня. Я ненавижу эту игру. Она нечестная, глупая, вздорная.
Вместо того, чтобы окунать лицо в одну из жидкостей, он опрокинул один стакан, затем другой, потом уклонился от огромных рук Гиганта, протянувшихся к нему.
— Жулик! Обманщик! — вопил Гигант. Но Эндеру удалось запрыгнуть прямо на лицо Гиганта, он ловко перебрался через губы, взобрался по носу и начал втискиваться в глаз. Оболочки глаза поддались, подобно сливочному сырку. Гигант заорал, но фигурка Эндера упорно втиралась и буравила глаз, углубляясь и разрывая ткани.
Наконец Гигант упал на спину. Почти тут же сменились декорации. Когда же Гигант, дернувшись, растянулся на земле, вокруг появились сказочные, кружевные заросли деревьев. Подлетела летучая мышь и уселась на носу мертвого Гиганта. Эндер вытащил свою экранную копию из глаза.
— Как тебе это удалось сделать? — спросила летучая мышь. — Ведь это еще никому не удавалось.
Конечно же, Эндер не мог ответить. Поэтому он молча выполз, зачерпнул полную пригоршню глазного вещества Гиганта и предложил летучей мыши.
Мышь взяла презент и взлетела, огласив окрестности визгливым воплем:
— Добро пожаловать в Страну Чудес!
Ему удалось осуществить задуманное. Он мог обследовать новые ситуации. Ему следовало спрыгнуть с лица мертвого Гиганта и воочию увидеть то, к чему он так стремился.
Вместо этого он отключился, спрятал в шкафчике и запер компьютер, снял одежду и укрылся одеялом. Он не предполагал убивать Гиганта. Он предполагал, что добьется настоящей игры, а не выбора между ужасом собственной смерти и кошмарным убийством. Я — убийца, убийца даже во время игры. Питер гордился бы мной.
7. Саламандра
— Ну разве не прекрасно узнать, что Эндер смог осуществить невозможное?
— Смерть Игрока всегда болезненно переживается. Я всегда знал, что Напиток Гиганта — наиболее извращенная из всех интеллектуальных игр, но проникнуть в глаз подобным образом? — и это тот, которого мы прочили на командующего флотом?
— Все дело в том, что он выиграл игру, в которую принципиально невозможно выиграть.
— Я полагаю теперь его можно перевести.
— Мы ведь ждали, как он разрешит ситуацию с Бернардом. Он справился блестяще.
— Значит как только он справляется с одной проблемной ситуацией, вы переводите его туда, где он снова сталкивается с неразрешимой проблемой. Он что, не имеет права на отдых?
— Ну у него еще есть в запасе месяца два, может быть три, которые он пробудет в своем наборе. А это очень длинный период для детской жизни.
— А тебе никогда не казалось, что эти мальчики уже давно не дети? Посмотри, как они себя ведут, как говорят, ведь они совсем не выглядят детьми.
— Они блестящие, самые одаренные дети вселенной, и каждый в своем роде.
— Но разве они ведут себя как дети? Их нельзя назвать нормальными детьми. Они ведут себя и действуют исторически, это сама история, как Наполеон или Цезарь.
— Мы пытаемся спасти мир, а не лить живительный бальзам на раненные сердца. Ты слишком жалостливый.
— Генерал Леви лишен жалости к кому-либо. Все видеозаписи свидетельствуют в пользу этого. Но не обижай напрасно этого ребенка.
— Ты шутишь?
— Я имел в виду не обижай больше того, что уже сделано.
* * *Во время обеда Элай сел напротив Эндера.
— Я наконец выяснил, как ты послал то сообщение. Ну с именем Бернарда.
— Я? — изумленно спросил Эндер.
— Придуриваешься, что ли, кто еще? Определенно не Бернард. И Шен тоже не слишком увлечен компьютером. И я точно знаю, что это не я. Кто еще? Ладно, не важно. Я понял как ты создал каталог с именем Бернард — пустое пространство, Б-Е-Р-Н-А-Р-Д-пробел. Таким образом компьютер не отбрасывает и не отвергает, как повторение того имени, которое уже есть в системе.
— Звучит так, как будто может сработать, — согласился Эндер.
— Да, да. Все работает. Но ты сумел это сделать еще в первый день.
— Или кто-нибудь еще. Возможно Ден, чтобы хоть чуть-чуть подавить влияние Бернарда.
— Я обнаружил еще кое-что. Я не могу проделать эту процедуру с твоим именем.
— Да?
— Везде, где я пытаюсь создать хоть что-нибудь с именем Эндер, ничего не получается. Система сбрасывает все попытки. Я так же не смог прочитать информацию в твоих файлах. Ты создал собственную систему защиты?
— Все может быть.
Элай удовлетворенно хмыкнул.
— Я тут влез и перетряхнул кое-чьи файлы. Он как раз собирался устроить крах моего каталога. Мне нужна защита, Эндер. Нужна твоя система защиты.
— Но если я дам тебе свою систему, ты сможешь войти в мои файлы и организовать крах мне.
— И это ты говоришь обо мне? — спросил Элай с напускной обидой. — Я твой самый надежный и преданный друг.
Эндер рассмеялся.
— Ладно, я сделаю тебе такую систему.
— Сейчас?
— Можно хотя бы доесть?
— Ты никогда не кончишь есть.
И это было правдой. На подносе Эндера всегда оставалась еда после трапезы. Эндер внимательно осмотрел тарелки и решил, что сыт.
— Ладно, пошли.
Войдя в спальню, Эндер сел на койку и сказал:
— Достань свой компьютер и принеси сюда, я покажу, как это делается.
Но когда Элай подошел к кровати Эндера, тот все так же неподвижно сидел на кровати, шкафы были закрыты.
— Что с тобой? — спросил Элай.
Вместо ответа Эндер приложил ладонь к пластиковому индикатору.
«Попытка несанкционированного доступа», — появилось яркое сообщение. Все осталось по-прежнему закрытым.
— Кто-то попрыгал у тебя на голове, — произнес Элай, — съел твое лицо.
— Ты уверен, что все еще хочешь заиметь мою систему защиты? — спросил Эндер, вставая и отходя от кровати.
— Эндер, — позвал Элай.
Он обернулся. Элай держал в руках маленький кусочек бумаги.
— Что это?
Элай внимательно посмотрел на него.
— Разве ты не знаешь? Это было на твоей кровати. Ты сидел на нем.
Эндер взял листок.
Эндер Виггин.
Приписан к Армии Саламандра
Командир Бонзо Мадрид
Приступить к службе немедленно
Код зеленый зеленый коричневый
Имущество выносу не подлежит.
— Ты сообразительный и умный, Эндер, но в комнате баталий ты не лучше меня.
Эндер покачал головой. Господи, как же глупо, думал он, продвигать его именно сейчас. Никто не получает повышения раньше восьми лет. Эндеру не было и семи. Обычно новобранцы передаются армиям все вместе, многие армии пополняются детьми одновременно. Ни на одной кровати больше не было переводных карточек.
Как раз тогда, когда все вошло в свое русло, когда Бернард стал наравне со всеми, даже с Эндером. Тогда, когда Эндер по настоящему подружился с Элаем. Тогда, когда жизнь стала вполне сносной и даже приятной.
Эндер подошел и поднял Элая с кровати.
— Так или иначе от Армии Саламандры все равно никуда не деться, — произнес Элай.
Эндер был так зол и расстроен несправедливостью перемещения, что не в силах был сдержать слезы. Я не должен, не должен плакать, твердил он себе.
Элай увидел слезы, но сделал вид, что ничего не заметил.
— Они бездушные, бессердечные солдафоны, Эндер, они все равно не позволят сделать тебе хоть что-нибудь по собственной воле.
Эндер криво усмехнулся и не заплакал, навернувшиеся слезы исчезли.
— Как ты думаешь, мне стоит раздеться и идти голым?
Элай рассмеялся.
Повинуясь какому-то импульсу, Эндер обнял Элая и сжал в объятьях, но не сильно, будто рядом была Валентина. Он даже подумал о Валентине и снова захотел домой.
— Я не хочу туда идти, — сказал он.
Элай тоже обнял его.
— Я понял их, Эндер. Ты лучший из нас. Может они торопятся быстрее научить тебя всему.
— Они не хотят учить меня всему, — сказал Эндер. — Сейчас я больше всего хочу научиться тому, как дружить и что значит иметь друзей.
Элай печально кивнул.
— Ты всегда будешь моим другом. Лучшим из моих друзей, — сказал он. Затем хмыкнул. — Давай, кроши баггеров!
— Да, — Эндер улыбнулся в ответ.
Элай вдруг подскочил и поцеловал Эндера в щеку, затем прошептал прямо в ухо: «Шалом». Затем, покраснев, он отвернулся и бросился к своей койке в дальнем конце комнаты. Эндер полагал, что поцелуи и слова в некотором роде запрещены. Возможно, сказалось давление религии. Или это слово имеет для Элая очень личностное магическое значение. Чтобы оно не означало для Элая, Эндер знал, что оно было святым; Элай как бы обнажил себя перед ним так же, как когда-то сделала мать Эндера. Тогда она была еще очень молодой и перед тем, как ему поместили на шею монитор, она ночью, думая что он крепко спит, положила ему на голову руки и помолилась, затем благословила его. Эндер никому не рассказывал об этом, даже матери, но память сохранила этот эпизод, как прикосновение к святости, как доказательство огромной материнской любви, заставившей ее благословить его тогда, когда об этом не знает и не видит ни одна душа. Теперь Элай дает ему аналогичное благословение; такой святой дар, что даже Эндеру не дано понять, что означает напутственное слово.
После происшедшего не о чем было говорить. Элай дошел до своей кровати, но повернулся и посмотрел на Эндера. Их глаза встретились, они поняли друг друга без слов. Спустя мгновение Эндер вышел.
В этой части школы не было кода зеленый зеленый коричневый; ему предстояло отыскать эту цветовую гамму в общественных местах. Другие скоро кончат обедать; ему не хотелось встречаться с ними. Комната игр должна быть сейчас пустой.
Он находился в таком состоянии, что ни одна игра не шла на ум. Но он все равно подошел к полкам с компьютерами и вызвал свою личную игру. Он быстро добрался до Страны Чудес. Гигант был мертв, когда он появился на поляне. Он осторожно взобрался и прошелся по столу, затем спрыгнул на ножку опрокинутого стула, еще прыжок и он на земле. Он увидел полчища крыс, с жадностью поедающих тело Гиганта. Но Эндер убил одну из них булавкой от рубахи Великана и они с визгом разбежались.
Тело Гиганта почти разложилось. Все что могут оторвать и растащить маленькие могильщики, было растащено и съедено. Черви и личинки расправились с органами, превратив их в зловонное месиво. Зубы обнажились в мертвом окостеневшем оскале, глазницы опустели, пальцы скрючились. Эндер вспомнил, как он вползал, сверлил живой, злобный, умный глаз. Озлобленный и подавленный, как сейчас, он бы с радостью повторил убийство заново. Но Гигант перестал быть действующим лицом, он превратился в часть декорации, поэтому ярость было излить не на кого.
Эндер всегда проходил к замку Королевы Сердец через мост, обычно здесь он погибал, но теперь никто из врагов не препятствовал ему. Он обошел вокруг трупа и пошел вдоль ручья вверх по течению, туда, где он берет начало среди лесов. Там располагалась площадка для игр, горки и обезьяньи баррикады, качели и карусели. На ней играли и веселились дети. Эндер вышел к ним и тут обнаружил, что в игре он превратился в ребенка, хотя обычно его экранная фигурка в играх была фигуркой взрослого. Кроме того, в этой игре его фигурка оказалась меньше, чем остальные дети.
Он встал в очередь на горку. Другие дети игнорировали его присутствие. Он взобрался по лестнице на вершину и увидел как его предшественник вихрем несется по спиралевидному спуску. Как только он достиг земли, Эндер сел и начал спуск.
Однако он не скользил, затем резко провалился прямо сквозь спуск и брякнулся на землю. Склон горки не держал его.
Аналогично и обезьяньи баррикады. Он мог взобраться на нее, но в тот же миг баррикада рассыпалась, как песчаная горка. Он мог удобно устроиться на сиденьи качелей, но тут же сваливался на землю. На каруселях во время движения как бы он не держался, с какой бы силой не хватался за перила, центробежная сила неизбежно выбрасывала его.
Другие дети — их обидный противный смех звучал надтреснуто и хрипло. После каждой неудачи они окружали его, тыкали пальцами и подолгу смеялись отвратительным хохотом, затем спокойно возвращались к прежним играм.
Эндеру хотелось побить их, сбросить в ручей. Вместо этого он направился к лесу. Он отыскал тропинку, которая вскоре превратилась в старую мощеную дорогу. Она была запущена и поросла сорняками, но все еще хорошо просматривалась. Вдоль обеих сторон помещалось множество указателей различных игр, но Эндер не поддался соблазну. Он хотел увидеть куда выведет неведомая дорога.
Она вывела к поляне. В центре поляны находился колодец, на нем красовалась надпись: «Выпей, путник». Эндер подошел ближе и стал рассматривать колодец. Тотчас он услышал приглушенный рык. Из леса вышла дюжина голодных волков с человеческими лицами. Эндер сразу узнал их — это были дети, играющие на детской площадке. Только теперь их зубы готовы были разорвать его в клочья. Безоружный Эндер был быстро проглочен.
Во второй попытке его фигурка появилась в той же ситуации и была мгновенно съедена заново, хотя Эндер пытался залезть в колодец и укрыться там.
Следующее появление вернуло его на детскую площадку. Дети снова стали смеяться над ним. Смейтесь сколько угодно, думал Эндер. Теперь я знаю, кто вы такие. Он толкнул одну из девочек. Та разозлилась и последовала за ним. Эндер вел ее к горке. Конечно, он провалился сквозь склон, но она почти наступала ему на пятки, поэтому тоже рухнула вместе с ним. Стукнувшись о землю, она тут же превратилась в волка, но так и осталась лежать на земле, оглушенная ударом или мертвая.
Одного за другим он заманивал их в ловушки. Но он еще не успел разделаться с последним, как волки стали оживать, они так и не превратились обратно в детей. Эндер опять оказался разорванным на части.
На этот раз, вздрагивая и взмокнув от пота, он появился на столе Гиганта. Я должен взять себя в руки, я должен идти в расположение своей армии.
Но он лишь спрыгнул со стола, обошел смердящее тело Гиганта и уверенно направился к детской площадке.
Теперь как только дети плюхались на землю и превращались в волков, он оттаскивал их к ручью и топил там. Каждый раз тела издавали шипение, словно в ручье текла не вода, а кислота. Волчьи тела растворялись, оставляя после себя лишь зловонное темное облачко дыма, которое мгновенно подхватывалось ветром и уносилось прочь. Детей оказалось довольно просто разъединить, хотя они преследовали его вдвоем, а иногда и втроем. Наконец ни одного волка не осталось на поляне, и Эндер благополучно спустился в колодец по веревке от бадьи.
Открывшаяся перед ним пещера слабо освещалась тусклым мутным светом, но он отчетливо различил груды сверкающих драгоценных камней. Он прошел мимо, даже не притронувшись к ним, позади него среди самоцветов злобно сверкнули глаза. Стол, заполненный едой, также не заинтересовал его. Он прошел мимо группы клеток, свисающих прямо с потолка. В каждой клетке находилось экзотическое, но вполне дружелюбное создание. Я поиграю с вами позже, решил Эндер. Наконец он достиг двери. На ней красовалась фраза из пылающих изумрудов:
КОНЕЦ СВЕТА
Он, не колеблясь, смело открыл дверь и вошел. И оказался на небольшом карнизе, возвышающимся над остальной местностью и открывающим великолепный вид. Перед ним раскинулось необъятное лесное пространство, бьющее первозданной красотой и буйством красок. Яркая сочная зелень перемежалась с мазками пурпура и охры, щедро наложенными осенью. Среди лесных чащ то тут, то там виднелись поляны. На них примостились маленькие деревушки и распаханные поля. Чуть вдали высился замок. Его утонченные башни и шпили взмыли высоко в высь и тонули в облаках. Над ним за облаками угадывался потолок безграничной пещеры, искрящийся замысловатыми наростами блестящих сталактитов.
Дверь захлопнулась за ним. Эндер внимательно изучал ландшафт. Очарованный красотой, он уже меньше заботился о собственном выживании. Красота дарила какое-то успокоение, он немного расслабился и на мгновение забыл об игре. Увлеченный созерцанием величия природы, он решил, что это и есть награда за хорошую игру. Не раздумывая, он прыгнул вниз.
Внизу хрустальным блеском искрилась река, ее скалистые берега ощетинились острыми клыками камней. Казалось его вот-вот поглотят шипящие воды. Но в самый последний момент непонятно откуда взявшееся белоснежное облачко подхватило его и понесло прочь от холодного дыхания воды. Оно доставило его к одной из башен замка и через открытое окно занесло его внутрь замка. Здесь оно предательски оставило его. Комната оказалась очень странной. В ней от пола до потолка не было ни единого намека на наличие дверей, а окна грозили роковым падением.
В следующей попытке он вновь обнаружил себя стоящим на небольшом карнизе. Изрядно поколебавшись, он осторожно спрыгнул вниз.
Маленький коврик перед камином вдруг вздыбился и превратился в длинную гибкую змею, ее зубы кровожадно блеснули.
— Я твое единственное спасение, — прошипела змея, — смерть — твое единственное спасение!
Он стал лихорадочно оглядывать комнату в поисках оружия. Вдруг экран погас. Тотчас по периметру экрана вспыхнула яркая призывная надпись:
Ругаясь и злясь, он отбросил компьютер и подошел к индикаторному цветовому табло. Там он отыскал кнопку с сочетанием зеленый зеленый коричневый, нажал на нее, и последовал за побежавшей вперед дорожкой-указателем. Сочетание темно-зеленого, ярко-зеленого и коричневого напомнило ему о загадочном осеннем королевстве; казалось игра вновь подхватила и понесла его, он облегченно вздохнул. Я обязательно должен вернуться, твердил он себе. Та змея просто длинная дорожка; я спущусь вниз из башни и отыщу собственную дорогу. Возможно, это место называется концом света, потому что в конце игры, потому что я могу остаться в одной из деревушек и превратиться в одного из местных мальчиков, просто живущего и играющего там; и ничто не будет угрожать расправой, никто не будет стремиться убить меня, я просто буду жить и все.