– А действительно, куда мы? – обеспокоился Волк.
– На запасной аэродром.
– Нет, правда, куда?
– Летим в Египет на специальном самолете. Я позавчера чартер заказал. Знаешь, как-то неспокойно было. Нужны ведь пути к отступлению. На всякий случай.
– А что мне об этом не сказал?
– Не хотел тебя пугать заранее, то-се, пятое-десятое. А сейчас зато получился приятный сюрприз.
– Приятнее некуда…
– Пересидим там месяцок-другой, а здесь как раз все забудется.
– Откуда вылет?
– Из Быково.
По радио шли сводки погромов. В Москве пьяная толпа свергла монумент Минину и Пожарскому на Красной площади. И еще почему-то пострадал памятник Воровскому. В Архангельске запылал музей деревянного зодчества. В трех или четырех городах народонаселение сокрушило менее значительные символы государственной власти. А в Питере скинхеды отодрали от гранита бронзового Чижика-Пыжика и проломили им голову милиционеру, сделавшему варварам строгое замечание. Повсеместно доставалось кавказцам. Но эти происшествия, естественно, оставались без серьезного учета. Вследствие многочисленности. Впрочем, успокаивали по радио, пока попадало кавказцам слегка: переломанные носы, ребра и руки, сотрясения мозга, но без летальных исходов.
Нет худа без добра. Хоть дороги оказались полупустыми – обыватели попрятались по домам. Заторы возникали только в тех местах, где пылали подожженные BMW и «мерсы». Пугало другое – Сохатый позвонил с законспирированной симки в диспетчерскую, чтобы скорректировать время вылета, но там сказали, что вылет вообще не состоится из-за отсутствия подтверждения об оплате. Отослали к коммерческому директору. Тому удалось дозвониться раза с пятого – видно, праздник отмечал, зараза. Он подтвердил неутешительное – чек Сохатого в банке не оплатили. Причем добавили, что счет обнулен.
Сохатый занялся идиотством – решил доказать, что тут явная ошибка, и на вот этом конкретно счете, по его прикидкам, сосредоточены несметные богатства. Но директор посоветовал не отвлекать его от застолья и заняться поисками затерянных денег завтра. Как только Сохатый недоуменно повторил в трубку слово «завтра», Волк понял – надо действовать. Действовать самому и решительно! Он вырвал трубку и сразу помимо расплаты наличными в аэропорту посулил десятку тысяч евро сверху лично ему. Но сегодня! Через час. И тут выяснилось, что за десятку праздничный стол может лишиться лучших своих представителей. И легко… Даже с радостью.
* * *Радио тем временем выдавало столь шокирующие подробности, что Сохатый протрезвел на неделю вперед. Офис на Тверской толпа разгромила, несмотря на вооруженное сопротивление органов правопорядка. MAGIC FOOTBALL тоже постигла печальная участь – он не подлежал восстановлению. Правда, перед тем как исчезнуть навеки, MAGIC успел показать, как Йосю отвезли в Склифосовского. Врачи констатировали, что жизни и здоровью малыша угрозы нет. Йося отошел от болевого и психологического шока и сказал шепотом, что прощает Достоевского. Тут-то трансляция и закончилась.
Журналисты и прочие умники состряпали свою версию поражения русских гениев… В программу компьютерного симулятора изначально (скорее всего со злым умыслом) внесли неправильные данные об участ–никах. Служба безопасности Жириновского услужливо откопала имя создателя MAGIC FOOTBALL, и после его оглашения практически все стало ясно. Иосиф Берлянд! Народ по окончании матча интуитивно понял, что гениев подменили, дабы опорочить русскую культуру, чтобы дискредитировать государственность, и именно этим объяснялся стихийный всплеск недовольства. Берлянда немедленно объявили в розыск. Фамилии Волконского и Сохаева упоминались в том же контексте.
– Ты знал, что он Иосиф?
– Да он с детского сада был Женькой.
– А чек на чартер ты выписал в тот же банк, кредитку которого у тебя не приняли в «Годунове»?
– Нет, в другой… Разные банки. А к чему ты клонишь?
– А кто имел доступ к этим счетам?
– Ты, я и… Берлога.
– Поздравляю тебя, Сохатый, со вступлением в ряды увальней.
– Не может быть. – Сохаев уронил голову между коленками, и она почти закатилась под переднее сиденье.
– А есть счета, которые Берлога не знал?
Сохатый извлек на поверхность свой мыслительный центр.
– Да, был один в «Дойче-банке».
– И сколько на нем?
– Около двух.
– Евро или долларов?
– Долларов. Нет, кажется, евро. Не помню.
– Да ладно, все равно. Не отчаивайся – живем.
– Точно. Два – совсем неплохо.
– И тут еще около двухсот. Наликом.
– И правда – живем…
Сохатый частично реанимировался, но ненадолго. Его и без того невысокий лоб избороздила мысль – так что лоб совсем сжался. Как гармошка перед тем, как разразиться музыкальным откровением.
– Почему же все-таки проиграли? Берлога хоть и подонок, как выясняется, но он бы, наверное, струсил программировать на поражение.
– Кто знает… Хотя, конечно, это было не в его интересах. Кинуть нас – частное дело. И малоопасное. А вот нагнуть государство и вдобавок отыметь на глазах у Европы – такое и Гришке Отрепьеву в голову не пришло бы.
– Так чего проиграли?
– Потому что все они звездные. И психи к тому же.
– Ни фига! Те тоже на здоровенных понтах.
– Да наплевать.
– Не-е-е, не наплевать. Если бы хоть ничья была, мы бы сейчас в Кремле с президентом водяру хлестали, то-се, пятое-десятое, потом девочки, сауна. А тут эти еще разборки, блин, устроили. Бычьё интеллигентское!
– Футбол любого человека скотом сделает.
– Но те-то, европейские, по люксу себя вели. Прилично! И к тому же победили. А эти…
– Все потому, что Петрова-Водкина в основе не было, – паясничал жестокий Волк, но Сохатый не заметил насмешку:
– И даже на замену не выпустили, уроды.
– С кем же теперь Petroff судиться станет?
– Вот уж кого по полной обули…
– Да мы всех обули, а в итоге обули нас. Но мы хоть кусочек отпилили.
– Кусочек… А знаешь, что надо было с кусочком делать? Я, дурья башка, вовремя не додумался! Надо было дать прямой «откат» Богу!
– Сохатый, ты вообще в себе?
– Конечно, «откат». Помнишь, тогда святой отец просил на церковь. Хороший такой мужик, славный. По всему видать, что не вор. А мы его отшили. Я отшил, пьяный был – и нахамил. Вот и проиграли из-за этого. Точно тебе говорю. С Богом шутить нельзя!
– Да нет, я же говорил, надо было главным тренером делать Леонардо!
Ноябрь-декабрь 2006 года
«Спартак»-интерактив
Голосование первое Как защитить права ветеранов?
…И еще этот новый стадион построили…
В «Лужниках» все быдло спокойненько орало себе издалека и никому не мешало. Его можно было игнорировать. А здесь беснующиеся рожи прямо перед носом кривляются и с воплями виснут на поручнях.
– Вот тебе, гнида, за Егорку!
– Ну что, хорошо без капитана?
– Эй, Козлов, получил от мусоров?
Полетели бутылки с водой. Главное, заглушить чувство самосохранения и не пригибаться. Если бутылка попадет в голову, то хорошо – он будет вы–глядеть жертвой. Все начнут сочувствовать: репортажи из больницы, никакой критики, акценты в прессе на нездоровой атмосфере вокруг «Спартака»… Но фанаты – мазилы. Какая команда – такие и болельщики.
В туннеле он попытался сложить слова для пресс-конференции. Но в голове паскудничали одни междометия. Что им про Титова-то сказать? Да с ним бы вообще 0:3 сгорели! Как это объяснить профанам? В любом случае надо идти после Кобелева. Он отговорит, эмоции схлынут, часть журналистов спустится в микст-зону к игрокам – тут-то можно и заглянуть, что-нибудь процедить, отделаться общими фразами и свалить…
Но через пятнадцать минут после матча, когда он вошел, зал оставался полным. Полным и злым. Кобелев в раздевалке оперативно поблагодарил команду, немедленно поднялся к журналистам, проблеял на три минуты победных банальностей, и потом пресса десять минут ждала его, Козлова. Ждала и копила раздражение из-за того, что он не торопится.
Александр Петрович сел за стол и налил минералки, машинально подвинул к себе микрофоны. Сгруппировал их в полукруг так, что они стали похожи на сообщников, молчаливо готовых по его призыву совершить противоправные действия. Слова в отличие от микрофонов по-прежнему не желали вступать в коалицию с Козловым. Впрочем, важно как-то начать, а потом кто-нибудь непременно задаст хамский вопрос, и можно, изящно оскорбившись, уйти. И желательно, конечно, чтобы вопрос прозвучал от пьяного. Идеальный вариант!
– Сегодня проиграли… Очень обидно…
Зал культурно переварил это тонкое наблюдение.
– Ведя 2:0 за пятнадцать минут до конца и… В зоне подбора уступили в борьбе. Слишком глубоко сели в оборону…
– Вопросы будут? – услужливо заполнил паузу пресс-атташе Тарас.
– Может быть, не хватало Егора Титова, который как раз способен подержать мяч, отвести игру подальше от спартаковских ворот? Вы не пожалели, что вывели его из состава?
– Вопросы будут? – услужливо заполнил паузу пресс-атташе Тарас.
– Может быть, не хватало Егора Титова, который как раз способен подержать мяч, отвести игру подальше от спартаковских ворот? Вы не пожалели, что вывели его из состава?
Тема Титова занимала интеллигентную девушку в очках, она явно не употребляла спиртного и сформулировала вопрос вызывающе корректно. Наверняка подсадная.
– А вы из какого издания? – Тарас спасительно угадал направление мыслей Козлова.
– Я из «Русского репортера», – приветливо улыбнулась девушка, – вот моя аккредитация. У нас о конфликте с Титовым главный материал номера.
– Нет-нет, что вы! Такой красавице можно ответить и без аккредитации.
Александр Петрович хотел показаться галантным, но реплика, напротив, получилась вульгарной. Значит, любой смазливой куколке, пустив слюни, он про Титова готов слить всю правду, а профессиональному журналисту откажет.
– Титов выставлен на трансфер. Показатели его тестов не соответствуют требованиям, предъявляемым к игрокам «Спартака».
– А какие результаты тестов у тех футболистов, что сегодня пропустили три мяча за тринадцать минут? – продолжала умничать репортерша.
«Запереть бы тебя, милая, в раздевалке на часик с командой – там бы эти подонки такие тесты тебе показали», – подумал Александр Петрович.
– Это был несчастный случай.
– Но таких несчастных случаев слишком много для команды, претендующей на чемпионство, – не унималась критическая девица.
– Хочу напомнить: это не эксклюзивное интервью, а пресс-конференция, – выручил Тарас. – Есть еще вопросы? Нет? Спасибо!
Последние слова вылетели в публику столь стремительно, что никто не успел собраться с мыслями и возразить. На этом внешние мучения закончились. Начались мучения внутренние.
Голосование второе Как заставить народ любить тебя?
В понедельник утром Козлов направился в офис на Покровский бульвар. По дороге Александр Петрович изучал прессу. Оптимизма газеты не добавили. Тяжелее всего выступил «МК». Там знаменитый маг и чародей Павел Глобус говорил о бедственном характере цифры шесть и об очистительном значении семерки. Резюме: Козлов – шестой тренер «Спартака» в российский период его истории, а значит, от Козлова после поражения в игре с «Динамо» необходимо как можно скорее избавиться.
Александр Петрович ностальгически вспомнил о Средневековье. Славные были времена! В историче–ской ретроспективе нарисовался Глобус в рубище из холстины, с нахлобученной на голову бумажной тиарой, разрисованной чертями. Он прикован цепями к позорному столбу, и вокруг него семь тучных охапок хвороста, по которым с оптимистическим треском бежит очистительный огонек, запаленный святой инквизицией.
Однако в офисе осовремененная инквизиция ждала не Глобуса, а самого Александра Петровича. По центру стола восседал президент клуба Фатиков, а с краю примостился спортивный директор Молчалко, которого Козлов за глаза называл Мочалкой. Но, видимо, наступал час расплаты за острословие.
– Присаживайтесь, – ласково приказал Фатиков. – Наши болельщики весьма недовольны…
Александр Петрович состроил огорченную гримасу, но тут же сообразил, что лицо выглядит скорее идиотическим, а не огорченным, и вернул ему изначальную нейтральность. Фатиков его ужимки посчитал недостойными даже своего периферического зрения. Он игнорировал душевные переживания окружающих как побочное явление в бизнесе. Высокомерие, впрочем, свойственно в повседневности и лучшим русским людям. Приспособленцев и чиновников они презирают по вполне понятным причинам. Более успешных в финансовом отношении сограждан справедливо подозревают в отступлении от моральных принципов – ведь без сделки с совестью добиться чего-либо в России невозможно. Что касается бедняков и прочих неказистых личностей, то к ним тоже симпатии быть не должно – по-видимому, они занимали в жизни слишком пассивную позицию, им не хватало твердости характера, мешали вредные привычки (пьянство, например). Опускаться до равенства с ними – значит терять чувство собственного достоинства, а вместе с ним и благородные манеры, которые и выделяют их носителей из быдлятника всеобщей пошлости, грубости и продажности. Но вообще-то Фатиков к плеяде лучших людей не имел ни малейшего отношения.
– И беда не только в поражении от «Динамо», – продолжил красно-белый босс. – Беда в том, что «Спартак» остался без своей иконы – без Титова.
– Титов замедляет атаку. Семьдесят процентов брака. Мы с Дмитричем, – Козлов кивнул на Молчалко, – обсудили сложившуюся ситуацию и приняли совместное решение…
– Я на прошлой неделе был в командировке, просматривал в Австрии двух левых защитников.
Мочалка сдал Александра Петровича и даже глаза не спрятал.
– Теперь ничего не вернешь. – Фатиков предпочел не доводить до конца расследование обстоятельств изгнания Титова. – Но ситуацию в клубе надо исправлять. Я бы хотел представить нашего нового маркетингового директора. У господина Червякова есть интересная идея, как выйти из кризиса.
Фатиков по спикерфону велел секретарше запустить Червякова, который, проникнув в кабинет, немедленно захламил стол распечатками. Ежик его волос казался мультипликационным, да и сами предложения никак нельзя было назвать взрослыми и серьезными.
– Сегодня развитие футбольного клуба зависит не столько от положительного спортивного результата, сколько от степени вовлеченности болельщиков в его экономическую жизнь. В случае со «Спартаком» капитализация его огромной аудитории крайне низкая. А на фоне непопулярных решений, вроде отчисления Титова, на фоне трех поражений в сезоне (в особенности от «Динамо») возникает процесс отчуждения платеже–способной зрительской массы от «Спартака». А конкуренты, напротив, активно приобщают своих болельщиков к делам команды. Так, капитана армейцев вы–брали с помощью официального сайта команды. За Акинфеева проголосовало более миллиона человек, у которых возникло ощущение сопричастности. Как следствие – посещаемость домашних матчей ЦСКА выросла на восемнадцать процентов по сравнению с прошлым годом. Продаваемость атрибутики – на два–дцать шесть процентов…
– Так вы мне предлагаете капитана через Интернет назначить? – Александру Петровичу претила идея заигрывания с дебилами на трибунах.
– Нет, это слабенький ход. К тому же повторение всегда хуже оригинала. Мой маркетинговый план предполагает управление командой по ходу матча с помощью эсэмэс. За эсэмэску болельщики платят двадцать рублей. В качестве поощрения, для стимулирования голосования можно еще разыгрывать различные призы. Например, поездка на матч «Спартака» в Лиге чемпионов – это приз для того, кто отправит больше всех сообщений. Ну, и призы поменьше… Ужин с лучшим игроком матча или, скажем, со Степаном Дмитриевичем. Посидят, поговорят о селекции – болельщику будет приятно.
– Вот кому-то счастье подвалит! – не смог удержаться от колкости Александр Петрович.
– Но все это частности, – воодушевился Червяков. – Важно, что мы на акции зарабатываем деньги – это раз. И два – мы возвращаем себе несколько подпорченный имидж народной команды. Получается, за «Спартак» не только болеют миллионы. Но миллионы и влияют на его игру.
– Это каким же образом они влияют на игру при живом-то тренере?
– Самое простое предложение! Болельщики выбирают игрока, который выйдет на замену, и игрока, который должен быть заменен в перерыве.
– А если игрок получает травму в первом тайме?
– Тогда голосование останавливается и вы выпускаете на поле того, кто на данный момент набрал наибольшее количество голосов. Программа, которую мы разработали вместе с оператором мобильной связи СТМ, предполагает подсчет голосов в режиме онлайн.
– А что делать с игроком, который, по мнению болельщиков, должен быть заменен? – Александр Петрович пытался подловить этого пройдоху на противоречиях.
– Он будет планово заменен в перерыве. Тем, кем вы его захотите заменить.
– А если травмируется защитник, а болельщики проголосуют за нападающего, то как же я их поменяю? – торжествующе повысил голос Александр Петрович.
– Вот на то и нужен тренер, чтобы поменять схему игры, исходя из обстоятельств. Или перепрофилировать футболистов, – не сдавался Червяков.
– По-моему, нужно перепрофилировать маркетингового директора, – неуверенно засмеялся Козлов.
– А мне кажется, идея здравая, – срезал его Фатиков. – Следующий матч с «Сатурном». Риск минимальный. К перерыву наверняка забьем гол или два. Если замена окажется совсем неудачной, то через пятнадцать минут вы ее исправите. За пятнадцать минут ничего серьезного не случится.
– Ущипните меня, я просто не могу поверить в то, что происходящее в этом кабинете – явь. Футбол не шоу-бизнес, не реалити-шоу. Мы потеряем управление командой. Игроки перестанут нас уважать! Ведь они профессионалы, они все понимают…