– Я так и думал, – сказал Игорь. – Мирзо о нем знал?
Салим вздохнул.
– Знал.
– Ну вот, теперь все встало на свои места. Они его прижали, он раскололся, они прилетели сюда.
– Похоже, все так и было, – согласился Салим.
– Теперь возникает вопрос – есть ли у них бензин на обратную дорогу? – продолжал Игорь.
– Если при вылете был полный бак, то есть.
– Тогда нам нужно их найти, захватить аппарат и на нем вернуться обратно.
– А здоровья-то хватит? – засомневался Салим.
– Если повезет, то хватит.
На самом деле этот план и ему казался не очень реальным.
– Ты-то знаешь, где они находятся?
– За гостиницей «Космос», – Салим назвал точный адрес.
Игорь кивнул.
– Пока хорошо одно, – сказал он, – здесь нас искать никто не будет.
– Да, добровольно сюда никто не сунется, – согласился Салим.
В комнату заглянул Хаба и позвал их на кухню пить чай. На столе стояла бутылка вина и лежало какое-то желе. Игорь повернул бутылку этикеткой к себе. «Вино „Желейное“, крепленое, спирта – 18 %, сахара – 5 %», – прочитал он. На этикетке были нарисованы несколько медалей с выставок желейных вин.
– Волшебный напиток, – заметил он с легкой иронией.
Хаба довольно осклабился.
Салим скривился, показал на желудок и отрицательно покачал головой.
– Он язвенник, – пояснил Игорь.
Хаба налил два стакана до краев. Они с Игорем чокнулись и дружно стали пить. Игорь скосил глаза и наблюдал, сколько выпьет хозяин. Тот осушил стакан до дна, и Игорю пришлось глотать дальше. Сказать, что вино было дрянью, значило бы не сказать ничего. Оно напоминало венгерскую сливовую водку палинку разбавленную ацетоном и дихлофосом одновременно. Был момент, когда Игорь пожалел, что у него нет язвы желудка и он не смог отказаться от угощения, как Салим.
Вино было выпито. Хаба блаженно зажмурился и понюхал шерсть у себя на лапе повыше запястья. У Игоря такой густой и длинной шерсти не было. Он просто закрыл глаза и почувствовал, что сейчас упадет. Хаба понял, что гость не привык к таким серьезным напиткам, и тронул его за плечо. Игорь открыл глаза. Хаба протянул ему стакан воды.
Игорь выпил. Чары желейного нектара рассеялись.
Хаба разлил чай. Гостям он положил в чашки обычную заварку, а себе – пучок шерсти из стеклянной баночки. Шерсть была красивого каштанового цвета, явно не его. Игорь не удивился странным предпочтениям хозяина. Он теперь уже мало чему удивлялся. Откусив желейной закуски, он почувствовал ломоту в челюстях и подумал, что, если бы сейчас рядом пробегала живая курица, он скрутил бы ей голову и съел сырой. Как, интересно, поживает та туземная красавица, которая подарила ему яйцо? Не мешало бы наведаться на куриный рынок и поискать ее там.
– Хороший чай, – похвалил Салим из вежливости.
Хаба кивнул и предложил ему заварить шерсти. Салим содрогнулся и помотал головой, зачем-то опять показав пальцем на язву.
– Как же мы будем здесь жить? – задал Игорь главный интересовавший его вопрос.
Хаба показал жестами, что нормально.
– А ходить здесь можно без опаски? – спросил Салим.
Хаба уверил его, опять же жестами, что их никто не тронет, иначе будет иметь дело с ним лично, а он парень очень крутой.
Игорь смотрел на Хабу и думал, что тому здесь, наверное, так же плохо, как и им с Салимом. Хотя нет, не так. Желейное вино он пил с явным удовольствием. Значит, какие-то радости в жизни у него здесь имеются в отличие от них. Но говорить-то он не может, хотя все понимает. А такое состояние приятным никак не назовешь. И шерстью он покрыт с головы до пят. Значит, чувствует себя человеком второго сорта.
Он тут же себя поправил. Каким человеком? Может, он вообще не человек? Или человек? Во всяком случае, скоро им станет? Или уже был в прошлой жизни, а в этой получил плохую карму и теперь исполняет повинность обезьяны и творит добрые дела?
Мысли путались, желейное вино ударило в голову, руки и ноги. Он поймал себя на том, что глупо улыбается, глядя попеременно то на Салима, то на Хабу, которые увлеченно, насколько это было возможно при немоте Хабы, беседовали о каких-то пустяках. Кажется, Хаба спрашивал, откуда они приехали, и Салим отвечал, что из Дятловска-на-Валдае. При этом он делал вид, что клюет что-то со стола своим большим мясистым носом. Он все же хлебнул волшебного напитка, не стакан, но пару добрых глотков сделал. Поэтому и сохранил относительную дееспособность в отличие от Игоря.
«Все перепутал, – подумал Игорь – из Шишкинска-на-Енисее мы». Но поправлять не стал, потому что ему вдруг стало все равно. Еще ему стало обидно, что в будущем не оказалось ничего хорошего. Он вспомнил песню про «прекрасное далеко».
«Надо же, – удивился про себя Игорь, – как меня развезло всего-то с одного стакана».
Он вдруг вспомнил, что начинал думать о Хабе, но мысли как-то съехали набок и покатились не туда. Надо бы вернуть их в прежнее русло.
– Слушай, – спросил он у Хабы, – а ты кто такой? В смысле откуда есть пошел, стало быть?
Хаба посмотрел на Игоря внимательно, желая убедиться, что вопрос задан осмысленно и без подвоха. Игорь не улыбался. Хаба встал, пошел в свою комнату и вскоре вернулся с подшивкой старых газет. «Лапинская катастрофа», – прочитал Игорь заголовок, набранный аршинными буквами на верхней газете, и ему захотелось спать.
– Я пойду вздремну, – сказал он, – что-то в сон клонит.
Он взял подшивку и на ватных ногах отправился к себе. Проклятое желейное пойло било еще и в глаза, потому что предметы перед ним слегка двоились. Оно поражало все возможные цели, как будто состояло из разделяющихся желейных боеголовок. Но, несмотря на это, Игорь разложил подшивку на кровати и наскоро просмотрел все заголовки. Из них ему стало ясно, что же здесь произошло тридцать лет назад.
Он уснул и, засыпая, почувствовал, что между ним и Хабой благодаря желейному вину установилась незримая связь и Хаба стал рассказывать ему историю своей жизни. Игорь увидел ее так отчетливо, словно бы все это случилось с ним самим. Это было еще убедительнее, чем в сериальном желе, где он знал, что речь идет о выдуманном герое.
24.
Утром Игорь наскоро пролистал всю газетную подшивку. Она повторяла то, что он уже знал. Взрыв в секретном НИИ обратной эволюции человека двадцать лет назад, разрушенный генератор, облученные лапинцы, медленное превращение людей в обезьян. Статьи о катастрофе в Лапине уменьшались от номера к номеру. Сначала из них исчезли фотографии, потом они перекочевали на внутренние страницы, а затем и вовсе затерялись в разделе «Разное». Страна стала жить другими новостями. Лапичи остались один на один со своими проблемами.
Хабы в квартире уже не было. На кухне лежала записка, написанная корявым почерком, но без ошибок: «Вернусь поздно. Соседи про вас знают, ничего не бойтесь. Хаба».
Игорь разбудил Салима.
– Так из какого мы города? – спросил он язвительно.
– Не помню, – сонно пробормотал тот.
– А ты запомни – из Шишкинска-на-Енисее. Нет такого города – Дятловск-на-Дереве.
– А Шишкинск есть?
– Не знаю, но звучит он намного лучше.
Они выпили чаю.
– Что будем делать? – спросил Салим.
– Планировать – пустая затея, – ответил Игорь. – Пошли на улицу, а там посмотрим.
Спускаясь по лестнице, они встретили двух Хабиных соседей и на всякий случай поздоровались. Крупный старый самец с седой шерстью на груди, который как раз заходил в квартиру, ответил глухим неприветливым ворчанием. Рядом с ним стоял облезлый велосипед самого простого образца – без скоростей и прочих наворотов. «Встретить такого на улице без подготовки, да еще в сумерках или с похмелья, – подумал Игорь, – кондрашка может хватить».
Самка средних лет этажом ниже, наоборот, широко заулыбалась в ответ на приветствие и залопотала что-то по-своему. Она не против была бы задержаться и поболтать с новыми соседями о жизни. Игорь показал жестами, что не понимает, извинился, и они пошли дальше.
У подъезда стоял большой черный внедорожник с брезентовым верхом. Возле него курили два дюжих охранника в черной шерсти. Они осматривали цепкими взглядами всех, кто выходил из подъезда. Игорь догадался, что это охрана местного авторитета Рислинга, о котором рассказывал Хаба, но здороваться с ними не стал – он не любил бандитов. Те посмотрели на них насмешливо, и по этим взглядам было видно, что они уже знают, кто такие Игорь и Салим. «Интересно, – подумал Игорь, – шерсть у них природного цвета или же они ее красят сообразно своему статусу?»
Рислинг жил в угловой квартире на первом этаже и по бандитской моде присоединил к ней изрядную территорию с одной и с другой стороны, так что она стала напоминать встроенно-пристроенный магазин, только вместо окон здесь была глухая кирпичная стена. Хаба рассказывал, что там есть внутренний дворик, беседка для барбекю и даже сауна. Последнее удивило Игоря больше всего. Зачем обезьяне сауна?
Они обошли бандитскую машину и направились к метро. В потоке обезьян они были не единственными людьми, Игорь насчитал еще три или четыре человека, по виду похожих на выпивающих холостяков. По-видимому, они тоже здесь квартировали. Да и обезьяны встречались разные. Некоторые даже были в очках и с портфелями. Они явно где-то служили клерками.
Обезьяны косились на людей, но ничего не говорили. По большей части их взгляды не были ни враждебными, ни дружелюбными. Просто любопытными, и все.
– Что дальше станем делать? – опять спросил Салим.
– Продолжаем поиски, расходимся в разные стороны. Тебе надо поискать на промышленных окраинах.
– А где они?
– Езжай на «Кожуховскую», а потом на «Волгоградский проспект», там раньше было много всяких складов и заводов. Вечером встречаемся у Хабы.
– А ты куда поедешь?
– Пока не знаю. Буду следовать интуиции.
– А как ты думаешь, – спросил Салим, – Хаба – надежный человек? То есть, я хотел сказать, обезьяна? Сюрпризов не будет?
– Вполне надежный, – ответил он уверенно. – Можешь на этот счет не беспокоиться. И он – не обезьяна.
Салим вышел на «Пролетарской», оттуда через переход была одна остановка до «Дубровки». Игорь поехал дальше и вышел на «Таганской». Он пошел по Земляному Валу в сторону Курского вокзала. Он помнил, что здесь раньше были несколько заправок, но не они влекли его к себе. Искать бензин на заправках было глупо. Решение проблемы лежало в другой плоскости и ее еще следовало нащупать.
Заправки, как он и ожидал, были либо закрыты, либо торговали энергетическими чипсами. Он подобрал с земли пустую банку от чипсов и стал читать, что на ней написано. Это оказалось весьма занимательное чтение. Он узнал, что чипсы называются «Сокрушительный вихрь», что произведены они корпорацией «Наргаз» и что в бензиновом эквиваленте одна пачка этих чипсов равна пяти литрам девяносто второго бензина. Это дает возможность облегченному четырехместному автомобилю малого класса проехать сто километров с двумя пассажирами. Но километраж может изменяться процентов на десять-пятнадцать как в большую, так и в меньшую сторону в зависимости от особенностей лица, которое станет их применять.
Другие чипсы, банка от которых валялась здесь же, были предназначены для внедорожников и назывались «Буря над озером». На ней был нарисован смерч, который втянул в себя стаю журавлей, лодку с рыбаками и даже избушку лесника вместе с привязанной к ней козой.
Он вернулся к изучению первой банки. Надпись на ней сообщала, что это зарегистрированный товарный знак, принадлежащий корпорации «Наргаз», и любая подделка и распространение без ведома правообладателя караются по закону.
Мелкие буковки дальше оповещали о калорийности продукта и о перечне заболеваний, при которых употребление чипсов не рекомендуется. В их списке он нашел, как это ни странно, метеоризм. Очевидно, метеоризм, наложенный на метеоризм, мог привести к цепной реакции и человек полностью вышел бы, гм... в свисток. То есть, в гудок. В общем – в пар, одним словом.
Еще на этикетке говорилось, что энергетические чипсы являются составной частью транспортной системы повышенной опасности и употребление их вместе с алкоголем категорически запрещается во избежание тяжелого травматизма и нанесения ущерба окружающей среде.
Ноги сами принесли Игоря к Курскому вокзалу, но не вокзал был целью его путешествия. Он и сам пока не знал, куда его влечет. И лишь дойдя до Садово-Черногрязской, Игорь понял, что хочет увидеть источник своих бед последнего времени – особняк. Он загадал, что если здание уцелело, то у него будет все в порядке.
25.
В переулке было много зданий, которых он не помнил – они, видимо, появились много позже. Особняк неожиданно открылся за очередным техномонстром из синего стекла и крашеных труб, и у Игоря отлегло от сердца. Внешне особняк почти не изменился, только зарос пылью и немного облез. На крыше был укреплен большой рекламный щит, призывавший изучать английский язык по методу Зары Сангиевой. Над воротами висела перетяжка: «Добро пожаловать», и та же надпись, но меньшими буквами, повторялась над боковой дверью во флигель. «Вот и хорошо, – подумал Игорь, – не нужно выдумывать повод, чтобы проникнуть внутрь».
– Куда идешь, красивый? – спросил его цыган в черной шелковой рубахе с желтыми нашитыми буквами «Охрана». Она была не в обтяжку, как обычно у охранников, а висела на нем парусом без ветра и выглядела одеянием для сцены. Он выглядывал из будочки у ворот.
– На курсы, – коротко ответил Игорь.
– Умным хочешь стать, да? – не отставал цыган. У него было хорошее настроение, и он улыбался.
– Хочу, – без улыбки ответил Игорь. – А ты нет?
– А я уже умный, – безмятежно ответил тот.
– Знаешь английский? – удивился Игорь.
– Нет, я так умный, без английского.
– А откуда тебе известно, что ты умный?
– Я это чувствую, – убежденно ответил цыган.
Возразить на это было нечего.
– Завидую, – сказал Игорь, – мне бы такое чувство.
– Ты проходи, – сказал цыган. – Наша Зара хорошо учит, быстро поумнеешь.
Игорь кивнул и пошел дальше. В комнате с надписью «Курсы» сидели две женщины в цыганских одеждах. Одной было лет двадцать, другой – около тридцати. Женщина постарше была красивой, молодая – просто миловидной. Игорь стал осторожно расспрашивать о курсах. Он быстро выяснил, что учат они по переписанной старой грамматике Раймонда Мерфи, но скрывают это и выдают ее за свои разработки. А суть метода Зары состояла в поиске созвучий между английскими и русскими словами – на этой основе они якобы лучше запоминаются. Он смутно помнил, что что-то такое было и в его время. Вот уж точно, ничто не ново под Луной.
– А кто у вас преподает? – спросил Игорь.
– Я преподаю, – ответила старшая и протянула узкую смуглую ладонь в золотых кольцах. – Зара Сангиева.
Игорь пожал ее руку.
– Счастлив знакомству. Игорь Волков.
– Я нигде не могла вас видеть раньше? – спросила Зара. – Вы у нас не учились?
– Нет, это исключено, – поспешил заверить он.
– Почему?
– Я не здешний.
– А откуда вы?
– Из Сибири, город Шишкинск-на-Енисее.
– Никогда не слышала. Впрочем, мы там и не кочевали.
– Это маленький городок в очень глухом месте, – сказал Игорь. И сменил тему разговора.
– Скажите, Зара, а носители языка у вас есть?
– Да, конечно. Я, например, носитель.
– Вы родились в Англии? – удивился Игорь.
– Нет, в России.
– Тогда как же...
Она снисходительно улыбнулась.
– Очень просто. Вот у меня на шее висит ладанка, а в ней лежит высушенный язык англичанина. Я ее ношу, значит, я – носитель языка.
Игорь закашлялся.
– Оригинальная методика на ваших курсах, – выдавил из себя он.
– Да, – скромно согласилась Зара. – У меня сеть курсов по всему городу. Называется «Zara English».
– Замечательно, – сказал Игорь. – А где вы этот язык взяли?
– Английский?
– Нет, англичанина.
– Патологоанатом один дал.
– В Англии?
– Нет, в России. В Тамбове, если точно. Там у них старый англичанин умер, тело пролежало в морге два года, никто его не востребовал. А тут все захотели учиться у носителей языка. Одного из наших и осенило. Он как раз подковывал тому патологоанатому служебного коня и обо всем договорился. Так мы и стали носителями языка.
– Мы?
– Ну да. Ладанка переходная. Кто идет на урок, тот ее и надевает.
Игорь постарался изобразить на лице полную удовлетворенность полученными ответами.
– Тогда я, пожалуй, к вам запишусь, – сказал он.
– Правильное решение, – одобрила Зара. – Мы стоим своих денег и отрабатываем каждый уплаченный вами рубль.
– Когда начало занятий?
– Через пятнадцать минут. Сколько занятий вы оплатите?
– Пока три, – решил Игорь.
Зара вышла. Игорь отсчитал деньги и отдал девушке на ресепшене, которая выписала ему квитанцию. «Что я делаю? – мелькнула у него мысль. – Отдаю последние деньги за ненужную мне фигню». Денег было жалко, но другой возможности обследовать особняк не предвиделось.
Он вышел во двор и закурил желейную сигарету «Дым Садового». Народ потянулся на курсы «Zara English». От ворот шли три человека, и еще двое приближались к калитке с той стороны. Игорь стал прохаживаться перед главным входом. Оттуда никто не выходил и не заходил. Подул ветерок, пахнуло лошадиным навозом. Запах шел от бывшего гаражного блока. Игорь заметил, что металлические ворота на нем исчезли и их заменили деревянными. Он подошел ближе и уловил приглушенное конское ржание.
Вдруг главная дверь особняка распахнулась и оттуда вышел высокий черноволосый мужчина лет двадцати пяти. Он был одет в атласную красную рубаху, черные кожаные штаны и высокие красные сапоги из мягкой кожи. В правой руке он держал хлыст. Его сопровождал низенький толстяк с бородой. Он забежал вперед, распахнул перед высоким ворота конюшни, и оба скрылись внутри. «Цыганский барон, – понял Игорь, – вот, значит, они какие».