Тут же он обнаружил, что долго стоящая на одном месте машина с сильно тонированными стеклами и человеком внутри тоже выглядит подозрительно. На него стали оглядываться. Пришлось переезжать с места на место.
Некоторые граждане и неграждане, которых теперь в Москве едва ли не больше граждан, имели скверную привычку заглядывать внутрь машины. Просто так. Кто его знает, зачем им это. Хотят ли украсть магнитолу, полюбоваться кожаным салоном, запомнить лицо соседа или еще зачем-то. Заглядывают, и все тут.
Время от времени мимо проезжают грузовики коммунальных служб. Вполне может оказаться, что машина стоит именно на том самом месте, которое им срочно нужно. С него удобнее достать до оборванных проводов, или под ним находится канализационный колодец. Могут попросить убрать машину. А самое главное – нужно неотрывно смотреть на дверь подъезда, ожидая, когда из него выйдет искомое лицо. Уже через пятнадцать минут смотрение надоедает, а через полчаса начинают слезиться глаза.
Игорь понял, что сыщиком быть не хочет. Не его это работа. Наверное, и в этом можно найти какое-то удовольствие, но ему оно было недоступно. Он находил только раздражение. Расценки частных детективов, ранее казавшиеся ему непомерно высокими, теперь представлялись не такими уж большими. По труду и оплата.
Он просидел у подъезда три дня, которые показались ему невыносимыми. Единственным развлечением во время слежки было радио. Чтение исключалось напрочь. Глаза нужно было постоянно держать на двери подъезда. Он переслушал все свои диски с музыкой. Оказалось, что энергичная музыка здесь не подходит. От нее хочется двигаться, а двигаться в машине негде. А меланхоличная музыка убаюкивает.
Он изучил все FM-радиостанции. Теперь он знал по голосам ведущих и тип их болтовни. У некоторых она была просто невыносимой – длинной, жеманной, идиотской. У других потерпимее, но не намного. И в том и в другом случае от нее вскоре начинала болеть голова. Игорь удивлялся – кто же это может слушать? Но, видимо, слушают, раз ведущих до сих пор не уволили.
Самой неприятной оказалась необходимость отлучаться по нужде. Игорь отъезжал к ближайшей синей кабинке у метро. В это время дверь подъезда оставалась без присмотра, и было неизвестно, вышел уже объект или нет. Приходилось надеяться, что не вышел, и продолжать слежку. Вполне могло оказаться и так, что он смотрел из своего окна на машины во дворе и пытался вычислить, нет ли в них чего-нибудь подозрительного.
Как бы то ни было, а на третий день Степан появился. Он вышел около полудня и быстрым шагом направился к машине. Она была уже другая, тоже подержанная иномарка.
Игорь, еще не до конца веря в свою удачу, выскочил следом. Он почти бегом устремился за Степаном и нагнал его уже когда тот открывал дверцу. Не раздумывая он хлопнул того по плечу.
– Здорово, Степа!
Тот мгновенно обернулся и отстранился. На лице у него отразился испуг, который он тут же подавил.
– Здравствуйте!
Он не подал руки, смотрел молча и отчужденно, стараясь сделать вид, что не узнает Игоря.
Игорь долго представлял себе эту встречу в разных вариантах – от «ах ты, сука» до «нехорошо, коллега». Ни один из заготовленных сценариев сейчас как-то не подходил.
– Ну как там? – глупо спросил он.
– Где?
– Особняк на Садовом.
– Какой особняк?
– Который ты мне сосватал.
– Я?
– Ну да, ты. Ведь ты же Степан?
– Нет, я Виктор, – на голубом глазу соврал тот.
– Как – Виктор?
– Так родители назвали и до сих пор так зовут. Вы обознались.
– Как же, спутаешь тебя с кем. Руку покажи!
– Какую руку? Вы что, мужчина! – Он убрал ее в карман.
– Правую! – потребовал Игорь.
– Не буду я вам ничего показывать.
– Правильно. Потому что там у тебя нет пальцев. Небось, за долги оттяпали? Значит, ты и есть Степан. С такой приметой не отвертишься.
– Я вам еще раз повторяю, я – Виктор, никакого Степана не знаю и вас в первый раз вижу.
– А ладонь?
– А что ладонь? Мало ли какие бывают совпадения. Ну и что?
– А то, что ты – кидала. И шеф твой кидала. Деньги вам придется вернуть, а тебе дорога в тюрягу.
– Не знаю, о чем вы говорите.
– Знаешь. Очень даже хорошо знаешь.
– Ладно, мне пора ехать. Отойдите.
Игорь не знал, что делать. Драться? Звонить в милицию? Позволить ему уехать? Разумнее всего было бы вообще не выходить из машины и сообщить в банк ее номер. Но он уже вышел. Да, хреновый из него сыщик.
– Где твой шеф? Дай телефон и адрес! – потребовал он.
– Какой шеф? Говорю же вам – вы обознались! Пропустите!
Игорь посторонился. Степан сел за руль и выехал со двора. Некоторое время Игорь стоял в оцепенении, а затем очнулся и стал звонить в банк.
– Зеленый «СААБ», номер «31-42», только что выехал на Проспект Мира с Банного переулка. В нем посредник со стороны продавца. Тогда был Степан, теперь представляется Виктором. Ищите.
«Хрен они его поймают, – подумал он, нажав отбой. – Стоит „СААБ“ сейчас в ближайшем дворе, а Степан мчится на такси в новое укрытие. Или к шефу. И чего ты высунулся из машины? Дурак!»
10.
Передав в банк координаты Степана и номер его машины, Игорь вздохнул с облегчением. Появилась надежда, что теперь его оставят в покое. Длилась она целых полдня. Потом позвонил Кондрупатский и сообщил, что на квартире ничего не нашли, а машина зарегистрирована на другого. Поняв, что все опять возвращается на круги своя, Игорь длинно и витиевато выругался в трубку.
– Поздравляю вас с наличием ценных сотрудников! – язвительно завершил он свою тираду. – Вы их набирали из приютов для дебилов?
– Попридержите язык! – раздраженно оборвал его тот. – А то придется сократить вам срок. Продолжайте поиски!
Игорь стал дозваниваться Мишечкину, но его мобильный упорно не отвечал, а по рабочему сказали, что он отбыл в длительную командировку. Пообещали, что обязательно передадут просьбу Игоря с ним связаться, как только тот вернется в Москву.
Телефон в приемной Балясина сменился, и Игорь никак не мог до него дозвониться. Его мобильный тоже не отвечал.
Игорь чувствовал себя так, как будто стоял в большом пустом зале с множеством дверей, но все они тут же захлопывались, стоило ему к ним приблизиться. Ему ничего не оставалось, как только снова и снова возвращаться к особняку. Теперь он просто медленно проезжал мимо, пытаясь разглядеть из машины, какие изменения в нем произошли. Внешне все было как и раньше – ни людей, ни машин.
Однажды он не утерпел и, оставив машину на соседней улице, решил пройтись мимо. В конце концов, этого ему никто не запрещал, речь шла только о закладках. Но и с тротуара он не увидел ничего особенного. Все та же безлюдность и следы запустения.
Метров через сто после особняка навстречу ему попалась толпа оборванных среднеазиатских цыган-попрошаек. Мужчины в халатах, женщины, обвешанные узлами и разнокалиберными детьми, все с мешками для подаяния. Они внезапно вышли из-за угла и оказались метрах в двадцати перед Игорем. Он поморщился и хотел перейти на противоположную сторону, но они были уже слишком близко. Игорь вздохнул и продолжил путь. Он подумал, что, проходя мимо, можно не дышать, а вши, если они у них есть, по воздуху не перелетят. В кармане он загодя нащупал мелочь для подаяния.
Цыган было человек пятнадцать. Впереди бежали вприпрыжку трое детей лет пяти-шести. Они тут же протянули к нему грязные ручонки. Игорь остановился и отсыпал мелочи каждому, стараясь не прикасаться к их ладоням. Дети залопотали слова благодарности. Взрослые были уже рядом. Казалось, они заняты своим разговором и не обращают на Игоря внимания. Седобородый старец на своем языке раздраженно отчитывал двух молодых мужчин, которые то и дело пытались что-то ему возразить, но он останавливал их жестом.
Игорь посторонился, чтобы они прошли и не задели его грязными узлами, как вдруг совершенно неожиданно один из молодых мужчин нанес ему удар чем-то тяжелым по голове. Игорь успел отшатнуться, и удар пришелся вскользь по правому уху, но все равно он был достаточно сильным. Из глаз Игоря посыпались искры.
– Ах ты, пидор! – вырвалось у него.
Другой цыган тем временем набросил ему на голову вонючий мешок и натянул его почти до пояса. На Игоря посыпалась какая-то дрянь, а руки оказались скованными. Цыган держал мешок сзади и пытался натянуть его еще дальше. Игорь задохнулся от хлебных крошек и возмущения. Он не ожидал такого вероломства. Цыгане никогда не занимались разбойными нападениями. Попрошайничество, гадание, мелкое воровство, наркотрафик – вот их исконные промыслы. Не всех, разумеется, а только тех, кто к этому склонен. Его негодованию не было предела. Он стал лягаться. Неудачи последних дней удесятерили его злость и силы.
Сквозь мешок на него тоже сыпались удары, но ни один не был достаточно сильным, чтобы свалить его с ног. Зато он то и дело попадал по кому-то ногами.
Застонал аксакал, получив удар между ног. Кому-то он заехал всей ступней в задницу, а кому-то носком ботинка по колену. Наконец ему удалось сорвать мешок с головы, и он увидел, что попрошайское войско дезорганизовано. Старик сидел на тротуаре и стонал, держась за промежность, один молодой цыган, согнувшись, ухватился за колено, а другой лежал навзничь под деревом. Падая от пинка в задницу, он врезался в ствол башкой и вырубился. Игорь довольно ухмыльнулся. Мышцы ног его никогда не подводили. Не зря он почти каждый день приседал с пудовой гирей за спиной по сто раз подряд. Он пожалел, что у него нет ботинок с металлическими носами – эффект был бы еще больше.
В строю у противника остались только двое худых подростков лет пятнадцати, растерянно смотревших на Игоря. Цыган с ушибленным коленом выпрямился, что-то гортанно им крикнул и сделал шаг к Игорю, но тут же охнул, припал на поврежденную ногу и опять согнулся. Подростки замерли, испуганно глядя на Игоря. У одного в руках уже была вынутая из мешка увесистая палка. Игорь посмотрел ему в глаза и отрицательно покачал головой, но тот все равно не очень уверенно занес палку для удара. Игорь сделал ложный выпад, затем подсечку, вырвал у него палку и прямым ударом в челюсть отправил на землю. Оставшийся на ногах подросток отступил назад.
Игорь взвесил в руках палку и обвел всех взглядом. Палка была в самый раз, и он умел делать с ней много чего такого, что этим уродам и не снилось. Ярость распирала его грудь. Теперь он мог бы преподнести мужской части племени хороший урок, гораздо лучше того, который преподнес только что.
Одна из стоявших в стороне женщин почуяла, к чему идет дело, и слабо заквохтала:
– Милиция!
Голос ее сорвался, и она закашлялась.
Это рассмешило Игоря, злость вдруг прошла.
– Ромалы! – сказал он, обращаясь сразу ко всем. – Занимайтесь лучше попрошайничеством. Грабежи – не ваш профиль. Для этого нужно кое-что уметь, а вы не умеете, пардон, ни хрена.
Они молчали.
Он повернулся и зашагал прочь, помахивая палкой. Никто не кинулся вслед за ним.
11.
Беда не приходит одна. Беды следуют большой компанией, и к этому нужно быть готовым. Игорь стал загибать пальцы, припоминая свои беды за последнее время. Пальцы на одной руке закончились, а он мог бы продолжать еще и еще. Настроение испортилось вконец, и он бросил это занятие.
Сумасшедшие цыгане не столько разозлили его, сколько позабавили. С чего это вдруг они возомнили себя гоп-стопниками? Кто они такие вообще? Совсем сдурели в своих картонных коробках на задворках товарных станций. Как говорят психологи – завышенная самооценка.
Он поехал домой, размышляя, что неплохо бы носить с собой что-нибудь для самообороны. Обычно он ничего не носил, потому что не любил таскать в карманах лишние вещи. Максимум, что он способен был вытерпеть, так это связку ключей и кошелек. Даже мобильный телефон ему мешал, и он часто оставлял его в машине или вообще забывал дома. Носить же сумки, сумочки и портфели он тоже не любил – они мешали думать и непонятным образом притягивали его внимание к своему никчемному существованию, нарушая естественное течение мыслей.
Дорогой он купил несколько баллончиков со сжатым воздухом для своего пневматического «макара» и пару коробок металлических шариков. Придется потерпеть неудобства.
Найдя место для парковки, Игорь забрал из бардачка барсетку, снял с приемника «морду», проверил, заперты ли двери, и пошел к дому через пустырь. Можно было бы обойти и по тротуару, но через пустырь было ближе. Здесь в будущем планировали построить детский сад, но все никак не начинали. А пока пустырь зарастал сорной травой и его со всех сторон обступили «пеналы», стоявшие, как избушки, к домам передом, а к пустырю задом. Благодаря им место получилось довольно глухое. Кое-где по краям пустыря росли сорные деревца и кусты.
Игорь нырнул в щель между «пеналами», пересек пустырь, посмотрел на свои темные окна на двенадцатом этаже, как будто бы они должны светиться, и уже намеревался ступить в проход между «пеналами» со стороны своего дома, как тут его неслышно нагнали неизвестно откуда появившиеся двое мужчин и схватили под руки. Все произошло настолько быстро, что он не успел ничего сделать. Хоть было уже темно, Игорь понял, что их не знает.
Он дернулся сначала в одну, потом в другую сторону, но ребята оказались крепкими и держали, как клещами.
– Тихо! – сказал один. – Поедешь с нами.
– Кто вы?
– Тебе привет от банка.
– Какого банка?
– Который ты кинул.
– Но еще осталось два дня.
– Срок сократился.
– Никуда я не поеду! Отпустите! – потребовал Игорь.
– Не дури.
– Я буду кричать!
– Не будешь! – заверил его один и вслед за этим последовал точный удар в солнечное сплетение.
Игорь согнулся и стал хватать ртом воздух. Ремешок от барсетки был надет на руку, и только благодаря этому он ее не выронил, но панель от приемника упала в траву.
Его вытащили с пустыря и подвели к стоявшей неподалеку машине. Это был большой черный внедорожник. Номеров он не рассмотрел. Игоря затолкали на заднее сиденье, и он оказался между двумя незнакомцами. Он вспомнил, что Лена как-то обмолвилась, что служба безопасности у банка серьезная.
В салоне крепко пахло потом и недавно съеденными гамбургерами. «Серьезная служба начинается с серьезного запаха, – подумал Игорь об эсбешниках и о гамбургерах. – Если от тебя не воняет козлом, то ты не можешь рассчитывать попасть на такую работу».
На водительском месте сидел еще один эсбешник. Он оглянулся назад и запустил двигатель.
– Все прошло хорошо? – спросил он.
– Да.
Он достал телефон.
– Клиент у нас, – сказал он в трубку. – Да, едем.
Машина выехала на Пятницкое шоссе, но покатила не к городу, а в сторону области.
– Куда вы меня везете? – встревожился Игорь.
– В гости, – коротко ответил эсбешник справа. Он был более разговорчивым.
– Похищение людей – серьезное преступление, – сказал Игорь. – Вас посадят.
– Заткнись, – сказал эсбешник слева. – Или тебе добавить?
Некоторое время ехали молча.
– Слушайте, – сказал Игорь, – я знаю Кондрупатского. Я знаком даже с Балясиным. Если я пожалуюсь, вас уволят. Ну-ка, быстро отпустите меня!
Эсбешники дружно засмеялись.
– Никто с тобой больше разговаривать не будет, тля, – сказал тот, что был за рулем. – Теперь с тобой поговорим мы. А уволить нас никто не может. Знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что мы работаем не в банке, а на банк, – последние слова он произнес с нажимом. – Улавливаешь разницу?
– Так вы – крыша? – спросил Игорь упавшим голосом.
– А как ты догадался?
Все трое опять засмеялись. Смех был почти добродушным, но у Игоря от него мороз пошел по коже. Он знал, что последует дальше. «Кондрупатский не дурак, – подумал он, – просчитал, что раз результатов нет, то в конце срока я захочу смыться. И решил упредить меня».
Сидя между немытыми громилами, он лихорадочно искал выход и не находил его. Отсюда было не вырваться. «Спаси, Господи, люди твоя», – взмолился он.
Бандюк слева протянул руку назад, нашел там бумажный пакет, достал из него недоеденный гамбургер и стал жевать. Игорь поморщился.
– Окно открой, – попросил он.
– Чтобы ты заорал? Потерпишь.
Внезапно всех бросило вперед. Они затормозили на светофоре, и в задницу им въехал грузовой микроавтобус. Бандюки разразились матерной руганью. Водитель выскочил разбираться. Игорь оглянулся. Из микроавтобуса вышел неслабый малый быковатого вида с изрядным запасом наглости на лице. Он не хотел ничего платить, ссылаясь на страховку. На подмогу водителю вышел бандюк справа. Вдвоем они стали наседать на водителя микроавтобуса, но и у того была подмога – из кабины выбрался его пассажир.
Игорь понял, что лучшего шанса сбежать не представится. Он улучил момент и со всего маху заехал в лицо оставшемуся бандюку тяжелой барсеткой, в которой лежали баллончики со сжатым воздухом и шарики. Он рассчитал удар так, чтобы тот пришелся сбоку по носу. Бандюк заорал и ухватился руками за лицо. Игорь для надежности врезал ему еще и в дыхалку, а потом выскочил из машины и бросился наутек.
За ним кто-то бежал, но быстро отстал. Игорь несся напролом, не разбирая дороги. Перелезал через заборы, нырял в кусты и опомнился только на железнодорожной платформе, еще не оборудованной турникетами. Погони не было. Подошла электричка. Он прыгнул в тамбур и стал в темном углу. Электричка тронулась. Он перешел в вагон и сел на сиденье у двери. Голова шла кругом. Шеренга неприятностей никак не хотела кончаться, а становилась только плотнее. Он не знал, что делать дальше. Да и делать уже ничего не хотелось. Хотелось одного – провалиться в какую-нибудь дыру и пересидеть там пару-тройку месяцев, чтобы все оставили его в покое, а он смог спокойно обдумать произошедшее.