— Мы так в пробках простоим весь день, — пробормотал демон.
— Что ты предлагаешь? — рявкнула Ирина в телефон.
Водитель подпрыгнул.
— Что ты предлагаешь?! — прокричала Ирина, держа трубку у лица и косясь в стекло заднего вида, на демона. — Мне взлететь?!
Машина тронулась и опять остановилась. Ирина прижала к уху разогретый от постоянного использования телефон:
— Викуля? Сегодня приема не будет. Нет. Это еще не все! Вика, мне срочно нужно взять напрокат мотороллер! Ну, скутер! Я не знаю, где! Найди!
Дала отбой. Перевела дыхание. Набрала новый номер:
— Здравствуйте! Это школа? Вас беспокоит представитель швейного товарищества «Форма и содержание», не могли бы вы сказать… Что? Ну и что, что вы с нами не работаете, вы нашей продукции еще не видели! Что? Да подождите вы!
Она откинулась на спинку кресла. Мысленно сосчитала до десяти. Набрала тот же номер.
— Алло, — сказала мягким, почти старушечьим голоском. — Это школа? Мой сынок поступает к вам в десятый класс, Беляев-Ценский его фамилия… какая у вас форма? Синенькая? А эмблемка есть? Кругленькая? Спасибо, будем шить…
И заскрежетала зубами, путая водителя. Сколько их, ну сколько их, и у всех синие пиджаки… И десять часов на циферблате. И до сих пор ни единой зацепки.
* * *Они стояли у окна. Пиня глядел на них — из глубины коридора. Антон делал вид, что не замечает его.
— Мои никогда понятия не имеют, что я делаю, где гуляю, я им все вру, — с мягкой улыбкой говорила Алина. — Они думают, что у меня будет золотая медаль… Может, еще и будет, конечно. Но эти репетиторы меня заколебали конкретно. В субботу хорошая туса, ну реально хорошая, ты, если от дачи отбрыкаешься, свистни мне.
— А где это? — хрипло спросил Антон. — Это… ваш класс собирается?
— Это у Рыжего квартирник, Рыжий будет петь, ты его не знаешь? Брат Вари, вон она идет… Из нашего класса, ну, будет человек пять… А так будет куча разного народу… Рыжий поет фолк-рок, а будет все на квартире у Вариной бабушки, там тесно, вообще, если соберешься — приноси пожрать, пиццу там или колбасу. Выпивка у нас будет. Но если ты хочешь чего-то особенного — приноси для себя — джина там, или что ты пьешь. Да, и еще воды — спрайта, фанты, минералки.
— И Пиня будет? — спросил Антон, щекой чувствуя внимательный взгляд с другого конца коридора.
— Ну, как же без него, — Алина заулыбалась. — А ты с ним что, не поделил чего-то?
— Нет, — Антон улыбнулся в ответ. — Я думал, он… Он же не твой парень?
— Он?!
Алина расхохоталась. Кокетливо глянула в сторону Пини, будто давая понять, о ком идет разговор.
И на глазах наблюдателя протянула Антону руку:
— Созвонимся. Договорились?
* * *Ирина вывернула из шкафа на диван весь свой гардероб. Демон молча наблюдал.
Она выбрала пиджак, блузку, прямую юбку до колен. Она продумывала стратегию на ходу, лихорадочно перебирая аксессуары.
Цвет помады — это очень важно. Вообще грим — одна из важнейших составляющих успеха, форма губ. Цвет лица; прическа — взбитые волосы на затылке. Объем; лак, пудра, шейный платок…
— Что ты делаешь? — не выдержал демон.
— Не мешай.
К одиннадцати часам позвонила Вика:
— Забирай свой скутер. Я на нем ездить не умею.
— Викуля, — в порыве чувств Ирина чуть не расцеловала трубку, — я тебе памятник поставлю, при жизни, честно!
— Мне лучше деньгами, — сварливо отозвалась Вика.
В половине двенадцатого Ирина, загримированная под работника отдела образования, выехала на скутере на проезжую часть и запетляла, обходя пробки, вылетая на тротуар, заслуживая ошарашенные взгляды. Вылети она из трубы на помеле — и тогда путь ее не привлекал бы такого внимания.
И вряд ли она добралась бы быстрее.
— Здравствуйте! Я из союза библиотекарей «Книга для школы», у нас проходит акция…
Наткнувшись на непонимание в глазах школьного секретаря, Ирина сообразила, что в запальчивости перепутала целевую группу.
— Союз библиотечных работников «Книга для школы» приглашает старшеклассников на мероприятие, посвященное знаменитому английскому писателю Терри Пратчетту. Вы, конечно, знаете, как он знаменит, особенно в Британии… Да? Секретарша мигнула.
— Нас поддерживает районный отдел народного образования, — новой волной нахлынула Ирина, — группа местных депутатов и детская комната милиции… Я хочу попросить вас дать мне возможность сделать объявление ученикам десятых и одиннадцатых классов.
— Сейчас урок, — сухо отозвалась секретарша. — Вам надо было позвонить, согласовать с администрацией. Если хотите — можете оставить информацию, мы повесим на доску объявлений.
— Это не просто информация. — Ирина подалась вперед, ввинчиваясь глазами в глаза женщины за канцелярским столом. — Это очень важно для каждого подростка. Я, как мать…
Она запнулась всего на долю секунды.
— Я, как мать, отлично представляю проблемы современной школы!
(Да)
— Эти дети, выросшие на зарубежной кинопродукции, на видеоиграх, на голливудских поделках!
(Да, точно)
— Разве они читают книги? Нет!
Секретарша смотрела на Ирину с гораздо большим вниманием, чем раньше.
— Разве они получают дома достаточно внимания от родителей? Нет! А наш союз библиотечных работников хочет заглянуть каждому в глаза. Вот так, как я вам смотрю. Заглянуть в глаза и спросить: сколько книг ты прочитал? И пусть покраснеет! Пусть поймет, какой он невежда, как много ему предстоит сделать, чтобы стать достойным своих педагогов!
— Я спрошу у завуча, — сказала секретарша и сняла телефонную трубку.
* * *— Здравствуйте, дети! Признайтесь: кто из вас читал Терри Пратчетта?
Никакой реакции. Мертвые глаза, каждый думает о своем; чувствуя, как уплотняется время, Ирина пробежалась глазами по рядам, выхватывая парней в синих пиджаках… Ага, вот очкарик.
— Не тот, — тихо сказал демон.
Он стоял за Ирининой спиной, почти подпирая собой доску. В классе пахло, как пахнет обычно в школе, — пылью, краской, влажным деревом, книгами, сентябрем за окном…
— Его здесь нет, — сказал демон.
Ирина выдохнула. Ну, глупо было надеяться, что вот так, в первой попавшейся школе, в первом же классе.
— Читать модно. Союз библиотек желает вам счастливого дня… — произнесла она скороговоркой и обернулась к завучу, сухощавой немолодой даме: — А еще десятые-одиннадцатые классы у вас в школе есть?
* * *— На следующем перекрестке поверните налево, — велел GPS-навигатор, закрепленный на руле мотороллера.
— Бензин заканчивается, — сказал демон. — Где эту штуку заправляют?
— Понятия не имею.
— Где ты вообще научилась на нем ездить?
— У первого мужа был скутер. Пока не продал. Демон помолчал.
Он сидел за спиной у Ирины, и никто, разумеется, не видел его. Для водителей, скучающих в пробке, для пешеходов, ожидающих зеленого, даже для ментов у перекрестка безумная дама в деловом пиджаке была одна на своем подержанном, тарахтящем, дымящем скутере.
— А сколько у тебя было мужей?
— А тебе какое дело? — мстительно отозвалась Ирина.
— Просто так, — признался демон.
— Я думала, — Ирина лавировала между машинами, — ты все обо мне знаешь. Раз уж в меня вселился.
— Я к тебе в голову не лезу.
— Спасибо.
— Я бы не мог быть твоим мужем, — снова начал демон. — И не понимаю дураков, которые пытались.
Ирина выехала на свободную дорогу, и двигатель взревел.
* * *Антон сидел один за столом, рассчитанным на двоих. Так было всегда, с самого его появления в этой школе. Он не мог понять, почему так происходит.
Заканчивалась геометрия. Под конец была несложная самостоятельная работа, Антон закончил ее за три минуты до звонка.
А за минуту до звонка дверь вдруг открылась, вошла в сопровождении секретарши яркая дама в пиджаке, со взбитыми на затылке волосами; каждая деталь ее костюма, прически, макияжа как будто кричала: я чиновник от образования! Я Учитель в квадрате! Антон сам удивился, откуда у него такие мысли. Вроде женщина как женщина…
И вдруг он узнал ее. Это была та самая сумасшедшая, которую он видел в метро, которая говорила сама с собой и приставала зачем-то к парню с телефоном; правда, тогда она была в джинсах и куртке, безо всякого макияжа. Зачем она здесь? Откуда взялась? Почему так резко сменила облик?
На всякий случай он глубже просел за столом и опустил глаза. Тому, что беспокоит или путает, нельзя смотреть в глаза; никто не учил его этому. Сам, инстинктивно догадался.
— Здравствуйте, дети! — сказала женщина ровно тем самым голосом, каким обычно говорят скучные учителя с многолетним стажем. — Кто из вас читал Терри Пратчетта?
Если бы он не был наготове — попался бы и удивленно вскинул взгляд. Но теперь, услышав вопрос, он только ниже склонился над партой, делая вид, что пишет в тетрадке; непонятная ситуация сделалась путающей. Почему именно эта женщина задает именно этот вопрос? При чем тут Пратчетт, это явно не самый популярный автор среди теток ее возраста. Зачем она явилась в класс?
Если бы он не был наготове — попался бы и удивленно вскинул взгляд. Но теперь, услышав вопрос, он только ниже склонился над партой, делая вид, что пишет в тетрадке; непонятная ситуация сделалась путающей. Почему именно эта женщина задает именно этот вопрос? При чем тут Пратчетт, это явно не самый популярный автор среди теток ее возраста. Зачем она явилась в класс?
— Я читал, — отозвался Серега Охотников, сидевший в другом конце класса. — А че?
— Союз библиотечных деятелей предлагает тебе поучаствовать в викторине, — скороговоркой произнесла женщина, пристально разглядывая Серегу. — Скажи… ты не носишь очки? У Антона екнуло сердце.
— Нет, — Серега удивился. — А че?
— А в метро никогда не читаешь? Серега помотал головой.
— И правильно, — упавшим голосом сказала женщина. — Зачем портить глаза? Потом очки носить придется…
* * *— Это не он, — сказал демон. — Тот поуже в плечах. Ну и очки.
Ирина, прищурившись, снова оглядела класс. Ну и здоровенные девахи — взрослые уже, тут разве учеба на уме? А парни помельче. Хотя и крупные есть. А вон еще один сидит, в заднем ряду, один за столом, что-то пишет — отличник, наверное… Если отличник — почему на «Камчатке»? Тоже без очков. Вообще в этом классе нет очкариков. Никто не читает в метро.
— Подробности насчет викторины на сайте Пратчетт. ру. — Ирина не исключала, что такой сайт существует на самом деле. — А теперь, — обернулась к сопровождающей ее секретарше, — мне нужно срочно зайти еще в одиннадцатый «Б», срочно, до звонка…
Звонок застал ее в коридоре.
Опережая секретаршу, рискуя вызвать непонимание, она ворвалась в класс первой. Заполняя пространство собой — голосом, пиджаком, локтями, — громогласно вопросила:
— Дети, кто из вас читал Терри Пратчетта?
Уже никто не слушал.
Учитель, тощий старичок, поглядел на Ирину, как на привидение. По всему классу галдели, визжали, взревывали юными басами, бросали книжки в рюкзаки, швырялись тетрадками; только одна девочка на второй парте, очень удивленная, смотрела прямо на Ирину:
— А что?
Жаль, что ты не мальчик в очках, подумала Ирина.
Эта школа была восьмой на ее пути и, видимо, последней. Летай ведьма на метле, а не разъезжай на мотороллере, все равно невозможно, невозможно за три часа сделать больше. Доехать, убедить, ворваться, пройти по классам, повторяя и заново придумывая дурацкий текст. Всего восемь школ из пятидесяти в списке. Стоило ли огород городить?
Наверняка о ней уже говорят как об авантюристке; наверняка кто-то получит по ушам за то, что человека без документов, с улицы, свободно пускают в учебное заведение, да еще и ведут к детям. Наверняка уже ясно, что нет никакого союза библиотекарей, что в лучшем случае выходка Ирины — рекламная акция какой-нибудь компании «Пратчетт» по продаже мыла и компьютерных игр…
Она избегала смотреть на демона. С каждой новой неудачей он становился все более и более тихим; надежда, сделавшая его таким разговорчивым сегодня утром, теперь вытекла почти полностью.
«Пожалуйста, Ира, найди этого мальчика!» Она так и эдак вспоминала его слова; удивительно, но демон, потустороннее существо, в тот момент верил Ирине, как ребенок Деду Морозу. Или хотел верить.
А теперь его надежда протаяла почти до самой земли.
— А что? — снова спросила девочка со второй парты. Она была интересная, даже красивая: с миндалевидными насмешливыми глазами, с ироничным полногубым ртом.
— Ты читала?
— Ну… просматривала, — призналась девочка. — По-моему, муть.
— Алина! — позвала ее другая девица, пышная, с огромной грудью. — Ты идешь?
* * *Антон не любил совпадений.
Из окна коридора он смотрел, как странная женщина бредет по двору, а за ней, чуть отстав, идет охранник, подозрительно красный. Наверное, жалеет, что вообще ее впустил. Что за женщина? Действительно сумасшедшая? Или какой-нибудь рекламный агент?
Но почему она ищет мальчика в очках, который в метро читает Пратчетта? Что за дурацкое совпадение?
Еле волоча ноги, женщина добралась до скутера, пристегнутого к столбу у школьных ворот, и, к новому удивлению Антона, завела мотор. Затрещало, задымило, и эта пародия на транспорт — ас ней пародия на школьного чиновника — укатила прочь, попадая маленькими колесами во все выбоины на дороге.
В этот момент на плечо Антону легла чужая жесткая рука:
— Тебя предупреждали, очкарик?
* * *— Я ни за что не покупал бы скутер.
Демон молчал всю дорогу. Только когда Ирина, приковав мотороллер под окнами, поднялась в квартиру, демон нарушил скорбное безмолвие.
— Почему? — спросила Ирина, лишь бы что-то сказать.
— Это очень опасно и неудобно. Я купил бы мотоцикл… Знаешь, в чем загвоздка? Теперь я знаю, как надо жить.
Ирина упала на диван. Демон остановился посреди комнаты:
— Я знаю, как надо жить. Я просыпался бы каждое утро с улыбкой. Я подходил бы к окну… Я смаковал бы каждую минуту, смотрел людям в глаза, я работал бы, как вол, а потом отдыхал. И я любил бы… Ох, как я любил бы, Ира.
— Кого? — вырвалось у Ирины.
Демон замолчал. Приподнявшись на локте, она видела, как он всматривается в затененное ветками окно.
— Олег, как вышло, что ты покончил с собой?
— Я не могу об этом говорить.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу и не хочу, — упрямо сказал демон.
— Когда это случилось хотя бы?
— Сорок дней миновало, год — еще нет.
— И у тебя кто-то остался? Семья, жена, дети?
Ее рука, сжавшись в кулак, дернулась сама собой и стукнула ведьму в скулу. Ирина взвыла.
— Больно? — спросил демон. — Так вот мне больнее. Не задавай таких вопросов.
Несколько минут Ирина боролась с яростью.
Вот и расплачивайся за добрые дела, даже за добрые мысли, за усилия в попытке совершить добро…
Она страшно устала, обхаживая всех этих охранников, потом секретарей, потом завучей или замдиректора. Она могла гордиться собой — из восьми школ ей не сумели отказать ни в одной. И все равно — дело проиграно. Все пропало.
Демон смотрел в окно, повернувшись в профиль к Ирине. Она видела, как шевелятся его губы; демон, кажется, сам себе рассказывал, как надо жить:
— Зимой я расчищал бы снег лопатой. Весной сеял траву, летом пил холодное пиво в тени, осенью заклеивал окна…
— Здравствуйте, дети, — Ирина обессиленно повалилась на диванную подушку. — Наша фирма проводит акцию, за подробностями — на сайт Пратчетт. ру…
И вдруг она резко села на диване, и волна мурашек окатила ее до макушки.
* * *В узком темном коридоре они швыряли его друг другу, как грушу. Хорошо, что в этот день он был без очков — наверняка разбили бы.
Ученики гимназии, они оказались гораздо изощренней обыкновенных уличных хулиганов. Лицо почти не тронули; пинали по ногам, били ниже пояса, измолотили его очень быстро — и минуты не прошло.
Потом вдруг разошлись, рассеялись в разных концах коридора, и, закусив губу, он подумал: это все, что вы можете?
Болели синяки, невидимые под одеждой. Антон шел, хромая, стиснув зубы; ему было все равно. Чем хуже — тем лучше.
— Эй, гондон! — окликнули его на школьном крыльце.
Он удержался и не повернул головы; у выхода со школьного двора, у ворот в тени липы, Алина с одноклассницами курили и болтали, ни от кого особенно не скрываясь.
У Антона засосало под ложечкой. То, что Алина до сих пор не ушла домой, показалось ему дурным знаком.
— Эй, гондон! Эй, гондон! — позвали сразу со скамейки под липами, от крыльца, из окна первого этажа. Антон шел, видя только дорогу перед собой; дорога вела мимо стайки девчонок с сигаретами.
— Антон! — окликнула его Алина.
Кто-то заржал на несколько голосов. Он замедлил шаги.
— Пока, — сказал деревянным голосом, глядя Алине в переносицу.
— Эй, это что у тебя?
Девчонки переглянулись. Алина смотрела Антону за спину:
— Кто это тебе прицепил?
Лихорадочно расстегнув пуговицы, он стянул пиджак. Сзади на ткани булавками были пристегнуты презервативы — развернутые, мягкие и влажные.
— Гондон Нечаев, — сказал кто-то из девчонок. — Не, ну я не могу, наши пацаны такие злые…
Антон понял, что под страхом смерти не коснется этой дряни руками. Он принялся трясти пиджак, пытаясь стряхнуть презервативы, но булавки держали крепко, и резина не рвалась.
Его одноклассники, и Серега Охотников, видели эту дрянь у него на пиджаке, но никто ничего не сказал! Он шел по двору, его окликали, все смеялись — но никто ничего не сказал, пока не увидела Алина!
Слепой от ярости, он пошел прочь, держа пиджак в руке. За спиной смеялись и болтали, и Алина один раз крикнула:
— Да подожди ты! Приведи себя в порядок!
Он ускорил шаг и не слышал, как переговаривались девчонки за его спиной.