Внезапная догадка поразила Костю. Сначала сталкер просто не мог в нее поверить. А потом осталось лишь желание нажимать на спусковой крючок до тех пор, пока не закончится обойма. Сдержался Смычок громадным усилием воли. Когда он заговорил вновь, голос его буквально звенел от гнева:
– Радоваться должен, что я тебя им не сдал.
Картуз скрипнул зубами, но теперь он уже ничего не мог поделать. Положение у него было безвыходное: ни вырваться, ни на помощь позвать. Смычок обложил со всех сторон: мало что пистолет отобрал и ко лбу приставил, так еще и уселся сверху.
А Костя взирал на него сверху вниз со все возрастающей ненавистью и ломал голову, как же стоит поступить с мерзавцем. Он уже понял, что Картуз имеет с таинственной лабораторией не меньше общего, чем Замятин. Скорей, даже больше, судя по его решительности и гонору. Оттого и понадобилось ему забирать контейнеры с Бердского кладбища не на обратном пути, а в самом начале путешествия – чтобы доставить сюда. Ну и вопрос Смычка про частые визиты в Боровой он воспринял как разоблачение – мол, я ведь все знаю, просто молчал, пока Рома с Денисом были живы. Будь у Картуза голова похолодней, он бы, возможно, себя не выдал, а в итоге получилось как в пословице про вора и горящую шапку.
Теперь ясно, почему старик так легко отправлял безопасников на верную смерть. Скорей всего, он с самого начала хотел остаться с Костей наедине, чтобы… что?
– Велика радость, – натянуто улыбнулся Картуз. Он пытался быть дерзким, но природная трусость так и лезла наружу – во взгляде, в подергивании губ, в общей дрожи, от которой пистолет в руке Смычка буквально ходил ходуном. – Не пойму только, если ты был в курсе с самого начала, зачем вообще сюда поперся?
«Не поперся бы, если б знал наперед, с какой сволочью отправят», – с грустью подумал Смычок. Несмотря на то что сейчас он вроде бы полностью контролировал ситуацию, на самом деле положение было незавидное. Допустим, не станет Костя стрелять. И что дальше? Тащить ублюдка обратно в Искитим? Или тут оставить? Проще тогда застрелить, чтобы точно не выбрался и не пожаловал в Институт с доносом – дескать, Смычок всех предал, оперативников убил, а его в Зоне помирать оставил. А застрелит если – чем это чревато? Вокруг – ни души. Да и тело в Зоне всегда можно спрятать…
От этих мыслей Косте стало по-настоящему тошно. Никогда прежде он не планировал грядущее убийство. Никогда не убивал другого сталкера. И сейчас пачкаться в крови омерзительного старика ему совсем не хотелось.
– Почему я еще жив? – требовательно спросил Костя.
– В каком смысле? – осторожно уточнил Картуз, облизав пересохшие губы.
– А какие тут могут быть смыслы? – раздраженно воскликнул Смычок. – Почему ты не угробил меня, как и Рому с Денисом? Зачем-то я тебе нужен. Вот только зачем?
Картуз молчал. Костя сжал губы и щелкнул затвором пистолета.
– Отвечай зачем, или я стреляю, – пообещал он.
– Второй контейнер, – нехотя проскрипел старик. – Мы ведь его так и не нашли…
Смычок хотел было спросить, что такого ценного находится в том треклятом втором контейнере, как вдруг услышал голоса, доносящиеся из глубины поселка. Понять, о чем говорили их обладатели, пока не представлялось возможным, но с каждой секундой речь становилась все отчетливей.
Чертыхнувшись, Костя велел:
– Лежи смирно, пока не скажу. Шевельнешься – стреляю без предупреждения.
Он уперся рукой Картузу в грудь и, несмотря на сдавленное старческое оханье, поднялся.
– Теперь вставай, – прошипел он, склонившись к «красному» сталкеру.
Чтобы ускорить старика, Костя упер пистолет ему в щеку, а левой рукой потянул Картуза за воротник.
– Давай, ну! – подгонял он спутника. – Живей!
А тот нарочно не спешил, видимо чуя, что приближаются его подельники. Хотя, как он мог понять, что это именно они? Наверное, просто знал, что никто иной по Боровому шастать не станет.
– Твою ж мать, – тихо выругался Смычок и, обняв старика за шею, потащил его к ближайшему домишке. Пистолет по-прежнему упирался в небритую щеку предателя, вынуждая того шагать вперед против воли.
Эх, еще бы в аномалию какую не угодить, думал Костя, подходя к воротам. Он на секунду разжал объятия и, ухватившись за ручку, потянул створку на себя.
Заперто.
Брови моментально взлетели на лоб.
Да кто вообще стал бы запирать эти ворота? Когда тебя вот-вот накроет катаклизм невиданных доселе масштабов, ты думаешь только о том, как бы поскорей свалить от него куда подальше. Закрывать двери на замок в таком случае станет или распоследний жадоба, или полный кретин.
По нелепому стечению обстоятельств, Смычка, видимо, угораздило сунуться во двор подобного субъекта.
– Эй! – услышал Костя за спиной.
Скрипя зубами, резко развернул старика, а сам вжался спиной в забор, чтобы никто не подкрался сзади. На дороге стояли двое парней гоповатого вида с автоматами в руках.
– Картуз, ты, что ли? – подал голос один из них, ушастый и короткостриженый брюнет, подслеповато сощурившись.
– Дай ответить, – промямлил старик: ствол пистолета здорово мешал ему говорить. – Не дави так сильно…
– Отпусти Картуза, мужик! – воскликнул второй, бородатый и отдаленно похожий на араба бандит. Этот говорил с кавказским акцентом и был на полголовы ниже напарника, но зато практически вдвое шире его в плечах.
– Пошел бы ты на хер… – прошипел Смычок еле слышно.
Понять, что эти бандиты тоже связаны с подпольной лабораторией, не составило труда: знают Картуза и разгуливают по Боровому с оружием в руках – значит, точно замешаны. Итого получается теперь трое против него одного. А ведь наверняка есть и другие, которые точно сбегутся на звуки выстрелов.
Смычок против воли нервно облизал пересохшие губы. Ситуация – все хуже и хуже. Единственная причина, по которой он до сих пор жив, – заложник в лице Картуза. Умрет «красный» сталкер, умрет и Смычок. Без вариантов.
Все, что ему остается, – продолжать блефовать. Благо Картуз самолично подкинул ему пару неплохих карт.
– Зачем человеку в лицо пистолетом тычешь, э? – снова заговорил «араб». – Ему же неприятно!
– Я знаю, где второй контейнер, – прошептал Костя на ухо Картузу.
Тот от неожиданности встрепенулся:
– Но…
– Не дергайся. – Смычок мигом остудил его пыл, еще сильней надавив на пистолет. Старик болезненно охнул и заткнулся. – Скажи им, чтобы не стреляли. Я сдамся, и мы обсудим взаимовыгодный обмен: вам – контейнер, мне – свободу. Идет?
– Идет, идет, – промямлил старик.
– Говори, – велел Смычок, немного ослабив нажим.
– Не стреляйте! – охотно выкрикнул пленник. – У него есть важная информация!
– А если он пристрелит тебя? – озадаченно выгнул густую черную бровь «араб».
Картуз скосил глаза в сторону Костиного лица, на котором застыло каменное выражение. Могло показаться, что он абсолютно спокоен, но это, конечно же, была всего лишь маска. Внутри же, словно вирус, расползался липкий страх.
– Не пристрелит, – ответил Картуз, правда, не слишком уверенно.
– Опускай ствол, – выкрикнул ушастый брюнет, обращаясь к Смычку.
– Запомни: если со мной что-то случится, второго контейнера вам не видать, – заверил Костя и, оттолкнув Картуза, медленно положил пистолет на землю. Затем он выпрямился и поднял руки так, чтобы бандиты могли их видеть.
– Где мы можем пого… – начал было он, но тут Картуз ударил его кулаком в скулу.
Костя от неожиданности пошатнулся. «Красный» сталкер замахнулся вновь, однако на сей раз Смычок оказался готов: поднырнув под руку, он отоварил старика в челюсть.
– А ну харэ там! – рявкнул «араб».
Но сталкеры будто не слышали. Костя пропустил еще один легкий скользящий в плечо и, рыча, сбил седого ублюдка с ног.
Бандиты бросились к дерущимся. Смычок тем временем уже снова оседлал гневно раздувающего ноздри старика и увлеченно лупил его кулаком прямо в морщинистую морду. Он успел ударить предателя всего четыре раза, прежде чем сознание ярко вспыхнуло и погасло.
Глава 3 Прорыв
Открыть глаза оказалось непростой задачей. Ощущение было такое, словно кто-то подвесил на веки две гирьки – так, смеху ради. Поймать бы этого шутника, подумал Костя, недоуменно глядя перед собой. Стена напротив была выкрашена в бледно-голубой цвет, точно в больничной палате, а лежал сталкер, судя по ощущениям, на матрасе с подушкой.
«Где это я?» – подумал Смычок и попытался повернуть голову, однако действие это отозвалось острой болью в затылке. Морщась, сталкер коснулся его рукой и удивленно вскинул брови, когда обнаружил там громадную шишку. Он попытался припомнить, когда отхватил по затылку, но так и не смог. Треклятый Картуз успел попасть в скулу и в плечо, прежде чем Смычок снова не повалил его на землю. После удары наносил только он, а значит, по голове ему досталось уже от кого-то из бандитов.
Скула, кстати, тоже вздулась, будто гигантский фурункул. Ну да, тот удар у Картуза явно получился. Правда, Костя потом вернул сторицей, но от осознания этого факта скула, увы, меньше болеть не стала.
Закусив губу, чтобы не взвыть от боли, он все-таки перевернулся на бок… и уставился в спину лежащему на соседней койке мужчине в больничной сорочке. Незнакомец, почувствовав на себе взгляд Смычка, повернул голову и посмотрел на него с грустью.
– С пробуждением, – сказал он негромко.
Было ему на вид около тридцати лет. Худющий, бледный и лысый, он больше походил на киношного вампира, чем на настоящего человека.
– Где я? – первым делом хрипло спросил Костя.
– Сложно сказать определенно, – пожал плечами мужчина. – В больнице… вот только не знаю какой. Судя по всему, в Зоне, но верить в это как-то не хочется.
– Зона – это да, – со вздохом произнес сталкер. – Это я помню. Но мне бы поконкретней. Ты ведь тут был, когда меня доставили?
– Ну., да, – прочистив горло, ответил мужчина.
– Я просто не помню этого совсем.
– Ну оно и немудрено: ты все время был в отключке. Я сначала думал, что они вообще труп приволокли зачем-то – ты обмякший был, как покойник.
– Спасибо за честность, – хмыкнул Костя.
– Ты спросил, как это выглядело, – пожал плечами мужчина, – я ответил.
– Да нет, я без всякого. Правда, спасибо.
Только сейчас до Смычка начало доходить:
если он по-прежнему жив, значит, Картуз и компания клюнули на его наживку. Пусть его избили, пусть голова вся в шишках, но он не умер, а значит, шансы на спасение еще есть. Руки, по крайне мере, уж точно опускать рано. Даже треклятый Егор, добровольно запершийся внутри одинокой часовни посреди Бердского кладбища, не терял надежду, хотя его план – отправить записку с «муляжом» – не выдерживал никакой критики. И тем не менее Замятин выбрался. Да, на выходе его ждали службисты, да, потом с ним явно что-то случилось – возможно, сказалось на здоровье длительное пребывание в Зоне. Но то, что он действительно сумел вернуться в Искитим, было неоспоримым фактом.
Раз получилось даже у Замятина, почему не должно получиться у Смычка?
– Тебя как зовут? – спросил незнакомец, отвлекая соседа от мыслей.
– Костя, – глухо отозвался сталкер.
Он не знал, почему назвал свое настоящее имя. Обычно ведь ограничивался прозвищем, а тут вдруг разоткровенничался.
– А меня – Сергей, – представился бледный.
– Приятно, – не придумав ничего лучше, брякнул Костя.
– Взаимно, – вежливо ответил Сергей. – А ты из… этих, да?
– Из сталкеров? Ну да, верно. А сильно заметно?
– Да есть немного. У меня брат тоже маялся… ну в смысле, занимался… – спохватившись, исправился Сергей. – Поиском артефактов.
– Верно ты сразу сказал – «маялся», – усмехнулся сталкер. – Самое подходящее слово.
– Я… ну просто не хотел как-то тебя задеть. Само вырвалось.
– Да не оправдывайся, что ты? – поморщился Костя. – Я не в обиде совершенно. Лучше расскажи, как ты сюда попал?
– Да, собственно, и рассказывать нечего, – пожал плечами Сергей. – Жил себе, работал, тут нагрянули, вырубили… Очнулся уже здесь, в палате.
– А где жил? – недоверчиво нахмурился Смычок. – В Искитиме?
– Да.
– По моим прикидкам, сейчас мы где-то в Боровом. Так что очень сомневаюсь, что тебя успели из Искитима сюда привезти, пока ты был без сознания, – покачал головой Костя.
– Ну я тебе сказал, что помню. – Еще одно пожатие плечами. – А как и почему так получилось – не знаю. Я никогда раньше не видел людей, которые тут работают. И дорогу не помню, вот хоть убей!
– Ясно, – разочарованно отозвался Смычок. – И зачем тебя сюда привезли? Зачем одели в сорочку?
– Мне постоянно какие-то уколы делают, говорят, это для моей же пользы, но от них только голова кружится, – поморщился Сергей. – И тошнить начинает…
Так здесь что же, получается, эксперименты над людьми ставят, изумился Смычок. Тогда ясно, почему лабораторию решили организовать на территории Зоны, – здесь ведь о такой чепухе, как «права человека», никто и слыхом не слыхивал. Интересно, кому пришла в голову подобная мысль? Неужто Хазар замешан? Учитывая конфликт Смычка и Снежка, встречаться с влиятельным дядюшкой нарколыги Косте совершенно не хотелось. Впрочем, если пропавший контейнер бандитам действительно нужен, они закроют глаза на ту ссору.
Другое дело, что на самом деле Костя мог только догадываться, где находится утраченный «груз». Там, у заброшенного дома, прижимаясь спиной к забору, он лихорадочно размышлял, как выжить, и идея с контейнером показалась наиболее удачной из всех. Это теперь, лежа на койке, Смычок понимал, что всего лишь выиграл какое-то время, отсрочил, но не отменил собственную казнь.
Что он ответит, когда Картуз и компания напрямик спросят у него о судьбе второго контейнера? Предложит отвести их к схрону в обмен на свободу? М-да… дежавю. Привет Разуваеву… Ну, допустим, они согласятся, и он их действительно поведет куда-то… и что делать потом? Он ведь на самом деле не знает, где этот проклятый контейнер находится.
Смычок начал припоминать, имеются ли у него в Зоне схроны с оружием, когда снаружи послышались голоса.
– Сталкер там? – спросил кто-то хриплым голосом.
– Какой из? – гоготнули в ответ.
– Ну этот, как его там Картуз называл? Смычок, во!
– Да тут вроде был.
В замке зазвенел ключ, с характерным скрежетом «язычок» спрятался в коробку, и черная стальная дверь открылась. Из коридора повеяло прохладой, и вместе с ней внутрь вошел угрюмый тип с колоритным шрамом на правой щеке. Смычок попытался вспомнить, не видел ли его прежде. Судя по всему, нет, иначе бы точно сразу узнал.
Шрам с неодобрением покосился в сторону Сергея, который невольно втянул голову в плечи под тяжелым взглядом бандита. Угрюмый гость хмыкнул, видимо чрезвычайно довольный собой, и, повернувшись к Косте, велел:
– Давай, на выход! С тобой хотят поговорить.
Смычок не спорил. Голова буквально раскалывалась, все тело ныло, но, поднимаясь с кровати, он не издал ни звука: нельзя было показывать этим тварям свою слабость.
– Шевелись давай, кому сказал?! – для острастки прикрикнул Шрам.
– Да иду я, иду, – буркнул сталкер.
Сергей провожал нового соседа до того сочувственным взглядом, что Костя понял – увидеть его снова бледный уже не надеется. С ободряющей, но донельзя вымученной улыбкой сталкер махнул лысому напоследок, и тот кивнул в ответ и поспешно спрятал взгляд, будто смутившись.
В коридоре стоял достопамятный «араб». При виде Смычка он неожиданно повеселел и спросил с сарказмом:
– Как башка?
– Там кость цельная, что с ней станется? – без тени улыбки ответил Костя, пожав плечами.
«Араб» ощерился, обнажив желтые зубы, и сказал с притворным укором:
– Зачем так на старика накинулся? Совсем возраст уважать не хочешь…
– Не задерживай нас, Самир, – небрежно бросил Шрам и подтолкнул Смычка в спину.
Их шаги гулким эхом разносились по больничному коридору. Несколько бандитов с автоматами прогуливались мимо рядов одинаковых черных дверей, держа свое оружие нарочито небрежно. Каждому из них Шрам кивнул, каждый кивнул в ответ. Смычка же встречали глумливыми улыбками, вызывающими желание съездить этим самонадеянным мерзавцам по физиономиям. Однако случай, к сожалению, был неподходящий.
Дойдя до лестницы, они поднялись на третий этаж, который, на первый взгляд, ничем не отличался от покинутого второго. Шрам время от времени направлял Смычка короткими фразами, этим их общение и ограничивалось.
Как выяснилось, шли они в кабинет главврача. Шрам открыл дверь перед сталкером и мотнул головой – входи, мол. И Костя послушно переступил порог.
Внутри уже поджидали Картуз и трое неизвестных. Сам хмурый старик сидел на серой больничной лавке, двое в белоснежных халатах что-то обсуждали вполголоса, стоя у заваленного бумагами стола, а третий незнакомец, в цивильном черном пальто и серых брюках, курил в приоткрытую форточку. Заслышав шаги, он обернулся и с неподдельным интересом посмотрел на вновь прибывшего. Картуз, в отличие от Цивильного, смотрел на сталкера с ненавистью. Лицо его после достопамятной драки опухло, правый глаз и вовсе заплыл, а лоб пересекала широкая царапина – наверное, ее оставило Костино обручальное кольцо.
«Халаты» же на Шрама и Смычка даже внимания не обратили – видимо, настолько увлечены были своей беседой, что не замечали ничего вокруг.
– Это он? – осведомился Цивильный, покосившись на Картуза.
– Он, – буркнул старик, продолжая сверлить Костю озлобленным взглядом.
– Значит, ты и есть тот самый Смычков, у которого наш контейнер? – уточнил незнакомец, снова повернувшись к пленнику.
Костя молча кивнул.
– Ну что ж, выкладывай, где он? – напрямик спросил мужчина.
– Это на словах не объяснишь, – произнес Костя, посмотрев на незнакомца исподлобья.