– Отдай! – прошелестела змея, или это у него в голове прошелестело.
Ужас сковал его, змея, извиваясь и пульсируя, упала на книгу, но в то же мгновение на нее прыгнул ощетинившийся серый котище. Ударил когтистой лапой по голове, прибил, успел куснуть за шею. Гадюка как-то вывернулась и скользнула с книги вниз, сквозь ячейку гамака, стекла в траву и исчезла. Кот остался сидеть на книге, пристально глядя Ивану прямо в глаза. По шерсти его пробегали синие искры.
– Зинуша? – не очень уверенно спросил Иван.
Кот поднял лапу, облизал ее и кивнул…
– Ваня! – он дернулся. Кто-то тронул его за плечо. – Вань, третий час!
Он открыл глаза. Над ним стояла Лиля.
Он сел, прижимая к себе книгу:
– Слушай, Лиль, тут что-то нечисто… Мне сейчас опять такое приснилось!
Она села рядом, и они тут же провалились в гамак, расхохотались, помогая друг другу выбраться из веревочной ловушки.
Вывалились на траву, книга выпала из Ваниных рук, он замер, разглядывая ее – ту самую, из сторожки, «Тысяча и одна ночь».
– Ты чего? – спросила Лиля, прикоснувшись к его руке.
– Книга, – он протянул руку и поднял сказки, – во сне она была другой, изменилась, превратилась в такой древний фолиант, как в кино у колдунов – переплет из кожи, углы и застежки из металла.
– Ух ты! – заинтересовалась подруга.
– Но не в этом дело, – Ваня раскрыл сказки и начал листать страницы, – понимаешь, та книга была точно волшебная, в ней буквы не были просто напечатаны, они двигались, подчиняясь чьему-то приказу или заклинанию. Перемещались со страницы на страницу, выстраивались в строчки или создавали рисунки, гравюры, схемы, я толком ничего не разобрал, язык неизвестный и сами знаки-буквы. Я никогда таких не видел. И представь, я так засмотрелся на всякие фокусы знаков, они меня заворожили своими перемещениями, в глазах рябило, даже показалось, книга ко мне обращается, вроде бы просит о чем-то… как вдруг с дерева прямо на книгу черная гадюка – шмяк!
Лиля ахнула, прижимая кулачки ко рту.
– И тут самое интересное произошло, – продолжал рассказывать Ваня, – знаешь, кто меня спас? Наш Зинуша! Да-да…
– Опять приходил?!
– Теперь в виде кота. Но я догадался, что это он, кот искрил. Я его не первый раз вижу, он дома мне голову морочил неоднократно. По ночам он в своем настоящем виде, а днем принимает образ серого кота.
– Он тебе показывался? – удивилась Лиля.
– Не только мне, он и с Люськой играет, пока никто не видит.
– Чудеса… – Лиля покачала головой, – никогда не слышала, чтобы домовые покидали место своего обитания, они привязаны к дому. Зинуша никак не мог здесь оказаться. Если только… – она на мгновение задумалась, – если только ты сам его не притащил.
– Я?! – удивился Иван.
– Ты мог просто не заметить, – предположила Лиля. – Например, он мог спрятаться в каком-нибудь потайном кармане твоего рюкзака…
– Шутишь! Зинушу я бы точно заметил, – не согласился Ваня. И пожал плечами. – Может, он и не домовой, может, неправильный какой-то, белая ворона среди своих родичей. Что мы знаем о домовых – ничего. Так, одни догадки. Но рюкзак надо проверить на всякий случай.
– Сейчас принесу. – Лиля вскочила и побежала в дом. Иван, оставшись в одиночестве, еще раз пристально осмотрел книгу сказок. Книга как книга, ничего особенного, только очень старая и ветхая.
Вернулась Лиля с рюкзаком. В нем почти ничего не было, вещи – пару футболок, белье, джинсы Иван выложил сразу, как приехал; во внутреннем маленьком кармане оставались паспорт и кошелек, в специальном отделении – планшет, какая-то мелочь, ручка, использованный автобусный билет…
– Стоп, – пальцы Ивана наткнулись на что-то непривычно мягкое.
– Что там? – Лиля склонилась к рюкзаку. Иван извлек комок серой шерсти и удивленно уставился на него. – Это то, о чем я думаю? – спросил он у подруги.
Она потрогала шерстяной комок.
– Похоже, кошачья, – сказала она. – Ты перевозил кота?
– Я – нет, но кот мог сам себя перевезти, – не очень уверенно произнес Ваня.
Они с Лилей переглянулись.
– Выходит, какой-то неизвестный мне кот серой масти, подозрительно напоминающей серую шерсть домового Зинуши, зачем-то прокрался в мой рюкзак?
– Выходит, ты все-таки притащил с собой домового, – подхватила подруга.
Иван, все еще не веря своим глазам, вертел в пальцах клок шерсти. Мысли, одна фантастичнее другой, теснились в голове. Зинуша зачем-то покинул привычное место обитания, зачем? Серый кот боролся с вороном в усадьбе, серый кот во сне отогнал гадюку, клок серой шерсти в рюкзаке, и, наконец, явление самого Зинуши ночью, предупреждение об опасности, огрызок собачьего хвоста… Лиля словно услышала его мысли:
– Знаешь, как-то мне тревожно, что ли… Твои сны, домовой… какие-то ужасные знаки! Если Малого действительно загрызли волки, то деду надо сказать. Или не надо? Он и так расстроенный. – Она прижала ладони к щекам. – Ой, а вдруг они на усадьбу напали?
– Кто? – переспросил Ваня.
– Да волки же! Что, если они ночью, пока мы тут спали, напали на сменщика? А если они и Челкаша загрызли?!
Ваня насупился:
– Прекрати паниковать.
– Как же! – не унималась Лиля. – Тебе-то все нипочем. А нам?
– Я-то тут при чем?
– А ни при чем! – возмутилась подруга. – Пока тебя не было – все шло тихо и мирно, как только ты появился, так сразу призраки, кошмарные сны, волки… Книга еще эта! – она в сердцах стукнула костяшками пальцев по переплету, видно, не рассчитала удара, вскрикнула от боли. – Смотри, из-за тебя поранилась!
Но Ваня во все глаза глядел на переплет – он менялся на глазах, потертая толстая кожа, окованные углы и застежки из почерневшего металла.
– Ничего себе! – прошептала Лиля и замерла, боясь прикоснуться к книге, лежащей на ее коленях.
Ваня потянулся, взял, подержал на весу:
– Тяжеленная! Это она, та самая, из моего сна.
– Из-за нее кот с гадюкой подрались? – спросила Лиля.
Он кивнул.
– Открой, посмотрим, что в ней, – попросила подруга.
Ваня присмотрелся к застежкам, попробовал откинуть, нажимал в разных местах – безрезультатно.
– По-моему, тут секрет какой-то или ключ, – пробормотал он.
Лиля потянула книгу к себе, тоже попыталась открыть, не вышло.
– Что делать будем?
Иван почесал в затылке:
– Можно инструмент у деда взять и аккуратно подпилить и перекусить металл, – предложил он.
– Ты в своем уме! – возмутилась подруга. – Держишь в руках непонятно откуда взявшуюся книгу, явно очень старинную, явно непростую, и собираешься вот так запросто – перекусить! Ты же только вчера деду рассказывал о ценности старинных книг, возмущался, требовал специалистов позвать!
Ваня покраснел.
– Я же чисто теоретически, – начал оправдываться он, – первое, что пришло в голову.
– Думать надо, прежде чем говорить! – заявила Лиля. – Можно и без перекусывания открыть, если аккуратно отогнуть тут язычки, найти, за что они цепляются…
– Если книга захочет, чтобы ее открыли, – заметил Ваня.
– Но она же почему-то проявилась, показалась нам, – напомнила Лиля, – мы для этого ничего не делали, между прочим.
Ваня еще раз осмотрел книгу, постучал костяшками по переплету:
– А ну-ка, покажи свою руку, – он взял Лилину кисть, повернул, небольшая ссадина уже затянулась и не кровоточила. – Ты рассадила кожу, видно, оцарапалась о металл, – заметил он.
– Да, я тоже подумала об этом, – согласилась подруга, – на книгу попала кровь?
– Похоже на то…
– Выходит, у нас в руках какой-то древний артефакт? – звенящим от волнения голосом проговорила она.
Ребята посмотрели друг на друга и не сказали ни слова.
Ваня быстро стащил футболку, Лиля мгновенно завернула в нее книгу.
– Надо сходить в усадьбу, – сказала она.
Книгу затолкали в Ванин рюкзак, рюкзак внесли в дом и – для надежности – сунули в диван. Посторонний точно не найдет, а своим и в голову не придет рыться в вещах гостя.
К вечеру им удалось сбежать от бабушки под предлогом похода в кино. Кино бабушка уважала.
До усадьбы бежали бегом. И чем ближе, тем сильнее волновались. У ворот запыхались, остановились продышаться и восстановить дыхание.
– Подозрительно тихо, – заметил Ваня.
– Ой, что-то мне страшно, – пожаловалась Лиля, – сейчас сердце выскочит…
Они подошли к воротам, прислушались – никого.
Обмирая от настигшего ужаса, открыли калитку в воротах, вошли. Никто их не встречал. Собачьего лая не было слышно.
Подбадривая друг друга, друзья взялись за руки и быстро зашагали к сторожке.
Дверь была не заперта.
– Санек! – позвала Лиля, заглядывая в сторожку. Ответа не последовало. – Тут никого, – сказала она, обернувшись к Ивану.
Ребята вошли. В сторожке царил жуткий бардак. На столе красовались остатки ночного пиршества, Санек явно был не один, судя по количеству грязной посуды. Но если неубранный стол еще можно было как-то объяснить, то как понять, зачем было потрошить сброшенный с топчана матрас, сваливать в кучу одеяло, подушку, тулупы и телогрейки? Зачем было ломать печь?! Срывать дверцы, выдирать заслонки и вьюшки? В воздухе висела тонкая печная пыль, пятна сажи на полу, разбросанная посуда, сорванная занавеска… Ребята стояли и смотрели на разгром в полном недоумении. Иван опомнился первым.
– Книги! – он указал на пустую стену. Полки с книгами не было. Точнее, разломанная полка валялась на полу, но нигде ни одной книги. Ваня кинулся к топчану, заглянул под него – пусто.
– Ты чего? – испугалась Лиля.
– Твой дед говорил, здесь еще были книги, – объяснил он.
Она подошла, склонилась, заглядывая под топчан.
– Сундука нет, – растерянно подтвердила она. – Что здесь произошло? И где Челкаш?
– Ограбили, что ли… – пробормотал Ваня. – А куда дели Санька?
– Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутилась Лиля. Но не успела она договорить, как вскрикнула и замерла, показывая Ване рукой на стену. Он и сам уже увидел. На стене кто-то куском угля написал здоровенными буквами одно слово «отдай».
Ребята, не сговариваясь, пулей выскочили из сторожки.
– Мистика, – голос у Лили дрогнул. – Ой, смотри, там! – вскрикнула она.
На земле неподалеку было выложено из битого кирпича «отдай».
Это слово было написано повсюду, на заборе, на стенах, на воротах, везде, куда ни кинь взгляд, то красным кирпичом, то мелом, то углем, то начертано на земле палкой…
– Ваня, что это!!! – закричала Лиля.
В ответ донеслось громкое карканье, и над их головами проплыл черный ворон. Описав полукруг, птица уселась на крыше барского дома. И там тоже гигантскими белыми буквами было выведено «отдай».
– Эй, ты! Выходи немедленно! – что есть мочи заорал Иван. – Это не смешно!
– Вань, бежим отсюда, – взмолилась Лиля, – бежим! Деду расскажем, пусть разбирается.
Они схватились за руки, Лилю заметно трясло. Осторожно, не поворачиваясь спиной к дому, отступили к воротам. Лязгнула калитка, и на ней и на воротах размашисто коричневой масляной краской было написано все то же «отдай».
Ребята вывалились за ворота и побежали прочь, их гнал ужас.
Остановиться смогли только у деревни.
Темнело.
– Мы не можем вот так вернуться домой как ни в чем не бывало, – заявила Лиля.
– Разумеется, – согласился Иван, – мы сейчас же расскажем деду об исчезновении Сани и Челкаша. Надо обратиться в полицию, пусть разбираются.
Подруга покрутила пальцем у виска:
– Ты в своем уме?
– А что? – удивился Ваня.
– А то! Сначала надо в клуб сходить и проверить, может, Санек просто с друзьями гуляет, а мы бучу поднимем.
– Как скажешь…
Они направились к клубу, дождались конца сеанса и выхода всех зрителей. Санька среди них не было. Лиля не сдалась и решительно зашагала к школьному двору, там собиралась по вечерам компания, от них девушка и узнала, что к Сане приехали друзья и они, скорее всего, где-то гуляют. Лиля заметно успокоилась.
– Вот видишь, – сказала она, – все и объяснилось. Он разыграл нас, как младенцев.
Иван, хоть и не до конца, но все-таки вынужден был поверить подруге. Он так и не понял, зачем Санек устроил такую сложную мистификацию с костюмами и декорациями. Но вспомнил о приехавших к шутнику друзьях и подумал, что это, скорее всего, коллективное творчество. Спектакль в натуральных декорациях с участием зрителей. Говорят, сейчас очень модная тема – такие постановки.
– Будем его искать? – спросил он у Лили.
– Вот еще! Главное, мы его раскусили.
– А деду скажем?
– Вань, ну ты чего?! – она даже губы скривила. – Я не доносчица! Никуда он не денется. И, скорее всего, вся компания в усадьбе, они там все уберут, дед и не узнает никогда, так что не волнуйся.
– Я и не волнуюсь, – ответил Ваня, она почти убедила его. Почти успокоила.
До самого дома он больше не проронил ни слова. Лиля тоже молчала, как будто дулась на него за что-то.
– Как фильм? – спросила бабушка, едва они вошли на веранду.
– Интересный, – быстро ответила Лиля.
– Про войну аль про любовь?
– Про войну, – вырвалось у Вани.
– Про любовь, – одновременно с ним произнесла Лиля.
– Должно быть, правда интересный, – усмехнулась бабушка.
На этот раз она не позволила им засиживаться, увела внучку в дом, а Ване постелила заранее на том самом диване.
Он так устал, что уснул мгновенно.
Провалившись в тяжелый сон, он очутился в усадебной библиотеке. Он был не один, среди стеллажей бродили какие-то люди, и у каждого в руках была книга… у мальчишки, прижимающего к груди томик Жюля Верна, у девушки, углубившейся в чтение толстенного романа Жорж Санд, у немецкого офицера, благоговейно разглядывающего гравюры в каком-то весьма внушительном фолианте…
Глава 12 Тревожное утро
Кто-то чуть касался его лица, трогал нос и щеки… Открыв глаза, прямо перед собой увидел серую кошачью мордочку. Кот взобрался на диван и вежливо будил Ваню лапой.
Со сна не разобрав, что к чему, Ваня отмахнулся и перевернулся на другой бок. Но кот взобрался на него и начал будить более настойчиво.
– Чего пристал? – пробормотал Ваня.
Кот дотянулся и стукнул лапой по уху, одновременно Ваня почувствовал легкий укол электрического разряда. Кот искрил.
– Зинуша! – Ваня мгновенно сел на диване. Кот величественно спрыгнул и, взмахнув хвостом, удалился.
– Что это значит? – Ваня потер ладонью правое ухо.
На полу сажей было выведено «отдай».
– Опять! – Этого только не хватало. Ваня вскочил с дивана и, схватив первую попавшуюся тряпку, начал яростно оттирать жирные черные буквы. Что же получается, Санек прокрался ночью на веранду и испачкал полы? А Зинуша тут при чем?
Он услышал, как открывается дверь, и шаркающие шаги, скорее всего бабушкины… Так и есть.
– Что это ты? – удивилась она, входя на веранду.
– Кажется, вчера наступил в мазут, – соврал Ваня, – не заметил, а сегодня утром увидел отпечаток.
– Это мы враз ототрем, – пообещала бабушка, – сейчас я тебе растворитель дам.
Пока она рылась в кладовке, к Ване прибежала Лиля.
– Ну что? – спросила она быстрым шепотом.
– Опять эта надпись, – тихо ответил Ваня, – меня Зинуша охранял… – добавил он.
– Снился? – уточнила подруга.
– Нет, в кошачьем облике. Утром разбудил и ушел. А на полу слово.
– Слово?
– Да! То самое «отдай», – огрызнулся Ваня.
– Но кто же… – забормотала Лиля, – кто же мог…
– Вот именно, – многозначительно произнес Иван.
– Если ты думаешь на меня, то это не я, – сразу же заявила подруга.
– Да я как-то о тебе и не подумал даже…
– Слушай, а ты уверен, что с тобой был Зинуша? – озабоченно спросила она.
– У тебя есть серый кот? – вопросом на вопрос ответил Ваня.
– У меня – нет. Но мало ли в деревне котов… Послушай, а может, они заодно?
– Кто, коты? – невольно улыбнулся Ваня.
– Да ну тебя! – воскликнула Лиля.
Бабушка принесла растворитель, подслеповато попыталась рассмотреть пятно на полу, пришла к выводу, что никакой это не мазут, а простая сажа. Ваня принялся размазывать черноту по половицам, а бабушка, гремя чайником и сковородками, сообщила Лиле, что они с дедом должны уехать на десятичасовом автобусе в город, внучка остается за старшую, а далее следовал список поручений и перечень работ.
– Не пропадете? – спросила бабушка.
– Как-нибудь, – пообещала Лиля.
Она присела на корточки рядом с Ваней и, отобрав у него тряпку, быстро стерла остатки слова «отдай».
– Надо сказать деду о сменщике, – предложил Ваня.
Подруга отрицательно качнула головой:
– Как я скажу? Ты же слышал вчера, парни утверждают, что он с друзьями гулял. Или на свидание ходил?
– А Челкаш? Тоже на свидание? – съязвил Ваня.
– Не знаю я! Чего ты привязался, – в сердцах бросила Лиля и швырнула в него грязной тряпкой. Он без труда увернулся.
Во время завтрака ребята не разговаривали, дулись друг на друга.
В половину десятого старики собрались и отправились на автостанцию.
– Смотрите же, – предупредила бабушка, – если к вечеру не вернемся, значит, останемся ночевать, звоните, если что.
Лиля торопливо согласилась:
– Хорошо, ба, не волнуйся, созвонимся…
– Вот еще что, – всполошился дед, – не спросил вчера у Саньки, ему обедать-то принесут аль нет… а трубку он, шельмец, не берет. Сбегайте до усадьбы, хоть щей ему налейте, пусть трескает. Да, хлебца еще возьмите… заодно узнайте, не вернулся ли Малой.
Ребята переглянулись и одновременно кивнули.
Старики ушли.
Теперь друзья были свободны и могли делать все, что заблагорассудится. Но они не радовались. Как оказалось, дед с бабушкой своим присутствием создавали некую ауру защищенности, как будто они могли помешать врагам телесным и бесплотным проникнуть в дом и нанести вред.
А теперь дом и двор опустели, притихли. Казалось, даже листья на деревьях не шелохнутся.
– Ну что, в усадьбу пойдем Санька кормить? – спросил Иван.
– Перебьется, – сердито ответила подруга, – их там много, пусть сами себе добывают еду. А заодно и в сторожке приберут!
Ваня согласился, хотя его не оставляло раздражающе тревожное ощущение. Лилю, скорее всего, тоже, потому что она заявила: