У дедушки были собраны ценности, доверенные ему другими купцами, сами эти купцы были арестованы, ходили слухи, что некоторых расстреляли!
К нам тоже еще весной приходили солдаты в тяжелых промокших шинелях, с огромными винтовками, в колпаках со звездами – буденовках, и еще люди в кожаных тужурках, скрипучих сапогах, с деревянными кобурами. Страшные!
Показали дедушке бумагу «мандат», эта бумага разрешала производить у нас обыск и экспроприировать ценности в пользу революции и новой власти.
Дедушка им тогда все отдал, что дома было. От страха мы все по углам прятались и дрожали. Гимназию тогда уже закрыли, да и какие занятия, если на улицу выйти страшно.
Солдаты с суровыми лицами называли дедушку и папашу буржуями, забрали все, что посчитали нужным, составили список, дедушка и папаша расписались, добро загрузили на телегу и увезли.
Я тогда подумала, что у нас уже все забрали и более нет ничего, а оказалось – вон как!
Лиля прервала чтение, чтобы перевернуть страницу.
– О ком это она пишет, Зинуша – кто это? – спросил Ваня.
– Да погоди ты с Зинушей, тут купцы золото прячут, а ты – Зинуша! – огрызнулась Лиля. – Слушай, совсем ничего не видно, давай вылезем отсюда, пока солнце не село!
С большим трудом они вскарабкались по откосу, цепляясь за колючий кустарник, корни и пучки травы. Ободрали колени и руки, испачкались в песке и глине, Ваня опять порвал футболку.
Наконец, окончательно выбившиеся из сил, они добрались до края обрыва и выбрались на площадку.
– Читай! – потребовал Ваня, усевшись прямо на землю. Лиля, не споря, села рядом, достала из-за пазухи тетрадь, раскрыла:
– Ой, здесь страницы не хватает…
Ваня взял тетрадь, осмотрел внимательно, вернул:
– Нет, все страницы на месте, просто она писала в другой день, видимо, спешила. Смотри, почерк неровный, строчки неаккуратные.
Я наткнулась на сундук в подземелье. Третьего дня его там не было и быть не могло, ведь никто, кроме меня и Зинуши, о подземелье не знал. Я бы никому не открыла секрета вращающейся двери. Это моя и Зинушина тайна.
Наткнулась на него в темноте, коленку рассадила. Хотела посмотреть, что в нем, но сундук был заперт, и с места его было не сдвинуть – тяжелый. Моя тайна была раскрыта или никогда не являлась тайной. Но кто принес сюда сундук? Разбойники? Или… Или это дедушка с папашей спрятали золото?
Лиля снова перевернула страницу:
– Смотри, это она точно писала впопыхах, да еще и карандашом…
У меня мало времени, не знаю, смогу ли вернуться, буду ли жива… Сейчас убегаю. Тетрадь оставлю в тайнике, Зинуша присмотрит. Он освободил меня! Бедный Зинуша!
Сейчас ночь. Папаша и дедушка арестованы. Золото проклято на крови и погребено здесь, под плитами.
Папаша и дедушка нашли мою тетрадь и прочитали… ах, как же я была беспечна!
Пыталась бежать, купцы поймали у затона, утопить хотели, да дедушка не дал. Связали и заперли в подвале.
Продержали сутки, совещались, что со мной делать. Ночью меня освободил Зинуша и помог выбраться. Я убежала к Пелагее, она хоть и считается ведьмой, но все-таки своя и еще в девчонках служила у нас в няньках, меня же и вынянчила. А больше-то – куда?! Пелагея меня спрятала, обещала в Орел переправить, к своей тетке. Только не успела. Ночью купцы за ней пришли, меня искали, но она не призналась, тогда ее увели.
Все у нас в подвале и случилось. Пелагею заставили заклятие на клад наложить. Плиты подняли, прямо те, что под нишей, где дверь в подземелье, туда сундук опустили. Пелагея произнесла заклятие, и тут между купцами ссора вышла, драться начали, да в драке-то Пелагею и убили, должно – случайно… Но она, умирая, заклятие усилила своей кровью, прокляла она купеческое золото.
Я за дверью стояла, Зинуша помог, все видела и слышала.
Теперь мне не жить, если останусь.
Меня и так похоронили, все одно что мертвая, и могилка есть.
Ухожу… Как бедный Зинуша будет?! На проклятом кладе-то?!
– Все, это последняя запись, – Лиля передала тетрадь Ване.
– Да, похоже, Ольга, записав все, что пережила, спрятала тетрадь в подземном ходе и убежала, может, даже в Орел к тетке убитой Пелагеи.
– Или ее поймали и тоже убили, а ее призрак вот уже сто лет преследует потомков тех, кто участвовал в этом жутком заговоре, – подхватила Лиля.
– Может, и так, – пробормотал Ваня, – но кто такой Зинуша?
Они с Лилей переглянулись.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Ваня.
– Ольга называла Зинушей домового? – не очень уверенно произнесла Лиля. – Вот того жуткого светящегося уродца, что прыгнул на меня в подземелье?
– Ну, не такой уж он уродец, – пожал плечами Ваня, – как-то же они подружились, судя по записям, к тому же, не забывай, Зинуша спас ей жизнь.
– Ладно, спас, не спас, теперь, по крайней мере, понятно, чего этот Зинуша от нас хочет, – сказала Лиля.
– И чего же?
– Да чтобы мы, наконец, достали это проклятое золото! Оно же ему ужасно мешает. Прикинь, он сто лет мается, а окружающим – хоть бы что!
– Думаешь, он из-за этого всех достал своими стуками и всякими пугалками?
– Уверена, – фыркнула Лиля.
– Ладно, будем считать, что ты в домовых разбираешься лучше меня. Тогда вопрос, как будем золото доставать?
Подруга приуныла:
– Ты его так просто не вытащишь, надо заклятье снять.
– Ты умеешь снимать заклятья?
– Я?! – возмутилась Лиля.
– Слушай, а может, оно уже выветрилось за сто лет, а? – предположил Ваня.
– Может, и выветрилось. Но нам одним никак не осилить, в любом случае придется рассказать родителям.
– Сам себе не верю, – пробормотал Ваня. Он встал, помог подняться Лиле, и они наконец отправились домой.
Глава 16 Проклятое золото
Дома их встретили встревоженные Ванины родители.
– Куда вы подевались? – набросились они на ребят. А те в ответ рассказали самую невероятную историю, в которую никто не поверил бы, если бы не доказательства.
Вооружившись фонарями, ребята и Ванин отец спустились в подвал. Мама, хоть ей и было очень любопытно, вынуждена была охранять Люську.
С нишей пришлось повозиться, она никак не хотела вращаться и открывать проход в тоннель. Что-то ее заклинило.
– Можно спуститься по склону и зайти оттуда, – предложил Ваня. – Только надо взять веревку, иначе там шею свернешь.
– Да погодите вы, – остановила их Лиля, – в тетради же написано, Ольга стояла за закрытой дверью, значит, плиты вынимали вот эти, прямо под нишей.
– Точно! – подтвердил Ваня. – Меня на этом самом месте знаете как крутило! Но я же не знал, что стою прямо над проклятым золотом!
– Так, тут надо специальный инструмент, – сказал отец, – плиты очень плотно подогнаны, возможно, придется разбивать их. Сегодня мы точно не сможем ничего сделать, давайте отложим до завтра.
Ваня хоть и согласился с доводом отца, но был разочарован, хотелось же прямо сейчас, по горячим следам. Тетрадь Ольги буквально жгла руки. Но пришлось смириться. Он проводил Лилю до дома, договорившись встретиться утром.
Провел еще одну бессонную ночь. Ему все казалось, будто Зинуша сидит в ногах и пялится своими глазищами, и затылок ломило, и волосы болели, и холодок по спине, все признаки присутствия потустороннего существа.
А утром о найденной тетради и проклятом золоте уже заговорил весь город.
Он вскочил на рассвете, не в силах больше ждать, и застал отца уже за завтраком.
Они с мамой обсуждали, не лучше ли будет оповестить городскую администрацию, чтобы вскрытие тайника прошло официально.
Ваня нервничал, от завтрака отказался, собрался было идти к Лиле, но, выйдя из дома, увидел, как возле забора собирается народ.
Ваня растерянно поздоровался.
А события уже начали разворачиваться с неимоверной скоростью. Сначала прибежала раскрасневшаяся Лиля и сбивчиво рассказала о своем вчерашнем разговоре с родителями. Те, в свою очередь, кому-то позвонили, и пошло-поехало.
Народ все прибывал. За забором уже собралась порядочная толпа. Мама беспокойно поглядывала в окно и спрашивала у папы, не пригласить ли их всех на чай?
Ваня заметил среди толпы лодочника дядю Митю, Серегу и других ребят.
Часам к девяти примчался полицейский автомобиль, оттуда выбрался взволнованный начальник полиции и, расталкивая народ, прошел прямиком в дом.
Ване пришлось рассказать о вчерашних приключениях в подземелье и найденной тетради. Тетрадь торжественно предъявили, начальник полиции хотел было изъять ее для изучения, но не успел. Приехал замглавы городской администрации, а за ним и сам мэр.
В доме началась жуткая суета. Незваных гостей водили в подвал, опять пытались повернуть нишу, но не смогли. Вызвали директора краеведческого музея, оказалось, он тоже дежурил в толпе вместе с группой энтузиастов-археологов – студентов местного педагогического университета и их преподавателя-историка.
В доме началась жуткая суета. Незваных гостей водили в подвал, опять пытались повернуть нишу, но не смогли. Вызвали директора краеведческого музея, оказалось, он тоже дежурил в толпе вместе с группой энтузиастов-археологов – студентов местного педагогического университета и их преподавателя-историка.
Во дворе и доме яблоку негде было упасть, а люди все приходили и приходили.
Наконец, появились рабочие со специальным оборудованием. Но едва они приступили к рассверливанию каменных плит, как раздался жуткий треск, грохнуло, будто молния, и рабочих разбросало по подвалу. Сам подвал заволокло густым сизым дымом.
Бросились спасать рабочих, вызвали «Скорую помощь». Все были живы, но с ушибами. Когда рабочих вытащили из подвала, они, ругаясь, заявили, будто под плитами проложен силовой кабель, а их не предупредили. Потребовали план дома со всеми коммуникациями. Иначе работать отказывались.
План дома был предъявлен, но никакого силового кабеля под плитами и в помине не было.
Во дворе и в доме бродили посторонние, пострадавшие рабочие, врачи со «Скорой», соседи, полиция, администрация…
Студенты порывались лезть по откосу в подземный ход и попробовать прорваться в подвал с обратной стороны. Крик, шум, гам… И, кажется, только Люська была довольна происходящим, она бегала от одного к другому, знакомилась и лопотала что-то на своем языке.
К полудню дядя Митя не выдержал:
– Вы бы пригласили священника…
Его предложение прозвучало настолько неожиданно, что все присутствующие несколько минут только недоуменно поглядывали друг на друга.
И тут его поддержала бывшая владелица дома Валентина Ивановна Синельникова, она, разумеется, тоже пришла вместе со всеми.
– Действительно, надо позвать батюшку, у меня и телефон есть, – сказала она.
– Конечно! – разом заговорили несколько человек.
– Золото проклятое!
– Но вы же понимаете, это все просто сказки…
– Как сказать…
– А при чем тут священник? Он что, будет снимать проклятие?
– Господа, вы меня извините, но это же дикость, язычество!
– Вот пусть батюшка и решит, язычество, не язычество…
Администрация переглянулась с полицией и посмотрела на врачей. Те пожали плечами.
– Валентина Ивановна, позвоните, пожалуйста, священнику, – прозвучал голос Ваниной мамы, – стыдно сказать, я сама собиралась, положено же дом после ремонта освятить, традиция и все такое… – она смутилась. – К тому же у нас тут сами видите, что творится…
– Сумасшедший дом! – буркнул кто-то недовольный.
А Валентина Ивановна уже звонила своему знакомому.
Толпа не исчезала. Она росла, подходили все новые любопытные. Несмотря на жару, люди не расходились, перекликались взволнованно. Ждали батюшку из соседнего храма.
Вскоре и он подъехал, да не один, с дьяконом и помощником.
Поздоровавшись со всеми и выслушав суть проблемы, священник невозмутимо начал готовиться к освящению дома.
Ваня еще ни разу в жизни не видел, как освящают дома, он с любопытством ходил за священником, наблюдал за совершением обряда, разжиганием кадила, распространявшего по дому запах дымного ладана, вслушивался в слова священника и восклицания дьякона.
Священник и дьякон прошлись сначала по дому, потом спустились в подвал и там кадили во всех углах, а после еще священник специальной кисточкой брызгал на стены святой водой. Лиля сказала: «Ну вот, окропил, теперь наверняка проклятие снялось».
Священник побрызгал и всех присутствующих, многие крестились.
После всего рабочие нехотя спустились в подвал и приступили к извлечению каменных плит. На этот раз обошлось без происшествий, плиты удалось вытащить, почти не повредив, оказалось, они не такие уж и толстые, под ними была земляная подушка, раскопав ее, обнаружили вертикальную плиту, закрывавшую сам тайник.
Наконец на поверхность вытащили увесистый, из потемневшего дерева сундук.
В подвале народу набилось – не протолкнуться. Прибыли в довершение ко всему местные журналисты и съемочная группа из телецентра. Полицейские всех посторонних попытались выпроводить, но люди не расходились, всем было интересно увидеть проклятое золото.
Кое-как навели порядок. Телеоператор приготовился снимать, журналисты стояли наготове с фотоаппаратами.
Крышку сундука со всевозможными предосторожностями открыли…
В подвале повисло гробовое молчание. Сундук был полон, но не золотом, это была желтовато-красная труха, рассыпающаяся при прикосновении в пыль.
– Что это? – послышался удивленный голос мэра.
– Ржавчина, – ответил дядя Митя – Лодочник.
– Но ведь золото не ржавеет?
– Проклятое, да еще на крови – ржавеет, – отозвался дядя Митя.
Начальство довольно скоро разъехалось. Полицейские еще оставались, но больше для проформы, пока народ не разошелся.
Сундук увезли историк и его студенты для тщательного изучения.
Через пару часов дом и двор опустели.
Мама накрыла стол на веранде.
Валентина Николаевна Синельникова, дядя Митя, Лиля с родителями, Серега с ребятами – вот и все гости.
– Какой сегодня удивительный и в то же время совершенно сумасшедший день, – произнесла мама, наливая всем чай.
– Со мной точно ничего подобного не случалось, – добавил Ванин отец. – Конечно, жаль, что никакого золота не нашли, но…
– Нашли, – усмехнулся дядя Митя, – да только оно ушло.
– Может, и не надо было его находить, – сказала мама, – пусть бы и лежал там сундук, кому он мешал.
– Домовому, – неожиданно для себя выдал Ваня и сразу же прикусил язык.
– Ах, ну да, – улыбнулась мама, – выдуманный друг этой несчастной девочки, как она его называла – Зинуша… Очень надеюсь, что ей удалось выжить, – мама вздохнула.
– Удалось, – как эхо, прозвучал голос Валентины Николаевны.
И все сидящие за столом повернулись к ней.
– Да, вы не ослышались, Ольге удалось выжить и стать мамой моей бабушки.
– Выходит, Татьяна Афанасьевна была дочерью Ольги?! – чуть не крикнул дядя Митя.
– Да, Ольга Синельникова – моя прабабушка, – кивнула Валентина Николаевна.
– Как же так, – заволновалась Лилина мама, – мы столько лет прожили на одной улице, общались, а мне и в голову не пришло… А вы всегда знали?
– Нет, бабушка перед самой смертью рассказала то, что узнала от своей мамы. После бегства Ольге удалось добраться до Орла, сначала просто повезло, она забралась в вагон товарного поезда, а потом на одной из станций ее поймал патруль, но она выдумала историю, будто ее обворовали, так ей помогли выправить документ и посадили на поезд. В Орле она нашла тетку Пелагеи, какое-то время жила у нее, потом училась в медицинском, замуж вышла, родила Татьяну. Перед самой войной Татьяна приехала в наш город. Да так и осталась. А Ольга отправилась на фронт, оперировала в полевом госпитале, погибла во время бомбежки. Вот такая история…
– Татьяна Афанасьевна знала о кладе? – спросила Ванина мама.
– Нет, об этом Ольга не рассказывала, видимо, не хотела подвергать дочь опасности, – ответила Валентина Николаевна. – Бабушка относилась к слухам, блуждающим по городу, как к легенде, хотя она видела могильную плиту с именем своей матери, но как-то так получилось, из нашей родни мало кто уцелел, а те, с кем Татьяна общалась, или сами ничего не знали, или предпочитали не говорить на опасную тему. Фамилия у нее была другая, по отцу, это она уже после замужества стала Синельниковой. Дед приходился ей какой-то дальней родней или однофамильцем, у нас Синельниковых много. Дом в конце концов ей и перешел по наследству. Никто в нем больше жить не смог.
– Скажите, а ваша бабушка не рассказывала вам о домовом? Не беспокоил ли он ее? – спросил Ваня.
– О домовом? – улыбнулась Валентина Ивановна. – Нет, не беспокоил. Во всяком случае, она не жаловалась.
– А насчет призрака? Ведь она слышала разговоры о призраке своей матери, – не отставал Ваня. – Вы только что сказали, что в доме, кроме вашей бабушки, никто из Синельниковых жить не смог, почему? Вот вы лично почему продали старинный дом, родовое гнездо, можно сказать?
– Ваня, – с укоризной перебила мама.
Валентина Николаевна смутилась.
– Даже не знаю, что ответить, – произнесла она, – этот дом… с ним связано слишком много неприятных воспоминаний. И действительно, в нем никто из местных жить не хотел, даже и смотреть не приходили. Знаете, вроде бы ничего конкретного и не происходило, но все равно люди сторонились. Потом уже сын опубликовал объявление о продаже в Интернете.
– Мама, что же ты молчишь! – возмутилась Лиля. – Расскажи, как домовой всех наших соседей пугал, ты ведь его тоже видела! И я, и моя подруга, и еще многие!
От неожиданности Лилина мама вздрогнула и развела руками:
– Кто же о таком будет говорить, так, шептались, слухи ходили…
– Вот у вас вечно слухи ходят, – в сердцах высказала Лиля.