– Я не специально. Я пошла обратно к Бобби и увидела, как ты выходишь наружу. Я подумала, вдруг что-то случилось. – Бо развернулась и оседлала скамейку, при этом слегка задев коленями бедро Али. – Ты в порядке?
– Да, конечно.
– Почему сразу «конечно»? Разве тебе нельзя быть не в порядке?
– Ты о чем? – спросила Али. Бо нарушила ее душевное равновесие сразу на нескольких фронтах. Все это началось почти с того самого момента, когда Али только увидела ее, опоздавшую на семинар, да еще с таким видом, будто стоило ей разок улыбнуться, как ей все моментально прощалось. Теперь же, Бо вторгалась в ее личное пространство, проникала к ней в душу. В операционной Али могла целыми часами прижиматься к другим хирургам и техникам, их руки и ноги иногда смыкались так же тесно, как у любовников, но это никогда не волновало ее. Эти касания были лишены интимности, их тела соприкасались лишь с одной целью – ради максимально эффективной работы. Зато от легкого прикосновения Бо у Али учащенно забилось сердце. Она немного отодвинулась. – Я не понимаю, о чем ты.
– Ты сказала «конечно», словно это в принципе невозможно, чтобы у тебя что-то было не так.
– Ты делаешь вывод из какой-то ерунды.
– Ты сидишь в гордом одиночестве посреди ночи на жутком холоде, – рассмеялась Бо. – И кто из нас после этого занимается ерундой?
– Ты всегда такая назойливая?
– Нет. – Бо провела большим пальцем руки по щеке Али. – Ты знаешь, что твои слезы сверкают в лунном свете, как бриллианты? Не знай я, что они появились на твоем лице из-за того, что ты чем-то расстроена, я бы сказала, что они невероятно красивы.
Али отшатнулась. – Ты с ума сошла!
– Все может быть. Что, все-таки, случилось?
– Ничего… я… – Али вытерла лицо рукой, уничтожая предательские следы. – Мне нужно вернуться работе.
Бо встала вслед за Али. – Это я что-то натворила. Что-то не так сказала?
– Нет. – Али пошла прочь, но потом поняла, что на ней до сих пор куртка Бо. На улице на самом деле было очень холодно. Бо вышла за ней, потому что забеспокоилась. Благородный и добрый жест. Бо любезно предложила ей куртку, чтобы она не замерзла. Бо была не виновата в том, что она утратила контроль над собой. Вздохнув, Али остановилась и обернулась.
В этот самый миг из-за облаков показалась луна, осветив Бо вспышкой серебряного света. Девушка стояла с задумчивым выражением лица, засунув руки в карманы. Почему она была так чертовски красива?!
– Послушай, – резко сказала Али. – Дело не в тебе. Просто ты, кое-кого мне напоминаешь. Застала врасплох, вот и все.
– Почему ты плакала?
– Я не плакала. Не совсем. Я не хочу говорить об этом.
– Ладно.
Али была не готова к тому, что Бо уступит с такой легкостью. Но вместо облегчения она ощутила странное разочарование. Покачав головой, она сказала: – Спокойной ночи, Бо.
– Спокойной ночи, Али, – ласково ответила Бо. Али снова развернулась, чтобы на этот раз уйти окончательно.
– Как ее звали?
Этот тихий вопрос долетел до Али в ночном воздухе. Она могла притвориться, что ничего не слышала. Она могла уйти и промолчать, как делала это много раз, причем когда ее спрашивали об этом те, кому она доверяла больше, чем этой незнакомке. Сняв куртку с плеч, Али повернулась и протянула ее Бо, собираясь закончить разговор, который она не хотела продолжать.
Бо стояла так неподвижно, что могла сойти за статую. Когда луна снова скрылась за облаками, ее фигура стала размытой, и ее почти поглотила темнота, внезапно Али испугалась, что Бо может растаять совсем.
– Сэмми. Ее звали Сэмми, – сказала Али таким охрипшим голосом, что сама себя едва узнала.
Бо подошла ближе и взялась одной рукой за ветровку, которую протягивала ей Али. – Она разбила тебе сердце?
Али рассмеялась дрожащим смехом. – Каждый день на протяжении почти двадцати лет.
– Долго же пришлось страдать.
– О, она не заставляла меня страдать. Это было самое лучшее в моей жизни. – Али сунула куртку в руки Бо. – Спасибо.
– Да не за что. – Бо надела ветровку, не отрывая от Али глаз. – Я тебя слушаю.
Может, все случилось потому, что Бо не давила, а была готова стоять здесь в ночи, словно у нее было полным-полно времени. Может, все дело было в том, что у Бо не было видимых причин переживать за нее, но почему-то казалось, что она все равно переживает. Может, потому что откровенничать с ней было неопасно, ведь Али могла просто уйти после этого разговора.
– Я была старше Сэмми лишь на десять месяцев, но все-таки, в общем, я была старшей сестрой, – криво усмехнулась Али. – Не знаю почему, то ли потому, что я была старше, то ли я просто такой уродилась, но я всегда была ответственной. Делала уроки, вовремя возвращалась домой – так говорят психологи, закрашивала кружочки внутри, то есть всегда все по правилам. Мы были почти близняшками, но я играла родительскую роль, потому что наших родителей мы не очень-то видели.
– Ты была хорошей девочкой, – сказала Бо. – Я так понимаю, она нет?
– Абсолютная противоположность. Для нее все было игрой. – Али едва заметно улыбнулась. – Господи, у нее была одна скорость – максимальная. Все нужно было получить по полной программе: парни, наркотики, секс. Она была необузданной, необыкновенно яркой и красивой, жизнь в ней била через край.
– Что произошло?
Слава богу, что здесь темно, подумала Али. Она не хотела увидеть сострадание или нежность – только не за эту потерю, вина за которую целиком и полностью лежала на ней.
– Я лишь хотела, чтобы она была в безопасности, но у меня не вышло. Она спуталась с каким-то байкером, он был на несколько лет старше. Я стала давить на нее, пыталась убедить, что добром это не кончится. В итоге, я лишь добилась того, что она еще сильнее увязла в его тусовке. Для Сэмми ничего не имело значения, кроме «здесь и сейчас». Но потом кто-то решил, что ее бойфренд и его дружки-байкеры залезли на чужую территорию. Она оказалась с ним, когда его подкараулили. Через несколько дней ей исполнилось бы двадцать лет.
– Мне очень жаль.
– Да, мне тоже. – Али покачала головой. – Не понимаю, зачем я рассказала тебе все это.
– Может, потому что я была здесь.
– Может. Но одно скажу тебе точно: адреналиновых наркоманов я вижу в избытке у себя в травматологии каждый день. Я не хочу, чтобы они были еще и в моей личной жизни. – Спокойной ночи, Бо.
– Спокойной, Али. – На этот раз, Бо не окликнула доктора и не пошла за ней.
***
– Эй, Здоровяк, вот и я. – Бо уселась на стул у постели напарника. Все осталось так, как меньше часа назад, когда она уходила. Бобби лежал в той же позе, мониторы ровно гудели, на заднем фоне по-прежнему раздавались приглушенные голоса больничного персонала. Ничего не изменилось, кроме самой Бо. Она поднесла куртку к лицу и глубоко втянула носом воздух. Запах был слабый, и Бо закрыла глаза, пытаясь уловить его. Ваниль и кедр. Насыщенный и чистый запах, как сама Али.
Бо намотала ветровку на кулаки и уперлась локтями в колени, положив подбородок на куртку. Она посмотрела на Бобби. – Ты выиграешь это пари, приятель. Я – последний человек, которого она хочет видеть рядом.
Бо повернулась и села боком, пытаясь устроиться получше на крайне неудобном стуле. Она подложила куртку под щеку и стала смотреть на лицо своего безмолвного напарника. Как же ей хотелось, чтобы он поскорее проснулся и сказал ей – соберись, тряпка! Включи свое обаяние и убеди Али в том, что ей лишь нужно провести ночь с тобой, чтобы избавиться от теней прошлого. Эх, только нутром Бо чувствовала, что все было не так просто. Она видела печаль Али, слышала неприкрытую боль в ее словах. Бо уже поняла, что вместе с Сэмми попала в категорию «живи настоящим». И Али тоже это знала.
– Все, приехали. Что ж, может, оно и к лучшему. – Бо закрыла глаза и стала ждать, когда проснется Бобби.
***
Я-то думала, ты пошла поспать, – сказала Винтер, когда Али вернулась в приемный покой.
Я быстренько прошлась по отделению, а потом перекусила в столовой.
– Тони случайно не там? – Винтер встала на ноги. – Пойду, проверю, как там дела.
– Сиди на месте. – Велела Али, махнув рукой. – Все спокойно.
– Тогда что ты здесь делаешь? Я думала, мы договорились. Раз уж я спала днем, то ты спишь ночью.
– Ты же знаешь, полночь – самое спокойное время. В час ночи позакрываются бары, вот тогда и начнется кутерьма.
– А мне лучше совсем не спать, чем отключиться всего на полчаса. – Али села за узкий рабочий стол и положила перед собой стопку больничных карт. Ей нужно было заняться тупой рутиной, чтобы вернуться в настоящее и задвинуть прошлое как можно глубже – туда, где ему было самое место. – К тому же, мне еще нужно расписать лечение в этих картах.
Винтер похлопала по стопке карт. – Они никуда не убегут, – и потянула Али за рукав. – Все, пошли.
Винтер похлопала по стопке карт. – Они никуда не убегут, – и потянула Али за рукав. – Все, пошли.
– Да что…
Винтер придвинулась к Али. – Лучше не спорь со мной, – сказала она.
Признавая поражение, Али встала и последовала за Винтер. В комнате отдыха никого не было. Али прямиком направилась к кофейнику и принялась заваривать свежий кофе. Обернувшись, она увидела, что Винтер снова удобно устроилась на желтом диване и, сузив глаза, смотрит на нее.
– Ну что?! – с раздражением спросила Али.
– Ты сама не своя.
– Кто же я, по-твоему?
– Садись и поговори со мной.
Не придумав, как сбежать, Али повиновалась. Она села на стул и автоматически положила ноги Винтер к себе на колени. – У тебя лодыжки отекли.
– Да я вся отекла! – Винтер состроила гримасу. – Какое счастье, что, когда у тебя уже есть ребенок, ты забываешь, как это ужасно его вынашивать.
– Мне кажется, ты великолепна, – сказала Али.
– Спасибо. – Лицо Винтер смягчилось. – Ну, так скажи мне. Почему ты так расстроена?
– Я не расстроена.
– Твои глаза не лгут, Али. Я смотрю в них так часто, как и в глаза Пирс. Ибо лишь по глазам можно понять – что чувствуют женщины вроде вас.
На лице Али появилась полуулыбка.
– Женщины вроде нас? Пирс и меня?
– Угу. Женщины, которые никогда не признаются, что их может что-то ранить.
– Знаешь. – Призналась Али, неожиданно почувствовав, что все барьеры куда-то исчезли, – я всегда думала, что хотела бы встретить такую женщину, как ты.
Винтер зарделась от смущения. – Вот это да. Спасибо.
– Что ж… – Али уставилась в пол. Даже странно, день начался, как обычно, а потом столько всего на нее свалилось. Ее так далеко швырнуло за пределы зоны комфорта, что теперь она не знала, как обратно возвести стены, поддерживавшие ее жизнь в определенном порядке. – Прости. Пожалуй, я ляпнула что-то не то.
– Нет, что ты, это было очень даже мило. Впрочем, не уверена, что я с тобой согласна.
Али метнула взгляд на Винтер. – Почему это?
– Мы с тобой дружим уже сколько, четыре года? И проводим вместе где-то по сто часов в неделю, причем почти каждую неделю.
– Ну, что-то вроде. – Беспокойно подтвердила Али.
– Я даже не уверена, что провожу столько времени с Пирс. На самом деле я точно знаю, что с ней я бываю меньше, чем с тобой. Но я до сих пор не знаю, куда ты уносишься мыслями, когда у тебя появляется тот самый отсутствующий взгляд. В последнее время с тобой это часто бывает.
– Я… – Али почувствовала, как к ее лицу прилила кровь, словно ее поймали на лжи, хотя это вовсе не так. Но продолжи она делать вид, что все в порядке, тогда она и впрямь начнет врать. – Сама не знаю, почему я никогда не рассказывала тебе про Сэмми.
Винтер смотрела на нее спокойно и выжидательно.
– На самом деле, я даже не знаю, что и сказать. – Как такое могло случиться, подумала Али, снова этот разговор на больную тему.
– Кто это?
– Моя сестра.
Винтер насупила брови. – Ты мало говорила о своих родных, но я не помню, чтобы ты хоть раз упоминала ее.
– Может, потому что мы были как невидимки. Мой брат старше меня на пять лет. В нашем детстве все вертелось вокруг него: его занятия спортом, его учеба, девушки, с которыми он встречался – и влипал в неприятности.
– Ты где сейчас чисто хронологически?
– Наверное, где-то посередине. – Али переложила ноги Винтер на диван и пошла за кофе. Пока она искала чашку, сухие сливки, и наливала себе кофе. Али вкратце изложила Винтер то, что рассказала Бо всего несколько минут назад. Прислонившись к столу и сделав глоток кофе, она, наконец, встретилась с Винтер взглядом,
– Я несла за нее ответственность и не уберегла ее.
– Мне так жаль…
Али лишь вздохнула. – Я безумно ее любила и в нужный момент подвела.
– Ну, все, я сейчас разрыдаюсь. Я тебе так сочувствую, – сказала Винтер, по щекам которой полились слезы. – Ничего не могу с собой поделать, я же в положении.
Али быстро поставила кружку на стол и уселась на диван рядом с Винтер. Она обвила подругу рукой за плечи, а Винтер прижалась к ней.
– По логике вещей, вообще-то это я должна тебя утешать. – Сказала Винтер, прижавшись щекой к плечу Али.
Али уперлась подбородком в макушку расчувствовавшейся подруги. – Да уж.
– Так тяжело, когда ты ничего не можешь сделать чтобы что-то исправить.
– Я знаю.
– Спасибо, что поделилась со мной.
– Пожалуйста. – Али закрыла глаза, благодарная за то, что Винтер не стала спрашивать, почему она так много стала думать о Сэмми именно сейчас. Она не хотела отвечать на этот вопрос. Ей не хотелось ни говорить, ни думать о том, что Бо каким-то образом заставила ее отпереть ту дверь, за которой она прятала воспоминания о сестре. Особенно, Али не хотелось думать о том, как сильно Бо напоминала ей Сэмми, вспоминать, насколько катастрофической оказалась для нее эта утрата.
Глава девятая
Бо вздрогнула, когда кто-то зашел за штору и подошел к кровати Бобби. Заморгав от внезапно загоревшихся на потолке флуоресцентных ламп, Бо растерялась, на несколько секунд ей показалось, будто она снова оказалась в застекленной комнате и лежит на жестких стерильных простынях, окруженная незнакомыми людьми в хирургических масках.
– Простите, шепотом извинилась беременная женщина, которую Бо видела в тот первый вечер с Али. – Я не знала, что вы здесь.
– Все нормально, – сиплым голосом сказала Бо. Пульс у нее бился с космической скоростью. Вдобавок, ее стало подташнивать, но это Бо списала на нарушенный сон и съеденный в местной столовке ужин. Она встала со стула, потерла лицо руками и посмотрела на Бобби. Сердце у нее так и подпрыгнуло. Бобби лежал с открытыми глазами! Бо потянулась через металлический поручень и отыскала ого руку среди трубок и капельниц. Она по собственному опыту знала, как это ужасно – лежать привязанным к больничной койке, быть запертым в теле, которое тебе больше не подчиняется. – Привет, напарник.
Бобби перевел взгляд на женщину, стоявшую рядом с Бо.
– Я доктор Томпсон, – представилась та. – Вы находитесь в реанимации, в отделении травматологии. Сейчас я возьму у вас кровь на анализ. Если результаты окажутся хорошими, как я ожидаю, то я вытащу трубку у вас из горла.
Бобби на секунду закрыл глаза, а потом кивнул.
Бо почувствовала, как он сжал ее пальцы. Ему наверняка было страшно. – Вот блин, пока он спал, было так тихо и спокойно. Теперь придется снова слушать, как он хнычет, – объявила Бо.
Бобби отпустил ее руку и с трудом изобразил средним пальцем неприличный жест.
– Да, я тоже тебя люблю, – насмешливо сказала Бо, но сломавшийся голос выдал ее, и она поспешила отвести взгляд.
Винтер закончила брать кровь. – Я вернусь через несколько минут.
Бо снова просунула руку под перекладины и взяла Бобби за руку. – Вытащить трубку – это не такое уж большое дело. Всего лишь минуту будет офигительно больно, но разве это сравнится с тем, когда тебе за шиворот ненароком попадут горящие угли или руку лебедкой прищемит. Конечно, если ты вдруг вздумаешь разрыдаться, пожалуйста! Сто баксов, и я могила, никто не узнает.
Услышав за спиной тихий смех, Бо повернула голову, и ее желудок совершил очередной кульбит, но на этот раз вовсе не из-за тошноты. Она увидела Али. Доктор стояла, сложив руки на груди, и по выражению ее лица было видно, что эта сцена одновременно и забавляет ее, и вызывает легкое неодобрение. Али была бледной, под ее черными глазами залегли тени, но, тем не менее, выглядела она потрясающе. Даже один вид Али пробуждал у Бо столько эмоций, сколько не удавалось вызвать ни одной другой женщине.
– Шантажируешь моих пациентов? – спросила Али, изогнув бровь.
– Всего лишь обговариваю условия, – парировала Бо. Взгляд Али упал на переплетенные пальцы напарников, и выражение ее лица смягчилось. Она подошла к кровати и слегка сжала плечо Бобби.
– Доброе утро. Вы меня помните? Я доктор Торво.
Бобби кивнул в ответ.
– Вы быстро идете на поправку. Мы вас выпишем через денек-другой.
Не отпуская Бо, Бобби поднял руку. Али улыбнулась и добавила:
– О, кстати, ваши родители едут сюда.
Глаза у Бобби распахнулись, и он попытался поднять голову, бросив на Бо исступленный взгляд. Несколько мониторов сразу громко запикали, потому что давление у пожарного резко подскочило, а трубки, которые вели в аппарату искусственного дыхания, натянулись.
– Ну-ну. Полегче. – Али надавила на его плечо, заставляя оставаться на месте.
– Не волнуйся. – Быстро сказала Бо. – Я поговорю с ними.
– Есть проблема? – спросила Али.
– Да не то что бы. Просто родные обычно слишком волнуются по поводу мелких травм, и лучше, когда кто-то из своих вводит их в курс дела. Если ты не против.