— Приятно слышать, что даже ваши суперпрофессионалы ошибаются.
— Это действительно необычный случай, Лоу.
— Расскажи.
— После того как Бертон Митчелл покончил с жизнью, его вдова Вирджиния Митчелл и сын Барри Фрэнсис Митчелл сняли небольшой домик в западной части Лос-Анджелеса. Судя по адресу, он находился где-то в миле от поместья Таннеров. Девятнадцать лет назад, 31 октября, в праздник Халлоуин, в два часа ночи, кто-то бензином поджег дом с матерью и сыном внутри.
— Пожар. Подобной смерти я и боялся больше всего.
— Скажу тебе, эта новость испортила мне весь аппетит.
— Извини, Роджер. Мне надо было знать.
— Это еще не самое страшное. Хотя тела полностью обгорели, медэксперт установил, что мать с сыном были зарезаны во сне, прежде чем начался пожар.
— Зарезаны...
— Вирджинии было нанесено столько ножевых ран в горло, что ее голова была практически отделена от туловища.
— О Боже!
— А ее сыну, Барри, были нанесены ножевые раны в грудь и горло и еще...
— Что?
— Отрезаны половые органы.
— Похоже, и я останусь сегодня без рождественского ужина.
— Прежде чем пожар уничтожил все, дом выглядел, как место настоящей бойни. Что за человек мог совершить это, Лоу? Что за маньяк?
— Они расследовали это дело?
— Нет, никого не арестовали.
— А подозревали кого-нибудь?
— Троих.
— Назови мне их имена.
— Я не поинтересовался этим. У каждого из них было алиби, и каждое алиби было проверено.
— Итак, убийца еще жив и где-то затерялся. А полиция удостоверилась, что это их тела?
— В смысле?
— Их идентифицировали?
— Думаю, да. Кроме того, в доме жила Вирджиния со своим сыном.
— Тело женщины, очевидно, это Вирджиния. Но я не уверен, что мужчина был ее сын. Может, это был ее любовник.
— Они были убиты в разных спальнях. Любовники находились бы в одной спальне. И, если бы Барри остался жив, он бы как-то проявился.
— Нет, если он был убийцей.
— Что?
— Это не невозможно.
— Нет ничего невозможного, но...
— Барри был двадцать один год, когда пожар сжег его дом. Может, двадцать два. Роджер, не слишком ли большим мальчиком он был, чтобы жить со своей мамой?
— Черт, нет. Лоу, не все мы начали свою самостоятельную жизнь, как ты, в шестнадцать лет. Я жил с моими родителями до двадцати трех лет. А почему тебя так волнует то, что Барри мог остаться в живых?
— Тогда будет немного яснее то, что происходит сейчас.
— Ты слишком хороший журналист, чтобы пытаться так притянуть факты.
— Ты прав. Я опять оказался в тупике.
— А что за история с Мэри Берген? Чем ты занимаешься?
— Похоже, не очень приятная. Я пока не хотел бы говорить об этом.
— А, может, я пока и не хотел бы слушать об этом.
— Ладно, давай.
— Береги себя, Лоу. Будь осторожен. Чертовски осторожен. И... счастливого Рождества.
Глава 17
Они сидели в гостиной Лоу, слушая музыку и ожидая, что должно случиться. Мэри не могла бы представить более мрачного Рождества. Они с Максом не были даже в состоянии обменяться подарками. Те, которые он выбрал для нее, лежали на складах в магазинах, где он оставил, чтобы их празднично упаковали, а она так была занята этим делом, что даже не выбралась в магазины.
Ее настроение поднялось немного, когда в три часа позвонил Алан и сказал, что он в Сан-Франциско в доме одной своей подруги. Он позвонил в Бел-Эйр, но ему сказали, чтобы он позвонил в дом Лоу. Он был очень обеспокоен, но она старалась успокоить его. Не было никакого смысла портить Рождество и ему. Когда Алан положил трубку, ее настроение опять упало — ей так его не хватало.
Так как ни один из них не завтракал и не обедал, Лоу приготовил ранний ужин в пять часов. Котлеты по-киевски на рисовой подстилке. Кусочки жареного цукини с паштетом из шпината. Помидоры, фаршированные горячим сыром, сухариками и перцем. На десерт были запеченные яблоки.
Однако никто из них не был голоден. Они едва прикоснулись к ужину. Мэри чуть пригубила вино. К шести они уже закончили.
За кофе Мэри спросила:
— Лоу, у тебя есть спиритическая доска?
Он поставил на столик свою чашку.
— Да, у меня есть одна, но я не пользовался ею много лет.
— Ты знаешь, где она находится?
— В ванной комнате, по-моему.
— Ты не мог бы ее достать, пока мы с Максом уберем со стола?
— Конечно. А что мы с ней будем делать?
— Я устала ждать, когда убийца сделает следующий шаг, — сказала Мэри. — Мы попытаемся заставить его ускорить события.
— Я готов. Но как?
— Иногда, когда Мэри не может восстановить чистоту деталей, — вмешался в разговор Макс, — мы пытаемся восстановить ее память с помощью спиритической доски. Она не получает ответы от духов, запомни это. То, что она хочет узнать, это то, что она забыла. Эти вещи похоронены в ее подсознании. Не всегда, но часто достаточно сделать эти вещи явными, с помощью спиритической доски, тогда многое становится ясным, в тех случаях когда никакие другие способы не срабатывают.
Лоу понимающе кивнул.
— Ответы, которые дает доска, исходят непосредственно от Мэри.
— Верно, — сказал Макс.
— Но я не направляю сознательно треугольную подставку, — сказала она. — Я позволяю ей двигаться в том направлении, куда она захочет.
— Куда захочет твое подсознание, — поправил ее Макс. — Хоть ты и не замечаешь этого, но ты влияешь на нее своими пальцами.
— Может быть, — ответила она.
Лоу добавил себе еще немного сливок в кофе и сказал:
— Таким образом, спиритическая доска выполняет роль линзы.
— Правильно, — ответила она. — Она фокусирует мое внимание, мою память и мои психические способности.
Лоу тремя глотками выпил свой кофе и встал.
— Звучит это интересно. Во всяком случае, лучше, чем сидеть здесь и ждать, когда топор упадет. Я сейчас вернусь.
Макс вместе с Мэри отнесли тарелки и серебряные столовые приборы на кухню и поставили их в раковину. Она заканчивала вытирать обеденный стол, когда он вернулся.
— Вот и спиритическая доска, как заказывали.
Мэри вернулась в гостиную и взяла с дивана свою записную книжку.
— Мне пора навести порядок в ванной комнате. Я еле отыскал доску под грудой старых выпусков «Нью-Йоркское книжное ревью».
Лоу взял доску для записей и карандаш и сел за стол. Он приготовился записывать каждое послание, которое выдаст им спиритическая доска.
Мэри открыла доску на одном конце стола. На нее она поставила подставку.
Макс, положив руки на стол и скрестив пальцы, сел рядом.
Она открыла свою записную книжку на странице, испещренной своими записями.
— Что это? — спросил Лоу.
— Вопросы, которые я хочу задать, — объяснила Мэри.
Пододвинув поближе к столу стул, она села под углом девяносто градусов к Максу. Кончики пальцев она положила на один конец пластмассовой подставки. Макс положил свои пальцы на другой конец: его руки были немного великоваты для этой игры.
— Начинай полегче, — сказал Макс.
Она была напряжена, это немного мешало. Подставка не сдвинется ни на дюйм, если давление будет слишком сильным. Несколько раз глубоко вздохнув, она попыталась расслабить руки. Ей хотелось, чтобы ее пальцы были независимы от нее — безвольные и мягкие, как тряпки.
Макс был гораздо спокойнее — ему не нужно было настраиваться на сеанс.
В конце концов, когда она более или менее расслабилась, глядя на лежавшую перед ней доску, она спросила:
— Ты готова отвечать на вопросы?
Указатель не сдвинулся с места.
— Ты готова отвечать на вопросы? — повторила она.
Ничего.
— Ты готова отвечать на вопросы?
Под ее пальцами, будто они внезапно наполнили ее своей жизненной энергией, указатель показал то направление доски, где было написано: «Да».
— Хорошо, — заметила она. — Мы преследуем человека, который за последние несколько дней убил по меньшей мере восемь человек. Он все еще в Кингз Пойнте?
Указатель сделал круг и вновь показал: «Да».
— Кингз Пойнт — это его родной город?
«НЕТ».
— А откуда он приехал?
«ИЗ НАШЕГО ПРОШЛОГО».
— Это что-нибудь вам говорит? — спросил Лоу.
Уточняя вопрос, стараясь быть более конкретной, Мэри спросила:
— Где живет убийца?
Ответ был по буквам:
«К-р-а-с-и-в-ы-й».
— Красивый? — переспросил Лоу. — Мэри — это в ответ на твой вопрос?
— Название города «Красивый»?
Подставка не сдвинулась с места.
— Где живет убийца? — повторила свой вопрос она.
Указатель последовательно отметил четырнадцать букв:
«Красивый воздух».
— Что это могло бы значить?
Мэри показалось, что за ее спиной воздух сгустился и стало холоднее, будто чье-то ледяное дыхание обожгло ее шею. Ответы спиритической доски были гораздо более туманными, чем обычно. Очевидно, что послания спиритической доски исходили из нее самой, из глубин ее подсознания. Обычно она так и считала. Но не сейчас. Сегодня вечером она ощутила еще чье-то присутствие, незримое присутствие кого-то.
— Так мы можем пойти по ложному пути, — сказал Макс, взглянув на указатель. — Где живет убийца в Кингз Пойнт?
Указатель покачнулся и указал последовательно несколько букв.
Лоу записал их. Слово было настолько простым, что Мэри не понадобилось даже заглядывать в его записи:
«Гостиница».
— В какой гостинице? — спросил Макс.
Указатель не пошевелился.
— В какой гостинице?
Указатель ответил по буквам:
«Г-о-с-т-и-н-и-ц-а».
— Попробуй как-нибудь еще, — сказал Лоу.
— Человек, которого мы преследуем, ножом убил женщину. Откуда у него этот нож?
— Это не так важно, — заметил Макс.
Указатель качнулся:
«Лингард».
— Это ты заставила его написать так, — заметил Макс.
— Я так не думаю.
— Тогда зачем ты задаешь ему этот вопрос? Мы ведь не знаем на самом деле, откуда взялся этот нож.
— Я хотела посмотреть, что он ответит.
Макс внимательно посмотрел на нее холодными стальными глазами.
Отвернувшись от него, она глянула в свои пометки в записной книжке и снова обратилась к доске.
— Была ли я когда-нибудь знакома с девушкой по имени Беверли Пулчаски?
«Она умерла».
— Я была с ней когда-нибудь знакома?
«Она умерла».
— Была ли я знакома с девушкой по имени Сюзан Хэвен?
«Она умерла».
На спине и на шее она снова почувствовала чье-то холодное дыхание.
Она вздрогнула.
— Была ли я знакома с Линдой Проктор?
«Она умерла».
— А с Мэри Санзини?
«Она умерла».
Макс вздохнул. На шее и на спине у Мэри конвульсивно сократились мускулы. Это была борьба, чтобы остаться относительно расслабленной, чтобы указатель спиритической доски мог показывать дальше. Она уже устала.
— Кто были эти женщины? — спросил Лоу.
— Медицинские сестры, которых убили в Анахейме. Когда я впервые предсказала их смерть, у меня было ощущение, что я была знакома или по крайней мере встречалась с одной из них. Но, даже если это и так, я не могу вспомнить, где или когда это было.
— Может быть, потому, что ты не хочешь вспоминать, — сказал Макс.
— Почему не хочу?
— Потому что, если ты вспомнишь, мы сможем узнать, кто — убийца. Потому что, может быть, ты не хочешь это узнать.
— Это абсурд. Макс. Я очень хочу это узнать.
— Даже, если убийца как-то связан с Бертоном Митчеллом и с крыльями? Даже если, отыскав убийцу, ты будешь вынуждена вспомнить то, что заставляла себя забывать всю жизнь?
Проведя языком по губам, она посмотрела на него.
— У меня сейчас возникло такое чувство, какое, я думала, не возникнет у меня никогда.
— Какое?
— Я боюсь тебя, Макс.
В доме воцарилась мертвая тишина. Казалось, они, все трое, застыли во времени.
Макс говорил мягко, но голос его наполнял всю комнату.
— Ты боишься меня, потому что думаешь, я могу заставить тебя посмотреть в лицо тому, что случилось двадцать четыре года назад.
— И только поэтому?
— А почему еще?
— Не знаю, — призналась она.
Макс, не глядя на доску своими серыми глазами, задал ей еще один вопрос.
— Мэри была знакома с Рейчел Дрейк?
«Она умерла».
— Я знаю, что она умерла, — раздраженно бросил Макс, наблюдая за Мэри, буравя ее взглядом. — Но была ли она знакома с Мэри?
«Она умерла».
Мэри воспользовалась возможностью и отвела взгляд. Во рту у нее пересохло. Сердце колотилось изо всех сил.
«Умерла».
— Кто такая Рейчел Дрейк? — спросил Лоу.
— Это девушка, которую убили в салоне красоты в Санта-Ане несколько дней назад. Клянусь, я слышал ее имя раньше. А ты — нет?
— По моему, нет, — ответил Лоу.
— А я уверен, что слышал его до того, как Перси Остерман произнес его в морге. Не думаю, что я знаком с ней, но имя это я слышал. И не могу вспомнить, где.
— А я не помню ее, — сказала Мэри. — Я бы узнала ее в морге, если бы я хоть раз видела ее раньше.
Внезапно под ее руками указатель начал совершать широкие бессмысленные движения.
— Какого черта? — удивленно, спросил Макс.
— Никто не задал вопроса, — сказал Лоу.
Мэри свободно провела руками над указателем — его движения стали менее бессмысленными и более направленными. У нее в голове был такой беспорядок, она была так напугана, что не смогла уследить за той цепочкой букв, на которую указывал указатель. Наконец указатель остановился. Она отвела руки, которые с необычайной легкостью упали к ней на колени.
— Вот имя, — сказал Лоу.
Он протянул им доску, чтобы им легче было читать.
П-а-т-р-и-с-и-я — С-п-у-н-е-р.
«Патрисия Спунер», — подумала Мэри. Не веря своим глазам, она уставилась на запись, сделанную Лоу.
Она почувствовала себя так, будто в центр ее положили ледяную глыбу, с ее кристаллического язычка одна за другой стекали капельки, ее прозрачное тело излучало холод, как в морозильнике.
— Кто такая Патрисия Спунер? — спросил Макс.
— Мне это имя ничего не говорит, — ответил Лоу.
— Я... я знала ее, — заплетающимся языком проговорила Мэри.
— Когда? — спросил Макс.
— Одиннадцать... двенадцать лет назад.
— Ты никогда не называла мне ее имени.
— Она была моей подругой, когда я училась в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса.
— Она была твоей подругой по колледжу?
— Да. Очень симпатичная девушка.
— А почему ее имя всплыло сейчас?
— Понятия не имею.
— Оно всплыло из твоего подсознания.
— Нет. Я не контролировала указатель.
— Чепуха, — сказал Макс.
— Здесь кто-то... кто-то рядом с нами.
— Может, доска просто указала нам имя очередной жертвы? — предположил Лоу, чтобы предотвратить ссору. — Ты поддерживала какие-нибудь отношения с ней? Может, нам стоит позвонить ей и выяснить, все ли с ней в порядке?
— Может, нам позвонить Патрисии, Мэри? — спросил Макс.
— Она умерла, — сказала Мэри.
— О Боже! — воскликнул Лоу. — Этот человек, которого мы пытаемся поймать, уже убил ее?
Мэри с трудом произносила слова.
— Патти... Патти умерла... умерла почти... одиннадцать лет назад.
Хотя в комнате было тепло, Лоу почувствовал озноб. Он вытер свое аристократическое лицо большим носовым платком. Он был бледен.
— Как? Мэри, как умерла Патти Спунер?
Мэри вздрогнула и закрыла глаза, открыв их только на мгновение, когда ее воспоминания стали слишком уродливыми, слишком жестокими.
— Она была... убита.
«Мертвые, — подумала Мэри, — не остаются мертвыми навсегда. Даже надолго. Они встают из своих могил. Земля не держит их. Ни скорбь, ни страх, ни забывчивость не держат их. Ничто не держит их. Они возвращаются. Бертон Митчелл. Барри Митчелл. Вирджиния Митчелл. Моя мать. Мой отец. А теперь Патти Спунер. О Боже, не давай им возвращаться. Эта охота за мной будет продолжаться всю мою жизнь. Мне уже хватит!»
— Убита, — спокойно сказал Лоу, будто бы в шоке.
— Там была церковь, — сказала Мэри. — Мы с Патти иногда ходили на службу вместе. Тогда я исповедовала католичество. Это была красивая церковь. У нее был огромный деревянный алтарь ручной работы, сделанный в Польше и перевезенный сюда на пароходе в начале девятнадцатого века. Церковь была открыта все время, днем и ночью. Патти любила ходить туда и сидеть у парадного входа, когда там никого не было. Поздно ночью. Ее мать умерла от сердечной недостаточности. Она всегда зажигала свечи за упокой души своей матери. Она была очень набожна. Она... она умерла там.
— В церкви? — спросил Лоу.
Макс внимательно наблюдал за ней. Положив руку ей на плечо, он старался унять охвативший ее озноб, гораздо более сильный, чем обычный физический озноб. Ее всю трясло, и этот озноб, казалось, шел откуда-то из глубины.
— Кто убил ее? — спросил Макс.
— Его не нашли.
Лоу облокотился на стол. Брови были сведены вместе, лицо напряжено.
— Она была твоей подругой. Неужели ты не воспользовалась своими способностями, чтобы увидеть лицо убийцы, выяснить его имя?
— Я пыталась, — все еще дрожа, ответила Мэри. — Кое-что я узнала. Но это были какие-то обрывки образов. Но это был один из тех случаев, на который не распространялись мои способности. Она была задушена белой шелковой накидкой проповедника. У меня остались от тех времен ужасные ощущения.
Какие-то дьявольские вибрации. Неясные картинки. Бесформенные образы. Вся церковь была заполнена ими. Как... невидимые облака дьявола. Убийца разрушил алтарь и... помочился на него.
Лоу вскочил так резко, что упал стул, на котором он сидел. Одной рукой он держался за голову, будто никак не мог ухватить ускользающую идею.
— Это безумие. Кого мы ищем! Возможно ли это, что человек, которого мы пытаемся найти здесь, в Кингз Пойнте, тот же самый, что убил твою подругу?
— Стиль один и тот же, — вставил Макс.
— И так дьявольски жесток, — сказал Лоу. — И с религиозным сдвигом. Корни этих недавних убийств надо искать в событиях одиннадцатилетней давности. А может, и гораздо раньше.