И вот новая эскадра собачек начала полет. Они плясали в воздухе, угрожающе скапливались и кружились вокруг Мэри, отлетали в сторону и вновь возвращались с еще большей решимостью, ударялись о нее с немыслимой силой и роились вокруг, подобно саранче.
И так же неожиданно, как начался, весь этот кошмар вдруг прекратился. Почти сотня стеклянных миниатюр осталась на демонстрационных полках, но они не двигались.
Мэри с Каувелом приникли друг к другу, не доверяя наступившему покою, ожидая нового нападения.
Но тишина восторжествовала.
Она была не в состоянии контролировать дрожь, которая волнами сотрясала ее изнутри.
— Вы в порядке? — спросил он, увидев в зеркале, что он сам весь в крови.
— Не надо было мне желать увидеть его лицо, — ответила она.
Каувел был изумлен. Не понимая, он уставился на нее.
— Его лицо, — повторила Мэри. — Не надо мне было желать увидеть его лицо.
— О чем вы говорите?
— Когда я пыталась в видении увидеть лицо убийцы, что-то остановило меня, — сказала она. — Что это могло быть?
Каувел растерянно смотрел на осколки стекла, валявшиеся по всему кабинету. Осторожно начал снимать осколки с плеч и рукавов своего пиджака.
— Это сделали вы? — спросил он.
— Что?
— Заставили собак летать?
— Я?
— А кто еще?
— О нет. Как я могла?
— Но кто-то сделал это.
— Что-то.
Он уставился на нее.
— Это был... дух, — сказала она.
— Я не верю в жизнь после смерти.
— Что касается меня, до этого момента я тоже не была уверена в этом.
— Итак, нас посетил дух?
— А что еще?
— Есть много вариантов, — сказал он, озабоченно глядя на нее.
— Я не сумасшедшая, — сказала она.
— А я разве это говорю?
— Мы видели полтергейст в действии.
— И даже сейчас я не верю в них, — проговорил он.
— А я — да. Я видела, что они вытворяли, и раньше. Но я не была уверена, духи это или нет. А теперь я уверена.
— Мэри...
— Полтергейст. Он появился, чтобы я не смогла увидеть лицо убийцы.
Позади них демонстрационные полки перевернулись и упали на пол с ужасающим грохотом.
Глава 9
Макса не было дома.
Дом без него казался Мэри мавзолеем. Ее шаги на твердом деревянном полу отдавали громче, чем обычно, эхо переливалось всеми голосами.
— Он звонил раньше, — сказала Анна Черчилль, скрестив руки на переднике, — он просил подавать ужин на полчаса позже.
— Почему?
— Он просил передать вам, что не успеет вернуться домой раньше восьми часов, потому что «Вулворт» открыт дольше из-за предрождественской торговли.
Она знала, что Макс просто шутил, желая вызвать ее улыбку, но она не могла даже улыбнуться. Единственное, что могло поднять ее настроение, — это возможность увидеть его рядом. Ей не хотелось оставаться одной.
Проходя через гостиную и поднимаясь по лестнице из красного дерева, она почувствовала, что вся эта тяжелая европейская обстановка подавляет ее. Вспомнив о полтергейсте, она испугалась, подумав, что будет, если все эти предметы мебели оживут и начнут двигаться, и что будет, если кресла, софа и угловой шкаф начнут гоняться за ней.
Но мебель не двигалась.
Наверху, в своей ванной комнате, она достала из аптечки диазепам. В присутствии Эммета и Анны ей удавалось скрыть нервозность, но сейчас руки ее сильно дрожали, потребовалась почти минута, чтобы она смогла достать стакан. Она наполнила его холодной водой и проглотила одну таблетку. Одной ей показалось мало. Она была в таком состоянии, что ей хотелось проглотить и вторую, а может, и третью.
— Господи, нет, — сказала она себе и быстро поставила стакан на место, прежде чем соблазн не взял верх над здравым смыслом.
Когда она выходила из ванной, пустой стакан упал на пол и разбился. Она изумленно огляделась вокруг. Она точно знала, что поставила стакан не на край раковины. Он не упал сам: что-то столкнуло его.
— Макс, — тихо произнесла она, — пожалуйста, приходи поскорей домой.
* * *Она ждала в небольшом уютном кабинете на втором этаже. В его любимой комнате, битком набитой оружием и книгами. Отреставрированные со знанием дела старинные ружья были разложены в демонстрационных шкафах на стенах.
Собрания сочинений Хэмингуэя, Стивенсона, По, Шоу, Фицджеральда, Диккенса.
Пара кольтов № 3 Дерринджера 1872 года в переносном ящике на шелковой подкладке с медной обшивкой.
Романы Джона Д. Макдональда, Клавелла, Биллоу, Вулрича, Левина, Видала; тома подлинников документов Грея Тейлза, Колина Вилсона, Гельмана, Толанда, Ширера.
Дробовики, ружья, пистолеты, автоматическое оружие.
Раймонд Чандлер, Дэшилл Хамметт, Росс Макдональд, Мэри Маккарти, Джеймс М. Кейн, Джессамин Уэст.
«Оружие и книги составляют довольно странное сочетание», — подумала Мэри. Тем не менее, после нее самой они представляли два объекта страстного увлечения Макса.
Она попыталась начать читать последний бестселлер, который она взяла еще несколько недель назад, но внимание ее рассеивалось. Отложив книгу в сторону, она подошла к рабочему столу Макса и села. Из ящика стола она достала ручку.
Какое-то время она молча смотрела на чистый лист. Наконец написала:
Страница I.
Вопросы:
Почему эти видения меня посещают, помимо моей воли?
Почему впервые я вдруг смогла почувствовать боль жертвы в своих ощущениях этих видений?
Почему никто другой среди ясновидящих никогда не ощущал так реально свое видение?
Каким образом убийца в салоне красоты понял, что я за ним наблюдаю?
Почему полтергейсту понадобилось удержать меня от возможности увидеть лицо убийцы?
Что все это значит?
Еще в детстве, преодолевая большие или малые кризисы, она чувствовала, что становится легче, если изложить свои проблемы на бумаге. Когда они представали перед ней, выраженные в нескольких словах и каким-то образом уже более сконцентрированные тем, что написано чернилами, они обычно исчезали, хотя и оставались неразрешенными.
Закончив составлять список вопросов, она внимательно перечитала каждый, сначала про себя, а потом вслух.
На другой странице она написала: ответы.
На несколько минут она задумалась, потом добавила:
У меня нет никакого ответа.
— Проклятие! — воскликнула она и зашвырнула ручку в другой конец комнаты.
* * *— Говорит Харли Барнс.
— Шеф Барнс, это Мэри Берген.
— Алло? Вы еще в городе?
— Нет. Я звоню из Бел-Эйр.
— Чем могу служить?
— Я пишу статью о том, что случилось вчера вечером, и у меня к вам несколько вопросов. Человек, которого поймали вчера... как его зовут?
— А вы не можете узнать это с помощью ясновидения?
— Боюсь, что нет. Я не могу видеть все, что захочу.
— Его зовут Ричард Лингард.
— Он житель вашего города или приезжий?
— Он родился и вырос в нашем городе. Я был знаком с его родителями. Он был владельцем аптеки.
— А сколько ему лет?
— Около тридцати.
— Он... он был женат?
— Разведен много лет назад. Слава Богу, без детей.
— Вы уверены...
— Что у него не было детей? Абсолютно.
— Нет. Вы уверены, что он мертв?
— Мертв? Конечно, он мертв. А вы разве не видели?
— Я просто подумала... Вы не обнаружили ничего необычного в связи с ним?
— Необычного? В каком смысле?
— Может, соседи считали его ненормальным?
— Да нет. Они любили его. Его все любили.
— А в его доме не было обнаружено ничего странного?
— Ничего. Он жил, как и все. Это даже пугает, он был таким ординарным. Если Лингард оказался убийцей-психопатом, то кому тогда можно доверять...
— Никому.
— Миссис Берген... — Барнс поколебался. — А вы не брали нож?
— Какой нож?
— Нож Лингарда.
— Вы не можете его найти?
— Он исчез.
— Исчез? И часто такое случается?
— Со мной — впервые.
— У меня его нет.
— Может, ваш брат подобрал его?
— Алан не стал бы этого делать.
— Или ваш муж?
— Шеф, мы много раз сотрудничали с полицией. И мы не делаем сувениров из улик.
— Мы обыскали дом миссис Харрингтон несколько раз. Ножа в нем нет.
— Может, Лингард выронил его на лужайке?
— И на лужайке мы просмотрели каждый дюйм.
— Он мог выронить его на аллее, когда упал на патрульную машину.
— Или на тротуар. Мы не обыскали те места сразу же, как делаем это обычно, а там собралась большая толпа зевак. Может, кто-нибудь из них и подобрал нож. Надо будет поспрашивать у людей. Думаю, что мы найдем его. Хотя для суда он уже не нужен. Смерть решила эту проблему. Никакой прокурор уже никогда не увидит Ричарда Лингарда на скамье подсудимых.
* * *В половине восьмого все радиостанции Лос-Анджелеса передали сообщение о четырех молодых медицинских сестрах, которые были избиты и зарезаны в своей квартире в Анахейме.
В половине восьмого все радиостанции Лос-Анджелеса передали сообщение о четырех молодых медицинских сестрах, которые были избиты и зарезаны в своей квартире в Анахейме.
Беверли Пулчаски.
Сюзан Хэвен.
Линда Проктор.
Мэри Санзини.
Мэри не была знакома ни с одной из них.
Ошеломленная, она присела на кончик стула. Она вспомнила изуродованное лицо в своем вчерашнем ночном кошмаре: черноволосая голубоглазая женщина. Она была уверена, что ей знакомо это лицо.
* * *8.00 вечера.
Она встретила Макса у входной двери. Он вошел в дом, закрыл за собой дверь и крепко обнял ее. Его одежда была холодной, влажной, пропитанной ночным воздухом, но тепло его тела пробивалось сквозь одежду.
— Шесть часов прогулок по магазинам, — сказала она. — И ни одного пакета?
— Я оставил, чтобы их обернули в подарочную бумагу. Я заберу их завтра.
Улыбаясь, она сказала:
— Я и не знала, что «Вулворт» предоставляет услуги по упаковке.
Он поцеловал ее в щеку.
— Я по тебе соскучился.
Она прижалась к нему.
— Эй, а где твое пальто? Ты подхватишь ангину.
— Я заляпал его грязью и оставил в химчистке.
— А каким образом ты его запачкал?
— У меня спустилась шина.
— У «мерседеса»? Не может быть!
— У нашего может. Там, где я заменял ее, было грязно, и меня обрызгала проходившая машина.
— Ты записал номер? Если записал, то я...
— К сожалению, нет, — ответил Макс. — Когда это случилось, я подумал: «Если бы я записал номер этого мерзавца, Мэри выяснила бы, кто это, и не дала бы ему покоя до конца дней».
— Никто не должен обижать моего Макса и оставаться безнаказанным.
— Я также порезал палец, пока менял колесо, — сказал Макс, показывая свою правую руку.
Манжет правого рукава на рубашке был залит кровью, а один палец был обернут носовым платком, он был весь в крови.
— У домкрата очень острый металлический край.
Она высвободилась из его объятий.
— Как много крови! Дай посмотрю рану!
— Ничего особенного, — он отвел руку, прежде чем она успела размотать платок. — Кровь уже не течет.
— Может быть, ее нужно зашить?
— Не надо. Рана глубокая, но небольшая, так что зашивать там нечего. А ее вид испортит тебе весь ужин.
— Разреши мне все-таки посмотреть. Я уже большая девочка. А кроме того, ее надо хорошо промыть и перевязать.
— Это я могу сделать сам, — сказал он. — Иди к столу, а я присоединюсь к тебе через несколько минут.
— Ты не сможешь обработать ее один.
— Конечно, смогу. Я не всегда был женат, ты знаешь. Многие годы я жил один.
Он поцеловал ее в лоб.
— Давай не будем расстраивать миссис Черчилль. Если мы не явимся к ужину, она расплачется.
Здоровой рукой он подтолкнул Мэри к дверям столовой.
— Если ты умрешь от потери крови, — сказала она, — я никогда не прощу тебя.
Смеясь и перепрыгивая через две ступеньки, он помчался наверх.
* * *Ужин был как раз такой, какой любила Мэри — вкусный, но легкий. Анна приготовила луковый суп, салат, жаркое с бернским соусом и полосочки цукини, маринованные в масле с чесноком, а затем чуть поджаренные на открытом огне.
В библиотеке, за кофе, который вместе с таблеткой диазипама, принятой как раз перед приходом Макса, несколько расслабил ее, она стала рассказывать ему, как провела день: Каувел, видения, переполненные ощущением боли, полтергейст, который удержал ее от попытки увидеть лицо и узнать имя убийцы. Они обсудили сообщение по радио о четырех медицинских сестрах, убитых в Анахейме, которое он уже слышал. В завершение она рассказала ему о своем разговоре с Харли Барнсом.
— Ты придаешь такое значение исчезновению ножа, — отозвался Макс. — Разве объяснения Барнса не достаточно убедительны? Кто-нибудь из толпившихся зевак вполне мог прихватить его с собой.
— Мог — но не взял.
— Тогда кто же взял?
Она сидела рядом с ним на софе. Туфли были сброшены, одну ногу она подобрала под себя. Она медлила с ответом, стараясь подобрать нужные слова. Ситуация несколько смущала ее. Если Макс будет не в состоянии поверить тому, что она ему сейчас скажет, он вполне может подумать, что она слегка свихнулась.
— Эти видения совершенно не такие, как те, что я видела до сих пор, — произнесла она наконец. — Это означает, что убийца, источник психического восприятия, сильно отличается от тех убийц, на след которых мне удавалось напасть раньше. Он не обычный человек. Я пыталась как-то теоретически обосновать и понять, что же случилось со мной, начиная с прошлой ночи. Во время разговора с Барнсом я вдруг поняла, в чем разгадка. Разгадкой является исчезнувший нож. Тебе это непонятно? Нож у Ричарда Лингарда.
— Лингарда? Он мертв. Барнс застрелил его. Лингард нигде не мог взять свой нож, разве что у тех, что обслуживал его в морге.
— Он мог взять его где угодно. Барнс убил тело Лингарда. А дух Лингарда взял нож.
Макс был озадачен.
— Я не верю в привидения. И даже если душа действительно существует, она лишена субстанции, по крайней мере такой, как мы себе это представляем. А тогда каким образом мог дух Лингарда, не имеющий субстанции, унести нож, являющийся вполне определенно выраженной субстанцией?
— Дух не имеет субстанции, но имеет силу,— ответила она убежденно. — Два месяца тому назад, когда ты помогал мне разобраться с этой историей в Коннектикуте, ты видел полтергейст в действии.
— Ну и что из этого?
— Так вот, полтергейст не имеет выраженной субстанции, и тем не менее ворочает весьма солидными объектами. Не так ли?
Очень неохотно он ответил:
— Да. Но я не верю, что полтергейст является духом умерших.
— А что же это может быть?
И прежде чем он ответил, она добавила:
— Дух Лингарда унес этот нож мясника. Я знаю это.
Тремя большими глотками он допил свой кофе.
— Хорошо, предположим, что это так? А где его дух сейчас?
— В ком-то из живущих.
— Что?!
— Как только тело Лингарда умерло, дух покинул его и вселился в кого-то другого.
Поднявшись, Макс подошел к книжным полкам. Он смотрел на Мэри изучающим, взвешивающим и оценивающим взглядом.
— С каждым сеансом у Каувела ты подходила все ближе и ближе к воспоминаниям о том, что сделал с тобой Бертон Митчелл.
— Значит, ты считаешь, что, поскольку я подошла очень близко к познанию, я, может быть, ищу возможность убежать от правды, уйти в безумие?
— В силах ли ты столкнуться с тем, что он сделал?
— Я жила с этим многие годы, даже если и старалась подавить это в своей памяти.
— Жить с этим и принять это — две разные вещи.
— Если ты считаешь, что я кандидат в психушку, то ты меня просто не знаешь, — взволнованно, несмотря на таблетку диазипама, сказала она.
— Я так не думаю, но говорить о демоническом переселении...
— Не о демоническом — я говорю о явлении, гораздо менее грандиозном. Это просто вселение духа умершего в кого-то живого.
Его грубое, некрасивое лицо вдруг как-то сморщилось от волнения. Он вытянул вперед руки, свои огромные, похожие на медвежьи, лапы.
— И кто же этот живой?
— Тот, кто убил этих медицинских сестер в Анахейме. В него вселился дух Лингарда, и потому его психическое излучение так отличается от того, что было прежде.
Макс вернулся к софе.
— Не могу с этим согласиться.
— Но это не означает, что я не права.
— Феномен полтергейста в офисе Каувела... Ты думаешь...
— ...Это был Лингард, — закончила она.
— Но подобные рассуждения могут вызвать массу проблем, — заметил он.
Она подняла брови.
— Каким образом дух Лингарда смог оказаться сразу в двух местах? Каким образом Лингард, управляя человеком, которого он толкал на совершение убийств, мог в то же самое время швыряться стеклянными собаками в офисе Каувела?
— Не знаю. Никто не может сказать, на что способны привидения.
В десять часов Макс поднялся в спальню. Он спустился перед этим в библиотеку, чтобы взять книгу, и вернулся с толстым фолиантом в руках.
— Я только что разговаривал с доктором Каувелом, — сказал он.
Мэри полулежала в постели. Заложив закладку в книгу, которую читала, чтобы не потерять место, она сказала:
— И что же сказал наш добрый доктор?
— Он думает, что ты и есть полтергейст.
— Я?
— Он сказал, что ты испытывала сильный стресс...
— По-моему, мы оба.
— Ты — особенно.
— Так ли?
— Потому что ты вспоминала о Бертоне Митчелле.
— Я вспоминала о нем и раньше.
— В этот раз ты вспомнила больше подробностей, чем раньше. Каувел сказал, что, когда ты была в его офисе, ты находилась под сильным психологическим стрессом. И что ты заставила стеклянных собак летать по воздуху.
Она улыбнулась.
— Мужчина твоих размеров выглядит очень привлекательно в пижаме.