- Опустите клинки, - раздался хриплый баритон Рая. - Это не зверь.
Джайна отозвалась яростным рычанием, словно опровергая его слова.
Брюнетка вцепилась принцу в плечо, поскуливая за его спиной.
В следующее мгновение Джайна ощутила, как рука Рая легла на загривок. Зверь в ней категорически возражал. Она гортанно зарычала, предупреждая нахала о том, что ему лучше убраться.
- Ваше Величество! Что вы делаете?! – Тревожно вскричал кто-то их придворных.
- Убирайтесь - все, - повелел Рай. - Я сам договорюсь с моей женщиной.
- Ваше Величество… - Дернулся старый вояка, исполняющий роль личного телохранителя.
Джайна встала в стойку, готовясь к нападению. Запахи, звуки, страх и угроза, накатывающие со всех сторон, грозили лишить её разума. Руки Рая сомкнулись на шее, в опасной близости от острых тигриных клыков.
- Уходите. Это приказ.
Они остались наедине. Джайна и Рай. Ни сталь, ни охрана их не разделяли.
- Джайна, - осторожно окликнул он.
Тигрица замерла. Настоящий зверь не способен стоять столь неподвижно.
- Ты можешь вернуться? Я понимаю, ты предупреждала. Но…черт, я сам себе кажусь идиотом!
Возможно, это не было извинением. Но Джайна решила воспринять это именно так.
Тысяча сверкающих снежинок окружило фигуру белой кошки. Воздух наполнился тоненьким звяньканьем. Через мгновение, на столе, на месте зверя, на коленях сидела Джайна, внимательно глядя в лицо жениху серыми глазами.
- Ты прав. Ты идиот, - тихо заметила девушка.
- Умница выискалась! – Насмешливо фыркнул Рай в ответ. – Сама-то понимаешь, что ещё чуть-чуть и стала бы прикроватным ковриком? - Сбросив со стола остатки сервировки, молодой человек уселся рядом, как мальчишка, болтая ногами. Джайна недоверчиво ощутила прикосновение теплой ладони к волосам. – Когда ты кошка, ты такая пушистая. Просто прелесть!
Когда в залу вбежала спасательная группа во главе с королем и отборными храбрецами, они застали всего лишь двух целующихся голубков.
***
Утро выдалось туманным. Солнечные тусклые лучи кое-как разогнали его, но с севера порывами ветра нагнетались тучи. Переполнявшая их влага заставляла небесных странников ползти низко над землей.
Служанки поспешно натащив дров, развели в камине огонь. Языки пламени весело затрещали, создавая ощущение безопасности.
Замок виделся автономным от остального мира сооружением, полным благополучия, - единый отлаженный механизм, в котором каждая шестеренка вращалась в нужном направлении и с оптимальной, необходимой скоростью.
Комната, согретая огнем, окутанная гобеленами, коврами, была теплой и уютной. Джайна с тоской поглядывала в маленькое окошко, забрызганное дождевыми брызгами. Ветер, завывающий за стеной, даже на звук казался ледяным. Перспектива отправиться на охоту не слишком увлекала. В глубине души Джайна предпочла бы провести день в тиши цветочного сада Геллеры или в общей зале, слушая болтовню придворных, музыку менестрелей.
- Ты ещё даже не одета?! - Возмутился Рай, врываясь в покои невесты. У ног его вертелись юркие собаки с узкими мордами. – Джайна, дорогая, о чем ты думаешь?! Ловчий уже выгнал зверя. Великолепный трехлеток! - Его объятия были жаркими и быстрыми. – Поторопись!
Звук быстрых шагов по скользким, настывшим от сквозняков, плитам, поспешно удалялся, сопровождаемый нетерпеливым лаем и подобострастным повизгиванием шавок.
Джайна со вздохом принялась облачаться в охотничий костюм. С тоской предвкушая гонку по мокрому насупленному лесу, отнюдь не восторженно переживающему вторжение чужаков.
Она успела перепачкаться ещё до того, как они выехали за городские ворота.
Перо на широкополой шляпе обвисло.
Юбки отяжелели, намокнув под струями не прекращающего ни на секунду, то чуть стихающего, то разражающегося проливным ливнем, дождя. Не обращать внимания на остывающее, коченеющее тело делалось все труднее. Как и не отставать ни на шаг от яро увлеченного охотой Рая.
Мужчина не обращал внимания на хлещущие упруго ливни и ветки. Почти сливаясь с точеными линиями породистого коня, стелившегося над землей, он преследовал уходящего оленя. Шикарного трехлетка, гордо несущего рога, похожие на стройные деревца.
Джайна с усилием держалась рядом, но ей удавалось не отстать - сказывались годы тренировок с Горивэей,.
Резко трубили охотничьи рога. Гремели колотушки. Брызгала грязь, сверкая маслянистыми жирными черными пятнами из-под ритмично бьющих лошадиных копыт.
Вслед за Раем Джайна вылетела на поляну.
Увидев врага, зверь всхрапнул и опустил голову, ощериваясь рогами, точно еж иголками.
Рай раскрутил лассо и набросил его на трехлетка. Самец замотал головой в попытке освободиться, рванув в сторону. Не будь лассо привязано к луке, неудачливого охотника вырвало бы из седла. Но и лошадь оказалась не в состоянии сопротивляться мощи врага, ей пришлось последовать за ним.
Джайна в свой черед бросила лассо. Двум коням оленю противостоять оказалась сложно. Передумав спасаться бегством, животное перешло к нападению.
Острые рога вспороли бока коню под Раем, выпуская внутренности. Конь захрипел, заваливаясь на скоку.
Джайна успела перерезать собственный аркан, чтобы не последовать за женихом в растекающийся жижей глинозем. Девушка скатилась с седла, на ходу перекидываясь в тигрицу. Прыжком она залетела на спину оленю, вонзая острые клыки и когти в податливое, словно масло, мясо. Нанеся удар, тигрица ушла в сторону.
Олень издал крик, в котором перемешивался боевой клич и ужас агонии. Вздыбившись, ударил копытами, из-под которых серебряной кошке с трудом удалось уйти.
Тигрица и олень принялись кружить друг против друга: она в надежде зайти со спины и нанести смертельный удар; он - в намерении не дать ей осуществить задуманное. Полученные раны, отворившие вены, сильно кровоточили, ослабляя животное.
Вскоре Джайна повторила прыжок, одним мощным ударом лапы перебивая хребет и открывая яремную вену.
Трехлеток рухнул.
В шкуре зверя дождь и слякоть не мешали. Но в человеческой ипостаси оказалось, что охотничий костюм разорван, промок почти до нитки, пропитался грязью. На четвереньках девушка добралась до жениха, выхаркивающего кровь:
- Ты ранен?
- Полагаю, ребра сломаны, - на придыхании выговорил молодой человек. – Кажется, и легкие задеты.
Он откинулся на спину. Тело принца сотрясло в конвульсиях.
– Держись!
- За что? – Криво усмехнулся жених, глядя на неё снизу вверх блестящими глазами-смородинами.
- Только не умирай!
- До дворца постараюсь дотянуть, чтобы убедить папочку никого не вешать за мои ошибки.
Он снова закашлялся.
- Рай! – В отчаянии продолжала повторять его имя Джайна.
На поляну хлынули придворные, наконец-то догнавшие слишком прыткого принца.
Джайна почти безучастно смотрела, как его грузили на носилки.
Ещё до того, как кавалькада доехала до дворца, Рай впал с беспамятство. У него начался жар, каждую четверть часа ощутимо усиливающийся. Принц начал бредить. В тяжелых кошмарных видениях он продолжал бороться с оленем; опасался, что тот ранит его Серебристую Кошку. Называл девушку разными ласковыми именами.
Хотя у него было столько девушек…
Медикусы пытались ставить пиявки, прикладывать лед и выполнять иные, менее понятные, но с виду весьма эффективные мероприятия, - им мог позавидовать любой фокусник. Но никакого положительного сдвига в состоянии раненого их предпринимательство не давало.
Джайна с ужасом наблюдала за тем, как сукровица пропитывает чистую корпию. Как волнуется грудь, вздымаясь, раз от раза, все с большим усилием. Как заостряются и без того резкие черты смуглого лица.
Она боялась отвести взгляд. Ей мерещилось, что он, словно нитка, пришивает к разрушающемуся телу готовую уйти в небытие душу.
Вместе с Гелленой они разрывались между безоглядной надеждой и беспросветным ужасом отчаяния.
Эскулапы казались посланниками высших богов.
Часы отстреливали минутами, четко и тихо меряя собой каждое мгновение. Ситуация менялась лишь к худшему.
У губ раненного залегла тень, отливающая синевой. Под глазами набухали мешки.
Ближе к рассвету один из лекарей трясущимися губами изрек, что в кровь попала зараза и теперь помочь Его Величеству может только чудо.
Глава 6
Договор
Геллена не плакала - выла, словно волчица в морозную звездную ночь.
Джайна неподвижно сидела в изголовье одра. Ещё утром, когда девушка сетовала на необходимость покинуть теплую комнату, ничто не предвещало кошмара, бесконечно длящегося теперь.
«Это не со мной, - думала молодая тигрица.- Этого на самом деле не может быть. Рай не может умереть. Как жить дальше, зная, что его больше нет?».
Она снова и снова представляла мир, в котором не существует дерзкой вызывающей, порой наглой и самодовольной улыбки; глубоких, сверкающих черных глаз; горячих любопытных губ. Мир, в котором больше не придется бесконечно сердиться и ненавидеть своего нареченного? Ревновать к ярким, как бабочки-однодневки, придворным красавицам, смазливым горничным или просто случайным незнакомкам?
Совершенно серый, плоский, не интересный мир.
Девушка порывисто поднялась и устремилась сквозь анфилады комнат. Прочь от безопасности, безвыходности, духоты, запаха крови и благовоний. Человеческая наука не в состоянии помочь любимому? Значит, нужно искать помощь в другом месте! У древних первозданных сил.
Она согласится на все. Подойдет любой способ, - вплоть до человеческих жертвоприношений. Рай должен жить. Цена не важна.
Джайна стрелой летела по заболоченным осенним ливнем улицам. Порывы ветра и тьма составляли компанию в поисках Храма Триды.
- Я хочу поговорить с Богиней! – Требовательно заявила Джайна фигуре в намокшем плаще, сторожащей на пороге храма.
- О чем?
- Необходимо найти способ остановить смерть.
- Смерть? - Хмыкнул голос.
Джайна кивнула, но потом, сообразив, что в темноте незнакомец может не увидеть её жеста, произнесла:
- Да.
- Всерьез веришь, что жрицы Триды сумеют помочь? Я бы на твоем месте на это не рассчитывал. Они вряд ли стали, даже если бы могли. Но в любом случае, монашки не располагают подобными возможностями.
- Дайте пройти! – повысила голос Джайна. – Я буду говорить не с монашками!
- Уж не с самой ли Богиней? – Изобразила насмешку тень. – И что заставляет тебя думать, будто Боги откликнуться на зов? Скорее всего, Высшие, в очередной раз, просто проигнорируют отчаянный вопль. Они, кстати, всегда так делают. Вас, маленьких букашек, слишком много. И вам все время чего-то, да не хватает. Надо очень-очень громко кричать, чтобы там, - рука незнакомца взметнулась к небу, - услышали. Я, конечно, могу тебя пропустить. Но поверь мне на слово: это не даст ничего. Лучше уж поговори со мной. Может, о чем и договоримся?
- Кто вы? – Хмуро спросила Джайна.
- Так ли это важно? Значение имеет то, что я могу подарить тебе самое желанное, девушка. Не безвозмездно, конечно.
- Кто вы? – Настойчивее спросила Джайна.
- Тень. Можешь считать меня демоном.
Прежде чем Джайна успела нарисовать руками защитную руну, Тень схватила её за плечи, чувствительно прикладывая спиной о стену:
- Не стоит этого делать, - предостерег голос.
- Но ты…демон! - Выпалила девушка, пытаясь высвободиться.
- И что? – Невозмутимо отозвался голос. – Ты откажешься от помощи, обрекая любимого на смерть? Только потому, что я – демон?
- Демоны – порождение Зла!
- И из ядовитых источников можно получить необходимое лекарство.
- Но какова цена?!
- Мне померещилось, или цена для тебя не имела значения?
Джайна старалась заглянуть под капюшон. Руки, удерживающие её, выглядели вполне человеческими. Ничего пугающего в них не было.
Тень сдвинулась, и Джайна поняла, что её больше не удерживают.
- Ступай к своей Богине. – Презрительно прозвучал голос. - Лично я не сомневаюсь в её ответе. Хочешь, процитирую? «Нельзя нарушать естественный порядок вещей». – Прогнусавила Тень. - Она и пальцем не шевельнет ради тебя, Джайна. Вот я - другое дело. Мне-то, в отличие от неё, нужна твоя помощь. Поэтому я готов оказать услугу.
Нехороший червячок шевельнулся в груди, но раздумывать и колебаться было некогда: Рай умирал!
- Что я должна сделать?
- Я дам тебе лекарство, которое сначала остановит заразу в крови, а затем выведет её из организма. Дальше естественные силы восстановят ткани сами.
Джайна облизала губы:
- Что вы потребуете взамен?
- Ты должна будешь призвать меня в этот мир.
- Призвать?
- Именно.
- Но, - возразила Джайна. – разве вы, некоторым образом, не здесь?
Тень хмыкнула.
- В том-то и дело, что всего лишь «некоторым образом». Как проекция, сон. Я ограничен законами, о которых ты не можешь знать. Я хочу большего.
- Где гарантия, что это никому не причинит вреда?
- Ни в жизни, ни в смерти гарантий нет. Давай не будем унижать друг друга торгом?
В раскрытую ладонь Джайны легла маленькая бутылочка. Сжав пальцы на заветном лекарстве, Серебряная Кошка, не оборачиваясь, поспешила во дворец. Джайна не чувствовала грязи под ногами, ни осознавала ледяного ветра. Пытающегося задержать её стражника (тот не признал в испачканной с ног до головы девушке принцессу) она попросту отшвырнула в сторону, даже не замедляя бега.
- Бог мой, дитя мое, - выдохнул король, при виде запыхавшейся золовки. – Уж не утратила ли ты разум?
- Вот, лекарство. – Протянула она добытое сомнительным образом снадобье.
Встав на колени рядом с кроватью, на которой металось в жару тело Рая, Джайна жарко сжала его руку, прижимая кончики пальцев к губам:
- Только не умирай, любовь моя, - шептала она, как молитву.
Дыхание раненного едва-едва билось у подернутых серым налетом губ. Грудь вздымалась раз от раза все с большим усилием.
- Только не умирай…
Она отказывалась отойти, пусть на мгновение, пусть даже для того, чтобы стянуть с себя мокрые грязные тряпки. Мнилось, стоит отвести взгляд – и душа уйдет…
- Только не умирай!
Не верить в полученное средство у неё не хватало мужество. Джайна верила. Свято верила.
- Любимый - живи!
***
Лишенный возможности пьянствовать, дебоширить, фехтовать и задирать девчонкам юбки, Рай пребывал не в лучшем расположении духа, раздражаясь по любому поводу. Раздавал пинки псам, угрозы – придворным и оплеухи прислуге.
Чтобы разрабатывать поврежденную ногу, эскулапы предписали ему ходить как можно больше и чаще. Невзирая на мучительные боли, молодой человек по нескольку часов кряду ковылял по крытой галерее, в случае, когда дожди лили в три ручья, а ветер не желал уняться даже на минутку.
- Отвратительная погода, - ворчливо рычал Рай, косясь на хмурое серое небо.
- Просто осень, - вздыхала Джайна.
- У тебя все «просто», - фыркал он в ответ.
Остановившись, молодой человек тяжело оперся на трость, что с недавних пор стала модным аксессуаром в среде аристократов.
- Почему ты молчишь? – Поинтересовался он. - Самое время напомнить о том, что я неблагодарная скотина. Что треплю тебе, светлому духу в зверином теле, нервы. Ну!?
Джайна поправила капюшон. Было очень зябко. Может и вправду стать кошкой? В этом облике холода отчего-то переносятся легче.
- Ты устал, Рай, - молвила она. – Просто - устал.
Рай поморщился, то ли от боли, то ли от досады.
- Даже не знаю, что сказать. Когда-то меня бесила мысль о том, что мне навязывают в супруги животное. А теперь я готов посетовать на то, что ты слишком возвышенное создание. Пойми правильно: я хочу жениться на тебе, Джайна. Правда. Я даже рад тому, то наш брак - дело решенное. Но просто… гадство! Ненавижу завершенность и неизбежность! А тут ещё угораздило тупо налететь на рога к травоядной скотине. Я – мужчина! Это я должен спасать прекрасную деву, а не наоборот. Все происходит не правильно. Это бесконечная чертова морось! Хромая нога! То, с каким терпением, граничащим с тупостью, ты сносишь мой невыносимый характер! Нельзя бесконечно терпеть и уступать! Преисподняя! Почему ты снова молчишь и хлопаешь ресницами, словно безмозглая кукла? Сколько же это может длиться?!
- Если я так раздражаю тебя, - холодно, стараясь сохранять спокойствие, отвечала Джайна, - возможно, будет лучше, если я оставлю тебя одного?
- «Лучше» - для кого? Ты будешь мучиться обидой, я – угрызениями совести. – Он тяжело вздохнул. - Давай-ка лучше возвращаться. Вместе.
Рука принца обвилась вокруг девичьей талии. Джайна ощутила на себе тяжесть его тела. Припадая на правую ногу, Рай скрипел зубами. Отчасти от стреляющей при каждом шаге боли, отчасти от досады, что приходится выказывать слабость.
- Доктора не сильно обнадеживают, говоря, что хромота может остаться на всю жизнь.
- Ну, - пришел черед Джайны иронизировать, - не стоит расстраиваться, - ты же не любишь совершенство?
- Сука, - беззлобно ругнулся Рай.
Тучи сгущались. Кошка кожей чувствовала, как опускается давление. Вокруг потемнело и затихло в предчувствие прихода влаги.
- Сейчас ливонет, - стрельнул вверх черными глазами Рай. – А здесь нам даже укрыться негде. Иди ко мне!
Широкий плащ обоим послужил зонтом. Косые капли лупили по трепыхающимся остаткам листьев, мызгая их, сминая. Рикошетя от черного зеркала пруда, напрочь стирая отражения высоких свечкоподобных древес в ясной глубине.
Капли дождя были на всем. Стекали по густой, холодной зелени ельника, оседая блестящим бисером на каждой травинке-дождинке, листочке, кружевах и волосах. Чтобы после все превратить в одно большое королевство размытых красок, смешенных чувств.