– Нет, его отравил Филипп Бойко! – Старуха добавила децибел в голос. – Он мечтает Гришенькин бизнес угробить, специально моего сына в покер обыгрывает, хочет ресторан заполучить! Фигу ему с маслом! Это Филипп задумал убийство, чтоб «Шпикачку» разорить!
Издалека послышался вой сирен, я решила действовать оперативно. Через парадный вход мне не выбраться, там стоит внук гарпии и толпятся гости. Но ведь есть черный ход!
Бочком я отступила в служебный коридор, прошмыгнула в раздевалку для персонала, открыла шкаф, куда повесила свою куртку, схватила купленный позавчера на распродаже пуховичок и услышала вкрадчивый голос Варвары:
– Я сразу поняла, что ты стриттер!
Мысленно ругая себя за то, что согласилась сотрудничать с Нуди, я попыталась улыбнуться:
– Простите, не понимаю, о чем речь?
Варвара повела себя неожиданно, она сменила начальственный тон на дружеский:
– Куда торопишься? Домой?
– Нет, – соврала я, – нам велели остаться и ждать полицию.
– Но ты хотела удрать? – не успокаивалась Варвара.
– Никогда! – горячо заверила я.
– Зачем тогда полезла за верхней одеждой? – продолжала надзирательница.
– Сигареты взять, – нашла я подходящий повод.
– Бери, – милостиво разрешила она, – ну, доставай! Почему застыла? Дай-ка, я посмотрю. – Варя быстро похлопала по куртке руками. – Нет ни пачки, ни зажигалки! Ты не куришь! У меня очень чуткий нос, я сразу распознаю человека-пепельницу. Правда странно? Один из присутствовавших при внезапной кончине вроде здорового мужчины пытается смазать пятки салом в ту секунду, когда приближается полиция?
Глава 11
– Это не то, о чем вы подумали! – решительно сказала я.
– А о чем я подумала? – прищурилась Варя.
– Сами видели, я никуда не отлучалась из кухни, – воскликнула я, – и никак не могла убить Роберта!
Варвара подошла ближе.
– Откуда ты знаешь, как зовут умершего?
– Его имя присутствующие склоняли на все лады, – напомнила я.
– Ты первая воскликнула «Роберт», я отлично слышала, – ехидно сказала Варя. – Ольга нацелилась на «Шпикачку», ясно как день!
– Не понимаю, о чем вы! – честно ответила я.
– Брось, – отмахнулась Варя, – не время сейчас дурака валять. Полицейские полный шмон устроят, непременно выяснят, кто ты, а тебе это надо? Лучше расскажи мне первой, я тебе помогу. О’кей? Григорий, который хозяин, отвратительный павиан, его мать законченная дура, а младший Гришка тряпка, о которую они вытирают ноги. «Шпикачка» корчится в предсмертных муках. Я не присягала семейству Азабековых на верность. С удовольствием буду работать на Ольгу. Из меня получится шикарный управляющий. Знаю о «Шпикачке» всю подноготную и готова сообщить о ней новому хозяину. Если ты от Ольги, а не от Фила, как предположила Вероника, то я сделаю это с радостью.
– Кто такой Фил? – поинтересовалась я.
Варвара схватила меня за руку, выволокла из раздевалки, протащила по коридору, втолкнула в маленькую комнатку с узким диванчиком и кукольными креслами, села в одно из них и сказала:
– Если ты не прекратишь придуриваться, я велю Лере и Максу сказать полиции, что новенькая выходила из кухни и ее не видели около получаса! Отмывайся потом от подозрений. Карты на стол! Ты стриттер!
– Кто? – поразилась я. – Не можешь по-русски сказать?
– А нет такого слова в родной мове, – усмехнулась Варя. – Стриттер – это шпион, которого засылает человек, решивший купить ресторан, гостиницу, мотель. Продавец ведь не сообщит всей правды о предприятии, от которого он решил избавиться, вот покупатель и проводит разведку боем. Сначала выяснит, что к чему, а уж затем свой интерес к торгам демонстрирует.
Я прижала руки к груди.
– Простите, Варя, вышло недоразумение. Я хотела…
– …взять сигареты, хотя не куришь? – перебила меня она.
– Нет, – призналась я, – задумала убежать как можно скорее. Испугалась полиции и журналистов.
Варвара моргнула и рассмеялась:
– Батюшки! Да никак ты мировая знаменитость, которая не хочет иметь отношения с папарацци?
– Я всего лишь простая посудомойка, – потупилась я, – но мне очень не хочется оказаться замешанной в чем-то неприятном, я дорожу своей репутацией.
– Ага, – кивнула Варя, – ситуация проясняется. Ты озабочена карьерой, а появление фото в газетах в связи с кончиной Волкова не самый лучший пиар и поэтому ты попыталась смыться?
– Верно, – кивнула я, – сглупила от страха. Полиция будет всех допрашивать, не дай бог решит, что новая сотрудница с какого-то бока причастна к смерти Роберта. Согласись, странно звучит, женщина первый день появилась на службе, и тут бац, один из самых уважаемых людей города лишается жизни.
– Значит, ты у нас посудомойка, – протянула Варвара.
– Именно так, – заверила я.
– И тебе нужны деньги? – прищурилась она.
– До жути! – воскликнула я. – Обеспеченный человек не станет отскребать тарелки от объедков.
Варвара схватила меня за руку, повернула ее ладонью вверх и спокойно, как учитель, объясняющий малышу домашнее задание, сказала:
– Послушай меня внимательно. И подумай над моим предложением, оно очень выгодное. Но сначала объясню тебе твои ошибки. Похоже, ты не очень опытный стриттер. Человек, который занимается этим делом, должен учитывать все мелочи. В них основная загвоздка. Итак. Твоя рука. Если женщина работает посудомойкой, у нее никогда не будет свежего маникюра, да еще с ярким, красным лаком. У нищих нет средств на полировку ногтей. Несмотря на резиновые перчатки, никакой лак не выдержит больше одного рабочего дня. Сколько сюда баб для грязной работы ни приходило, ни у одной не было таких нежных, ухоженных ручек без признаков больных суставов. Посудомойки все поголовно мучаются артритом, а у тебя на него ни намека. Далее. Ты явно впервые очутилась на кухне ресторана, я видела, как ты подпрыгнула от неожиданности, когда заорала духовка. Мне это показалось странным: промышленные электрические шкафы всегда издают пронзительные звуки, чтобы поваренок, которому велено следить за пирогами или мясом, не проспал готовое блюдо. И у тебя на ногах короткие сапожки.
– Вы же не думаете, что человек в декабре нацепит босоножки? – перебила ее я.
Варя поправила цепочку на шее.
– Опытная посудомойка знает, как жарко на кухне, понимает: ей предстоит простоять всю смену, сесть удастся лишь во время короткого обеденного перерыва, значит, надо прихватить удобные, мягкие, не сжимающие ступню туфли на «школьном» каблуке. Присмотрись к остальным бабам на кухне, они все именно в таких. Да хоть на меня полюбуйся. – Варя вытянула ноги. – Видишь? Широкая колодка, никаких ремешков, которые нарушают кровообращение, мягкая замша, она комфортнее кожи, и непременно трехсантиметровый каблучок. Когда после смены понимаешь, что ноги у тебя раздулись, как у слона, то начинаешь очень внимательно подбирать рабочие ботинки. А ты в сапогах! Сегодня ляжешь спать, скрутит тебе голени судорогой, вспомнишь мои слова. Скачем дальше. Ты хотела убежать, не взяв зарплаты. Нелогично! Черный персонал бьется за каждую копейку, а ты махнула рукой на деньги. Можно было бы тебе еще пару косяков в нос ткнуть, но, думаю, хватит одного моего последнего аргумента. Как тебя зовут?
– Виола, – представилась я, – то есть Виолетта Рязанова. В детстве дали прозвище Вилка, оно мне нравится.
Варвара ткнула пальцем в компьютер.
– Там твое резюме.
– Точно, – кивнула я, – его Гриша видел.
– Григорий идиот, – спокойно произнесла Варя, – анкеты читаю я. Мне понравилось резюме Рязановой, я договорилась с ней, та сообщила, что приедет днями, точной даты не назвала, написала: «Приступлю к работе в промежутке между пятнадцатым и двадцать четвертым декабря».
Я решила стоять на своем непоколебимо, как Брестская крепость.
– Абсолютно верно.
Варя схватила мышку, поводила ею по «коврику» и велела:
– Смотри. Это ты, Виолетта Рязанова, эмигрантка из России.
Я уставилась на фото. Симпатичная женщина с большими карими глазами, пухлыми губами и пышными, вьющимися волосами. Все ничего, кроме одной детали!
– Негритянка! – выдохнула я.
– Здорово, да? – обрадовалась Варя. – Вот думаю, может, ты успела сделать радикальное отбеливание кожи, а? И еще с десяток пластических операций до кучи. Вероятно, ты носишь парик?
И тут она живо схватила меня за волосы и сильно дернула.
– Собственная шевелюра! Не стаскивается, – констатировала она. – Еще одна интересная деталь. Тебе лицо Рязановой никого не напоминает?
– Нет, – буркнула я, мысленно строя планы мести Нуди.
Надо же было так меня подставить! Критик уверял, что легенда Виолетты безупречна, обещал, что никто в ресторане не станет проверять личность посудомойки, и забыл предупредить про цвет кожи!
– Ну, приглядись, – с издевкой велела Варя, – неужели раньше никогда не видела эту женщину? Мне не очень-то нравятся африканки, у них слишком топорные, утрированные черты лица. Но эта настоящая красавица. Знаешь, как ее зовут? Наоми Кэмпбелл!
Вера опять задвигала мышкой, на экране замелькали снимки людей.
– Ни один ресторан мира не откажет такой женщине в месте посудомойки. Вообще-то супермодель даже может претендовать на пост хостес, – язвительно проговорила она. – Встречать гостей, проводить их к столикам, подавать посетителям меню должна симпатичная особа с безупречной фигурой. Наоми получала бы в «Шпикачке» большой оклад. Ну, есть у тебя возражения?
Мне оставалось лишь пожать плечами.
– Когда я увидела впервые эту анкету, – улыбнулась Варя, – сразу сообразила, что к нам засылают стриттера. Сглупили Олины работники, пусть она им объяснит, что не надо людей дураками считать. Неужели было трудно поместить твою настоящую фотографию? У меня к тебе предложение. Слушай внимательно. Хочешь денег?
На всякий случай я кивнула.
– Отлично, – обрадовалась Варвара. – Похоже, ты только начинаешь работать стриттером, если наделала воз ошибок. Хозяйка тебя по головке не погладит, лопнет твоя карьера, едва начавшись. Вероятно, у тебя есть конкурент или враг, кто-то из них фотку подменил. Учти, стриттер – опасная профессия, их иногда убивают.
Из моей груди вырвался вздох.
– Не бойся, – поспешила успокоить меня Варя, – я тебя не трону. Вот Вероника Григорьевна может пощечин надавать, но нынче она озабочена исчезновением сына.
– Григорий пропал? – насторожилась я.
– А то ты не знаешь, – хмыкнула Варя, – он опять проигрался, и его снова продержат взаперти, пока он деньги не заплатит. «Шпикачку» из-за вечных долгов хозяина продают. Неужели ты не в курсе?
– Нет, – ответила я.
– Могу рассказать подробности, – оживилась Варя, – но сначала давай договоримся. Я ни одной душе не скажу, кто ты, повышу тебя с завтрашнего дня до помощника повара Степана. Ты получишь возможность более свободно передвигаться по кухне, сделаешь необходимые фотографии, сообщишь Ольге, что в «Шпикачке» процветают воровство, хамство, бесцеремонность и полнейшее неуважение к клиентам. Всех старых сотрудников необходимо гнать в три шеи. Есть лишь один человек, который служит без-уп-реч-но! Варвара Мальцева. Она умна, талантлива, профессиональна, честна, добра, благородна и достойна места управляющего. Варвара отлично разбирается в людях, подберет правильный персонал. Под ее руководством ресторан вне всяких сомнений превратится в самое успешное предприятие Бургштайна. У нее далеко идущие планы, есть толстая тетрадь с предложениями. Короче, ты делаешь обо мне суперотзыв.
– С такой рекомендацией тебя возьмут заведовать трактиром с десятью мишленовскими звездами[4], – хмыкнула я.
– Я не столь амбициозна, – потупилась Варя, – меня вполне устроит стать у руля «Шпикачки». Я твердо уверена, что под моим руководством это убогое место трансформируется в элитное заведение. Соглашайся.
Я наконец-то взяла себя в руки:
– Для тебя все хорошо сложится. А для меня? Что получу я?
– Завоюешь авторитет у своей хозяйки, – снисходительно пояснила Варвара, – избежишь крупных неприятностей. Если откажешься, я возьму анкету Рязановой и покажу полицейским. Угадай, что они подумают? Бабенка с фальшивым удостоверением заявляется в ресторан, где через пару часов после ее появления умирает Волков. Сейчас полиция во всех склонна видеть террористов, ты помучаешься, пока отмоешься. Тебе придется рассказать, кем ты являешься на самом деле. Еще представители радио и прессы! Газеты запестрят заголовками: «Стриттер в ресторане», «Грязные технологии кулинарного бизнеса», «На кухню засылают шпионов». А телевидение! Твое фото замелькает повсюду, докопаются, что в этой истории замешана Ольга Волкова. Ох, я тебе не завидую! Примешь мое предложение – окажешься в шоколадной глазури. Откажешься – будешь петь глупую песню про посудомойку, лишишься места, денег и больше никогда не сможешь работать стриттером. У дурной репутации быстрые ноги, плохая слава несется со скоростью ветра, только хорошая тащится хромой черепахой. Решай!
Ну, Вилка, попала ты из кипятка в расплавленную смолу. С какой стороны ни смотри на ситуацию, все плохо. Рассказать газетчикам правду? Увижу свои фотографии на первых полосах с подписями «Писатель из России прислуживает на кухне ресторана». Если совру, пытаясь играть роль посудомойки, опять же наткнусь на снимки в прессе с сообщением о том, что Виолетта Рязанова, вероятно, замешана в смерти Роберта Волкова. А потом кто-нибудь узнает меня, и опять новые газетные шапки: «Писательница из России убивает своего издателя». Что мне делать? Обратиться к Оле! Прямо сейчас позвонить ей и сказать: «Я наделала ужасных глупостей. Нуди удалось заставить меня отправиться на кухню «Шпикачки», я очень захотела получить сюжет для своей новой книги. Пожалуйста, помогите!»
Ольга фактически королева Бургштайна. Она имеет здесь неограниченное влияние, большая часть местного населения работает на ее предприятии. Начальник полиции Вальтер запросто захаживает к ней попить кофейку. Оля смогла бы заткнуть рты газетчикам и телевизионщикам. Хотя есть маленькое «но»: у Волковой только что умер любимый муж. И я не могу в такой момент ее беспокоить.
– Думай быстрее, – торопила Варя, – не тяни кота за бантик!
Дверь в крохотную комнату распахнулась, показался Макс.
– Простите великодушно, – загудел он, – с Вилкой хочет побеседовать полиция. Требуют ее прямо сейчас! Срочно! Без задержки!
Варя кивнула:
– Конечно, иди, но потом сразу же возвращайся. Буду ждать, и помни о моем предложении. Оно действительно только до вечера.
Я выскочила в коридор и спросила у Максима:
– Где сидят полицейские?
– В голубом зале устроились, – поморщился он, – выбрали интерьер побогаче. А что тебе предлагает Варя?
– Место помощника Степана, – сказала я.
– Вау! – воскликнул Макс. – Ты, однако, молоток. И дня не поработала, а получила повышение. Вообще-то я надеялся, что по карьерной лестнице продвинут меня. Нечестно получается, я раньше пришел!
Мне стало неудобно, выходит, я лишаю Максима возможности получить больший оклад, а у него больная жена и дети.
– Мир несправедлив, – вздохнул он, пока мы шли по коридору. – Ну почему она тебя выбрала? Конечно, со Степой работать не взбитые сливки кушать, но к каждому человеку приспособиться можно.
Слава богу, путь до голубого зала оказался недолог. Максим откинул рукой бархатную занавеску, я вошла в помещение и поняла: передо мной вип-кабинет. Здесь вкушают яства почетные клиенты, которым по разным причинам не хочется обедать в присутствии посторонних. Стены обтянуты темно-синим шелком, много позолоты, бронзовые люстры, мебель обита бархатом, повсюду псевдоантичные амуры и картины, имитирующие фламандскую живопись. За большим овальным столом сидит Вальтер, перед ним стоят чашка, кофейник и блюдо с пирожным.
– Садись, – тихо сказал он. – Вижу, Нуди добился своего? Он может дожать любого человека! Оля сказала мне, что критик к тебе приставал с дурацким предложением.
– Он гипнотизер-террорист, – сердито ответила я, – самая липкая липучка!
– Ты здесь посудомойка? – спросил Вальтер. – Устроилась под фамилией Рязанова?
– Да, – кивнула я, – и уже получила предложение сделать карьеру. Знаешь, что такое стриттер?
Глава 12
Вальтер пододвинул ко мне чашку.
– Хочешь? Здесь варят неплохой кофе. Стриттер – шпион ресторанного бизнеса, вроде агента под прикрытием.
Я закатила глаза.
– Ну и какие тайны можно узнать в харчевне? Подсмотреть новый способ варки сосисок?
– Зря смеешься, – сердито ответил Вальтер, – повара тщательно скрывают свои рецепты. Например, стриттера засылают, чтобы сфотографировать заветные записи шефа. Нечистоплотные конкуренты способны на разные пакости. Думаешь, почему абсолютное большинство поваров имеет свои наборы ножей и всегда их уносит после работы? Дело не только в привычке к собственному инструменту. Бывали случаи, когда лезвие мазали средствами, вызывающими у людей небольшие отравления. Порубил шеф бефстроганов, а посетителям плохо стало.
– Отвратительно, – поморщилась я.
– Конкуренция очень высокая, – заметил Вальтер, – в Бургштайне много предприятий общественного питания, клиенты избалованы. Вот владельцы и изгаляются, у каждого есть мечта: вот бы остальные навсегда разорились, тогда к нему очередь выстроится. Но чаще всего стриттера засылают, если хотят приобрести заведение. Ни один продавец не сообщит всей правды о трактире, никогда не расскажет, что в нем не так. Стриттер внедряется в коллектив и докладывает своему работодателю обо всех тайнах. От его взора не ускользнет неработающая раковина или мухлеж с налогами. Кстати, стриттер может орудовать и в магазине, больнице, гостинице – в любой точке, которую один человек собрался продать, а другой купить. Опытный разведчик довольно быстро разузнает обстановку, новичок провозится дольше.