А у него хватит ума подождать. Такая любовь не уходит просто так, мгновенно, её нужно выкорчевывать из сердца. Но тогда там останется огромная дыра…
Нет, Маркель не позволит никаким дырам появляться в сердце Оливии. Он польет живительной водой ласк, окружит заботой, и дерево любви вновь расцветет.
Мужчина в этом не сомневался. Осталось одного дровосека убрать с пути.
Послав девушке воздушный поцелуй и насладившись резким выдохом Оливии, мужчина не оглядываясь вышел и закрыл за собой дверь.
Еще минута там рядом с ней и он бы не сдержался. И никакие её ножички бы не остановили его.
Идя в свою комнату по коридору, он насвистывал незатейливый мотив, настраивая себя на веселый лад. Уверенно толкнув дверь, он с удивлением окинул взглядом пустую комнату, где должна была ждать его жена. Жена, ха! Посмотрим…
Но это ничуть не позволяет ей не выполнять свои обязанности в постели. Маркелю сейчас просто необходимо спустить пар!
* * *Теплый звездный вечер не радовала Бриджит. Пригубив бутылку вина, позаимствованную из подвала замка, девушка недовольно скривила губы. Свет в окне все не загорался. Маркель опять шлялся непонятно где.
— Скотина… — процедила она сквозь зубы, и отхлебнула из горла большой глоток.
После ритуала с её Мракелем что‑то случилось. Всегда страстный и ласковый, после памятного дня он стал эгоистичным и злым, умеющим только брать. В их постели царил террор, и Бриджит чувствовала, как все поводки, которыми она могла управлять мужчиной, рвутся с каждым днем. А ей нужен был контролируемый мужчина. Что произошло?
Ласка, игры, новые наряды — на Маркеля больше не действовало ничего. Она даже позволила ему то, что не позволяла еще никому до него. Но и это не улучшило его отношение к ней. Скорее, наоборот.
Он пропадал целыми днями неизвестно где, приходя вечерами то пьяным, то злым. А вчера он как с цепи сорвался, громил комнату, рычал, сорвал шторы.
У Бриджит было лишь одно предположение. Конечно, она знала, что сотрудничество огненных и снежных пошатнется, и что хоть малейшее охлаждение, но будет. Все таки огненный лорд бросил эту белобрысую, и Сандар не мог проигнорировать этот факт. Но то, что Маркель будет настолько разозлен из‑за этого, она даже предположить не могла.
Все бы устраивало девушку, но вот потеря контроля могла стать стратегическим просчетом. А это было очень плохо.
Ломая голову, как вернуть себе покладистого Маркеля, Бриджит плелась по парку замка, спотыкаясь об корни деревьев.
— Гадство… — протянула она.
Неужели, просчиталась?
Вот говорила ей мама, что сначала надо изучить объект со всех сторон, не торопясь, тщательно взвешивая все пороки и недостатки, но тогда девушка рисковала не успеть. Чтобы на её руке заискрила печать, а столь лакомый кусок не достался этой мыши, надо было действовать с адской стремительностью.
У неё была неделя, за которую Бриджит присматривалась к Маркелю, проверяла его щедрость, доброту, а главное, она спокойно манипулировала им. Но теперь в душе закралось подозрение, что мужчина лишь позволял ей управлять им.
— Демонов титул, — зло прошептала она, размышляя, что только он еще немного тешут девушку. Связи были как никогда нужны Бриджит. И девушка обязательно найдет кнопки давления на мужчину, и тогда уже она устроит ему террор.
Смакуя последние капли вина на языке, Бриджит с чувством разбила бутылку о землю и рассмеялась. Пьяный 'Ик' следом за смехом поглотила листва.
Глава 6
Совещание в кабинете Сандара закончилось глубокой ночью. Уставший не столько с дороги, а сколько из‑за миллиона вариантов предположений, что роились в его голове, Рокаэль толкнул дверь своих покоев.
Свежий воздух ударил в нос, и по сравнению со спертым воздухом замковых коридоров казался живительным, выветривающим головную боль и дневные заботы.
Мужчина с удовольствием вдохнул полной грудью, раздеваясь. Мягкий футляр принял в свои объятия клинки, а пустая полка в комоде — оружейный пояс. С глухим стуком бляшка ремня упала на пол вслед за штанами, но всё тут же было подобрано и аккуратно сложено на одинокий стул у кровати. Его спинку обхватила куртка, спускаясь своими рукавами до паркетных досок, а на штаны сверху упала свежая майка. Остальная сегодняшняя одежда отправилась в корзину в шкафу.
Рокаэль сделал свои покои под стать себе. Ковры были давно выставлены за дверь, лишняя мебель распределена по соседним покоям. Из первоначальной обстановки мужчина оставил только кровать — четкие ровные линии черного дерева запали ему в душу, да и к слову сказать, матрац был необыкновенный. Спина воина на нем не просто отдыхала, а словно восстанавливалась заново.
Только расстегнув застежки для крепления потайного оружия на руках и ногах, Рокаэль немного расслабился. Проверив наличие кинжала у изголовья кровати, он в строгом порядке разложил свое скрытое боевое оснащение на единственной прикроватной тумбочке. Этот ритуал его всегда успокаивал, проясняя разум.
Рокаэль подошел к окну и внимательно осмотрел двор, заметив шатающуюся одинокую фигурку старой знакомой. Теперь уже заклятой знакомой.
Зараза! Всю душу ему съела! А ведь как она его добивалась, заметив мужчину еще там, в Пустынных землях. Эта женщина не знала слова 'нет'.
Чтобы поддерживать форму, в Подземном царстве он тренировался в заброшенном зале, который по какой‑то причине не приглянулся правителю, ведь допускать чужаков на общую тренировочную площадку запрещалось. И эта женщина, как напасть, преследовала его по пятам.
Рокаэль хоть и мог похвастаться выдержкой, но вот железным он все‑таки не был, и однажды не устоял. После особо выматывающих тренировок её умелые руки сделали такой массаж, о котором он вспоминал еще не один вечер. Как хищница, она подкрадывалась к нему, изучала, пользуясь минутами слабости, и ей удалось из временного увлечения стать постоянной любовницей мужчины. А такого Рокаэль себе уже давно не позволял.
И все для чего? Чтобы потом вот такой шатающейся походкой ходить в одиночестве по парку?
Рокаэль так и знал, что у огненного проблемы не только с головой! Даже сделать не может так, чтобы его женщина не бродила неизвестно где!
Окинув последним взглядом женский силуэт, мужчина хотел было отвернуться, но взгляд споткнулся об печать на собственной руке.
Интересно, а где его 'жена'?
Эта мысль поразила его не хуже боевого топора гномов, который чуть не расколол пополам стол Сандара. Почувствовав себя ничуть не лучше этого огненного выродка благородных кровей, Рокаэль оправдывал себя тем, что у него‑то жена временная. Оправдывал, оправдывал, и чуть ладони когтями не вспорол.
— В пасть! — прорычал он, борясь с собой.
Если Бриджит бродит одна, то этот смертник вполне может ошиваться возле его жены…
Тревога сжала грудную клетку мужчины. Нет — нет, Оливия уже давно спит в своей кровати, ведь она ушла намного раньше их. Уставший вид девушки говорил сам за себя и Сандар, не терпя пререканий, отправил дочь спать. Рокаэль его полностью поддержал, и Оливии ничего не оставалось делать, как оставить мужчин наедине с проблемой.
Она в своей кровати!
Но руки уже натягивали штаны на ноги мужчины.
Этот урод не посмеет к ней сунуться!
Чуть не влетев в майку, Рокаэль распихал оружие по привычным местам, задумчиво посмотрев на боевой пояс. Пригодится?
Вряд ли он застанет там самоубийцу!
Застегнув крепления пояса и обувшись, Рокаэль тихо закрыл за собой дверь и двинулся по коридорам. Заветная дверь находилась в другом крыле замка, но уже сейчас походка мужчины напоминала крадущегося хищника.
Тишина за дверью Оливии немного успокоила мужчину. Ровно до того момента, как он представил сладкую парочку спящей в кровати. В чувствах высадив дверь ногой, он с изумлением взглянул в заплаканные глаза девушки.
Вот так порыв чувств…
Рокаэль оцепенел, словно глыбы льда сковали его тело. Одинокий всхлип девушки — и ледяные оковы разлетелись сотней хрусталиков, уже не сдерживая мужчину.
В один миг оказавшись у кровати, он повалился на колени, обхватив руками ноги девушки. Еще один всхлип набатом отразился в душе снежного дракона, переворачивая все внутри.
Красный нос девушки, опухшие глаза — этого уже было более чем достаточно, чтобы убить любого. Женщина не должна плакать! Никакая! А уж тем более, не его временная жена!
Голубые глаза не мигая смотрели на Рокаэля, а из груди девушки вырывалось судорожное дыхание. Слезинка скатилась по щеке Оливии, и внутри мужчины что‑то треснуло.
— Что он сделал? — тихо спросил Рокаэль, сам не замечая, как до боли сжал ноги девушки.
Мягкая ладонь, тронувшая его руку, немного привела в чувство, и мужчина ослабил хватку. Под кристально чистыми небесами глаз он чувствовал себя спящим вулканом, который вот — вот пробудится, и все вокруг покроется кровавой лавой, не оставляя места ничему живому.
— Что он сделал? — тихо спросил Рокаэль, сам не замечая, как до боли сжал ноги девушки.
Мягкая ладонь, тронувшая его руку, немного привела в чувство, и мужчина ослабил хватку. Под кристально чистыми небесами глаз он чувствовал себя спящим вулканом, который вот — вот пробудится, и все вокруг покроется кровавой лавой, не оставляя места ничему живому.
— Он тебя тронул? — пристально смотря в лицо девушки, спросил Рокаэль.
Взмах ресниц, и исчезает полупрозрачная пелена слез. Еще взмах, и грудь девушки двигается более размеренно. Вернувшееся самообладание, конечно, похвально, но напряженный мужчина ждал ответа.
— Нет, — хрипло ответила Оливия, и удушливая змея эмоций расслабила свои кольца вокруг Рокаэля. Этот смертник еще поживет.
— Тогда почему? — не стал договаривать вопрос мужчина, внимательно оглядев комнату. Не тронутая обстановка немного успокоила Рокаэля, и он требовательно посмотрел на Оливию.
Девушке не нужно было продолжать, она и так поняла, что хотел от неё этот дракон…
Видеть его коленопреклонным оказалось для девушки настоящим испытанием. Слезы застряли в горле, и Оливия не могла оторваться от изумрудных глаз. Такой жесткий и одновременно чуткий, готовый разрезать одним ударом и склеить этими же сильными руками. Он действительно переживал за неё.
Шторм чувств поднялся в сердце Оливии. Она чувствовала, что сейчас тревога мужчины вызвана не навязанной опекой, она шла от него самого. В глазах цвета мокрой листвы отражались молнии чувств.
Как завороженная, девушка забыла о причине своих слез, и протянула руку, касаясь скулы мужчины. Оливии хотелось убедиться, что это не плод воображения, и теплая кожа под пальцами девушки ударила током, возвращая в реальный мир.
Это и правда был её наставник. И одновременно не он — незнакомец, так горячо переживающий за девушку. Оливия как будто заново знакомилась со своим временным мужем.
— Просто нервы потрепал, — призналась девушка, поежившись от воспоминаний о минутах наедине с Маркелем.
Тело Рокаэля так и не расслабилось. Оливия прекрасно видела, насколько напряжены были мышцы мужчины. Оттолкнувшись руками от кровати, он резко поднялся на ноги и замер, окидывая фигуру девушки взглядом.
Почувствовав себя неловко, Оливия опустила глаза, а когда подняла — Рокаэль уже стоял у лежащей на полу двери и рассматривал свернутые петли. Непроницаемое выражение лица вернулось к нему, не позволяя больше ни одной эмоции проскользнуть наружу.
— Займи пустые покои, а завтра тебе починят дверь, — сказал Рокаэль и вышел.
Чувствуя себя пьяным, он пытался стряхнуть с себя паутину ненужных эмоций. Отражение в зеркале мелькнуло на стене, и мужчина замер, не узнавая сам себя. Глаза блестели в темноте так, как будто у него была лихорадка. Чертовы инстинкты! Они только мешают!
Рокаэль закрыл глаза и представил разгар битвы двадцатилетней давности. Море крови, обрубки тел и острые лезвия. Вот для чего он живет.
Открыв глаза он встретился с ледяными зелеными осколками глаз, которые так привык видеть в зеркале. Теперь можно идти спать. Вот только заглянет к одному ящеру и на боковую.
Уверившись в собственной невозмутимости, Рокаэль отвернулся от зеркала и пошел дальше по коридору, не видя, как его глаза изумрудными звездами мести горят в темноте.
* * *Замок спал, и лишь несколько его обитателей до сих пор не смыкали глаз. Пил чай на кухне молодой повар, зубря рецепты новых блюд, чтобы завтра поразить воображение и вкус одной служанки. Толстый кот не давал спать вдовушке — швее, то и дело щекоча её нос своим пушистым хвостом, а в винный погреб пробирался прыщавый паренек, в нетерпении потирая вспотевшие ладони.
Вылетевшее из окна тело мужчины в воздухе превратилось в алого дракона, и каменную кладку замка обожгло злое рыжее пламя.
— Ты меня понял? — в оконном проеме возник темный силуэт мужчины.
Взбешенный драконий рев огласил долину, эхом отражаясь от гор. Один за другим в окнах стали загораться магические светильники, и обеспокоенные лица высовывались наружу.
Драконье пламя еще раз озарило парк, и два противника замерли, заметив неладное. Со всех сторон к замку подбирались стаи ночных химер.
Когтистые лапы врывались в почву, оставляя глубокие следы от когтей, а слюна, капающая из пасти ужасных созданий, прожигала траву. Эти твари были не просто злы — они были взбешены.
Они настолько близко подобрались к замку, что Рокаэль мог разглядеть каждое ребро на истощенных телах химер. Облезлые гривы и нездоровый вид наталкивал на невеселые мысли, а ходящий ходуном змеиный хвост ближайшей химеры подстегнул к действиям.
Вылетев в окно кобальтовым драконом, Рокаэль издал громкий тревожный рев, призывая подкрепление и оповещая жителей Снежной долины об очередном нападении.
Сотни желтых глаз светились в темноте, поражая своим количеством. Никогда еще Рокаэль не видел такое количество стай, объединенных одной целью. Несколько химер отбивались, сворачивая на соседние улочки к другим домам, но основная масса пробиралась к замку.
Зная дикую природу этих тварей, мужчина мог только строить предположения о причине нападения. Химеры никогда не нападали на долину, предпочитая поджидать свою жертву в горах. Там, где у них была возможность загнать драконов в пещеру и не дать обратится.
Когти дракона вспороли истощенную плоть, и первая папа желтых глаз застекленела. Алая кровь брызнула в морду, и Рокаэль заметил боковым зрением, как алый дракон отшвыривает оторванную когтистую лапу в сторону, раздирая химеру по частям.
Шелест крыльев известил о подмоге, и Рокаэль полностью погрузился в то, что любил больше всего — бой.
Рев раненных тварей бальзамом лился на душу мужчины. Эти когтистые лапы посмели ступить на территорию драконов, и теперь орошали своей кровью Снежную долину.
Выпотрошив очередную тушку, Рокаэль заметил пылающий взгляд огненного дракона, который напоказ сворачивал голову химере и словно бросал вызов.
Схватив гриву очередного исчадия ада, снежный дракон красноречиво перерезал горло острым когтем и бросил на землю бездыханное тело. Твари вокруг совсем обезумели, и бросались под лапы драконов, стремясь вырвать хоть кусочек плоти.
Десятки химер полегло, но как полноводная река, их прибывало все больше и больше. Они прыгали на голову с вершин деревьев, заставляя взметаться ввысь драконов и бросать тех наземь. Они сбивались в кучи и атаковали своей худощавой массой, но были настолько слабы, что хруст костей звучал снова и снова.
Оставляя рваные раны, химеры к рассвету полегли багровым ковром вокруг замка. Последний рев раненного зверя и Рокаэль смог осмотреть поле боя.
Не увидев серебристого дракона среди своих, мужчина смог спокойно перевести дух и собраться с мыслями.
Собрав пятерку драконов, Рокаэль взмыл вместе с ними вверх и полетел по периметру долины. Туман в горах не сразу дал разглядеть первого убитого снежного дракона, охраняющего свою территорию. Двигая дальше и с каждым разом внутренне замирая, он молился, чтобы не встретить повторение увиденной картины, но снова и снова бесчувственные тела снежных драконов у границы доводили до белой ярости.
Кто посмел покуситься на их территорию, а главное — зачем? Холодный ветер не охлаждал злость, лишь распаляя её. Даже дураку было понятно, что истощенные твари не просто так напали на долину.
Кто же стоит за всем этим?
Рокаэль поклялся лично свернуть шею противнику и насадить на вершину самой высокой горы. Чтобы больше никто не смел даже косо смотреть в сторону его родного дома.
* * *Оливия так и не сменила покои, предпочитая спать с открытой дверью, чем в другой кровати. А когда началась вся заварушка с химерами, Сандар перехватил в коридоре дочь и поставил на стражу кабинета. Нет, девушка прекрасно понимала, что её отодвигают в сторону под благовидным предлогом, но ничего поделать с этим не могла. Слово лорда — закон, а когда этот лорд еще и твой отец — выбора, практически, не остается.
Лизабет составляла дочери компанию, и успокаивала, говоря, что чутье никогда не подводило мужа, и раз он сказал сидеть в кабинете, значит, так тому и быть.
— Ты просто никогда не одобряла моего выбора, — Оливия не могла найти себе места и хаотично ходила по кабинету, то и дело выглядывая в окно и следя за ходом сражения.
— Вот только не начинай, — Лизабет тоскливо окинула взором парк, за которым синее пламя обугливало тела тварей, и драконы рвали в клочья врагов. — Тем более, сама посмотри, там ничего интересного. Без тебя прекрасно справляются. Можно даже сказать, что химер на всех не хватит.
— Мама, — возмущенно воскликнула девушка. — Я знаю, что это твоих рук дело.
Девушка обвела руками кабинет, демонстрируя свое затворничество. Лизабет даже бровью не повела, не показав ни единой эмоции. Погасив магические светильники, она поманила дочь пальцем.