Девушка обвела руками кабинет, демонстрируя свое затворничество. Лизабет даже бровью не повела, не показав ни единой эмоции. Погасив магические светильники, она поманила дочь пальцем.
— Все может быть, — спокойно заметила она, глядя в глаза Оливии. — Но пока я могу, я буду ограждать тебя от этого. Хватит и того, что там отец. Посмотри, разве это красиво? Багровая кровь, изувеченные тела? Тебе нравится на это смотреть?
— Во мне все протестует от сидения на месте, — прикрыв глаза, сказала Оливия. — Когда я смотрю на это, я не чувствую отвращения. Я хочу быть там, сражаться, защищать. Ты же знаешь, что у нас это в крови!
Тяжелый вздох вырвался из груди матери. Она знала, но так и не смирилась с этим. Тренировки дочери казались игрой, а когда она начала возвращаться из настоящих сражений с травмами, материнское сердце обливалось кровью. Скрипя зубами, она старалась понять дочь, отпустить, не спала ночами, пока их группа не возвращалась в свои постели.
Но тут все иначе. Тут все происходит у нее на глазах. И слава Создателю, пока она могла настоять на своем, она так и будет делать.
Лизабет понимала, что Сандар разрывался: с одной стороны он гордился отвагой дочери, с другой, так же, как и жена, беспокоился об Оливии. Но он мужчина, и немного по — другому смотрел на вещи. Но отказать своей любимой жене не мог никогда.
Опустив ладонь на плечо Оливии, она прошептала, опустив голову:
— Когда‑нибудь ты меня поймешь.
Девушка смотрела на завершающее сражения и пыталась унять бешено стучащее сердце. Всё её существо стремилось туда, в самую гущу событий, но рука матери на плече как гиря удерживала её на месте.
— Ты скоро улетишь из гнезда, — слезинка скатилась по щеке Лизабет. — Будешь жить своей жизнью, вместе с мужем и детьми. И уже не будешь слушаться свою мамочку.
Женщине становилось говорить все труднее. Проглотив комок в горле, она продолжила:
— А пока доставь мне радость, побудь со мной, пока я еще могу как‑то влиять на твою жизнь.
Оливия не выдержала и обняла мать, опуская голову на родное плечо. Грусть протянула свои щупальца в грудь девушки и сжала легкие. Дышать стало труднее.
— Ты стала такой взрослой, а я… Я оказалась не готова, представляешь? — Лизабет подняла на дочь заплаканные глаза. — Ты уже замужем и…
— Это всего лишь на год, мам…, — попыталась возразить Оливия, но мать её перебила, махнув рукой.
— Ты сама не знаешь, что говоришь, — и снова обняла свою дочь, покачав головой. — Ты такая большая, и, одновременно, такая маленькая.
Оливия не стала в этот раз спорить с матерью. Обнявшись, они наблюдали в окно, как несколько драконов взмыли вверх и полетели к горам.
— Дозорные… — прошептала девушка, и в сердце кольнуло иглой осознание, что, скорее всего, они мертвы.
Лизабет еле заметно кивнула, закусив губу.
— Кто бы это не был, он ответит за каждую жизнь, — тихо сказала она, и Оливия невесело улыбнулась. В душе её мамы, все‑таки, тоже жил воин
* * *— Из них, словно, выкачали всю энергию, — докладывал Рокаэль своему лорду.
— Магический след? — Сандар опирался руками на стол и обводил всех хмурым взглядом. Десять его подчиненных погибли, и каждая смерть отразилась колотой раной на душе. У каждого из убитых была семья, друзья и любимые, а теперь все они были убиты горем.
— Ничего, — отозвался Навир. — Дозорные были в драконьем обличии — это единственный факт, от которого мы может отталкиваться.
— Нападающие оставили какие‑нибудь отпечатки? — держать кипящую внутри магию Сандару становилось все сложнее.
— Думаю, они напали с воздуха, выразил общее мнение Рокаэль. — Ни одной ветки, ни одного следа, ничего.
Все закивали, соглашаясь с мужчиной. Снежные драконы облазили каждый сантиметр на местах убийств, и везде было одно и то же. И без того хмурое лицо снежного лорда стала темнее тучи. Теперь уже не оставалось сомнений, что против них готовиться что‑то большое.
— Нас хотят дезориентировать, — выпрямившись во весь рост, обратился он к своим преданным подчиненным. — Выбить из колеи. Возможно, натравляют на нас таких слабых противников чтобы запутать.
— Но соглашение, отец? — единственная, кто мог вмешаться в речь своего лорда это и сделала. Оливия.
— Соглашение? А здесь все очень интересно. Либо это ниточка, либо нам с вами пудрят мозги. Давайте лучше подумаем о том, какие цели преследует наш враг. Что он хочет? Власти? Земли? Ресурсы? А, может, это месть? И, главный вопрос: 'Могут ли среди нас быть предатели?'
Все присутствующие замерли, размышляя. А потом как из рога изобилия повалились версии и рассуждения. Мозговой штурм в этот раз выдался как никогда плодотворным.
Лизабет сидела в стороне и как всегда записывала все самые важные мысли, возникающие в головах драконов. Она была незаменимой опорой, организатором своего лорда и не раз её записи помогали не упустить интересную мысль, важную деталь.
Ни один лорд не допускал свою семью на рабочие совещания. Но только не Сандар. Лизабет всегда с гордостью заходила в его кабинет, а теперь сидит в нем вместе с дочерью.
Буквы складывались в слова, слова в строки, и Лизабет старалась не пропустить мимо ушей важное. Заметив благодарный взгляд Сандара, она тепло улыбнулась ему в ответ, прекрасно зная, что половину из выдвинутых версий прошла мимо его ушей. На эмоциях её любимый мужчина многое упускал из вида. Так было всегда, и женщина считала своим долгом закрывать слабые стороны своего мужа. Снежный лорд не должен имеет слабостей. Никаких.
Для всех она просто что‑то писала в тетради. Но для него это было бесценно.
— Соглашение было похищено не просто так. Так же, как и неспроста нам отказали в дальнейшем сотрудничестве, — настаивал Рокаэль, и Лизабет была с ним согласна, о чем и сделала маленькую заметочку.
— Возможно, — не сразу стал соглашаться с ним Сандар, но принял как вариант. — Тогда кому им выгодней продавать тадор и почему? Или пустынным надо пошатнуть нашу экономику?
— На орках была магия драконов. Может, у нас зреет бунт? — предположил Алив.
— Если пойдут смуты среди жителей, эта версия будет более вероятней, а пока… — Сандар размел руками.
— Надо опередить врагов. Они уже натравили на нас химер, до этого — орков с гномами. Хорошо еще, последние не стали горячиться, — начал Рокаэль.
По кабинету разнеслись смешки. Уже почти все присутствующие знали, как не горячился тот малый. Но пока от Мирика не было вестей, состояние оставалось подвешенным.
— У нас остались горгульи на северо — западе и что‑то мне подсказывает, что следующих в гости нам надо ждать именно их. Предлагаю действовать быстрее и самим отправится к ним.
— И уничтожить их? — вопросительно поднял брови Сандар.
— Нет, подкараулить зачинщика или исполнителя.
— Что ж, над этим нужно подумать, — снежный лорд стрельнул глазами в Лизабет, убедившись, что стрежень запечатлел каждую букву и мужчины окунулись в проработку планов. Бездействовать было не в их крови. Проработав идею с горгульями, было решено завтра же приступить к осуществлению задуманного.
* * *Планы, планы… Как бы была идеальна жизнь и как бы была скучна, если бы все запланированное, непременно бы, происходило! Если бы встречи заканчивались секунда в секунду, а рабочий график был до безобразия пунктуален. Если бы все знали, что обязательно сбудется все то, что уже распланировано, и в жизни нет места сюрпризу, неожиданности или неприятности. Устроил бы нас такой четкий и предначертанный расклад?
Маркель точно знал, что за свою жизнь в ответе только он сам. Для него не существовало условностей, рамок. Он лишь делал вид, что подходит под общую систему, внутри себя оставаясь свободным. Даже наследование титула лорда не смогло привязать его к месту. Отец всегда говорил ему, что он слишком фривольно мыслит.
Возложенная на него миссия у снежных драконов сгорала, как листок бумаги в пламени свечи, когда на его шеи камнем повисла Бриджит. Удивительно, как казавшиеся раньше легкими и необременительными отношения, с печатью брака переросли в тяжелые гири на руках и ногах мужчины.
Но не это расстраивало Маркеля. Он все исправит, да и отношения со снежными не должны остаться натянутыми. И не потому, что этого требует политика, а потому, что так хочет он сам.
Мужчина никогда не боялся рисковать, поэтому, как только до него донеслись слухи о собрании, он уже поджидал Сандара. Время играло на нервах Маркеля, и мужчина порядком устал ждать.
Наконец, все разбрелись по своим комнатам и в кабинете остался только Сандар и его жена. Проследив за силуэтом Оливии, мужчина с трудом удержал порыв следовать за ней и вошел в кабинет. Лизабет с любопытством взглянула на Маркеля и, поняв знак мужа вышла из кабинета, оставив их наедине.
— Маркель? Какими судьбами? — не стал особо любезничать Сандар. Под его глазами залегли темные тени.
— Хотел предложить себя в помощь, — спокойно начал огненный дракон, и заметил смешинки в глазах снежного лорда. С трудом усмирив раздражение, Маркель ждал ответа.
— Спасибо, но у нас хватает воинов. Зачем подвергать жизнь огненного лорда опасности? — смешинки скрылись, и Сандар говорил совершенно спокойно. — Хватит того, что ты одним из первых известил об опасности и, кто знает, что бы произошло, если бы эти твари подобрались еще ближе.
— Они и так остались незамеченными, пройдя почти всю долину! Вы не находите это странным?
— Нахожу. Но у меня нет ответа. Пока, — щека, это единственное, что дрогнуло на лице снежного лорда.
— Так воспользуйтесь моим предложением. Вы знаете, что огненные драконы лучшие следопыты, так же, как знаете, что лучших воинов, чем снежные не найти.
— Я не могу на это пойти, — покачал головой Сандар. — И Вы знаете почему.
— Вы же куда‑то собираете своих ребят…
— Да, — не стал отрицать очевидного снежный лорд, прекрасно зная, что уже через несколько часов весь замок будет знать о сборах. Куда, зачем и кто.
— Значит, вы хотите сами напасть или опередить врага, — дождавшись еле уловимого кивка, мужчина продолжил: — Тогда просто глупо упускать такую возможность.
— Зачем тебе это надо? — спросил в лоб Сандар, хотя уже знал ответ.
— Я хочу, чтобы Оливия тоже была там.
Молчание продлилось недолго. Снежнный лорд уже давно догадался к чему вел этот огненный. Но вот нравилось ему это или нет, Сандар так и не мог определиться. С одной стороны, это великолепная возможность действительно напасть на след. Это как иметь ее один козырь в рукаве. Но вот чем это обернется для его дочери?
— Она замужем, — напомнил Сандар мужчине, напряженно смотрящему на него. — И их объединило Снежное пламя
— И я женат, — только и ответил тот, плотнее сжимая губы. — И тоже благодаря вашему пламени.
Снежный дракон усмехнулся. Хоть Маркель и был на чужой земле, брак был настоящий, и печати, возникшие на руках, служили подтверждением где бы он ни был.
Сандар бы хорошим правителем и прекрасным отцом. Не чувствуя ни малейшей тревоги в своем сердце, он решил, что Рокаэлю не помешает подобный стимул. Печати этой упертой парочки так и не закрепились, но от внимания мужчины не ускользнуло, как наставник иногда смотрел на его дочь. Это был всего один взгляд, но зато какой говорящий.
Да и дело с места могло сдвинуться быстрее. Когда счет шел в отношении жизней драконов, Сандару приходилось учитывать все возможности.
— Хорошо, — согласился он, глядя в загоревшиеся глаза огненного дракона. — Через пять часов у нас еще одно собрание, там и введем в курс дела. А, пока, советую набраться сил.
Снежный дракон был уверен, что они ему пригодятся. В Маркеле он не видел угрозы для дочери. Теперь, когда он был связан с Бриджит, то мог лишь трепыхаться, как бабочка в руках, распаляя ревность Рокаэля. То, что бывший жених Оливии посмеет сделать что‑то неприемлемое, он не мог даже представить. Что может один огненный в окружении кучи снежных?
Глава 7
Сбросишь его со скалы — взлетит. Подожжешь пламенем — затушит. Может, просто придушить этого огненного и все? В руке Рокаэля рассыпался в пыль кусок скальной породы, сливаясь с горной тропой.
Осознанно пропустив Маркеля вперед, мужчина контролировал Оливию. Но это была его ученица, а, значит, даже и повода не давала усомниться в чувстве равновесия. Зато как горячо Рокаэль желал, чтобы огненному оно изменило, это самое чувство.
Он бы не разбился, нет, слишком наивно на это полагаться, а вот горгульям бы дал знать, что тут чужаки. Тогда бы эту ящерицу можно было смело развернуть назад и отправиться к следующему пристанищу тварей.
Но ноги Маркеля твердо ступали по дороге, и Рокаэлю оставалось только скрипеть зубами от злости и прожигать спину яростными взглядами.
Чем думал Сандар? В бездну всю выгоду! Это же чужак!
В нос ударил запах черной смолы, а, значит, им было рукой подать до первого притона горгулий. Эти безобразные морды любили высоту, черные сосны и скалы. Для того, чтобы драконов не обнаружили раньше времени, им пришлось пробираться пешком по узким тропам, где с одной стороны поджидал обрыв, а с другой — скала.
Под ногами бушевало море, и пенные верхушки волн отсюда смотрелись белыми бегущими черточками. Два десятка снежных драконов и один приблудный огненный дольше шли пешком по извилистой змейке, чем летели сюда на собственных крыльях.
— Осторожно! — крикнул идущим первым в цепочке дракон, и время как будто остановилось.
Сверху послышался хруст, скрежет, и под рукой Рокаэля задрожала скала. В глаза сыпалась каменная крошка, не давая ничего рассмотреть, и все драконы вжались в скалу, надеюсь на лучший исход. Такого в этих местах не было!
Но когда стало ясно, что землетрясение не собирается заканчиваться, и все более крупные камни сыплются прямо на головы драконам, они начали оборачиваться, чтобы отлететь в сторону и зависнуть над морем, спасая собственные жизни.
На горной тропе остались только трое: алый дракон, пытающийся укрыть свои крылом от камней себя и Оливию, и Рокаэль.
— Оборачивайся! — кричал мужчина сжавшейся девушке. Оливия пыталась сосредоточиться, но магия практически не отзывалась в ней. Сердце похолодело от предчувствия беды, но девушка не оставляла попыток, снова и снова призывая обращение.
Привычная легкость не наступала, о мелкие камни уже царапали лицо Оливии.
— Не могу, — в отчаянии крикнула она, смотря в окаменевшее лицо Рокаэля. Маркеля она игнорировала, но не отталкивала его помощь, как бы не кричала её гордость. Жить она любила больше.
Алый дракон рыкнул, когда огромный камень треснул его по спине, но крыло не убрал. Рокаэль бросил на него быстрый взгляд и сосредоточился на девушке.
— Дыши. Вдох, выдох. Чувствуй силу, ты же всегда с легкостью прощупывала нить, — его голос сорвался. — Ну что же ты?!
А Оливия действительно не могла нащупать привычную синюю нить, которая питала её родной магией. Её как будто отрезали, разорвали, и теперь лишь оборванный конец еле заметно теплился отголосками былой силы.
Как? Как она могла потерять магию?
Шум сверху заставил всех троих вскинуть головы. На них со скрежетом съезжал огромный кусок породы, засыпая градом из пыли и камней.
Алый взлетел, пытаясь когтями ухватится за одежду девушку, но Рокаэль оттиснул девушку в сторону, проигнорировав драконий рев. Ни один дракон не продержит девушку в воздухе больше нескольких секунд — потом она просто разобьется об воду. Плечи Оливии задрожали, а руки в панической хватке вцепились в мужчину. Косясь на край обрыва, она с испугом смотрела в глаза своему временному мужу.
Решение Рокаэлю стоило секунды размышлений и пары седых волос. Обхватив девушку руками, он спрыгнул с горной тропы в воду и расправил крылья. Падающая каменная глыба умудрилась задеть его крыло, и они с бешеной скоростью понеслись в воду.
* * *Мчась навстречу черной толщи воды, Оливия не вспоминала все мыслимые и немыслимые молитвы. Она вообще не верила, что это она вот — вот разобьется, и пропадет в равнодушном море.
Не так девушка представляла сегодняшний день.
Что угодно другое: травмы, плен, сражение или скучное ожидание врага в засаде. Но никак не потеря магии и парный полет вниз.
Ветер свистел в ушах, а новый глоток воздуха все не удавалось сделать. Время растянулось, подобно горячей смоле. Но ничто не могло отменить неизбежнную встречу.
В паре метров над морем, Оливия подтянула ноги, и первыми в воду вошел Рокаэль. Боль пронзила тело девушки, и десяток пузырьков вырвался изо рта и отправился ввысь в сомкнувшейся над головой воде. Руки мужчины перестали удерживать девушку, и она с облегчением поняла, что ноги и руки двигаются, а, значит, она сможет выбраться.
Но как же Рокаэль?
Паника протянула к девушке свои искореженные руки, но Оливия смогла отмахнуться от неё. Вынырнув на поверхность бушующего моря, она отплевывалась и озиралась по сторонам. Рокаэля не было видно.
Нет, нет, он не мог быть все еще внизу! Это же наставник! Рокаэль и не из таких передряг выбирался! Но сомнение нашло трещину в самообладании, и уже поселилось в душе девушке.
Смятение охватило её всю.
Когда голова Рокаэля показалась над поверхностью моря, Оливия засмеялась от облегчения. Она уже отчаялась и собиралась нырять, лихорадочно ища своего спасителя, но глаза, которые застилала пелена слез, не врали. От счастья она воскликнула, и чуть не ушла под воду, набрав полный рот соленой воды.
Он жив! Возможно, повредил ноги, но он дышит, а это главное. Море не взяло его жизнь, и она от всей души благодарила небеса.