Наконец они оказались посреди танцплощадки, где, обнявшись, медленно переминались с ноги на ногу, радуясь чрезмерно громкой музыке, которая в другое время раздражала бы их, а сегодня была их ангелом-хранителем. Прижавшись щекой к щеке, подведя губы к самому уху партнера, Настя Каменская и Юра Коротков вели свою неспешную беседу.
– Хорошо, что Дамир пришел. Иначе я была бы вынуждена отказаться и от танцев.
– Почему? Репутацию блюдешь?
– В общих чертах, да. Во-первых, я ни разу за всю неделю не была на танцах, и было бы по меньшей мере странным, если бы согласилась пойти с тобой. Во-вторых, предполагается, что с Дамиром у меня был роман и он меня бросил. Поэтому я такая скучная и не реагирую на твои заигрывания. Гулять не хочу, в кино не хочу, на танцы… Ан нет, заглянул Дамир – я тут же на танцы захотела. Все как по нотам разыгралось.
– Ну ладно, а если бы этот твой Дамир не зашел?
– Я бы по ходу сориентировалась. На танцы, конечно, не согласилась бы идти, но ты бы стал меня упрашивать и всячески провоцировать… Ведь начал бы, правда? А я бы поддалась. Теперь объясни мне, что все это означает.
Они проговорили почти час, умолкая только тогда, когда затихала музыка. Потом пошли в бар. Конечно, Настя предпочла бы выйти в парк, но для этого пришлось бы подниматься к себе за курткой и шарфом, а это было чревато встречей с Региной Аркадьевной, а к этому Настя пока готова не была.
Юра никак не мог поверить в то, что Настя говорит серьезно.
– Пойми, Юра, я не хочу иметь дело с этими людьми. Не хочу – и все. И давай оставим это.
– Но, Ася, это же глупо. Просто детство какое-то, – недоумевал Коротков. – Не можешь же ты, взрослая умная женщина, всерьез обижаться на своих коллег. Подумаешь, поговорили с тобой не так! Что теперь, вешаться из-за этого, что ли?
– Зачем же вешаться, – тихо улыбнулась Настя, – можно просто не иметь с ними дела. Как я и поступаю. Со мной не просто поговорили «не так». Меня вышвырнули вон, как попрошайку, которая канючит с протянутой рукой под дверью роскошного особняка.
– Асенька, они уже все поняли, осознали и готовы принять твое сотрудничество. Они же не знали, что ты – из отдела Гордеева.
– А они и знать не хотели. У них лозунг «все бабы – дуры» – руководящий и определяющий принцип их существования. Они хорошие люди и грамотные специалисты. Но люди, живущие с этим лозунгом, мне неприятны. Они мне отвратительны. Пусть они живут долго и счастливо, дай им бог здоровья и всяческих благ, но не заставляй меня иметь с ними дело. Я не буду им помогать.
– Аська, ну чего ты добиваешься? Чтобы тебе сам начальник УВД в ноги упал? Тогда согласишься?
– Не-а. – Она озорно улыбнулась. – Опоздали. Если бы сегодня, до твоего прихода, они пришли бы ко мне с нормальными, человеческими словами, все было бы иначе. Думаешь, я не пыталась справиться с собой? Думаешь, не искала им оправдания? С самого начала, с того момента, когда они не выполнили просьбу Колобка и не встретили меня на вокзале.
– Но номер зато сделали, как обещали.
– Да? Ни черта они не сделали. Пришлось просить и унижаться.
– Но ты же живешь одна в просторном номере, – удивился Юра.
– Взятку дала, – просто ответила Настя. – Так вот, я пыталась придумать все мыслимые и немыслимые оправдания и твоему приятелю Головину, и следователю, я терпела столько, сколько хватило сил, а потом решила: а ради чего, собственно? Люди уверены, что справятся сами, чего я суюсь к ним со своей женской помощью. Нужна буду – сами придут. И я не буду кочевряжиться и дуться, строить из себя оскорбленную невинность. Попросят – помогу.
– Но ведь просят же! Чего ж ты теперь-то ломаешься?
– Нет, Коротков, это не они просят. Это ты просишь. А они не сочли нужным задницы от стула оторвать и поговорить со мной по-человечески. Пусть не извиниться, но поговорить! Куда там, это ниже их достоинства, бабу просить о помощи. А тебе, Юрик, я не откажу. Тут ты можешь быть уверен. Но имей в виду, как только ты свою версию отработаешь и уедешь, они от меня ни слова не получат. Я думаю, будет лучше, если ты предупредишь их заранее, чтобы потом не было недоразумений. И возьми меня за руку, пожалуйста, а то у нас с тобой разговор очень напряженный получается, со стороны мы больше смахиваем на научных оппонентов.
* * *Дамир не сразу смог сообразить, о чем ему толкует Котик.
– Ты должен продолжать ухаживать за Каменской. Проводи вместе с ней как можно больше времени.
– Но это же опасно. Я тебе говорю, ею интересуется уголовный розыск, я сам только что совершенно случайно узнал. Они ее в чем-то подозревают и следят за ней. Если я буду крутиться рядом, они и за меня возьмутся. Больно! – Дамир капризно наморщил нос.
Котик, умело массировавший ноги Дамира, удовлетворенно улыбнулся. Он и хотел, чтобы было больно.
– Потерпи, не маленький, – ответил он тем не менее ласково. – Они могут подозревать ее в чем угодно: в воровстве, мошенничестве, проституции, торговле наркотиками. В том числе они могут подозревать ее в том, в чем должны подозревать нас. Понимаешь? Это шанс, который упустить нельзя. Может, все будет зря. А может, и нет. Если мент крутится около твоей барышни потому, что подозревает ее связь с летними и нынешними событиями, то у нас есть реальная возможность узнавать, в каком направлении они ищут, чем располагают. Понял? Надо только поподробнее ее выспрашивать обо всем.
– Не знаю, Котик, сумею ли я. Мне нечем ее держать. Она мной совсем не интересуется, – пожаловался Исмаилов.
– Как? – Котик приостановил размеренные круговые движения и выпрямился. – Вы разве не?..
– В том-то и дело, что нет. У меня такое чувство, что она смеется надо мной. Ты понимаешь, она все позволяет, не строит из себя недотрогу, но что-то мне мешает. Не могу понять, но что-то мешает.
– Может, она и смеялась над тобой, пока думала, что на коне. А теперь, когда за нее уголовка взялась вплотную, ей не до смеха будет. Теперь она начнет ценить дружеское участие и сочувствие, вот увидишь. Не тушуйся, Дамир! Поворачивайся, я тебе спину сделаю.
* * *Эдуард Петрович аккуратно отрезал кусок мяса, обмакнул его в соус и отправил в рот. Его сотрапезники – начальник разведки Старков, начальник контрразведки Кривенко и сотрудник ГУВД – сосредоточенно жевали. Мясо было прекрасно приготовленным, соус – восхитительным, овощи – свежими, вино – выдержанным. Денисов особо ответственные блюда – мясо и рыбу – готовил всегда сам, делая это с любовью, удовольствием и завидным профессионализмом. Все остальное поручалось Алану, бывшему шеф-повару крупного ресторана, знатоку кулинарных тайн и почти члену семьи: Алан жил вместе с Денисовыми, занимая одну из множества комнат, образовавшихся после слияния пяти квартир одного этажа.
После горячего Алан подал кофе и чай в кабинет Денисова и принялся убирать посуду в столовой. Четверо мужчин степенно поднялись и перешли в другую комнату. За чашкой чаю началось обсуждение вопросов, ради которых они сегодня собрались.
– Я начну с третьего вопроса, ибо, как мне видится, он может оказаться главным для двух других, – начал человек в очках.
Денисов согласно кивнул.
– Анастасия Павловна Каменская, проживающая в санатории «Долина» в номере 513, является сотрудником уголовного розыска из Москвы. Она приехала в санаторий отдыхать и лечиться, никаких дополнительных заданий не имеет. Ее чрезвычайно высоко оценивают московские коллеги, подчеркивая нестандартный ум, оригинальное мышление, высокий уровень аналитической работы. Каменская наблюдательна, она сумела сделать важные выводы из множества мелочей, с которыми столкнулась во время проживания в санатории. Но все это пропало втуне, так как мои коллеги не сумели найти с ней общего языка. Каменская предложила свою помощь в расследовании убийства, но ее предложение принято не было. На сегодняшний день есть все основания говорить о том, что она обижена и сотрудничать с нашими розыскниками отказывается категорически. По первому вопросу у меня все.
– Переходите ко второму. Что нужно, чтобы закрыть дело об убийстве в «Долине»?
– Я консультировался со следователем, принявшим дело к производству. Он согласился со мной, что еще одно нераскрытое убийство Городу ни к чему, их и так уже многовато. Первоочередные версии – «заказ» из Москвы и денежные расчеты. По версии о заказном убийстве из МУРа приехал майор Коротков, он будет здесь до тех пор, пока версия либо подтвердится, либо не подтвердится, иными словами, пока преступление не раскроют. Нам этот майор здесь не нужен, поэтому мы решили создать и реализовать версию убийства Алферова и как можно быстрее раскрыть преступление по формальным признакам. Для этого нам нужно вот это. – Он протянул Денисову несколько сколотых скрепкой рукописных листков.
– Теперь третье: как выяснить, что происходит в «Долине» и кто на самом деле убил Алферова. Наших возможностей здесь не хватает. Я предлагаю вам, Эдуард Петрович, подумать о том, не использовать ли нам Каменскую.
– Теперь третье: как выяснить, что происходит в «Долине» и кто на самом деле убил Алферова. Наших возможностей здесь не хватает. Я предлагаю вам, Эдуард Петрович, подумать о том, не использовать ли нам Каменскую.
– Что ж, мысль перспективная. Давайте ее обсудим.
С этими словами Эдуард Петрович Денисов посмотрел на Старкова и Кривенко, широко улыбнулся им, приглашая к разговору, и налил себе вторую чашечку чаю. По вечерам он старался кофе не пить.
* * *Замысел Короткова был прост и, как он уверял, многофункционален. Сделав из Насти подозрительную фигуру, которой интересуется Московский уголовный розыск, да еще негласно, да еще сразу после убийства москвича Алферова, он хотел полностью дезориентировать преступников, при условии, разумеется, что они находятся где-то рядом. Юра надеялся, что лица, причастные к убийству, постараются сблизиться с Настей, чтобы получать из первых рук информацию о том, в каком направлении ведется расследование, какие улики имеются у милиции, какие версии прорабатываются. Если замысел сработает, можно будет попытаться использовать Каменскую как источник дезинформации. Третья цель, которую преследовал Юра, заключалась в том, чтобы создать легенду и Насте, и себе самому. Она – непонятная фигура, которую в чем-то подозревают, стало быть – в милиции не работает. Если какие-то слухи и просочились, то теперь всем должно стать ясно, что это – ошибка. Он же, работник МУРа майор Коротков, своим показным интересом к Анастасии Каменской будет прикрывать истинные намерения.
Версия о заказном убийстве распадалась на две части. Первая: Алферова убили свои же по указанию самого гендиректора фирмы «Норд трейд лимитед», так как водитель узнал слишком много того, что ему знать не положено, и по каким-то причинам стал опасен. Вторая: убийство водителя – попытка запугать гендиректора, предупреждение со стороны конкурентов или вымогателей. Коротков привез из Москвы подробное описание тех, кто так или иначе мог оказаться исполнителем «заказа» и, соответственно, должен был, по его разумению, попытаться установить контакт с Настей. Приманка должна была сработать и в том случае, если мотив убийства был совершенно иным, но убийца по-прежнему находился в Городе. Правда, весь этот план мог рассыпаться как карточный домик, если старушка соседка окажется уж слишком добросовестным помощником и будет держать язык за зубами. Тогда никто не узнает, что Настей негласно интересуется уголовный розыск. Допустить этого было нельзя. Настя вместе с Коротковым голову сломали, думая о том, как спровоцировать Регину Аркадьевну и заставить ее проговориться о «секрете» хоть кому-нибудь.
– Может, не будем мудрить и прямо попросим ее? – предложил Юра.
– Нельзя. Ты забыл о ее любимом ученике Исмаилове. Ему-то она точно расскажет, она же не шпионка какая-нибудь, а нормальная старуха с нормальными человеческими чувствами. От него она скрывать не будет. Нет, Регину придется использовать, не ставя в известность. Пусть Исмаилов тоже думает, что я – переводчица с темным прошлым.
Глава 8 День девятый
С утра к Регине Аркадьевне пришла процедурная сестра сменить компресс на воспалившейся опять ноге. Ловко обрабатывая лекарством пораженный участок кожи, она вскользь заметила:
– У вас в гостях вчера был такой симпатичный мужчина. Между прочим, он весь вечер провел с вашей соседкой из 513-го номера.
– Это мой племянник, – спокойно ответила Регина Аркадьевна, стараясь не морщиться от боли.
– Да что вы? – Медсестра вскинула на старуху удивленные глаза. – Кто бы подумал, что у вас есть племянник! Вы столько лет лечитесь у нас и всегда говорили, что вы совершенно одинокая. А вы, оказывается, не одинокая, а скрытная, Регина Аркадьевна, – девушка захихикала. – Признавайтесь, это ваш тайный поклонник? Или внебрачный сын? Ай-яй-яй, Регина Аркадьевна!
Пожилая женщина не смогла сдержать улыбку.
– Что, Леночка, понравился? Познакомиться хотите?
– А он холостой?
– Не знаю, – Регина Аркадьевна внезапно осеклась.
– То есть как? Ваш племянник – и вы не знаете? Ой, темните вы что-то.
Девушка аккуратно наложила компресс и принялась бинтовать больную ногу.
– Ох, не по годам мне в эти игры играть, – вздохнула старуха. – Я вам правду скажу, Леночка, только вы меня не выдавайте. Обещаете?
– Обещаю! – Леночка сделала страшные глаза.
– Он из милиции, – Регина Аркадьевна понизила голос до шепота. – Из-за того убийства… Понимаете? Только моя соседка не должна об этом знать. Ей сказали, что он – мой родственник.
– Как интересно, – протянула девушка с разочарованным видом. – Тогда это не мой случай. Милиционеры все скучные и женатые. Вот если бы он был холостой, я бы еще подумала. Ну все, Регина Аркадьевна, я закончила. Вечером дежурит Тамара, она на ночь вам повязку сменит. Старайтесь поменьше ходить.
– Спасибо, деточка.
Регина Аркадьевна протянула руку к вазе с фруктами, достала крупный малиновый гранат.
– Возьмите, Леночка, доставьте мне удовольствие. С моим давлением гранаты есть рискованно. Но не отказываться же, когда приносят.
* * *– Вот, держите, – Лена протянула Короткову честно заработанный гранат. – Я их не люблю. Лучше бы она меня яблоком угостила. Не умеет наша Регина секреты хранить. Все мне разболтала, добрая душа.
– А ты умеешь? – с лукавой улыбкой спросил Юра. – На тебя-то я могу положиться? Лен, я тебе три кило яблок куплю, нет, пять кило, если ты меня не подведешь. Только не перестарайся, ладно?
* * *В кафе было тепло, уютно и ужасно дорого. Настя, взглянув на меню, буквально потеряла дар речи.
– Мне за такие деньги кусок в горло не полезет, – призналась она.
– Глупости, – откликнулся Дамир, жестом подзывая официанта. – Тебе кусок в горло должен не лезть совсем по другой причине. Жульен заказывать?
– Заказывай. Какую причину ты имеешь в виду?
Дамир не успел ответить, как к ним подошел официант. Приняв заказ, он сразу начал приносить хлеб, напитки, холодную закуску. Настя терпеливо молчала, выжидая, когда можно будет вернуться к разговору.
– Ты мне не ответил. Какие у меня причины для тревоги, Дамир?
– Твой новый ухажер, – небрежно ответил тот, накладывая ей в тарелку холодное мясо и нарезанные овощи.
– А что? Ты ревнуешь? – невинно осведомилась Настя.
– Еще как. Меня ты с презрением отвергла, зато связалась с милиционером. Потрясающая избирательность для такой тонкой натуры, как ты. Вот уж не ожидал!
«Уронить вилку? Нет, лучше поперхнуться. Не надо переигрывать. Глупо с первого же слова ему верить и ударяться в панику».
– Какой милиционер? Ты о ком, Дамир?
– С которым ты вчера на танцы ходила. Очень нежная парочка!
– Дурачок, это же племянник Регины. Разве она тебе не сказала?
– Она-то сказала. Зато другие люди подсказали, что это – самый натуральный оперативник, приехал из Москвы специально по твою душу. И как ты в этой связи себя чувствуешь?
– Не знаю. – Она пожала плечами. – По-моему, это недоразумение. Что интересного может во мне видеть оперативник? Придумываете вы все, Дамир Лутфирахманович.
– Твое легкомыслие меня с ума сведет, – раздраженно сказал Исмаилов. – Ты можешь отнестись к ситуации серьезно? Я не спрашиваю, есть ли на тебе какие-нибудь грехи. Ответь сама себе на этот вопрос. А еще лучше – вспомни, о чем он с тобой говорил, чем интересовался. Тогда и поймешь, зачем он около тебя крутится.
«Пожалуй, он меня убедил. Хватит прикидываться дурочкой. Пора начинать».
– Дамир, – медленно сказала Настя, не отрывая глаз от тарелки, – а почему ты так переживаешь? Ведь если ты опять не врешь, милиционер подбирается ко мне, а не к тебе. Чего ты так разнервничался?
– Потому что дурак я последний, – в сердцах бросил Дамир. – Потому что душа болит за тебя. Потому что хочу помочь тебе, насколько это вообще в моих силах. Если не советом, то хотя бы поддержкой и участием. Ты вообще в состоянии понимать такие простые вещи или у тебя в голове уживаются только построения запредельной сложности?
«Вот сукин сын! Не в бровь, а в глаз! Если бы ты знал, Дамир Исмаилов, как ты прав. Это-то меня и мучает все последние дни. Неужели это так заметно? Или просто случайное попадание?»
– Я действительно могу рассчитывать на твой совет и поддержку? – Голос пусть чуть дрогнет, как перед серьезным признанием.
– Можешь. Я все равно обещал следователю задержаться, он хочет меня еще раз допросить. Куплю еще одну путевку и буду все время рядом с тобой. Хочешь?
Настя кивнула, потом вскинула на него виноватые глаза.
– И ты не станешь хуже ко мне относиться и думать обо мне плохо, даже если…
– Если – что?
– Если окажется, что у этого милиционера есть основания… Дамир, я попала в сложную ситуацию. Я не могу тебе сейчас всего рассказать, но потом, может быть, ты все узнаешь. Конечно, я кое в чем виновата. Но этого парня, Алферова, я не убивала. Ты мне веришь? – «Все, достаточно. Этого должно хватить».