Здание было закрыто. Никаких новаций — сбор по тревоге выживших силовиков в единый кулак, на дверях висит знакомое объявление. Похоже, кроме как в Керкире, полицейских на Корфу нет.
С этой стороны всё спокойно, помехи не будет.
Имелась ещё одна причина, почему я проехал через мост, а не остановился сразу возле охотничьего магазина. Нужно было посмотреть — живы ли хозяева лавки? Это ведь не ларёк с шоколадными батончиками! Владельцы такого объекта, не задумываясь, пустят в ход оружие, шпигуя тебя свинцом от шеи до пят. Если же они живы, то попробуем просто поговорить, чем чёрт не шутит…
Все четыре угла, выходящие на канал, были мертвецки безжизненны. В окнах второго этажа маленького здания с красной черепичной крышей свет не горит. Так… На верхней веранде ни стульев, ни столика, жалюзи закрыты наглухо. Напротив через дорогу стоит супермаркет размером в три собачьих будки. Там тоже тишина. Можно работать?
— Ехал грека через реку, — прошептал я, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
— Ты это к чему сказал? — шёпотом же спросила коллега по банде.
— Да так. Считалочка полезная… Классно просветляет мозги, один хороший человек научил. Едем к магазину! Действуем тихо, но быстро и решительно. А вот драпаем, если придётся, громко и на всех парах! Поняла?
Ани кивнула, напряжённо всматриваясь в темноту. Мне показалось, что она еле заметно вздрагивает.
Даже хорошо, что так всё вышло. Вот и проверим бойкую девочку в деле, совместный криминал — отличный тест!
Супермаркет, кстати, вскрыт. В оружейном же и стекло целое, и дверь, разглядел, когда «Падж» медленно прополз мимо. Странно, да? Миновав мост, я поставил джип на противоположной стороне улицы.
— Пошли. Я проникаю, ты смотри вокруг.
Ужасный кухонный нож Ани предлагать не стал, от греха, ещё зарежется дефицитный фельдшер, споткнувшись в темноте… Морально я настроился на тяжкий труд, дверь в такой магазин должна быть прочна, как ворота средневековой крепости. А стекло витрины — непременно бронированное, по-настоящему. Как-то не удосужился я в прошлые визиты разглядеть, и в голову не приходило. На поверку всё оказалось гораздо проще, обычная дверь, обычный замок.
Ох, и безмятежные же люди тут жили! Однако, поразмыслив, я мнение изменил. Тут ведь наверняка всё на сигнализации, при включённой системе и пальцем не дотронешься, а полиция в двух шагах!
Нет, эта красная бестия — вещь! Любимая фомка очень быстро справилась с замком, эксперименты с крушением стекла небольшой витрины не понадобились. Это очень хорошо, здесь бампером не подлезешь.
— Гош, по диагонали свет в двери загорелся! — встревоженно прошипела Ани. — Керосинка!
— Гадская канитель… Кто там бродит? Смотри!
Через минуту поступили новые разведсведения:
— Дед какой-то идёт через мост! С фонарём!
Этого ещё не хватало!
Пришлось выскочить наружу, даже не успев похлестать помещение лучом фонаря.
Действительно, в нашу сторону довольно бодро перемещался какой-то старикан! Что теперь делать, будем общаться.
— Ани, смотри внимательно, другие не подтянутся?
А если подтянутся? Начнутся разборки… Да ну вас к бесу! Я быстро заскочил обратно, шарахнул фомкой по вертикальной витрине и схватил первое попавшееся ружьё. Это оказался знакомый полуавтомат «Бенелли Рафаэлло». Патроны! Наверное, никогда я так быстро не заполнял магазин! Вот так вот! И пулей обратно!
Дед был совсем рядом. Ничуть не смутившись вида ружья у меня в руках, он спокойно поставил керосиновую лампу на брусчатку, а затем и сам присел на корточки и начал раскуривать маленькую трубочку. Подсвеченное тусклым светом вытянутое старческое лицо, обтянутое высохшей кожей, смотрелось просто страшно. По-маньячески.
— Я всё ждал, когда же кто-нибудь придёт? — потрескивающим голосом поведал он на весьма неплохом английском. — Хотел посмотреть.
— Вот мы и пришли, — хмуро сказал я.
Старикан запыхтел, как паровик. Ну что за народ!
Даже сейчас им интересно посмотреть на глупого туриста! Ждал он…
— Зачем вам эти ружья, дети? — поинтересовался дед.
Я, конечно, старость уважаю, но вступать в дурацкие миротворческие споры, да в мёртвом городе, да ещё тёмной ночью… Умопомрачение какое-то!
— Никого пока, — доложила Ани по-русски. Молодец девчонка!
— Чтобы выжить, уважаемый. — Надо же что-то говорить! Нет, это полная идиотия!
— Выжить? — с готовностью встрепенулся страж ночного города. — От оружия всегда одни неприятности, вот что я вам скажу. У меня тоже было старенькое ружьё, пока я три года назад не сдал его в полицейский участок. А потом уговорил всех моих соседей, у кого были ружья, поступить точно так же! И с тех пор живу совершенно спокойно.
— Никого на улицах, — быстро повторила Ани, не вступая в наш разговор.
Дед вроде не знал русского языка, но суть понял: «дети» его не послушаются.
— Поступайте как считаете нужным, Зенону и его семье всё это уже безразлично, — смилостивился дед. — Но знайте: вы делаете роковую ошибку, дети! Хорошему человеку ружьё не нужно! Хороший человек и добрым словом…
— А плохому — нужно! Вот в чём всё дело, уважаемый! — не выдержал я, от нервного напряжения некоторые слова проговаривая по-русски. — И теперь плохие парни сбрасывают вам на голову страшную химию, убивая всех без разбора! А у вас нет ни ружья, ни средств ПВО, ни авиации в достаточном количестве. И что теперь? На Земле должны остаться исключительно плохие? Не работает ваша философия, уважаемый… В полицию сдали? И где теперь ваша полиция? В Новом порту спряталась! Никого не может защитить! Может, у вас в Европе так принято, только мы смотрим на проблему несколько иначе.
— Так вы русские? Не сразу понял, — удивился дед, вглядываясь в облик Ани.
— Русские, русские, — ответил я за обоих.
— О-о! Тогда берите, дети, и пользуйтесь! Русским — можно, ваш великий Ушаков нас освободил своими пушками. И всё же посоветую…
Я только зубами заскрежетал и полез обратно, заранее включая фонарь. Теперь можно не прятаться, торопиться надо, ещё немного, и на помощь греческому философу подтянутся выжившие сверстники. Грабь, Гош, что замер?
Судя по всему, покойный Зенон являлся дилером итальянских оружейных фирм. «Бенелли» и «Беретта», и никаких других фирм. Да и самого оружия кот наплакал. Три ствола. И здесь бизнес чахнет, товар распродал, а оборотных средств не хватает. Так даже проще, берём без разбора.
— Гош, ещё кто-то плетётся! — донеслось с улицы. — И тоже с фонарём!
— Ани, сюда! — заревел я.
Перед глазами встала картина пустынных мрачных улиц, по которым со всех сторон начинают стягиваться зловещие старички с переносными лампами в руках. Топ-топ… Цок-цок тросточкой… Сайлент-Хилл, ни дать ни взять!
Девчонка пулей влетела в торговый зал.
— Хватай вон тот рюкзак, самый большой, и сгребай в него все патроны подряд! Потом в машину, и обратно! Быстрей!
Два раза повторять не пришлось, Ани начала сметать тяжёлые пачки с полок, как записная воровка.
Так, какая-то кургузая винтовка с оптикой, вид ни фига не охотничий. Где магазины к ней? У меня даже не было времени подсвечивать! Фонарь, зажатый в левой светилом вниз, выписывал на полу яркие круги и овалы. Хватаем! Посветил: Benelli MR1.223 Rem. Подскочив к прилавку, вырвал из рук Ани пачку патронов.
Что ещё? Двустволка, горизонталка, Beretta 471 Silver Hawk.
Погоны ко всему добру нужны! На стенах висят? У нас обычно на стенах.
— Уже тяжёлый! — крикнула напарница.
— Набивай следующий!
Я торопливо набирал в большую сумку: погоны, ружхимию, принадлежности, кинул два больших ножа в ножнах, чехлы…
— Я понесла!
Увидев, схватил два комплекта парных радиостанций, три бинокля, лазерный дальномер. Ночник бы найти! Ну должен же быть у них ночник!
Есть, вижу монокуляр! Хвать!
Ани уже не забежала, а ввалилась, рюкзачина был тяжёлый. Пыхтя, схватила второй.
— Гош, и ещё топают, торопись!
— Аня, с ружьями знакома? Из охотничьего стрелять доводилось?
Та кивнула.
— Держи «беню». Пока будь на улице, я сейчас… Рюкзак оставь тут, — торопливо приказал я, набивая второй магазин к карабину. Всего три.
По пять штук вмещается, не густо. Мельком подумалось, что такой приёмник может взять и штатные натовские магазины. Никогда не видел нарезных «бенелек»! Цевьё и фиксированный приклад были сделаны из какого-то чёрного полимера, милитари-исполнение. Затыльник, упор под щёку, прицел Leupold переменной кратности. Потом буду разглядывать. Ухватив всё добро, я выскочил на улицу и сразу дёрнул к машине, торопясь закидать всё, что награбил, кроме заряженного карабина. Уф-ф…
Ну что, кто тут? С двух улиц к магазину подошли трое. Два старичка — просто калька с первого старца — и мужчина помоложе да пободрей, лет пятидесяти. Они сразу сгрудились возле Хранителя Мёртвого Города и теперь внимательно его слушали. А тот им что-то растирал неторопливо по-гречески, я даже догадываюсь, что именно.
— Ани, чувствую, сейчас гнилые базары начнутся, — горячо зашептал я девушке, напряжённо ожидающей рядом. — Дуй в магаз, найди крепкую обувь, бери на себя и на меня! Сорок четвёртый. И посмотри там по-хозяйски. Зараза, я даже не знаю, что именно, башка уже не варит! Разберёшься! Ружьё бери с собой, если что, пали не раздумывая!
Она энергично закивала.
— Размер одежды, Гош?
Быстро ответил, и она улетела. Я с наслаждением облокотился на капот. Ноги не держат. Чего не хватает в этом кинофильме? Неужели зомбаков на улицах?
Гляди-ка! О чём-то спорят! Тот мужик, что помоложе, наконец что-то вкурил, решился и направился ко мне.
Я смотрел молча, не поднимая ствол. Подошёл и молчит. Давай уж, валяй!
— Мистер, вы должны оставить одно ружьё! — выпалил мужчина по-английски.
— Пуркуа бы? — с нервным весельем спросил я.
— Этот магазин теперь принадлежит городу Лефкимми, мы так решили. И нам тоже нужно оружие для самообороны!
— Вот как? Хорошо, владейте, магазин я забирать не собираюсь. А ружьё не дам. Вам нужно оружие? Идите в полицию и заберите оттуда свои стволы, вон тот человек знает, где они лежат! — Я, повинуясь накопившейся злости, разорался не на шутку, пальцем показывая на дедка, всё ещё сидящего на корточках. Ишь, борцы за разоружение, хоплофобы хреновы! Сдали они всё! А теперь оружие нужно? Чего ждали? Примера? Получайте пример!
Мужик пристально смотрел на меня, я — на него. Не дёргайся, завалю, даже без винта.
Старик что-то резко крикнул, и заявитель покорно отошёл к остальным. После короткого разговора троица направилась к столикам ближнего правого кафе. По пути мужчина обернулся и крикнул:
— И всё-таки, мистер?
— Нет!
Из дверей выскочила Ани с двумя баулами в руках.
— Что тут? — встревоженно спросила она. — Я паспорта к стволам захватила… И ракетницу нашла. Гош, ты как, нормально?
— Садись в машину, — вместо ответа сказал я, закидывая баулы в багажник.
Как его звали? Зенон. Спасибо и тебе, Зенон, выручил. Кстати… Второй этаж!
Я быстро подошёл к старику, присел рядом.
— Уважаемый, скажите, а пистолет у владельца магазина был?
— Нет, — быстро и уверенно ответил тот, словно ожидая этого вопроса. — Зенон мог получить лицензию, имея все законные основания. Он сам не захотел, по моему совету. Это зло, дети… Он вообще постепенно сворачивал бизнес, в последнее время ничего не покупал для продажи.
Откинув голову назад, я беззвучно зашевелил губами, выпуская матюки в тёмное греческое небо, усыпанное яркими звёздами. Бесполезный спор, дедушка! И не все из местных, как я посмотрю, с тобой согласны! Прозрели, вашу душу!
Не понимаю такого… Ну как можно! Ладно, не мотай себе нервы, Гош.
Мотай километры на спидометре.
— Давай за руль! Я рядом сяду.
Джип тронулся и медленно выкатился на древний мост с каменными ступеньками спуска к воде. Под длинным белым навесом вокруг стола стояли три керосиновые лампы, за столом темнели чуть согнувшиеся силуэты. Вот что значит привычка!
Мужчины внимательно глядели на меня. Ёлки! Я стукнул кулаком в потолок.
— Стоп!
Джип моментально встал, скрипнув крепкими тормозами.
— Ани, патронов двенадцатого калибра много?
— Много.
— Достань три пачки.
Девушка без лишних вопросов молча вышла из машины и полезла в багажник. Я тем временем вытащил двустволку и осторожно положил её на брусчатку возле ограждения. Проклятье, что б вы лопнули со своим миролюбием!
— Уважаемые! — заорал я в сторону тента. — Одно ружьё! И патроны! Всё, гуд бай!
Мужик привстал и прижал руку к груди.
— Эфхаристо, русский!
За ним это же повторили и остальные.
— Не могу! — признался я, поворачиваясь к напарнице. — Не по-людски как-то.
— Понимаю. Ты всё правильно сделал, едем в аптеку, Гош.
Посмотрел в зеркало. Четвёртая лампа медленно приближалась к столикам.
Неправ ты, дедушка. И выжившие скоро в этом убедятся.
* * *— Тебе точно нужно в Кавос? — с сомнением спросил я.
— Очень желательно, — нахмурилась она. — У меня все документы остались в отеле, в сейфе на ресепшен, не таскать же их с собой. Конечно, не вовремя, всё понимаю, и всё-таки лучше взять, мало ли какие разборки предстоят. Да и вещи кое-какие прихвачу.
— Документы взять надо, — согласился я. — В Кавосе много уцелело?
— Удивишься! Многие и в ус не дуют, продолжают веселиться!
Я не в шоке.
— Вообще без башни… Муть сплошная! Там в последнее время какие-то колдуны появились, — продолжила она, не отрывая взгляд от световых конусов, летящих впереди машины. — Да! Ты не заметил ничего странного, когда этот старикан к нам подходил? Мне показалось, что слева кто-то по крыше пробежал.
— Ани, я тебя умоляю! И ты туда же… Чуть потише, не гони.
— Нет, я просто к слову. Примерещилось.
Кавос был знаменит тем, что его традиционно выбирала для отдыха молодёжь, прежде всего английская, потому городок англоязычный. Но и представителей из других стран хватало. Подобие кипрской молодёжной Айа-Напы, что-то типа мини-Ибицы. Южная часть острова менее живописна, чем северная, однако это нисколько не мешает городку быть Меккой разгульной жизни. Говорят, что это курортное местечко на юге давно ведёт двойную жизнь, причём вторая, ночная, наиболее привлекательна. Кроме песчано-галечного пляжа и многочисленных кафешек на набережной, здесь работает целая индустрия ночных развлечений, много недорогих отелей. На улицах — один молодняк, в воздухе — безбашенная весёлость на грани агрессии. Большинство из гуляющих упороты, кто спиртным пригашен, кто чем покрепче.
Между прочим, согласно данным последних археологических находок, именно здесь находился первый и, возможно, самый главный ритуальный центр всего Эгейского региона. Мистика молодняк всегда вштыривает. А сейчас её там, чувствую, вообще выше крыши.
Навстречу прошли два квадроцикла, на каждом сидело по две девчонки. Куда они в ночь попёрлись? Сносит народу бошки, сносит… Здесь вообще много квадров, популярный вид транспорта, а ночные покатушки — обычное дело. Но не сейчас же!
Кавос было слышно издалека. Музыка играла везде. Обалдеть! Кругом катастрофа, а тут танцы! Кроме закрытых типовых таверн, предлагающих одно и то же, на улице всё ещё горели огнями пабы и игорные клубы с огромными телевизорами, бильярдами, боулингами — заведения работают! Налетай, братва, выпивка без ограничений, вряд ли сейчас кто-то за что-либо платит, идёт полный оттяг по халяве.
Однако движухи существенно меньше, чем было, да и люди словно другие.
Складывалось впечатление, что все встреченные на улице парни и девушки были слегка ненормальны. Или не слегка. Глаза отрешённые, словно последний день гуляют. Могу я допустить, что генетическое оружие — это своеобразный фильтр? Тогда, что, я тоже ненормален? Да ну, на! Такого допускать не хочется.
— Тут даже есть какой-то порядок, прикинь, — тихо сказала Ани, осторожно лавируя между плохо контролирующими себя парочками. — Трупы начали вывозить, сами… Потом многие уехали в порт Лефкимми, чтобы успеть на последний паром до Игуменицы. Я тоже собиралась да передумала, сейчас страшно ехать одной по материковой Греции.
— Тебе же в Армению надо?
— Зачем? Я коренная москвичка!
Запаха действительно нет, кто-то уже руководит. Не исключаю, что вскоре здесь образуется устойчивая община с кланами внутри.
— Ани, давай ещё медленней, — попросил я, с тревогой глядя по сторонам. — Что-то сплошной неадекват.
Для того чтобы добраться до «трёхзвёздочника», в котором остановилась новая подруга, пришлось пересечь весь город. Нет уж, возвращаться не буду, назад надо выходить дорогой на Спартеру.
Остановив джип напротив крошечного отеля, больше похожего на хостел, Ани побежала внутрь, а я остался сидеть, наблюдая за улицей.
— Выходи из круга ты…
Докопались до меня буквально через пять минут.
Шестеро парней, все одеты одинаково, по здешней моде, очень лаконично: цветастые шорты и голый торс. У каждого большая татуировка. Ребятки явно тревожные и агрессивные. Ну как же, целый джип приехал! Чужой. «Бей его, пацаны, чего он по нашей улице ходит!» Они остановились метрах в десяти.
— Выйди из машины и подойди сюда, — привычно приказал вожак, здоровый такой англичанин, обритый наголо.
Бляха, сколько же во мне злости накопилось! Не открывая двери, я быстро высунул в окно кургузый карабин и, удерживая его одной рукой, прицелился ему в лоб.
— Считаю до пяти. Потом убью всех. Раз!
Стайка инстинктивно сделала шаг назад.
— Два!
Вожак поднял обе ладони вверх. Невысоко.
— Просто предложил! — пояснил он.
— Ага. Три!
Тут из дверей, толкая перед собой маленький чемодан на колесиках, выскочила подруга, закинула багаж на заднее сиденье и плюхнулась за водительское место, сразу хватая «бенельку».