– Очень сильно!
– И я тебя. И хочу тебя видеть.
– Я тоже скучаю, любимая!
– У меня к тебе одна просьба… – начала Яна как можно более спокойным и отстраненным тоном, все еще надеясь, что Штольберг ничего не заподозрит.
– Все, что смогу.
– Другого ответа я от тебя, дорогой, и не ожидала. Мне здесь срочно нужен врач – онколог-диагност.
По затянувшейся паузе Яна поняла, что все-таки зря заговорила на эту тему. Но ведь Штольберг никогда не жаловался на больное сердце.
– Онколог?! Я не ослышался?!
– Вот только не начинай кричать! Сразу говорю: со мной все хорошо.
– Как так может быть одновременно: хорошо, но требуется онколог? – не поверил Карл, у которого даже голос изменился от волнения.
– Говорю же, все действительно в порядке. Имеется лишь подозрение и то не у меня. Нужен независимый врач, способный сам провести диагностику. Есть у тебя такой?
– Я найду, – пообещал Карл. – А где ты была в эти дни?
Яна вздохнула, сразу поняв, что князю совсем не обязательно знать, что в последнее время она побывала на помойке, в ночлежке для бомжей, в тюрьме, в перестрелке с бандитами и в конечном итоге в хосписе.
– Я путешествовала по стране. Очень красиво, познавательно и ценно в плане приобретения товаров, – ответила она расплывчато.
– Одной это делать небезопасно, – забеспокоился Карл.
– Что ты! Очень тихая страна, совсем без бандитов, – откликнулась Яна, ненавидя себя за постоянное вранье любимому человеку.
– Хорошо, я найду доктора и перезвоню тебе, – вернулся Карл к предыдущей теме.
– А вообще, что ты от меня хотел? – поинтересовалась Яна.
– Любви и понимания, – ответил Карл Штольберг.
– Это-то понятно! Но что ты имел в виду, когда отправлял меня в Швейцарию? Говорил, мол, я могу тебе помочь… Что я должна была сделать? – спросила Яна.
– Ах вот ты о чем… В принципе, это уже не столь актуально. Да еще если ты наслаждаешься красотами страны… Думаю, не стоит тебе мешать. Наслаждайся…
– Вот тебе на! – воскликнула Яна и едва сдержалась, чтобы не вывалить всю «чернуху» о своих злоключениях из-за того, что она приехала в Швейцарию. – Нет уж, давай, говори, что тебе надо было. Еще раз я сюда ни за что не приеду, в этот край озер, часов и сыра!
– Ты говоришь как в путеводителе, составленном человеком, который никогда не был в стране, которую описывает. А зная тебя, я теперь точно могу предположить: ты что-то недоговариваешь, скрываешь.
– Ты можешь предполагать все, что угодно. Но если ты сейчас же не скажешь, зачем я приволоклась в эту чертову Швейцарию… – завелась Яна.
– Хорошо, хорошо. Дело в том, что у нас существует общество, куда входят все дворяне Европы, имеющие титулы. Мы сотрудничаем, реставрируем предметы, представляющие историческую ценность, здания…
– Ага, свои замки! Говори короче, – кивнула Яна.
– И свои замки тоже, – засмеялся на том конце провода Карл.
– Хорошее у вас общество, куда нам, плебеям, до него, – вздохнула госпожа Цветкова. – Небось сами себе и титулы повышаете и даете.
– И такое дело тоже бывает, – продолжил смеяться Штольберг. – Но не думай о нас плохо. Мы занимаемся не только ерундой, но и благотворительностью.
– Да вы вообще молодцы. Дальше-то что?
– В Берне живет один знатный человек, который до сих пор не вошел в наше общество…
Яна почему-то очень занервничала, уже догадавшись, о ком может пойти речь, и, не дослушав, спросила:
– И он должен в него войти?
– Обязательно! По всем параметрам он нам очень подходит. Но про него ходят странные разговоры – мол, нелюдим, очень замкнут…
– Понятно. Не хочет состоять ни в каких обществах и партиях, – снова прервала князя Яна, про себя добавив: и правильно делает.
– Так вот, тот человек всецело посвятил себя благотворительности. Нашему же обществу важно не только с умом распределять средства на благие цели, но в то же время, если что, поддержать и себя тоже. Говорят, он интеллигентен, умен, начитан… Лично я с ним незнаком, но хотел бы с ним встретиться. А зная твою феноменальную способность заводить дружбу с любыми людьми, даже с теми, кто изначально противится этому, хотел тебя попросить как-нибудь познакомиться с ним, объяснить наши цели и задачи, чтобы он приехал ко мне в гости и наконец-то вышел в свет.
– И как зовут того человека? – на всякий случай спросила Яна.
– Эрик Рейнхольд. У него свой замок в Берне, – сказал Карл, – и это все, что я о нем знаю.
– Да что ты?! – воскликнула Яна. – Про замок знаешь? Надо же! А его наличие обязательное условие для вступления в ваше членство?
– Вовсе нет! – заверил ее Штольберг.
– Да… – протянула Цветкова, понимая, что опять ведет себя с Карлом не очень честно. Ведь она уже знакома с Эриком и даже сидит в кресле в том самом его замке. Но говорить князю об этом Яна почему-то не хотела. Ведь тогда пришлось бы рассказать и многое другое. К тому же она еще не знала реакции Эрика на предложение Штольберга. – Ладно, я посмотрю, что можно сделать.
– Спасибо, Яночка.
– Не за что!
«Ага, значит, он думает, что я в любую дырку без мыла могу влезть… – с легкой обидой подумала Яна, положив трубку. – Знал бы Карл, как нереально для кого-то со стороны познакомиться с Эриком. Просто судьба меня с ним свела, а то долго бы я стояла по просьбе Карла у двери замка и стучалась… в нее».
Через некоторое время Карл перезвонил и сказал, что оплатил командировку и полностью всю работу очень хорошему доктору из Пражского медицинского университета, занимающегося диагностикой онкологических заболеваний на ранней стадии.
– И когда?
– Сегодня он будет в аэропорту города Цюриха в шесть часов вечера, – сказал Карл и назвал рейс. – Сможешь встретить?
– Конечно, встречу, о чем речь?! – покосилась на часы Яна. – Как его зовут? Или как я его узнаю?
– Пусть для тебя это будет сюрпризом, он сам узнает тебя, – ответил Карл.
– Надеюсь, что это будет приятный сюрприз? – спросила Яна и прикусила свой язычок, так как едва не добавила, что неприятных сюрпризов ей уже предостаточно.
На вполне оптимистичной ноте они закончили разговор, и Яна тотчас же побежала разыскивать Эрика.
Она уже успела оценить по достоинству внутреннее убранство замка. Дело в том, что отделка его, то есть дизайн пятивековой давности, была очень красивой, и дополнительного украшения не требовалось. Эрик сам это понимал или был очень неприхотлив и аскетичен в быту. Обстановка в замке была очень скромной: стулья, кресла, стеллажи для книг. Все устроено лаконично и просто, но очень удобно и продуманно.
Яна нашла Эрика на кухне. Тот, одетый в обычные джинсы и темную рубашку навыпуск, собственноручно что-то жарил.
– Ты сам готовишь? У тебя нет прислуги? – удивилась Яна.
– Есть, но для тебя я хочу приготовить сам.
– Пахнет вкусно, но я ведь на диете. – У девушки вырвался тяжелый вздох.
– А я и готовлю для тебя – диетическое, – улыбнулся ей Эрик.
Сев за стол, Яна подперла свои худые щеки руками и уставилась на хозяина замка. Почему симпатяги вроде Эрика столь хорошо относятся к таким неуравновешенным личностям, как она? Их не интересуют спокойные, добрые женщины, которые будут сидеть дома, жарить пирожки и нянчить детей. Нет, их тянет на горяченькое…
– О чем задумалась? – прервал ее размышления Эрик.
– Рука у тебя болит?
– Уже меньше…
– Я видела твою спину – сплошной синяк. Здорово над тобой поиздевались.
– Здорово… что все закончилось, – усмехнулся Эрик.
– Только не добавляй, что благодаря мне. Это уже не актуально.
– А что актуально?
– То, что еще одному участнику вашего освобождения, я имею в виду Касю, нужна помощь!
– Ее еще можно спасти? Я дам деньги на любые лекарства и операции.
Яна вздохнула и рассказала все, что знала о диагнозе Кассандры и о своих нелегких размышлениях по данному поводу.
Эрик задумался так, что у него начало что-то гореть на сковороде. Наконец он очнулся, снял подгоревшее блюдо с огня и в упор посмотрел на Яну:
– Ты говоришь, в Цюрихе?
– Ну да.
– В шесть часов?
– Ну да… – заладила Яна, удивляясь, что он не подшучивает над ее подозрениями, не говорит, что ей все кажется и что она сошла с ума.
– И чего ты сидишь?
– А что?
– Бежим! Мы же опоздаем встретить врача! – воскликнул Эрик.
Яна поняла, что если бы не существование Карла Штольберга, то она с радостью побежала бы за этим темноволосым парнем куда угодно, а не только в аэропорт.
Эрик сам сел за руль «порше», Яна расположилась рядом, и они понеслись по ровным ухоженным дорогам Швейцарии в сторону Цюриха.
– Автобан, – прокомментировала Яна.
– Да. Так можно по всей Европе прокатиться, – улыбнулся Эрик.
– Но в Швейцарию-то виза нужна. Не хотите вы объединяться в Евросоюз! А виза такая красивая – желтенькая, с часовыми колесиками…
– Ну тут уж я не виноват, – засмеялся Эрик. – Но для тебя я могу сделать визу в Швейцарию на любой срок.
– Вот этого не надо! – сразу же пресекла его поползновения Яна. – Кстати, в страны Евросоюза и вообще Европы я могу ездить без лишней волокиты.
– Твой жених постарался? – покосился на нее Эрик.
– Да. Карл Штольберг.
– Чешский князь? – На лице Эрика не дрогнул ни один мускул.
– Он самый, – любовалась его профилем и развевающимися волосами Яна. – Ты его знаешь? Ты же тоже имеешь титул.
– Нет, я его не знаю, только слышал, что такой человек существует. А теперь я его заочно не люблю.
Яна даже икнула от неожиданности.
– Что так?
– Потому что у него такая женщина – самая красивая и необычная на земле.
Яна поняла, что икота у нее не закончится никогда.
– Ты лучше так не шути.
– А кто шутит? Я и сам не рад, но думаю все время о тебе.
– Это пройдет, я тебя просто напугала. А после шока люди долго думают о том событии, которое его вызвало, но постепенно выздоравливают. – Яна не знала, что ему еще сказать.
– Не успокаивай меня. Таких, как ты, больше нет. Уж я-то женщин знал… – На секунду отвлекшись от дороги, он таким взглядом одарил Яну, что у нее мороз по коже пробежал.
– Не сомневаюсь, – коротко откликнулась она.
И каждый погрузился в свои размышления.
«Вот уж совсем некстати, чтобы Эрик заранее был настроен против Карла. Опять виновата я!» – подумала Яна, а вслух сказала:
– А если бы я тебя попросила познакомиться с Карлом Штольбергом?
– Чтобы вступить в это общество князей, баронов и прочих?
– Так ты знаешь? – удивилась Яна.
– Конечно. Меня уже замучили приглашениями. А бумаги, где стоял герб Штольбергов, с предложением о встрече я получал несколько раз.
– Какая неудобная ситуация! Карл просто подставил меня! – воскликнула Яна, отворачиваясь к окошку.
– Нет, он очень умен, твой Карл. Пустил в ход самую тяжелую артиллерию. Красавицу с невероятно умными глубокими глазами, взгляд которых способен проникнуть в самую душу.
– Так ты согласишься? – У Цветковой появилась надежда.
– Дорогая моя Яна, я бы на многое вообще-то согласился, если бы ты попросила меня.
– Не сомневаюсь. Ведь и сейчас ты везешь меня в аэропорт без лишних вопросов. Хотя, наверное, считаешь мою затею бессмысленной?
– Я уже имел честь убедиться в твоей проницательности, так что лишний раз обследовать бедную женщину не повредит. К тому же вдруг этот онколог чем-нибудь сможет ей помочь?
– Тоже верно, – согласилась Яна. И вдруг рассмеялась: – Как ты сказал? «Вступить в это общество князей, баронов и прочих?» Особенно мне нравится последнее слово. Звучит, будто «прочей нечисти».
Автомобиль въехал в туннель, проложенный в горе, и теперь лицо Эрика освещалось мелькавшими в темноте фонарями.
– Нет, Яна, я совершенно не хочу вступать в общество этих напыщенных особ, ходить на их собрания и на светские рауты.
«Говорит прямо, как я… – удивилась Яна. – Именно из-за такой вот «мышиной возни» я до сих пор с Карлом и не вместе».
– Но они заняты не только пустословием и словоблудием. Активно сохраняют памятники старины, занимаются благотворительностью…
– Предпочитаю заниматься тем же самым, но без вынесения своих дел на общественное обозрение, – ответил Эрик.
– Да ты всю жизнь этому посвятил, насколько известно окружающим.
– Не всю, поверь мне. Маленькую частичку своей жизни я оставил в личное пользование. Но так как я очень скрытен и отгородился от окружающих, то они многого просто не знают, – пояснил Эрик.
– Какой длинный туннель! Конца не видно, даже неприятно.
– Двадцать километров. Кстати, не предел для туннелей в Швейцарии. Где горы – там и туннели, ведь объезд часто невозможен, – пояснил Эрик.
– С клаустрофобией здесь за руль нельзя садиться, я поняла. И если еще страхи какие…
– Жить вообще страшно. Умирать все равно придется…
– Не говори об этом на такой скорости, мне становится не по себе, – покосилась на него Яна.
– Ладно, расслабься, я неплохо вожу машину.
– Я и сама вижу, что водишь ты, как гонщик. Только не возгордись сильно! А есть на свете что-нибудь, что ты делаешь не очень хорошо?
– Надо подумать, – напустил на себя важный вид Эрик.
– Еще одна из твоих главных черт – скромность, – заметила Яна.
– Мне говорили, что я и внешне ничего, только раньше меня это не волновало.
– Да все ты знаешь! Не набивай себе цену! Ты похож на пирата – такой взъерошенный, с пронизывающим взглядом, своеобразной усмешкой…
– Хорошие девочки часто влюбляются в пиратов, так что я буду расценивать твои слова как комплимент, – стрельнул в сторону Яны глазами Эрик.
– А где ты здесь видишь хороших девочек? Я только замужем была трижды и никого из супругов не сделала счастливым.
– Просто они не приспособились к сокровищу, которое заполучили.
– Твоими бы устами… Говорите, говорите, молодой человек, еще…
– А еще, кстати, о скромности: я неплохой рассказчик.
– Звучит интригующе, – заинтересованно посмотрела на него Яна.
– И пока мы в пути, я мог бы рассказать тебе одну историю.
– С удовольствием ее послушаю, – откликнулась Яна, устраиваясь поудобнее.
– В конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века один чудак стал строить замок. Был он приближенным ко двору правителя страны и человеком слыл очень состоятельным. Он имел много замков, но новый должен был стать особенным. Его он хотел построить для своей любимой, чувство к которой вспыхнуло в его душе с первого взгляда на одном из балов. Вся мозаика, весь орнамент, все золото и великолепие было посвящено одной женщине. Беда состояла в том, что эта женщина не ответила своему зачарованному принцу взаимностью, не затронули ее сердца его страсть и любовь. По описаниям очевидцев, она обладала неземной красотой. Но, как говорится, если в одном месте прибыло, то в другом должно убыть. Вот и у красавицы той внутри была полная пустота. А еще коварство, глупость и пошлость. Она с удовольствием принимала дорогие подарки от безумно влюбленного в нее вельможи, крутила им как хотела и обещала хранить себя для его любви. А сама за глаза отпускала скверные шуточки в адрес воздыхателя, гуляла при дворе с кем только могла, пока тот чудак воздвигал для нее замок любви. И в конце концов со спокойной совестью выскочила замуж за такого же богатого придворного, от которого забеременела. Горю влюбленного вельможи не было конца. Он замкнулся, ушел в себя, но строительство роскошного романтического замка продолжил. Вернее, он с отчаянием отвергнутого возлюбленного с головой ушел в свое дело. И всю жизнь занимался украшением дома. Он потерял семью…
– Что? Несчастный влюбленный был женат? – не могла не отметить Яна.
– Понимаю твой сарказм. Но подожди судить его, надо ведь знать нравы той эпохи. Вельможе как носителю знатной фамилии необходимо было продлевать свой род чуть ли не по закону. Ему подобрали в жены вполне милую и симпатичную троюродную кузину, и они обвенчались. Но почти не жили вместе, поэтому женщина родила катастрофически мало, по тем временам, детей – всего двоих. Уже в тридцать лет князь заперся в новом замке, думая только о своей первой и последней любви. Остальные его владения постепенно пришли в негодность. Вельможа поддерживал деньгами жену и детей, но видеть их и общаться с ними не хотел.
– Навязчивая идея…
– Ты недалека от истины. Многие вокруг стали поговаривать о том, что князь сошел с ума. А он все ждал, что его любимая одумается и вернется к нему. Все, что у него было материального и духовного, он вложил в свой замок. А та между тем рожала детей, потом, после смерти мужа, порхала от одного мужчины к другому. Фактически она стала наложницей, содержанкой богатых вельмож. Слухи о ее беспутной жизни доходили до несчастного влюбленного, и временами его захлестывал гнев. Но он принял бы ее любую, даже падшую, однако она шла к кому угодно, только не к нему.
– Дурак, он просто не понимал, что ей не нужно было то, что он мог ей дать. Скорее всего, ее пугала его настойчивость и его безумная любовь.
– Это ты понимаешь, а ослепленный любовью человек не мог рассуждать здраво. Он решил сделать самый красивый замок на свете, чтобы она узнала о нем, пожалела, что не выбрала его в свое время, и вернулась. Только ей он посвящал свое творение.
– Так хотел все же добиться ее?
– Себя он хотел добить, что и получилось в конце концов. Но подожди, не прерывай. Его замок стал одним из самых богатых в Европе, настоящим произведением искусства. Это была застывшая музыка, мечта, фантазия и любовь, воплотившиеся в камне. И если говорить об интерьере, то нигде не было совершенней и богаче убранства.
– Эх… – вздохнула Яна, конкретно ни к кому не обращаясь.
Эрик засмеялся.
– Еще одним увлечением того князя были цветы и растения. И он разбил вокруг замка такой парк, что к нему съезжалась вся округа, чтобы просто посмотреть хотя бы издалека на его великолепие.