«Пойду и скажу ему, что мы не должны больше встречаться!» – решила Ксения.
Но вышло по-другому. Филипп ждал ее в тенистом уголке парка, недалеко от кафе «Каштан». Увидев издалека его высокую, стройную фигуру, Ксения ощутила странное волнение. Ее сердце так сильно забилось, что она испугалась. Филипп и сам был взволнован, поэтому не обратил внимания на растерянный вид Ксении.
– Я собираюсь угостить вас мороженым, – заявил он. – Мы закажем много и будем есть, пока не замерзнем.
Ксения с трудом улыбнулась. Она физически чувствовала на себе взгляд Филиппа, и это не был взгляд приятеля или знакомого. Это был взгляд, полный откровенного, сильного желания, от которого у нее мурашки побежали по всему телу.
Филипп что-то говорил, а сам смотрел на рыжую прядь волос, касавшуюся щеки Ксении. Пожалуй, он впервые едва мог совладать с собой. Они вошли в тепло и полумрак кафе. Пахло кокосовой стружкой, шоколадом и свежей выпечкой. На стойке стояли блюда с пирожками, кусками торта и фруктами. Скучающая официантка встрепенулась, увидев посетителей.
– Что будете заказывать?
– Одну минуточку, мы еще не решили.
Ксения молчала. Вся обстановка кафе – ажурная белая мебель, красные стойки, большие окна, затененные деревьями, – казалась ей нереальной.
Филипп выбрал столик в углу, рядом с большой китайской розой в керамическом горшке.
– Садитесь…
Он слегка прикоснулся к ее локтю, и между ними будто искра пробежала. Ксении сразу стало жарко. Она даже не заметила, как к ней бросился незнакомый мужчина с перекошенным от ярости лицом… Филипп среагировал мгновенно, и неизвестный, наткнувшись на его умело и жестко подставленное предплечье, тяжело рухнул между столиком и стеной. Посыпались осколки вазы, взвизгнула официантка.
Ксения пришла в себя. Она смотрела на Филиппа во все глаза. Потом перевела взгляд на лежащего.
– Вы его убили!
Парень был одет в брюки и рубашку из хлопка, в кармане лежал туго набитый кошелек. Сколько Ксения ни пыталась, она так и не смогла узнать нападавшего. Кто он и почему хотел ударить ее? Может быть, перепутал с кем-нибудь?
– Ничего, очухается…
Чигоренко наклонился над парнем, который едва дышал.
– Что с ним? – робко спросила официантка.
– От него водкой разит, – брезгливо скривился Филипп. – Видать, мозги основательно съехали. Вы его знаете?
Девушка отрицательно покачала головой. Ксения тоже не смогла ответить на вопрос, почему неизвестный мужчина набросился на нее.
Официантка собиралась вызвать милицию, но Филипп отговорил ее.
– Не стоит поднимать шум по пустякам. Парень выпил лишнего. С кем не бывает?
Он легко поднял незадачливого драчуна, вынес из кафе и положил на траву:
– На ветерке протрезвеешь!
Ксения сидела за столиком, уставленным разными видами мороженого. Она меланхолично улыбнулась Филиппу, когда тот уселся рядом и внимательно посмотрел на нее.
– Надеюсь, аппетит не пропал?
Ради приличия Ксения принялась ковырять ложечкой шоколадные шарики. Но мысли ее витали далеко…
Зазвонил телефон. Ксения вздрогнула. Она так увлеклась воспоминаниями, что совершенно забыла, где находится. Перед ней стоял мольберт с начатой картиной. Ну конечно, она дома! Господи… так и с ума сойти недолго. Это все ее встречи с Филиппом! Они становятся все более напряженными и интимными. Такого допускать нельзя.
«Если это он звонит, – решила Ксения, – скажу ему прямо сейчас, что нам не нужно поддерживать никаких отношений. Это ни к чему. У него жена, ребенок… красивый, ухоженный дом. А я? Что я могу предложить ему? Сложную, запутанную „любовь“, которую придется тщательно скрывать от всех? Редкие, мучительные встречи? Запретный секс? Что вообще ему от меня надо?»
Телефон продолжал звонить.
– Алло.
– Ксения Викторовна?
Слава богу, это не Филипп! Ксения с облегчением откинулась на спинку стула. Какое напряжение – всего лишь думать о нем! Что же будет дальше?
– Вы меня слышите? Это Шахров.
– Да-да… – спохватилась Ксения. – Я слушаю.
– Какие у вас планы на сегодняшний вечер?
У Ксении не было никаких планов. Но почему это интересует господина Шахрова?
– А какое вам, собственно, дело? – не слишком вежливо спросила она.
Он предпочел не заметить ее раздражения.
– Хочу пригласить вас в театр, на премьеру. Вы любите авангардные пьесы?
– Н-не знаю… Впрочем, почему бы и нет?
Ксения подумала, что ей надо принять приглашение Егора Ивановича. Мысли о Филиппе становятся невыносимыми, а в театре она невольно отвлечется. Чем сидеть дома и сходить с ума, она приятно проведет время. Возможно, пьеса даже окажется интересной.
– Так я могу рассчитывать на вашу компанию?
– Егор Иванович, вы женаты? – решительно спросила Ксения.
На том конце трубки повисло молчание.
– Ваша прямота меня умиляет! – наконец ответил Шахров. – Вы удивительная женщина, Ксения Викторовна.
– Вы женаты?
Если Ксения хотела получить ответ на свой вопрос, ее ничто не могло сбить с толку.
– Нет. И никогда не был.
– Это странно, – заметила Ксения.
– Вы находите?
– Нахожу. Но не в этом дело. Ваше семейное положение мне нравится.
– Представьте, мне тоже, – рассмеялся Шахров. – Так мы идем в театр?
– Разумеется, идем. Как называется пьеса?
– «Кувырок вперед».
Ксения не выдержала и тоже прыснула со смеху.
– Отлично. Это как раз то, что мне надо!
– Я рад, что сумел развеселить вас, – сказал Шахров. – Начало в семь. Когда заехать за вами?
– Минут за тридцать. Но я не гарантирую, что вам не придется ждать. Вы не очень раздражаетесь, когда женщина опаздывает?
– У меня нет такого опыта, – вздохнул Шахров. – Как раз и представится случай узнать кое-что о своем характере.
Глава 14
Егор Иванович сидел в машине, от нечего делать перелистывая книгу Иллариона Гусарова. Шахров фантастику не читал. Но «Сиреневый аромат ночи» был издан на его деньги, поэтому он должен был хоть приблизительно ориентироваться в содержании романа. Вдруг вездесущие журналисты зададут какой-нибудь каверзный вопрос? Негоже выглядеть человеком, который не знает, кому оказывает покровительство и что продвигает.
Шахров вздохнул и посмотрел на часы. Ксения опаздывала. Он прислушался к себе: не зреет ли глубоко внутри негодование? Он – Шах! – занятой и деловой человек, вынужден терять драгоценное время, ожидая какую-то художницу! Негодования не было. Оказывается, ждать женщину иногда бывает даже приятно.
Егор Иванович открыл роман на первой попавшейся странице и углубился в чтение…
В центре Кортиоса, на возвышении, стояла башня Аттока, окруженная плоской ровной площадкой. Ее огибала темно-коричневая петля реки. Высокий шпиль сего мрачного сооружения тонул в черных клубящихся тучах. Душный воздух планеты Хонкон просачивался сквозь стены, наполняя просторные залы, в которых царили строгость и порядок.
Атток сидел, закрыв глаза. Он смотрел в свое будущее. Перед ним простирались просторы покоренного космоса; ему принадлежали несметные богатства завоеванных цивилизаций; толпы подданных пребывали в экстазе восхищения духом великого Аттока. Пройдет совсем немного времени, и вся Эльсиния упадет к его ногам!
Лейтар – приближенный правителя – застыл в ожидании. У него были важные новости, но он не смел тревожить полет мыслей Величайшего. В присутствии Аттока Лейтар вообще не имел права думать. Он ждал, сосредоточившись на своей неподвижности.
– Я слушаю тебя, говори! – Низкий голос Аттока оглушительно загремел под высокими сводами зала.
Несмотря на внезапность, Лейтар не дрогнул. Это было бы непростительной оплошностью, которая могла навлечь на него позорную смерть. Смерть – желанная возлюбленная Хонкона. Жадная планета поглощала энергию погибших существ, накапливая ее в своих недрах.
Кортиосцы много воевали, теряли солдат. Их военная машина постоянно нуждалась в пополнении свежими силами. Всего несколько минут назад, разрывая плотную атмосферу, на Хонкон вернулись космические корабли, посланные Лейтаром в укромный уголок Вселенной. Эмиссары Кортиоса должны были привезти на Хонкон множество тел для будущих воинов. Увы! На этот раз что-то сорвалось. Хортис, предводитель экспедиции, доложил, что новых солдат захватить не удалось.
И вот Лейтар предстал перед Аттоком, чтобы сообщить не совсем приятные новости:
– Великий Атток! Оба наших корабля вернулись на Хонкон без добычи.
Под внешним спокойствием мысли Лейтара метались, как взбесившиеся звери. Воин заранее приготовился к худшему. Сегодня он первый после властителя, а завтра может стать последним среди кортиосцев. Или мертвым. Ему не раз приходилось видеть подобные взлеты и падения.
Атток открыл глаза и посмотрел на своего ближайшего соратника. Мрачный блеск в глазах Аттока привел Лейтара в смятение. Он дрогнул, хотя не мог признаться в этом даже самому себе.
– Кто помешал воинам выполнить задачу?
– Хозяин Цоуфиса. Он мстит нам. – Ответ вырвался у Лейтара раньше, чем он успел обдумать его как следует.
Это была ложь, но тут же Лейтар осознал, что невольно высказал вслух самые потаенные свои опасения. Глаза Аттока зажглись гневом. Подчиняясь нетерпеливому жесту Величайшего, Лейтар покинул его покои.
Он шел по площади, где тренировались неопытные воины, которые еще не успели заслужить почетное звание кортиосца. Внушительная фигура Лейтара, этого могучего бойца, выделялась среди всех своей статью и горделивой осанкой. Погрузившись в раздумья, Лейтар не замечал направленных на него восторженных взглядов. Солгав Аттоку, он чувствовал себя в западне. Рано или поздно правда может открыться, и тогда… Хортис! Вот кому необходимо внушить мысль о том, что в неудаче очередного захвата повинен Фарий, хозяин планеты Цоуфис.
В это время Хортис и двое его подчиненных занимались починкой вышедшей из строя системы навигации. На удивление, все приборы работали нормально.
– Значит что-то… или кто-то повлиял на них, – произнес про себя Хортис и покачал головой.
Внутри подземных помещений было очень светло и тихо, сюда спускались лишь немногие избранные. Хортис услышал шаги Лейтара. Воин напрягся. Он привык в любых обстоятельствах быть предельно собранным и приготовился к гневу вышестоящего.
– Повелитель спрашивал, почему вы не захватили новых пленников, – сказал Лейтар. – Я доложил, что виновен хозяин Цоуфиса.
– Фарий? – удивился Хортис.
Повисла пауза. Лейтар не отрываясь смотрел на подчиненного.
– Может быть, мне следовало сказать, что это ты провалил все дело?
Хортис растерянно молчал. Навлекать на себя гнев Аттока было не в его интересах.
– Это Фарий предупредил о нашей операции, – уверенно продолжал Лейтар. – Он мстит нам за свой позор и смерть его приближенных во время его визита на Хонкон. Мы должны подчинить другие планеты, и тогда они сами будут поставлять нам нужное количество тел. А Фарий заслуживает смерти. Так считает Величайший.
«Атток знает все!» – с восхищением подумал Хортис.
Он не мог предположить, что Лейтар неискренен. Ложь была недопустима среди кортиосцев и жестоко каралась.
Жестом, полным достоинства, Хортис прижал ладонь ко лбу и вышел. Он спешил исполнить приказ.
– А вот и я!
Господин Шахров так увлекся, что не заметил Ксению, которая стояла возле его машины и улыбалась. Он поспешно вышел, открыл дверцу и помог ей сесть на переднее сиденье.
– Мы опаздываем, – заявила Ксения, весело блестя глазами.
Она надела длинное темно-зеленое платье с большим разрезом на боку, открывающим ногу почти до бедра. Сочетание зеленого бархата и ее рыжих волос, струящихся по спине, было восхитительным.
– Что вы читаете?
Она оглянулась и с интересом посмотрела на книгу, которую Шахров небрежно бросил на заднее сиденье.
– «Сиреневый аромат ночи»… Новый роман господина Гусарова. Знаете такого?
Ксения пожала плечами.
– Кажется, нет. Это ваш протеже?
– Вроде того, – усмехнулся Шахров. – Хотите, я вам подарю экземпляр?
Она еще раз оглянулась, рассматривая обложку.
– Красивое оформление. Пожалуй, подарите. Я не могу вам обещать, что прочту, но… по крайней мере попытаюсь. Последний раз я держала в руках книгу года три назад.
Через десять минут они уже входили в блеск и суету театра. Спектакль еще не начался. Шахров помог Ксении усесться, подал ей бинокль и программку.
– У нас хорошие места. А что за пьеса?
– «Кувырок вперед».
Ксения засмеялась.
– Как же я могла забыть? – Она принялась изучать программку. – О! Драматург Илларион Гусаров! Это…
– Тот самый! – подтвердил Шахров. – Надо же узнать гения со всех сторон!
Ксения не успела ничего ответить, потому что погас свет и зазвучала музыка Альфреда Шнитке. Эрнест Козленко признавал только этого композитора и во всех своих постановках использовал его произведения.
Спектакль шел своим чередом, и уже через полчаса Ксения изнывала от скуки. Авангардизм никогда не привлекал ее. Дабы чем-нибудь заняться, она начала незаметно разглядывать своего спутника. Егор Иванович был одет в очень дорогой, безукоризненно сидящий на нем темно-серый костюм, рубашку светлее тоном. Галстук украшала золотая булавка в виде грифона с бриллиантовым глазом.
Шахров почувствовал взгляд Ксении, но не подал виду. Пусть смотрит. Тем более что пьеса оказалась никудышная. Актеры с жуткими прическами, нелепо разодетые, громко кричали и дергались, как марионетки на ниточках. Весь смысл происходящего на сцене заключался в том, что «нужно опрокинуть устои» и «шокировать обывателя».
– Вам нравится? – шепотом спросила Ксения, наклонившись к Шахрову.
– Истинный талант всегда опережает свое время! – серьезно сказал он. – Поэтому остается не понятым современниками.
– А по-моему, это не пьеса, а ерунда какая-то. Подобную глупость не каждый придумает.
– Вот-вот! – кивнул головой Егор Иванович. – Далеко не каждый. У нас с вами просто интеллекта не хватает, чтобы оценить этот шедевр.
Ксения не выдержала и прыснула со смеху. Шахров последовал ее примеру.
На них зашикали.
– Не мешайте смотреть, – прошипела дебелая дама в велюровом костюме. Она вся взмокла от напряжения и энергично обмахивалась программкой. – Ведите себя прилично!
Шахрову стало по-настоящему весело. Они с Ксенией чувствовали себя заговорщиками.
– Давайте удерем в буфет, – предложил Егор Иванович. – На голодный желудок этот спектакль не воспринимается.
– Давайте.
Они поднялись и, стараясь не шуметь, выскользнули из ложи в коридор.
В буфете было тихо и пусто. Над столиками горели красные бра. Сонная буфетчица с недовольным видом уставилась на посетителей.
– Организуйте, пожалуйста, бутылочку шампанского, – негромко сказал Шахров. – Фрукты, мороженое и… пожалуй, икру. Граммов двести.
Дремотный взгляд буфетчицы несколько прояснился. Она взирала на странную пару с возрастающим интересом.
– И положите ее в креманки, – добавил Шахров.
– Мы будем есть ложками, – развеселилась Ксения. – Без всего. Впрочем… отрежьте пару кусочков булочки, только потоньше.
Пока остолбеневшая буфетчица осмысливала заказ, Шахров и Ксения, с трудом удерживаясь от хохота, уселись за столик.
– В детстве я мечтал есть икру ложкой и запивать шампанским. А вы?
Ксения задумалась. Ничего подобного она вспомнить не могла, как ни старалась.
– Нет. К еде у меня полное равнодушие. И ко многому другому тоже. К вещам, например. Или к деньгам. Я понимаю, что здесь без них не обойдешься. Поэтому пишу и продаю картины. Знаете, этот мир такой непривычный…
– Что вы имеете в виду? – не понял Егор Иванович.
Он считал всех людей, посвятивших себя творчеству, не совсем нормальными. В хорошем смысле. Рассуждения Ксении развлекали его.
– Мои родители провели жизнь в разъездах, – сказала она. – А меня оставляли на бабушку Маню. Это наша бывшая соседка по дому, Мария Ефимовна. Она, бывало, посадит меня к себе на колени, гладит и говорит: «Заблудшая ты душа!» Я и правда так себя чувствовала. Как будто меня привезли на незнакомый остров и бросили.
– Заблудшая душа?
Егор Иванович не удивился. Он и сам иногда чувствовал себя волком, отбившимся от стаи. Но он – другое дело. Он мужик.
Буфетчица принесла заказ: шампанское, ананас, апельсины, мороженое, тонко нарезанный белый хлеб и две креманки с красной икрой. Ксения сразу же набрала полную ложку икры и отправила в рот.
– Вкусно.
Она увлеклась едой и замолчала. Егор Иванович налил шампанское в высокие фужеры и сидел, наблюдая, как оседает нежная пенка. Он думал о Ксении. Ни с одной женщиной ему не было так приятно, легко и свободно, как с ней.
– Вам бывает одиноко? – спросил он.
– И да и нет. У меня нет друзей… Люди не очень меня любят. Честно говоря, я и сама не стремлюсь в шумные компании.
– Зря я потащил вас в театр, – усмехнулся Шахров.
– Кстати, – Ксения оторвалась от еды и внимательно посмотрела на него. – Почему вы меня пригласили? Я вам нравлюсь?
– Очень нравитесь, Ксения Викторовна. Мне уже пятьдесят три года, и ни одной женщине я еще ничего подобного не говорил.
– Я бы вам больше сорока пяти не дала.
Ксения говорила правду. Егор Иванович Шахров прекрасно выглядел – моложавый, подтянутый, с темными, коротко стриженными волосами и серьезным взглядом серых глаз. Черты лица у него были правильные, хотя и несколько крупноватые. В целом он производил впечатление волевого, умного, знающего себе цену мужчины.