Допросы ведутся в разных кабинетах, разными людьми. Для той же цели - дезориентации убийцы и свидетелей.
Все протоколы ложились на стол Брагоньера, и он, если требовалось, повторно вызывал нужных людей.
Ключевых свидетелей соэр допрашивал сам; к ним относился и Аскер.
- Вы дежурили в холле, где находились двое ваших подчинённых, не знали. В тот вечер мимо вас прошло шестнадцать человек. Четырнадцать из них обслужили, двое на момент совершения преступления ожидали в гостиной. Как они выглядели, к каким девочкам отписаны, чем занимались?
- Меня учили не обращать внимания на лица. Был один юнец лет восемнадцати. Кажется, блондин.
- Опишите приметы, - Брагоньер протянул ему лист бумаги и чернильный прибор. -Но сначала словесно коротко обрисуйте второго. Его внешность тоже зафиксируйте под роспись.
- Второй... Мужик средних лет, кажется, торговец: глазки бегали. Он в первый раз пришёл.
- С чего вы решили? - голос соэра остался бесстрастным: он умел скрывать чувства, в данном случае - заинтересованность в ответе.
- Озирался по сторонам, спрашивал. Тёмный, с бородкой клинышком. На щеке, вроде, родимое пятно. Бродил, смотрел...
В кабинете на полчаса воцарилась тишина: Аскер старательно выводил на бумаге описания посетителей борделя, пытаясь вспомнить всё, что они говорили, делали, а Брагоньер заполнял пустующие строки протокола. Вновь пробежав его глазами, он сделал пару пометок в блокноте и попросил описать не только тех двоих, но абсолютно всех, кто переступал порог 'Сладкой кошечки' в злополучный вечер. На это ушёл ещё час.
После допрос продолжился.
- Когда и какие подозрительные звуки вы услышали?
- Да около полуночи. Сначала кто-то вскрикнул - у нас такое бывает, работа у девочек такая, иногда у клиентов особые желания, вы же понимаете, - Аскер хрюкнув, покосился на следователя.
- Не отвлекайтесь. Какого характера был крик? - Брагоньер на корню пресекал любые попытки перехода на личные и панибратские темы.
- Да, вроде, девочка завизжала. Я не торопился: у нас контингент приличный, пьяных и сумасшедших не пускаем, всякую шваль тоже. Решил, что кто-то переусердствовал или не в номере обслуживания потребовал. Но проверить надо, чтобы убедиться, что всё в порядке. Я и пошёл глянуть, когда госпожа Она позвала. И столько ужаса в голосе было...
- И вы немедленно ворвались в её комнату?
- Да нет, - с досадой пробурчал Аскер, - если бы! Я ведь не сразу понял, откуда крик. Ушёл, гад, по моей оплошности!
- Значит, преступника вы не разглядели?
- Да говорю ж вам: не успел! - раздражённо бросил охранник. - В десятый раз повторяю: там только трупы были. Мирра у окна, госпожа Она у конторки. Мы всё, всё обшарили!
- Хорошо. Все охранники, привлечённые криком, побежали за вами в комнату?
- Да.
- Значит, преступник, спрятавшись, мог беспрепятственно покинуть здание?
- Демона в тугой узел, не мог! - рявкнул Аскер. Его бесили глупые вопросы следователя, которые не желал уяснить простейших вещей. Мурыжил напрасно в Управлении, только время чужое болтовнёй тратил - а преступник бродил на свободе. Зная, как зовут дознавателя, Аскер непременно написал бы жалобу. - Ребята все пути отрезали, он мимо нас пробежал бы.
- Окно было открыто?
- Да через окно он и сиганул, мать вашу! Я вам на каком языке это битых пять часов талдычу?
- Повежливее, - резко осадил его господин Брагоньер. Глаза кольнули свидетеля сквозь прорези маски. - Не забывайте, где находитесь. Советую следить за словами во избежание ареста.
Аскер засопел, но замолчал. Учтивость угрозы не умаляла её весомости, как и холодный тон следователя. Соэр продолжал смотреть на него, и охранник непроизвольно отвёл глаза - 'Такое впечатление, что в голову лезет'.
Грубость свидетеля заставила Брагоньера встрепенуться и вспомнить о второй профессии. Откинувшись на спинку кресла, упершись ладонями о стол, он буравил Аскера взглядом. Зрачки расширились и не мигали. Глаза, и без того блёклые, будто выцвели и ощерились кристаллами льда.
Этот взгляд соэр тренировал долгие годы, и он неизменно заставлял нервничать большинство допрашиваемых. Разумеется, тёмных, магов, людей с сильной волей и закоренелых преступников подобными вещами не проймёшь. Тем не менее, методы душевного давления традиционно занимали одно из первых мест в работе Главного следователя и инквизитора.
Дождавшись нужного эффекта, Брагоньер продолжил допрос. Его интересовали последние клиенты Мирры.
- Понятия не имею, - пожал плечами охранник. - Я мужчин к девочкам не вожу, их либо 'мама', то есть госпожа Она распределяет... распределяла, либо сами брали, в порядке очереди. У некоторых постоянные были...
- И у Мирры?
- В тот вечер он не приходил.
Плохо, очень плохо. Амбарная книга заляпана кровью, но магам удалось расшифровать записи за последний день. Однако, там только имена девушек и доходы заведения. Фиксировали количество клиентов, но не их данные.
- Хорошо, кто выходил в течение часа до и после убийства?
Это Аскер знал. Запротоколировав его показания, Брагоньер отдал пухлую пачку листов на подпись охраннику и отпустил, предупредив, чтобы тот не покидал Сатию и не менял местожительства.
Посидев немного в тишине, чтобы привести мысли в порядок, соэр вызвал секретаря и попросил ещё одну чашку кофе. Наконец-то снял маску, обтёр лицо от пота.
- Может, поедите, господин Брагоньер? - заботливо предложила госпожа Ллойда. - Вы с шести утра здесь сидите...
- С четырёх утра, - безотчетно поправил её соэр.
- Тем более! Маковой росинки во рту не было, работаете на износ...
- Благодарю за внимание, но у меня нет времени на еду. Будьте любезны, сварите кофе и посмотрите, ждёт ли уже в коридоре девушка из... заведения. Имени я не помню, что-то цветочное.
Секретарь осуждающе глянула на него, но промолчала: спорить с начальником бесполезно, скоро окончательно в Управление переселится, в тень превратится. Совсем не бережёт себя!
Кофе немного взбодрил Брагоньера. Снова надев маску, он велел забрать чашку и ввести свидетельницу - одну из проституток. По словам помощника, проводившего первичный допрос, она могла показать кое-что интересное.
До смерти перепуганная девушка выпила два стакана воды перед тем, как смогла говорить. В тот вечер она трудилась вместе с погибшей Миррой, обслуживала клиентов в соседнем номере.
- К ней приходил жрец, - запинаясь, рассказывала проститутка, то и дело прижимая платок к глазам. - Я как раз освободилась, пришла за новым, когда он выбрал её для приватного танца.
- Они удалились в отдельную комнату?
- Нет, просто за перегородку. Мирра принесла туда коньяк, лимоны, переоделась... Они там полчаса пробыли, не меньше: я успела клиента обслужить. Потом ушли наверх. Он два часа заказал.
- Для чего перегородка? Что собой представляет приватный танец? Тоже оказание интимных услуг?
Проститутка замотала головой:
- Нет, всякое такое только наверху, за другие деньги. Тут мужчина смотрит, как девушка танцует. Она, конечно, раздевается, но всё не снимает. Целует, ласкает, но то, что в штанах, не трогает. Перегородка же - чтобы другие не видели.
Брагоньер кивнул. Собственно, он то же и предполагал, хотя подобных вещей не заказывал.
- Хорошо, вы закончили, погибшая тоже. Что дальше?
- Дальше у неё другой был. Ударил, кажется, шлюхой обозвал, она убежала. А он начал во все двери ломиться, грязью всех поливать. Моралист! - последнее слово проститутка произнесла, как ругательство. - Кричал, что желает нам всем смерти, что станет каким-то карающим мечом...
- То есть угрожал?
- Ещё как! Сказал, что таких, как Мирра, нужно травить и жечь, и обещал сам это сделать. Мы посмеялись - а вон, как оно обернулось.
Показания действительно представляли интерес в свете двух обстоятельств: угрозы убийства проститутки последним посетителем и сведений о жреце, по словам охранника, не выходившем из борделя.
На месте преступления обнаружили сборник ритуальных молитв - единственный предмет, сохранивший частички ауры владельца: остальные следы уничтожили привычным способом. Кому принадлежал потрёпанный том, пока не установили, но маги работали и обещали дать ответ вечером. В любом случае, личность жреца следовало установить. Равно как и того моралиста.
Жрица любви видела только первого - описание его внешности Брагоньер подшил к делу. Оставалось надеяться, что кто-то из девочек вспомнит второго. Их всех, до выяснения обстоятельств, держали в 'Сладкой кошечке', только эту привезли для отдельного допроса.
Велев увести свидетельницу, соэр решил наскоро перекусить и в сопровождении дежурного судебного мага вторично осмотреть место происшествия: в первый раз Брагоньер побывал там ночью.
Велев увести свидетельницу, соэр решил наскоро перекусить и в сопровождении дежурного судебного мага вторично осмотреть место происшествия: в первый раз Брагоньер побывал там ночью.
Бордели не заставляли у соэра брезгливо кривить губы: он относился к ним как к обыденной части жизни. И как следователь, привыкший к абсолютно любым вещам, давно переставший на них реагировать, подобно врачу, не воспринимающему наготу, и как мужчина, изредка переступавший порог подобных заведений.
Структура управления 'домами любви' была Брагоньеру понятна, роли и обязанности девушек также не вызывали вопросов. Но все его обитатели, включая владельцев, безусловно, стояли в сознании соэра на низшей ступени социальной лестницы, даже если речь шла об элитном борделе для избранных. Прислуга для 'грязной' работы, которую не унижаешь, но которая всегда и во всём должна знать своё место.
'Сладкая кошечка' встретила его гробовой тишиной, прерываемой чьим-то тоненьким воем.
Оценив статус заведения - средней руки, безо всяких гарантий, Брагоньер быстрым шагом прошёл к комнате 'мамы' и ещё раз всё осмотрел. Затем оставил мага работать и расположился в гостиной - не на диване, а на специально принесённом стуле.
К соэру по очереди приводили девочек, каждой задавались одни и те же вопросы.
Всплывшие факты постепенно складывались в картинку.
Жрец Дагора (одна из проституток даже знала его имя) действительно уединился с Миррой, но никто не видел, как он уходил. К слову, записка, присланная из Управления, утверждала, что сборник молитв принадлежал именно ему.
И в храме Дагора, том самом храме, где служил жрец, росли розы того же сорта, что и те, которые преступник оставил на месте преступления.
Второй человек, тот, который ударил Мирру (на теле обнаружили синяк - предположительно, след от удара об угол кровати), также не попался на глаза охраннику на выходе. Теперь у соэра было его схематичное описание, схожее с описанием трубочиста, убившего Огюста Весба. Значит, одно и то же лицо.
Судебный маг подкинул новые факты: оба клиента Мирры проходили мимо комнаты 'мамы'. У самой двери следы уничтожили, но, несомненно, эти люди могли войти внутрь. Далее - ничего, подозреваемые не выходили в холл.
Номер Мирры привнёс не много нового: следы близости с двумя мужчинами на простынях, острый угол кровати, о который можно удариться. Всего клиентов было трое - значит, последнего жрица любви действительно не обслужила.
Упомянутый в показаниях наряд для танца валялся на полу, разорванный в клочья. Где не хватало сил, человек помогал себе ножом.
Отдав ткань на исследование магу - вдруг остались любопытные энергетические частички: не сама же проститутка привела его в негодность, - Брагоньер распорядился провести арест первого подозреваемого - жреца храма Дагора и разыскать разбушевавшегося клиента, пришедшего в 'Сладкую кошечку' не ради постельных утех.
Соэр велел позвать кого-нибудь из подруг Мирры, чтобы в их присутствии произвести осмотр помещения. Брагоньер предполагал, что он или его подчинённые могли что-то упустить, какую-то важную деталь. Как известно, корона демонов прячется среди мусора, а успех кроется в мелочах.
Первым делом соэр осмотрел пол. Увы, ничего, кроме пыли, не обнаружил. Постель по его просьбе перетряхнули девушки: Брагоньер не желал прикасаться к грязному белью. Преступление произошло не здесь, поэтому нет нужды делать это самому.
К сожалению, злоумышленник не оставил даже запонки, но кое-что соэру удалось отыскать - волосы. Их также надлежало исследовать, как и простыню, и содержимое мусорного ведра: Брагоньер желал установить личности всех, кто был в тот вечер с Миррой. Глядя на простыню, он недоумевал, как можно прикасаться к подобным женщинам, да и любым другим на одну ночь, не приняв элементарных мер предосторожности. Благо в аптеках продавались не только неудобные льняные мешочки, но и более надёжные и приятные приспособления из овечьих кишок. Только один из клиентов проститутки воспользовался 'мужским изделием'.
'Поразительная беспечность, - пробормотал соэр. - А потом мы удивляемся, почему мужчины не способны к деторождению, или встаёт проблема нежеланных детей, а вместе с ней и абортов'.
- Разве простыни после клиентов не перестилают? - не оборачиваясь, поинтересовался у жриц любви Брагоньер.
- Перестилают, господин соэр, раз за ночь.
Соэр кивнул, собирался уйти, но заметил какие-то пятна на каркасе кровати - одной из боковых реек, к которой крепились спинки. Наклонившись, он вытащил лупу и внимательно осмотрел их. Бурые - это кровь. Едва заметные. А вот белесые - уже интереснее. Что они делают здесь, а не на простыне? Или последний клиент, тот самый проповедник, всё же реагировал на женщин? В любом случае, у судебного мага прибавилось работы.
Теперь Брагоньер намеревался досмотреть комнату 'мамы', госпожи Оны. Там успели натоптать, но кое-какие неучтённые улики остались. Например, земля с обуви, частички белого порошка на лепестках роз.
- Что это? - соэр показал найденную субстанцию судебному магу, колдовавшему над молитвенником.
Тот недовольно оторвался от работы, глянул, попробовал на вкус.
- Наркотик. Кокаин. Такой нюхают любители острых ощущений, либо дают больным для облегчения сильных болей.
Брагоньер нахмурился. Неадекватный преступник не самый лучший подарок для следователя, зато это ниточка. Наркотики можно приобрести двумя путями: легальным, в малых дозах, под роспись, в аптеках и нелегальным, но явно не в Тордехеше. После полномасштабной компании много лет назад все разносчики заразы были повешены. Да и не решится никто продавать подобные вещи, зная, что его ждут пытки и смертная казнь. Этим занимались исключительно тёмные. Значит, либо соэр кого-то из них проглядел, и тогда конец оборвётся, либо удастся без труда установить по записям всех покупателей кокаина.
Порошок дорогой, людям третьего сословия не по карману. То есть нанятый экономкой господина Весба трубочист трубочистом не был. Если, конечно, преступник не нанял его, а потом не убил. Но почерк преступления-то одинаковый, характерный! И непрофессионал не уничтожит все следы - банально ничего не знает о магии. В итоге опять выходит маг или гоэт. Либо ученик мага. Судя по возрасту и умениям - недоучившийся.
Другой вариант - врач. Насыпал лепестки в мешочек из-под кокаина...
Третий - тот самый жрец. Ни для кого не секрет, что служители богов иногда используют наркотики в богослужениях: добавляют немного в курительницы. Некоторые и вовсе принимают сами, чтобы записывать 'божественные' видения. А в состоянии аффекта можно сделать, что угодно.
К слову, проповедника тоже нельзя сбрасывать со счетов.
Потребляли наркотики и аристократы. Те, что вели богемную жизнь.
- Что-то установить можно? - без особой надежды поинтересовался Брагоньер.
Маг промолчал, положил частички кокаина на конторку и, нахмурившись, провёл над ними рукой. Замер, окунувшись в тепловой мир, пытаясь уловить частички ауры. Увы, вместо неё перед глазами стояло выцветшее пятно.
Не отчаиваясь, маг извлёк из сумки изогнутый камень, сплошь изрезанный письменами, и аккуратно прикоснулся к кокаину. Положил ладони по обе стороны от артефакта, вновь погрузился в транс. Губы беззвучно шевелились.
Наконец маг обернулся к Брагоньеру и пожал плечами:
- По порошку? Увы, нет. Его, безусловно, касались пальцами, но давно. Могу сказать, что это мужчина. Здоровый мужчина. Не юноша. Пожалуй, всё. Аура схематично прочитывается лишь при усилении.
- За сколько она разлагается? - соэр лениво глянул на выведенный углём на полу контур - один из двух в комнате.
Тело Мирры сейчас в морге Следственного управления, но и без вскрытия всё ясно: удушье. Горло перерезано уже после смерти: почти нет крови. Да и следы, борозда на шее характерные. Последняя - глубокая, что говорило о том, что душили не шарфом и не поясом, а верёвкой или шнуром. Орудие преступник принёс с собой - подхваты шторы не тронуты.
Борозда двойная - с первого раза не вышло, соскочила. В данном случае - сдвинула жертва. Частицы пеньки остались под ногтями проститутки. А на её шее, соответственно, - частички сведений о преступнике. Перчатки перчатками, но верёвки он касался.
Процесс вычленения сведений долгий, но, несомненно, увенчается успехом, смутный портрет соэр получит.
Вот так, по капельке, и собираются улики.
- Опять ничего, всё затёр? - Брагоньер не сомневался в ответе.
Маг кивнул и забрал у него пакетик с землёй, повертел в пальцах:
- Следов его тут точно не осталось, а вот откуда почва можно попробовать узнать. Только не ждите чудес: ребята скажут только из Сатии она или нет. Глина там, песок, супесь, где в Тордехеше такая водится...