Вопрос у Романа имелся: как бойцы Макея проникнут на базу? Из плана операции, изученного им за время перелёта, никаких выводов относительно этого сделать было нельзя. Но задавать вопрос Волков не решился, подумав, что в нужный момент ему всё расскажут.
Спал он хорошо, умея не замечать неудобства вроде храпа.
Храпел экстрасенс по имени Джокер, и это было удивительно, так как люди с такими характеристиками должны были уметь регулировать собственные физиологические процессы.
Проснулся Роман от «звонка» внутреннего «будильника». И тотчас же его плеча коснулась рука Вьюгина:
– Пора.
На сборы ушло пять минут.
Умылись, хлебнули тоника.
Майор исчез и появился через минуту.
– Выходим.
По одному протиснулись в люк, поднялись в рубку, а из неё – на «крышу» подлодки.
Роман вылез и застыл, окунувшись в море звёзд, раскинувшееся над заливом Этолин. Небо было чёрное, бездонное, безоблачное, звёзды – крупные, яркие, каких не увидишь в небе над городами.
Вьюгин толкнул его в спину.
– Что остановился?
– Звёзды…
– В тебе романтик заговорил?
– Давно не видел таких звёзд.
– Как–нибудь полюбуемся звёздами вместе, мне тоже нравится глазеть на небо. Готов?
Роман очнулся, глянул по сторонам.
Вокруг царил мрак. Море ощущалось только по тихому плеску волн о борт субмарины и йодистому запаху. Острова Нунивак видно не было, но Роман чувствовал его присутствие в километре от лодки. Температура в этих краях не превышала десяти градусов Цельсия, но благодаря костюмам не ощущалась вовсе.
– Где десант?
– Уже на берегу. Садись в катер.
– А говорил, что нам нельзя соваться на остров.
– Мы и не полезем туда, будем сидеть в катере.
Роман внутренним волевым усилием отрегулировал диапазон зрения.
Стал виден катер – чёрная сигара с эллипсоидом рубки.
– Нас не засекут?
– Катер весь из композитных материалов, не отражающих радиоволны. К тому же он снабжён «хамелеоном». Залезайте.
Экстрасенсы один за другим спустились в судёнышко по верёвочной лестнице с пластиковыми перекладинами. Вьюгин переговорил с сопровождавшим их матросом, спрыгнул в катер последним.
Судно бесшумно отодвинулось от борта подводной лодки, заскользило по почти невидимой глади залива на юг. Гребного винта оно не имело, и услышать его движение было практически невозможно.
Чёрный пузырь лодочной рубки затерялся во мраке.
Перед носом судёнышка вырос ощутимо массивный чёрный горб.
Катер остановился.
– Внимание! – приглушённым голосом сказал Афанасий; лица его в темноте разглядеть было невозможно, но Роман почувствовал, как оно затвердело до состояния камня. – Десант на месте, готов действовать. Начинаем работу.
– Где – на месте? – не удержался от вопроса Роман.
– Вербализация таких сведений во время операции, – холодно отозвался один из экстрасенсов, похоже, – Джокер, – недопустима. Хочешь узнать – сам попытайся. – Раздался смешок. – Если ты сенс.
Вьюгин никак не отреагировал на это высказывание.
– Включайтесь в процесс, время пошло!
Роман хотел спросить: что значит – включайтесь? – и вдруг понял, что это тест на профпригодность. Он должен был сам добиться каких–то результатов, без помощи извне, без наводящих пояснений и бесед. В случае же неудачи (какое неприятное слово, даже под ложечкой засосало) его ожидало «разжалование в рядовые» без шанса попытать счастья второй раз.
Растерянность, подправленная вспыхнувшей злостью, длилась две секунды.
Роман толчком сердца запустил «обнуление» эмоций и заставил «вспыхнуть» энергетические центры организма вдоль позвоночника – чакры. Последней засветилась макушечная сахасрара–чакра, превратив его в своеобразную «люстру», а вернее – в чувствительнейшую из всех существующих природных антенн.
Вокруг посветлело, словно наступило утро.
Стали видны изрезанные склоны берега, чёрная вода залива.
Роман огляделся, сосредоточился на вхождении в состояние самадхи, как обозначали его древние индусы, или состояние просветления, и вышел из тела, поднимаясь вверх бесплотной струйкой «тонкой» энергии.
Когда–то в детстве на него произвёл большое впечатление роман Джека Лондона «Странник по звёздам», герой которого, находясь в плену, в тюремной камере, да ещё в смирительной рубашке, научился выходить из тела и путешествовать по временам и пространствам, изучать жизнь людей и видеть их творения в любом уголке земного шара. Научился этому и Роман, хотя слово «видеть» не совсем отражало те ощущения, которые он испытывал. Да, он видел мир вокруг, и своё тело тоже, но иначе, не глазами.
Лёгкий, как привидение, он взлетел над островом, обнимая своей чувствительной оболочкой всю его твердь. И вдруг наткнулся на чей–то удивлённый взгляд . Замер, бросая во все стороны «щупальца» своего ментального «локатора».
Обладатель взгляда оказался под землёй, но его связывала пульсирующая световая нить с почти невидимой струйкой ментальной энергии. Он тоже мог выходить из тела!
«Помогите!» – прилетел слабый всплеск поля, потонувший в природных шумах.
Роман облетел струйку чужого «духа», изучая его цвет.
Цвет «привидения» был прозрачно–голубым, а по краям оно было одето в оранжевую бахрому. Обладатель «духа» испытывал боль.
«Я Ылтыын Юря, захвачен в плен американской контрразведкой. Прошу помощи!»
«Жди, – ответил Роман, – мне нужно посоветоваться».
Превратившись в световое копьё, он упал с высоты на катер у берега, нырнул в тело. Наступила темнота. Показалось, что он зажат в невероятной тесноте.
– Понял? – прошелестел наушник рации.
Роман не сразу сообразил, что имел в виду Вьюгин.
– Он внизу…
– Я и так знаю, что он внизу. Где конкретно?
– Он только что вышел на связь.
Лицо Вьюгина придвинулось к лицу Романа. Он его не видел, но чуял тепло.
– Как – на связь?!
– Я услышал его призыв. Он сказал: «Прошу помощи».
– Ты поймал его мысли? – недоверчиво спросил Афанасий.
– Он тоже экстрасенс, мы с ним «сидим» на одной пси–частоте. Это не мысли и не слова… но я его понимаю.
– Укажи точное место.
Роман обругал себя самыми последними словами, пробормотал торопливо:
– Сейчас…
Рывком выбросил своё сознание из тела, «растёкся» по острову, проник в его породы, во все щели и дыры. Замелькали светлые полости, коридоры, шахты, лифтовые коробки, перемычки и стены, пронизанные светящимися прожилками электропроводов и кабелей. Ориентироваться в этом рукотворном хаосе было сложно, потому что Роман проделывал такое впервые, да и анализировал возникший в голове – минуя синапсы системы зрения – пейзаж первый раз в жизни, однако всё же сумел разобраться в пёстрой объёмной картине и нашёл пленника.
– Он в камере… один… двигаться не может, привязан к лежаку.
– Этаж, номер камеры, направление, ближе к морю, дальше?
Головы экстрасенсов команды, решающих ту же задачу, повернулись к новичку. Роман это чувствовал.
– Второй этаж… если идти сверху, ближе к северу. Коридор там разветвляется на два. Один упирается в тупик, а второй… зыбкий такой…
– Что он говорит? – сдавленным голосом заговорил экстрасенс Зюма. – Коридор там один!
Роман вспотел.
– Два коридора!
– Что у вас? – повернулся к коллегам Зюмы Вьюгин. – Кто–нибудь может подтвердить?
– Смутно… много помещений, – буркнул Крист.
– Мне что–то мешает, – добавил Джокер. – Стена прозрачная. Всё за ней плывёт.
– Стену видишь? – спросил Афанасий Романа.
– Это не стена… там второе помещение и сидят двое… они что–то делают… действительно, всё плывет.
– Может быть, это формация?
– Не похоже. Формация должна чувствоваться иначе. Они что–то настраивают… какой–то аппарат. И к ним только что зашёл ещё один человек… экстрасенс!
– С чего ты взял?
– Он… весь струится… и над ним какая–то чёрная кисея… как экран. Он меня почувствовал!
Роман выбрался из объёма базы, продолжая следить за её энергетическими потоками «одним глазом». Вытер вспотевшее лицо ладонью.
– Я его тоже почуял, – проворчал Джокер. – Похоже, он забеспокоился.
– Надо его отвлечь!
– Он сразу поднимет тревогу.
– Чёрт! Если тревога начнётся раньше времени…
– Подождите, – проговорил Роман, – я попытаюсь связаться с Алтыном.
Он бесплотной тенью скользнул к телу лежащего в камере человека, дотронулся до его головы ментальным «щупальцем».
«Кто… кто здесь?!» – отреагировал пленник мгновенно.
«Свои, – успокоил его Волков. – Мы здесь, готовы забрать тебя. Но в соседней комнате появился один защищённый ментально тип».
«Блэкзор! Чёрный сенс! Глаза ледяные! Он допрашивал меня!»
«Попробуй отвлечь его как–нибудь, позвать, иначе он поднимет тревогу».
«Понял, попытаюсь».
Роман выскочил из состояния «странствий вне тела», снова провёл по лбу дрожащей рукой, стирая пот.
– Не лезьте туда… пока Алтын не отвлечёт этого треклятого тюремщика.
– Да на фиг мне его советы! – взвился Зюма. – Надо выводить наших парней не цель! Пусть идут прямо, камера посреди коридора.
– Я бы тоже обошёлся… – начал Крист.
– Отставить базар! – жёстко сказал Вьюгин. – Ждём две минуты!
Роман почувствовал, как в руку ему сунули флягу.
– Пей!
– Что это?
– Пей, это минералка.
Вода скользнула в горло холодным слитком льда.
6
Сил оставалось всё меньше, и тем не менее он испытал невероятное облегчение. В душе вспыхнула надежда. Его услышали, услышали свои , они не бросили его, прилетели на край света, чтобы освободить, и это окрыляло и поддерживало лучше, чем любой тоник.
– Пи–и–ить! – проговорил он хрипло, надеясь, что в камере есть подслушивающие устройства.
Никто не отозвался.
– Пить! – повторил он как можно громче.
Вызвал в памяти образ блэкзора, схватил его мысленно за глотку, стал душить, трепать из стороны в сторону, крича во всю мощь «ментальных лёгких»:
– Дай пить, тварь! Умираю от жажды! Иди сюда!
В голове лопнул воздушный шарик непонятных эмоций, принося чужой взгляд, полный удивления и недоверия.
Ледяноглазый его услышал!
Ылтыын облизал пересохшие губы, вздохнул глубоко, завопил изо всех сил:
– Пить дайте, говнюки американские! Ай эм зирсти![1] Воды, воды!
Дребезжащее кафелем эхо метнулось от стены к стене, заглохло в потолке.
Несколько секунд было тихо. Ылтыын даже подумал, что о нём забыли вообще.
Но в этот момент с тихим лязгом открылась дверь, и в камеру вошли двое: давешний седобородый медик в голубом халате и колдун в чёрном костюме. Выглядел он так, будто хорошо выспался, принял душ, попил кофе и собирался пойти в ресторан. Хотя по местному времени пошёл пятый час ночи.
– В чём дело? – осведомился медик по–английски, сварливым тоном. От него несло перегаром, что говорило о пристрастии медицинского работника к виски.
Ылтыын перестал дёргаться, ощущая на себе ощутимо плотный изучающий взгляд мага в чёрном.
– Какого дьявола ты поднял крик? – задал второй вопрос медик.
– Хочу пить… и в туалет. Срочно!
Медик посмотрел на спутника.
– Отвязать?
– Не надо. Он не хочет в туалет.
– Дать воды?
– И вода ему ни к чему.
– Тогда предлагаю сделать укол, чтобы не безобразничал.
– Не стоит, он почему–то нервничает, хотя до этого держался молодцом. Голубчик, что это вы ведёте себя неадекватно? Может быть, вспомнили какие–то подробности своей шпионской деятельности на Аляске? Или решили поиграть со мной?
Ылтыын нанёс магу удар по голове – мысленно, с выплеском энергии, и у ледяноглазого, чьё имя он уже знал – Арчибальд (надо же, какое красивое!), выпучились глаза. Однако реакция его на эту атаку оказалась иной, нежели ожидал Ылтыын.
Арчибальд погрозил пальцем, с долей уважения разглядывая пленника, сказал насмешливо и одновременно с ноткой восхищения в голосе:
– Год демент! Предупреждать же надо, господин шпион. Вы сильнее, чем я думал. Тем интереснее будет работать с вами. В таком состоянии затеять пси–муттинг – это по–мужски. Или вас что–то беспокоит конкретно?
– Пить!
Арчибальд заколебался.
– Ладно, дай ему глоток воды.
– Потерпит до утра, – буркнул медик, потирая лоб; эхо пси–атаки Ылтыына долетело и до него.
– Принеси.
Медик вышел.
– Вы хотели мне что–то сказать? – подошёл ближе Арчибальд. – Я вас правильно понял?
Ылтыын уловил тонюсенький ментальный всхлип: команда, пришедшая за ним, начала движениие .
– На что я могу рассчитывать? – заговорил он по–английски.
– Странный вопрос, – качнул тяжёлым черепом ледяноглазый. В глазах его протаяла настороженность, сменившаяся сомнениями.
Ылтыын поспешил отвлечь мага беседой, пытаясь прощупать серый туман в его голове, скрывающий мысли:
– Если я начну работать с вами добровольно, вы гарантируете мне свободу и приличное существование? Каковы ваши условия?
Арчибальд усмехнулся, приподнял мрачные чёрные брови.
– С чего это вы вдруг решили сдаться? Ваши пропагандисты и идеологи утверждают, что русские не сдаются. До сих пор вы держались весьма уверенно. Что произошло?
– Жизнь одна, – философски заметил разведчик, изо всех сил скрывая свои чувства и мысли.
– Вы не верите в реинкарнацию?
– Моя вера в данный момент ничего не решает.
– Вот тут вы правы, коллега. Я рад, что вы приняли правильное решение. Но что–то тут не так. Вы прячете от меня свои мысли. Раскройтесь, коль уж вы решили сотрудничать с нами.
В голову Ылтыына проникло бесплотное «щупальце» чужой воли, попыталось раздвинуть энергетические оболочки, добраться до глубин памяти. Разведчик немо закричал: «Пи–и–ить! Пи–и–ить!», пытаясь сбить мага с мысли.
Кто–то подсунул ему самый настоящий пластиковый щит. Не задумываясь, он подставил его под «щупальце», рукой ударил по нему, как по голове змеи.
Арчибальд отскочил, изумлённый.
– Год демент! Друг мой, вы кого ждёте?
Ылтыын, оскалясь, ткнул ему в глаза пальцами, мысленно, однако действенно. Экстрасенс базы ввязался в драку, забыв об осторожности.
Дверь в камеру открылась.
7
Если бы Роману неделю назад сказали, что ему придётся участвовать в секретной операции ФСБ, да ещё за рубежом, он бы не поверил. Назвал бы человека фантазёром. Но и сам он поверил в это реальное событие лишь в тот момент, когда услышал призыв о помощи пленённого российского разведчика. Потом началось основное действие, ради которого согласились рискнуть жизнью мастера спецопераций, и думать о посторонних вещах и философствовать стало недосуг.
Он не знал, как отнеслись экстрасенсы команды к его контакту с разведчиком. В принципе это было неважно. Вьюгин поверил ему, и Роман, вдохновлённый поддержкой командира группы, «с головой» влез в «ментальную войну» с неведомым противником.
Своих он обнаружил под сопкой, в глубинах которой как семечко в плоде манго торчала база. Они каким–то образом обезвредили следящие системы и скопились в нише, имевшей выход к внутренним помещениям базы. Впоследствии от Вьюгина он узнал, что это был аварийный выход подземного атомного убежища, построенного ещё в середине прошлого века. Люк выхода открыл группе десанта сотрудник базы, работавший здесь в качестве работника обслуживающего персонала уже несколько лет. Он–то и сообщил своим, что захваченный русский разведчик перевезен с северного побережья Аляски сюда, на Нунивак.
Кто был этим служащим, какова его дальнейшая судьба, Роман так и не узнал. Главное, что с его помощью спецназу Управления спецопераций ФСБ удалось без особого труда обойти электронные системы охраны и пробраться под землю там, где его не ждали.
Зюма, Крист и Джокер недолго отстаивали своё право «видеть невидимое и слышать неслышимое». После короткого препирательства, решительно пресечённого Вьюгиным, они сосредоточили внимание на движении группы и Роману не мешали. Он же, установив контроль над положением пленника, сначала помог ему отвлечь чужого экстрасенса по имени Арчибальд (имя само всплыло в сознании Волкова, произнесённое Ылтыыном мысленно), а потом на короткое время ослепить его, когда маг понял замысел отряда освобождения.
Арчибальд понял это за две секунды до появления группы Макея. Что он мог сделать, открой план десанта, осталось тайной.
Роман, прочитавший его эмоции и намерения, не дал ему ни мгновения на осмысление ситуации и ответный ход.
Вся схватка с магом длилась несколько секунд.
Арчибальд уловил приближение чужого «массива намерений», ответил на психоэнергетический выпад Ылтыына мощным ментальным ударом, практически лишив его воли, но получил хлёсткую «пси–оплеуху» Романа и отступил, озадаченный неожиданной атакой. Если бы он сразу поднял тревогу, включив мобильный телефон, десанту пришлось бы принимать неравный бой в узких коридорах базы, не зная главных линий защиты и постов охраны. Промедление Арчибальда позволило им добраться до камеры с пленником без препятствий и атаковать двух мужчин, находящихся в ней (медик пришёл с чашкой воды), которые не могли заменить взвод охраны, даже будучи сверхпрофессионалами в своих областях знаний и возможностей.
Как оказалось, штатный экстрасенс базы (экзор) Арчибальд имел неплохую боевую подготовку. Он сумел уложить одного из десантников команды Макея и завязать бой с другими. К тому же он был вооружён.