Обратный путь был куда легче. Собственно, я с самого начала верно рассчитал длину трубы от дома до канала – воздуха мне хватало, даже с избытком; главное – делать все спокойно, с холодной головой. Вынырнув на поверхность, я огляделся. Этот канал был довольно широк: пожалуй, здесь свободно пройдет пиасс… А вон, кстати, и пристань – в полусотне метров справа. Правда, под водой, да еще с грузом, такое расстояние не одолеть… Э-э, стоп. Это мне не одолеть. А любой фрог проплывет здесь, ни разу не высунув головы на поверхность, – для них это пустяковая дистанция.
Домой я возвращался в приподнятом настроении. За сегодняшний день мне удалось продвинуться в расследовании, причем не одного, а сразу двух дел! Да, немного риска, немного адреналина – но результаты того стоили. Завершив последнее на сегодня (по крайней мере, я на это надеялся) купание, я вылез из канала и приступил к расспросам местного населения в лице старичка-фрогги на пристани. Сказать по правде, я не слишком рассчитывал на результат: в самом деле, с чего бы ему запоминать, какое судно и когда тут чалилось. Как бы не так: крохотная пристань вкупе со стоящим рядом пакгаузом оказались вполне прибыльным коммерческим предприятием – деловая жилка у старикашки имелась. Пакгауз служил временным складом для разнообразных грузов, их ротация отмечалась в специальном журнале – и за весьма скромную сумму я получил всю необходимую информацию. Всякую плавучую мелочь я решил не брать в расчет – судя по всему, багажа у мастера было немало. В интересующий меня промежуток времени тут разгружалось только одно крупное судно – пиасс «Арлекинова рыба». Грозное название, как это часто бывает, не слишком соответствовало реалиям. Сия лоханка вовсе не была военным или экспедиционным судном – всего лишь вульгарным грузовозом, переправлявшим стальные слитки и детали машин.
Ирония судьбы. В этот момент я уже владел достаточной информацией, чтобы сделать далеко идущие выводы, – но так и не осознал этого… В свое оправдание могу сказать лишь одно – тем вечером мне так и не выдалась возможность спокойно поразмыслить над случившимся.
Глава 9 Скверные манеры
Уже начинало смеркаться, и я направился домой, лениво размышляя, где бы разузнать подробнее по поводу «Арлекиновой рыбы». Зарево над крышами я приметил издалека. Красные отсветы плясали на низких облаках. У нас, в Амфитрите, пожары не такое уж редкое явление: дерево – весьма ходовой строительный материал, а керосиновые и масляные светильники пользуются большей популярностью, чем дорогое электрическое освещение. Так что пожарная команда либо уже приступила к тушению, либо вот-вот будет на месте. Спустя пару минут, однако, я ощутил легкое беспокойство: горело явно поблизости от моего жилища, если только не… Следующие три квартала я прошел все более ускоряющимся шагом – и наконец, не выдержав, побежал.
Пламя бушевало в моем доме… Нет, наверное, будет правильнее сказать – на месте моего бывшего жилища. Легкая одноэтажная постройка была обречена: парочка пожарных расчетов прибыла на место, но заняты они были в основном тем, что не давали огню распространиться на другие дома. Эпицентром огненного вихря, насколько я мог судить, была моя квартира: там уже выгорело все дотла.
Стоило мне осознать этот факт, как ноги словно сами собой замедлили бег. Спешить было уже некуда. Спасти от огня свое немногочисленное имущество я опоздал – а вот попадаться на глаза тем, кто ошивается поблизости, вовсе не обязательно. Я свернул в узкий проулок, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов (отличное средство успокоиться, когда под рукой нет сигареты) – и, пробираясь задворками, поспешил в кафе моего друга и партнера Лакси Юнгельсельги.
Дверь черного входа была приоткрыта. Осторожно толкнув ее, я прошмыгнул в подсобку. Здесь никого не было – Лакси предпочитает вести дела в одиночку. Он, конечно, понял, что в его заведение кто-то вошел: я уже упоминал, что слух у фрогов отменный. Не прошло и минуты, как занавеска из бус с тихим шорохом колыхнулась и Лакси заглянул в комнатенку. При виде меня он сделал большие глаза. Я приложил палец к губам. Он кивнул и исчез: кто-то из клиентов громогласно потребовал пива. Я устроился между двумя бочонками и перевел дух.
Если вдуматься, убытки не столь уж велики: за все эти годы я так и не скопил достаточно барахла, чтобы всерьез убиваться о его потере. Небогатый гардероб, кое-какой слесарный инструмент (наборы отмычек, как ни странно, не продаются в ближайшей скобяной лавке), несколько плетеных стульев и стол, пара полок с книгами, мой архив… Да, пожалуй, о книгах и записях я сожалел больше всего.
Теперешнее мое положение живо напомнило о событиях шестилетней давности – тогда, впопыхах вернувшись из Метрополии, я обнаружил, что дома у меня больше нет, а все имущество умещается в заплечном мешке… Правда, сейчас я имел небольшой счет в банке, работу, да и круг знакомств стал гораздо шире. К тому же на улицах Амфитриты нынче было не в пример спокойнее, чем после Трех Дней… С другой стороны, в те счастливые времена мне не пакостил гнусный земноводный, одержимый жаждой мести. Все познается в сравнении.
Да, я не сомневался в том, что имел место поджог, – и готов был побиться об заклад, чьих это рук дело. Наше соперничество, мое и Шрама-на-роже, шло по нарастающей – хотя я сильно сомневался, что этот парень удовлетворится сделанным. Пока что он лидировал; оставалось надеяться, что мне представится возможность сравнять счет раз и навсегда. Мафиози не прощают обид – а коробочка бурого порошка, прихваченная мной (как там его – вист, твист…), похоже, была много ценнее своего веса в золоте. Проклятье, да такие, как Шрам, могут спокойно перерезать глотку за пару медяков – чего уж говорить о крупных суммах! В то же время я сомневался, что парень действовал с согласия дона Маскарпоне. В традициях мафии было скорее послать парочку амбалов, чтобы те попеняли клиенту на неуступчивость в темной подворотне… Впрочем, какая разница! События разворачиваются так, что мне, похоже, придется на время покинуть Амфитриту – хотя бы ради собственной безопасности. Благо есть хороший предлог: нити преступного заговора вели в Стигию.
Лакси вновь возник на пороге. Мой партнер фантастически немногословен – и вместе с тем обладает настолько выразительной физиономией, что может толкнуть целую речь, так и не отверзнув уста. Не могу понять, каким образом ему это удается – но факт остается фактом. Вот и сейчас он шевельнул глазами в сторону бара и показал мне два пальца. Я скорчил свирепую рожу, чиркнул ребром ладони по горлу и вопросительно задрал бровь: «Гангстеры?» Лакси отрицательно помотал головой, показал – «один высокий, другой маленький» – и провел пальцами перед лицом, как бы опуская забрало. Спустя пару секунд до меня дошло:
– Девчонка и Скрывающая Облик?! – что поделать, я не обладаю талантами Лакси.
Он обрадованно закивал. Очень интересно – что на этот раз понадобилось сумасбродке Грей?
Хлынул ливень. Было похоже, как если бы кто-то включил вдруг огромное, не настроенное на конкретную волну радио – шум и треск атмосферных помех, многократно усиленные динамиком… Пожар быстро потух. Сквозь занавеску я видел, как последние языки пламени исчезли в густых белых клубах. Зеваки в срочном порядке ретировались, послышалось несколько вскриков и отборная ругань: кого-то, похоже, обожгло паром. Наблюдавшие за происходящим из кафе неспешно потянулись к выходу: представление было окончено. Вскоре заведение опустело. Лакси погасил большинство ламп, и помещение затопил полумрак. Осталась лишь парочка в дальнем углу зала – Алиса и ее телохранительница устроилась за моим любимым столиком. Скорее всего, выбор был сделан Скрывающей Облик: отсюда прекрасно просматривалось все помещение. Я тихонько миновал стойку и подсел к ним.
– Мисс Грей, Эллори – какая неожиданная встреча!
Девчонка даже подпрыгнула, во все глаза уставившись на меня.
– Вы! Вы видели?!
– Ага. Застал финальную часть спектакля, – невесело усмехнулся я.
– С вами все в порядке, Эдуар? – Алиса участливо посмотрела мне в глаза. – У вас голос какой-то…
– А что не так с моим голосом? – удивился я.
– Это шок, – сказала вдруг Эллори. – Тебе стоит выпить, Монтескрипт. Я угощаю.
– Вроде бы со мной все в порядке…
– Тебе только кажется.
Я пожал плечами.
– Ну, раз ты так считаешь…
Лакси материализовался возле столика со стаканом в руках. Я отхлебнул – машинально, словно воду, и поперхнулся: в стакане оказался скверно очищенный ром местного производства – то еще пойло, между прочим. Эта штука горит, если поднести спичку, – таким образом здешние алкаши иногда проверяют крепость напитка; вкусовые качества их не заботят вовсе… Удивляюсь, как это вообще можно принимать внутрь. Я укоризненно глянул на бармена.
– А что не так с моим голосом? – удивился я.
– Это шок, – сказала вдруг Эллори. – Тебе стоит выпить, Монтескрипт. Я угощаю.
– Вроде бы со мной все в порядке…
– Тебе только кажется.
Я пожал плечами.
– Ну, раз ты так считаешь…
Лакси материализовался возле столика со стаканом в руках. Я отхлебнул – машинально, словно воду, и поперхнулся: в стакане оказался скверно очищенный ром местного производства – то еще пойло, между прочим. Эта штука горит, если поднести спичку, – таким образом здешние алкаши иногда проверяют крепость напитка; вкусовые качества их не заботят вовсе… Удивляюсь, как это вообще можно принимать внутрь. Я укоризненно глянул на бармена.
– Не знал, что ты травишь клиентов такой гадостью!
«Тот, кто это заказывает, ничего лучшего уже не заслуживает», – клянусь, он изобразил эту фразу одним лишь выражением лица и пожатием плеч!
– Пей. Это как лекарство, – настойчиво заявила Эллори.
Заранее сморщившись, я прикончил порцию. Как ни странно, второй глоток дался легче первого. Может, в этом и есть секрет? По телу распространялось приятное тепло. Я чувствовал, как расслабляются мускулы, в которых я даже не подозревал напряжения.
– Ну, милые дамы, так каким ветром вас сюда занесло?
– Я решила провести собственное расследование, – заявила Алиса. – Мы отправились в «Спящие лилии»…
К тому моменту как девчонка закончила, я понял, что мне не помешает еще стаканчик.
– Ну вы даете, мисс Грей! Эллори, ты-то куда смотрела?!
– Мы пришли к соглашению, – заявила Алиса. – Она не мешает мне делать глупости, если только они не смертельны, – а я не пытаюсь избавиться от ее опеки…
Я отмахнулся от девчонки.
– Если посол узнает – тебя выгонят взашей, да и мне придется несладко: это же я тебя порекомендовал!
– Он не узнает, если ты не скажешь. И между прочим: когда придумаешь лучший способ охранять ее, сообщи – буду признательна, – голос Скрывающей Облик звучал ровно, но я почувствовал, что она уязвлена.
– Ладно, извини…
– Так что случилось в «Спящих лилиях»? – поинтересовалась Алиса. – Мы слышали выстрел…
Конечно, нахалку следовало бы поставить на место, но я вдруг почувствовал, насколько устал. Сил моих не было с ней пререкаться, так что я просто рассказал все, как было.
– Вы действительно здорово деретесь! – уважительно заявила Алиса: судя по всему, я только что вырос в ее глазах. – И на ножиках, значит, тоже умеете? А на этих… Мачете?
– Ну… Кулачный боец из меня довольно посредственный. С фехтованием дела обстоят немного получше, – я вяло пожал плечами. – Кое-что умею, конечно: не зря же мой наставник столько со мной возился! А уж он-то – дядька весьма серьезный…
– И что вы теперь будете делать?
– Для начала найду себе ночлег и как следует высплюсь.
– А завтра? Вы наведаетесь к этим негодяям? Не зря же мы их выслеживали!
Я мрачно уставился на нее. Эллори уловила намек, встала из-за стола и положила руку на плечо Алисе.
– Пойдем. Уже ночь. Ты обещала возвращаться домой до темноты.
– Сегодня прием, – беспечно сказала Алиса. – Родители будут поздно.
* * *– Ты в глубокой заднице, друг мой, – пробурчал Тыгуа. – Если только твой парень и в самом деле тот, о котором я слышал.
Мы неторопливо двигались в сторону порта. Тыгуа в своей соломенной шляпе, вечной жилетке и набедренной повязке напоминал пожилого рыбака – вот только в длинном брезентовом футляре у него на плече были отнюдь не удочки. Мое вооружение составляли нож и пистолет – сегодня утром я потратил немало сил, чтобы извлечь из ствола пулю и подмокший порох. Теперь оружие покоилось в новенькой подмышечной кобуре – вычищенное, смазанное, заряженное и готовое плюнуть в обидчика свинцовым шариком размером с вишню. Правда, я по-прежнему больше доверял клинку – даже Тыгуа вынужден был согласиться, что мой трофей весьма неплох. Взять длинномер из его арсенала я категорически отказался: еще не хватало таскаться по городу с мачете! Полиция и так смотрит на меня косо, не стоит дарить Элисенварги лишний повод.
Увиделись мы с учителем как раз в комиссариате. Я зашел дать показания относительно поджога моей квартиры и встретил обеспокоенного Тыгуа – он узнал о случившемся из газетной заметки. Проклятые болваны промурыжили меня битый час. Наконец мне удалось донести до всех и каждого, что о случившемся я не имею ни малейшего представления, – и мы вывалились на улицу, с облегчением переводя дух.
– Ну, рассказывай, погорелец… – хмыкнул мой наставник.
Я выложил ему полную версию своих вчерашних похождений.
– И что ты намерен делать теперь?
– Наведаюсь к моим разбойничкам, – я пожал плечами. – Раз уж девчонка Грей дала мне их адрес… Ну, а там – по обстоятельствам.
– А знаешь что – составлю-ка я тебе компанию, – заявил Тыгуа. – А то мало ли…
Итак, первым делом мы отправились к учителю. У него, разумеется, нашлось все необходимое, чтобы привести в порядок мой пистолет: несомненный плюс примитивного оружия в том, что его легко чинить. Я лишний раз убедился, что закон о научно-техническом эмбарго принят не зря: страшно подумать, что было бы, обзаведись местные негодяи чем-нибудь автоматическим и многозарядным. В общем-то, наладить производство унитарных патронов и магазинного оружия не так уж сложно, было бы желание, – но любое подобное новшество вызовет вполне однозначную реакцию Совета правительств. Никому в здравом уме не захочется почувствовать на себе санкции Метрополии: все же доступ ко множеству миров – самый сильный наркотик… Так что войны здесь ведутся дедовским способом, по старинке. Метрополия «консервирует» технический прогресс в области вооружений, да и в остальных, в общем, тоже – допускаются лишь незначительные улучшения существующего… Правда, фрогский воздушный флот несколько выбивается из общего технологического уровня цивилизации, но тут уж кураторы ничего не могут поделать: это сугубо местное изобретение, опередившее свое время…
– В прошлый раз я не понял, о каком фроге ты толковал, – сказал мне Тыгуа. – Думал, просто одна из шестерок Маскарпоне… Но ты, похоже, сцепился с серьезным парнем.
– Что-нибудь знаете о нем?
Он поморщился.
– Так, краем уха… Этот тип со шрамом через всю рожу – бывший боевой пловец. Настоящего имени никто не знает, у здешних гангстеров он известен как Арриведерчи.
– Арриведерчи? – я усмехнулся. – То есть «до свидания»? Бьюсь об заклад, за такую кличку парню надо благодарить Маскарпоне и его шайку – они ведь козыряют своими итальянскими корнями, коза ностра и все такое…
– Ага. Ходят слухи, что он всегда говорит это, прежде чем перерезать кому-то глотку, – криво ухмыльнулся Тыгуа. – Кроме шуток, Эд: он – «торпеда» мафии. Профессиональный убийца.
Я немного поразмыслил.
– Учитель, а вы можете что-нибудь разузнать о нем по своим каналам? Вы же обучаете армейскую спецуру…
– Попробовать могу, но не очень-то рассчитывай. Ты ведь знаешь, у нас три основных рода войск.
Я кивнул:
– Болотная пехота, воздушный флот и боевые пловцы…
– Последние – вроде как элита, у них свои тренировочные базы и так далее. Я провожу семинары только с болпехами и с флотскими, там у меня есть связи.
…А подразделения боевых пловцов – на особом контроле Его Величества, мрачно подумал я. Своего рода королевская гвардия – достаточно вспомнить их роль в событиях Трехдневного восстания. Что это – еще одна ниточка, ведущая к Джаге I? На первый взгляд особой связи нет – мало ли куда мог прибиться ренегат-бойплав… Нет, мне положительно не нравились возникающие в этом деле намеки!
– Чего загрустил? – Тыгуа пихнул меня локтем. – Выше нос, Эд! Мы, кстати, почти пришли.
Он был прав: за разговором мы миновали широкую и шумную припортовую улицу, свернули в проулок, потом еще и еще раз – и оказались у цели. Здесь было тихо и пустынно, и этот оазис спокойствия вызывал странные чувства: ведь совсем неподалеку била ключом городская жизнь. Казалось, в застоявшемся жарком воздухе витает нечто зловещее. Я быстро оглянулся. Никого… Только клочья пара лениво пляшут на срезе торчащего из стены патрубка. Привычной зелени нет, нет окон и балконов: голые стены, выщербленные кирпичи, подгнившие доски…
На Тыгуа гнетущая атмосфера этого места, казалось, совершенно не произвела впечатления. Мы остановились перед обшарпанной дверью. Учитель размотал завязки своего «чехла для удочек» и небрежно положил ладонь на рукоять мачете. Я знал, с какой скоростью он может выхватить его из ножен и превратить это движение в удар – причем с самого неожиданного направления.
– Ну что, готов?
Я вытащил пистолет и потянул дверь на себя. Как ни странно, она оказалась незапертой – должно быть, в моей жизни наступил период открытых дверей. Тыгуа вошел первый – спокойно, будто к себе домой; я шагнул следом… И сразу ощутил этот запах. Легкий, почти незаметный – но кому хоть раз довелось с ним познакомиться, забудет его нескоро.