Запреты не помогли, не помогли и преследования. По слухам, разгневанный правитель собирался ввести смертную казнь за исповедание христианства, но тут вмешался наш нынешний монарх, тогда – всего лишь принц Джага. Выпускник Кембриджа, только что вернувшийся из Метрополии, молодой и амбициозный фрог-аристократ стал негласно, но весьма эффективно поддерживать новую веру – и даже добился некоторых послаблений у своего сурового дядюшки. Святые отцы возликовали – как показали дальнейшие события, совершенно напрасно. В бытность свою студентом Джага очень внимательно изучал историю нашего мира. Он прекрасно понимал, что веру нельзя убить. Покуда в самой захолустной из провинций, среди лесов и болот, есть хотя бы один истинно верующий – католицизм жив. Изгнать из государства святых отцов, позакрывать благотворительные больницы и ночлежки, отрубить головы наиболее рьяным последователям – все это лишь укрепит позиции Ватикана и создаст новые легионы мучеников, радостно идущих на страдания и смерть ради идеи. У святой церкви накоплен богатый опыт такого рода борьбы…
Вскоре среди рукоположенных фрогов возникли новые веяния. Догматы католичества стали подвергаться ревизии – сперва осторожно, потом все более и более открыто. Богословские диспуты захлестнули не только столицу, но и самые отдаленные приходы. Вера начала принимать весьма причудливое обличье. Выяснилось, что многие священники из местных были по совместительству весьма неплохими колдунами, причем не гнушавшимися использовать секреты своей профессии ради влияния на паству.
Первыми забили тревогу иезуиты – но было уже поздно. Произошел раскол. В Амфитрите влияние ортодоксов преобладало, однако за ее пределами вовсю хозяйничали еретики-ревизионисты. Примерно в это время официальные власти сменили гнев на милость – запреты были отменены, а кронпринц лично заложил краеугольный камень в фундамент собора святого Игнатия Лойолы (к слову, не достроенного и поныне). Несколько видных аристократов публично приняли крещение – благо с тем, чтобы окунуться в воду, ни у кого из фрогов проблем никогда не возникало… Напряженность росла. Где-то среди болот появился некий самозванец, объявивший себя Мессией. В отчаянии святые отцы созвали экстренный собор – и общим решением отлучили еретиков от лона Церкви. Это не помогло. «Как можно отлучить кого-то? – смеялись ревизионисты. – Благодать Божья – она как вода: как можно лишить нас воды?» В этом мире, сроду не знавшем засухи, такой аргумент срабатывал безотказно.
Чья это была идея – осуществить религиозное шествие в столицу, по пути благословляя реки, каналы, озера и источники, сейчас уже неважно. Важно то, что шествие вполне предсказуемо переросло в религиозные и этнические беспорядки, получившие впоследствии название «Трех Дней». Казалось, мирных и созерцательных фрогов охватило вдруг всеобщее безумие. Из городской тюрьмы совершили массовый побег заключенные. Подверглись разграблению дома и лавки. Под шумок сводились старые счеты – вендетта вообще была традиционным развлечением фрогской аристократии, и лишь суровые законы регента сдерживали безудержное «эго» спесивых древних фамилий. Под раздачу попали и иммигранты: соблазн безнаказанно пограбить чужаков, наверное, сидит в крови любого народа… Приказом регента в столицу ввели войска – но было поздно: той же ночью верный Джаге отряд боевых пловцов проник по водоводам на территорию дворца. Регент и его ближайшее окружение были арестованы и брошены в темницу, а несколько позже казнены, как это у нас принято, на базарной площади, при большом стечении народа. Принц Джага спешно короновался – и войскам не осталось ничего другого, кроме как присягнуть на верность Его Величеству.
Едва взойдя на трон, Джага I объявил свое правление «эпохой мира и процветания» – кстати, в дальнейшем полностью оправдав этот девиз. Быстренько назначив виновных в случившемся (в их число входил и кронпринц – так аукнулось ему участие в закладке собора), Его Величество милостиво простил их и отправил в бессрочную ссылку – благо Пацифида велика и отдаленных провинций у нас достаточно. Беспорядки – религиозные и прочие – с воцарением нынешнего монарха прекратились удивительно быстро… И данный факт, по моему скромному мнению, весьма красноречив: как говорится, sapienti sat.
Принесли рагу в глубокой глиняной миске и запотевшую кружку пива. Я благодарно кивнул вертлявой официантке, отхлебнул живительной влаги и принялся за еду, продолжая обдумывать ситуацию. Итак, предположим – за этим покушением стоит не кто иной, как Его Величество. Новость, безусловно, скверная. Но какой смысл ему расправляться с опальным родственником сейчас, по прошествии стольких лет? Хм… А что, если резоны все-таки имеются? Не стоит забывать: чисто формально кронпринц обладает правами на престол. Зная нравы высшей аристократии, трудно предположить, что он раз и навсегда отказался от всех политических амбиций. Но даже если и так – вполне могли найтись силы, желающие использовать его в своих целях. Ведь не ради развлечения он направлялся в столицу? К слову, ни за что не поверю, будто такое путешествие стало возможным без одобрения Джаги: наверняка в окружении кронпринца есть фроги короля (если только оно не полностью из них состоит). Допустим, Его Величество по каким-то причинам был вынужден отменить ссылку.
Политическое убийство, да еще случись оно в Амфитрите, – это грандиозный скандал и удар по королевскому реноме. А вот живой, но недееспособный Его Высочество – оптимальный выход и хороший щелчок по носу тем, кто намеревался разыграть эту карту… Я считаю себя искренним монархистом – на мой взгляд, Джага I – один из самых выдающихся политиков современности. Но одно дело – восхищаться ловкостью нашего монарха, как простой обыватель, и совсем другое – оказаться непосредственно втянутым в его интриги. Да, королю нравятся импозантные гангстеры и благородные частные детективы – однако, буде возникнет необходимость, он с легкостью пожертвует любой из фигур ради достижения цели… Что, если нападение на меня в «Спящих лилиях» – своего рода намек?
Я даже жевать перестал. Нет, это уже паранойя! Откуда «им» было знать, что я отправлюсь туда? Впрочем… Почему сразу паранойя? Что, если все спланировано – и ночная встреча с зомби тоже? Но если меня хотели убрать столь серьезные силы, почему послали не профессионалов, а троицу дешевых клоунов? Королевские боевые пловцы «успокоили» бы меня быстро и с гарантией… Чтобы все выглядело естественно? Хм… А собственно, зачем убивать детектива, занятого громким расследованием? Гораздо лучше, если он сам откажется от дела, а подтолкнуть к такому решению можно не только припугнув, но и подкинув нечто весьма заманчивое в финансовом плане. Например – поиски пропавшего мастера-протезиста…
Итак, я мог заявиться к послу и сказать, что дельце оказалось мне не по зубам. Конечно, моя репутация пострадает – но это лучше, чем оказаться «случайной жертвой неизвестных уличных хулиганов»… Ага, а почему бы в таком случае не помириться заодно с гангстерами – ведь Маскарпоне для чего-то жаждал получить информацию об этом деле… Нет, все же учитель Тыгуа прав: стоит поддаться слабости, и кончишь тем, что будешь шарахаться от собственной тени! Я стиснул зубы и грохнул о стол опустевшей кружкой.
– Счет!
В крайнем случае, если почувствую под своей задницей костер, всегда можно свалить из столицы в глубинку. Если успею, конечно.
Глава 8 Визит к протезисту
Адрес мастера Ипселла у меня был. Если верить кладбищенскому колдунишке, он вел уединенный образ жизни – то ли в силу некоторой мрачности своей профессии, то ли по причине нелюдимого характера. Коттедж, принадлежавший бесследно исчезнувшему протезисту, располагался в районе, облюбованном всякого рода мастерами и ремесленниками. Здесь большей частью проживали фроги, достаточно успешные, чтобы не ютиться в жалких лачугах и меблированных комнатах, но и только: судя по всему, никто особо не роскошествовал. Одним словом – средний класс, оплот традиций и опора трона. Все занимались своими делами, никто не подпирал стены и не валялся в подворотнях. Даже вездесущей ребятни было немного: те, кто постарше, очевидно, осваивали под присмотром взрослых азы ремесла.
Для людей моей профессии места, подобные этому, одновременно весьма ценны и крайне неудобны. Как правило, здесь все друг друга знают, зачастую на протяжении многих поколений, так что, обладая хотя бы толикой обаяния и умением вести беседу, вы можете получить весьма подробные сведения касательно интересующего вас лица. Но по той же самой причине любой чужак автоматически становится объектом повышенного интереса. В моем случае это было крайне нежелательно. Я не собирался никого расспрашивать, напротив – намеревался слегка нарушить закон и проникнуть в пустующий дом мастера. С первых же минут стало понятно, что проделать это обычным способом – дело заведомо гиблое. Прямо напротив коттеджа Ипселла располагалась корзинная лавка – и там, за низеньким прилавком, восседала толстая пожилая тетка, зорко поглядывая по сторонам.
Такая вот мадам – сущая головная боль для карманников, домушников и прочей мелкой шушеры… И настоящая находка для полицейского: ее цепкому взгляду и острому слуху позавидовал бы профессиональный разведчик. Я хорошо знал эту породу: если я хоть чуть-чуть задержусь возле дома – буду взят на заметку. Так и случилось: стоило взойти на крыльцо и потянуть шнур звонка – и я буквально затылком ощутил на себе ее пронизывающий взгляд. Чтобы немного поколдовать с замком и отмычками, не могло быть и речи: вопли на всю улицу и вызов полиции обеспечены – так что придется срочно ретироваться, и это еще в лучшем случае. О том, что могут придумать мастеровые в отношении пойманного воришки (или сочтенного таковым), не хотелось даже думать. Так что я, пожав плечами, отправился восвояси, попутно отмечая расположение близлежащих домов – как ни жаль, но похоже, визит придется отложить до темноты… И тут мне в голову пришла одна идея.
Фроги, как известно, земноводные, а следовательно, в любом фрогском жилище найдется емкость с водой. Даже в распоследней лачуге имеется лохань с живительной влагой, обычный же атрибут квартиры – неглубокий проточный бассейн, связанный водоводом с ближайшим каналом; он же зачастую служит и запасным выходом. Мне, рожденному в Амфитрите, казалось дикостью не иметь подобного – помнится, в Метрополии я долго привыкал к отсутствию этой детали интерьера в студенческом общежитии… Вопрос в том, достаточно ли широка труба и смогу ли я продержаться под водой время, необходимое, чтобы справиться с запорами решеток.
Определить, куда выведен сток, не составило труда. Удалившись на достаточное расстояние от бдительной соседки моего мастера, я спустился в канал и неторопливым брассом поплыл обратно, поглядывая по сторонам. Достигнув места, где предположительно должна была выходить труба, я набрал побольше воздуха и нырнул. Искомое нашлось со второго захода: поросшая водорослями решетка закрывала сток. Мне уже доводилось проделывать подобное раньше – в основном, правда, будучи мальчишкой: удирать по трубе из дома и шляться с друзьями ночь напролет, в то время как родители пребывали в полной уверенности, что их отпрыск спит и видит сны… Правда, в те годы плечи у меня были поуже, да и приятели в любой момент могли прийти на помощь, буде я застряну или начну захлебываться. Ну что ж…
Вынырнув на поверхность, я сделал несколько глубоких вдохов – и ушел под воду, нащупывая на поясе кармашек с отмычками. Они, впрочем, не понадобились: стоило слегка надавить на осклизлые прутья – и решетка, не открывавшаяся, судя по виду, с самого момента установки, плавно повернулась на петлях. Интересно… Неужели мастер Ипселл был настолько беспечен, что не озаботился снабдить ее запорами? В отличие от фрогов, мои глаза лишены прозрачной мигательной перепонки, под водой я все вижу размытым – но здесь не помогла бы даже маска, в трубе царила темень… И что хуже всего, она оказалась слишком узкой, чтобы в ней можно было развернуться. Последнее я обнаружил, уже достаточно углубившись в осклизлый тоннель. Что, если там имеется еще одна решетка, но уже запертая, как, собственно, и положено? Очаровательная перспектива – захлебнуться при попытке взлома… Чертов зомби… Почему я не взял всех денег? Здесь и сейчас та пухлая пачка уже не казалась мне чрезмерной, наоборот… Господи, что за мысли лезут мне в голову… А проклятый водовод, кажется, много длиннее, чем я предполагал… И чего стоило подождать до темноты! Идиот… Клянусь, если только удастся выбраться отсюда живым – больше никаких необдуманных поступков, никакого риска! Интересно, как скоро мой труп найдут?
В какой-то момент я запаниковал. Темнота и замкнутое пространство сыграли со мной дурную шутку: приступ клаустрофобии настиг внезапно, я забарахтался, пытаясь развернуться… И тут впереди забрезжил слабый свет. Я рванулся вперед, напрочь позабыв о том, что там могла быть еще одна решетка, и на этот раз под замком – но фортуна, похоже, благоволила ко мне в этот день. Запоров не было. Я с разгона вышиб прикрывавшую сток ажурную бронзовую дверцу – и с громким плеском вынырнул на поверхность, шумно втягивая в легкие благословенный воздух. Восхитительно! Все-таки утопление – страшная смерть, уж лучше как-нибудь по-другому…
Будь здесь хоть девяностолетний старец, глухой на одно ухо, он бы и то всполошился – чего уж тогда говорить о фрогах с их тонким слухом… Решив, что смысла скрывать свое присутствие уже нет, я выбрался из бассейна и огляделся.
Дом был пуст. Можете сколько угодно иронизировать относительно предчувствий и мистических озарений, но я совершенно точно знал, что в пределах этих стен никого, кроме меня, больше нет – ни живых, ни мертвых. Кругом стояла тишина – особая, безмятежная, не чета настороженному молчанию близкой засады. Для очистки совести я быстро обошел все комнаты, после чего вернулся к бассейну и приступил к детальному осмотру. Если вы хотите кого-то найти – неважно, человека или фрога, вы должны научиться думать, как он. Беглый каторжанин никогда не попробует вселиться в номер отеля. Он отыщет самый грязный притон, на худой конец захламленный чердак в трущобах… Точно так же проворовавшийся и разыскиваемый королевскими налоговиками банкир ни за что не объявится в подобном месте – ему это просто не придет в голову. Аналогия довольно грубая, но вы понимаете, о чем я.
Мастер Ипселл покинул свое жилище – но явно не второпях. Он не удирал сломя голову и не был похищен. Судя по всему, у него было время на сборы. Осматривая дом, я не обнаружил разных мелочей, которые, как правило, берут с собой, отправляясь в дорогу. Кое-чего не хватало в платяном шкафу – парочка пустых вешалок свидетельствовала об этом довольно явно. В то же время рядом с ними красовался новенький, с иголочки, костюм – не та вещь, которую вы оставите, если решили покинуть дом навсегда. В отделении для обуви поблескивали лакированные туфли, а вот сандалий, этой самой распространенной в нашем климате обуви, не было вовсе. Не нашел я и шляпы – а ведь без нее тяжеловато: летом жгучие солнечные лучи моментально напекут макушку. В ящиках письменного стола царил идеальный порядок, но ни одного важного документа там не было. И, конечно же, чего-то явно не хватало в мастерской… Говоря по правде, там не хватало очень многого.
Я понятия не имею, какие инструменты и материалы использует мастер, изготавливающий протезы для зомби, – но судя по всему, мастерскую выгребли подчистую. Стеллаж над верстаком сиял девственной чистотой. Гнезда для инструментов пустовали, колбы, бутыли и баночки с реактивами в специальном шкафчике кто-то изрядно проредил – приглядевшись внимательно, можно было заметить следы от донышек стоявшей там посуды. Собственно, остались только вещи, которые без труда можно раздобыть, или слишком громоздкие предметы вроде тисков, наковальни и ручного пресса.
Закончив осмотр, я опустился в уютное плетеное кресло и попытался сформулировать впечатления. Итак, мой фигурант убыл. Убыл, предварительно приведя в порядок дом (судя по всему, он большой аккуратист), прихватив необходимый минимум вещей – и практически все орудия своего ремесла, стало быть, рассчитывал, что они ему понадобятся. Это походило… Ну, скажем, на отъезд в командировку. В эту схему не укладывались две вещи. Первое – почему он не предупредил своих нынешних работодателей. Финансовые разногласия? Возможно, но маловероятно – судя по тому, сколько мне предложили в «Спящих лилиях» лишь за то, чтобы я его нашел. Конечно, я не знаю, как складывались его отношения с администрацией кладбища – похоже, тамошний колдун тот еще «подарочек»… Но было и второе. Отсутствие запоров на решетках водовода. Я спустился в бассейн и тщательно осмотрел распахнутую мной дверцу. Ушки для навесного замка там имелись, более того – бронза на них не была покрыта патиной, а слегка поблескивала: очевидно, замок сняли недавно. Готов поспорить, что и выходящая в канал решетка каким-то образом запиралась, стоит присмотреться, возвращаясь обратно… Стоп. Мастерскую фактически выгребли подчистую – а ведь это куча всевозможного барахла. Его надо упаковать, вынести, погрузить куда-то… Но, со слов все того же колдуна, никто не видел, как мастер Ипселл покидал свое жилище. Он попросту исчез. Значит – либо дело происходило глубокой ночью, либо… Я довольно ухмыльнулся. А почему это вся мебель расставлена с одной стороны бассейна? Может, с другой стороны стояли грузы? Грузы, которые сам мастер (или кто-то еще) вынес через водовод? Причем наверняка не в один заход – труба-то узкая… Пожалуй, он оставил решетку незапертой совершенно сознательно – чтобы иметь возможность, в случае необходимости, незаметно пробираться сюда. Скажем, если понадобится еще что-то забрать.
Обратный путь был куда легче. Собственно, я с самого начала верно рассчитал длину трубы от дома до канала – воздуха мне хватало, даже с избытком; главное – делать все спокойно, с холодной головой. Вынырнув на поверхность, я огляделся. Этот канал был довольно широк: пожалуй, здесь свободно пройдет пиасс… А вон, кстати, и пристань – в полусотне метров справа. Правда, под водой, да еще с грузом, такое расстояние не одолеть… Э-э, стоп. Это мне не одолеть. А любой фрог проплывет здесь, ни разу не высунув головы на поверхность, – для них это пустяковая дистанция.