Хотя мы и так работаем в щадящем режиме; Джаю же с этим, в своё время, не повезло. Ведь сама процедура нанесения большого — от плеча и до запястья — и сложного тотемного рисунка на кожу, достаточно болезненная и длительная, служит ещё и одним из способов воспитания выдержки и силы духа. Я ведь теперь гуркха.
Мало того, после рисунка нужно ещё и надпись наносить, тот самый боевой девиз: — "Jai Mahakali, Ayo Gorkhali!" или "Слава Великой Кали, идут Гуркхи!" Вот и представьте, что ждало бы Федю, истязай меня индус традиционным способом с применением кустарных снарядов в виде самшитовых дощечек с иглами. Бр-р… А ведь мне, по обычаю, во время экзекуции полагается ещё и песни бодрые петь, гортанным горским голосом…
Осознавая несоразмерность такого испытания с потенциалом современного белого человека, Джай в пытке использует вполне современный тату-дырокол швейцарской сборки SWISSTATTOO STM Luxury — универсальная машинка. Используя эту практически бесшумную шнягу, он и контура выводит, и закрашивает, и тени наносит. Шняга крутая, композитные материалы нового поколения, все дела. К ней имеется "бошевский" переносной блок питания. Всё есть, отличные мази и краски… И медицинский спирт.
Нормально, в общем.
В самом начале этой долгой и нудной процедуры к нам подскочила Zicke, немного посмотрела, послушала, и тут же возжелала заполучить себе нечто подобное, будто своих партаков её мало… С гневом и яростью гонимая, за такое неуместное предложение, в хвост и гриву, Ленни ничуть не обиделась, обозвала нас с индусам "скучными и унылыми стеблями шпината" и преспокойно направилась в ходовую рубку — у неё там очередные занятия по практическому судовождению.
Стремясь расширить линейку полезных личных практик (плюсом к дельтаплану, катеру, мотоциклу и яхте), она ныне обучается у Маурера на шкипера, прилежно тренируется в управлении "Клевером", работе с навигационными приборами и прокладке курса. Я тоже подумывал было заняться столь актуальным делом, но далее дум дело не пошло. А она ничего, старается, Ули хвалит.
Вот и сейчас Ленни горделиво стоит за штурвалом мотобота, ведёт судно ровно и уверенно, штурвал понапрасну не крутит, по курсу не рыскает. Правда, всё происходит под наблюдением Маурера и только на тех участках, где фарватер шкиперу очевиден. Но индус-татуировшик всё равно опасливо разместил свои баночки в углублении между трюмными люками, для устойчивости.
Терпеть боль не сложно, тут не столько больно, сколько муторно и некомфортно. Спасают редкие перерывы и наблюдение за рекой — потому и выбрали мы место наверху, хотя в кают-компании Джаю было бы гораздо удобней.
Дзен-н!
Жестяным звуком ожил динамик громкой связи.
— Внимание, экипаж, все на палубу! — прозвенел металлом голос Маурера.
Шкипер после ухода из Шанхая как заново родился. Собранный, уверенный в себе, румяный и подвижный — пассионарный первооткрыватель, вырвавшийся из теснин и тенет. Даже пьёт теперь по другому — элегантно, даже манерно. И почти не пьянеет. Соответственно, изменился и голос нашего капитана, помолодел и заострился.
А мы и так на палубе, нам-то что делать?
Боковая дверь возле ходовой рубки распахнулась, из трюма на свет божий вылез ещё заспанный, но уже встревоженный Никлаус со штанами в руках.
— Что там случилось?
Дзен-н!
— Впереди птицы! — в искажённом динамиком голосе шкипера не было не полутона страха, наоборот, он даже торжественен. — Похоже, те самые мифические чудовища, которыми нас пугали в Шанхае!
Вон оно что… Быстро сложив прибамбасы в белую пластиковую сумку-чехол, мы с индусом подошли к рубке, взяли бинокли.
Лежащий прямо по курсу "Клевера" длинный пологий клин выдавался в реку, Ганг в этом месте круто поворачивал на восток. Безымянный мыс начинался длинной песчаной косой, вдали за которой виднелись берега поворачивающей реки. Песок постепенно сменялся заливным лугом, переходящим в заросли кустарника, далее низкими, а потом и высокими деревьями. Постепенно поднимаясь, мыс заканчивался небольшой зелёной подошвой, за которой красовалась тёмная, с белыми складчатыми прожилками накосо, огромная гора с несколькими вершинами.
Изумительный вид! Если бы не парящие над лугом птички.
Мне подумалось, что здесь и сейчас на палубе мотобота должны стоять все именитые фотохудожники культового издания NG с крутейшими камерами в руках. Только вот, в сопровождение каждому неплохо бы выделить по персональному Джону Хантеру, знаменитому африканскому охотнику на крупную и очень крупную дичь, да со стволами под "голанд-голанд", не меньше. А лучше всего — поставить за спиной ЗСУ 23-4.
Потому что зловещие птицы не просто впечатляли, они ужасали.
Не бывает на старой Земле таких размеров у пернатых, может, разве что в глубокой древности водились подобные монстры.
Мы набились в рубку.
А что на меня-то все смотрят? Да как-то пристально, обязывающе…
Ну, конечно, Федя же Охотник, типа не такое видел и не таких бил! Джон Хантер, ёлки.
А я не бил и не видел.
— Шесть штук! — констатировал Джай, оторвавшись от бинокля.
— Семь, — тут же поправила его глазастая Ленни, стоя рядом со мной и продолжая разглядывать мыс. Капитан уже отстранил её от управления судном.
Шкипер же продолжал смотреть на меня.
— Ты таких видел, Тео? — с тайной надеждой спросил он.
Типа, я сейчас скажу, что видел и не раз, что дело плёвое, и не таких, мол, бивали.
Ага.
— Откуда…
— Хищники, конечно?
— А как иначе… Глазам не верю, прямо Парк Юрского периода.
— Там были динозавры, — тут же влезла Zicke. — А не птицы.
— Умные все стали, — проворчал я в ответ по-русски.
Может, и здесь мы имеем что-то динозаврическое? Нет, это таки птички.
— Сам дурак, — на языке Пушкина и практически без акцента ответила сильфида.
Научил, на свою голову.
Индус ещё раз задумчиво посмотрел на мыс.
— Господин шкипер, вам не кажется, что нам стоит прижаться как можно быстрее к левой стороне реки?
— Нет, прямо в берег корабль и воткну! — тут же разозлился Маурер. — Конечно же, доверну! Только какой тут "влево", если там, у обоих берегов, наверняка, будут сплошные отмели! Песок сплошной!
Отмелей действительно много, да и шиверки встречаются всё чаще и чаще, на этом участке реки особо сложный фарватер. Потому и ползём медленно, шкипер постоянно следит за эхолотом, порой пробует дно чуть ли не на ощупь — ошибиться ему нельзя, если что, стаскивать нас с мели будет некому.
Хорошего мало.
— Разбираем личное оружие, занимаем посты, — наконец решил я. — Никлаус встаёт к пулемёту, Ленни и Джай с автоматами. Ну, а я с винтом.
С капитаном всё ясно, он у руля.
Через несколько минут все опять собрались вместе, уже вооружённые до зубов.
В рубке вновь разгорелось коллективное обсуждение.
С кем может справиться подобный монстр? Если у них такой клюв, то и когти Чёртов Птиц имеет будь здоров! Хотя расстояние до хищников достаточно велико, можно и ошибиться в размерах. Пока же представляется, что монстр в размахе крыльев имеет метров шесть-семь. Такой и телёнка унесёт!
Четыре чёрно-коричневые птицы летали над лугом группой, кругом, а остальные — чуть дальше и выше, словно карауля подходы, надо же, как на шухере стоят. Вот две присели куда-то. Нас, если и заметили, пока нарочито не замечают. Есть ли у них опыт общения с огнестрелом? Должен быть, ведь судно из Манилы, хоть и редко, но ходит к побережью.
Орлы, кондоры? А может, разновидность грифа?
Будто услышав мои мысли, Ленни спросила:
— А они могут быть падальщиками?
— Несомненно, — уверенно заявил Ули Маурер. — При таких размерах будешь жрать белковую пищу любой степени свежести.
— Слона завалил кто-то, а они подъедают, — тупо попробовал пошутить я, но публика попытки не оценила.
Все были серьёзны.
— А я читал у Жюля Верна, в романе "Дети капитана Гранта", как южно-американский кондор утащил мальчика, — с самым серьёзным видом неожиданно заявил обычно молчаливый Никлаус.
Мы от удивления притихли, пока Ули восторженно не бросил:
— Ну, ты и библиофил!
Шутки шутками…
Как-то раз на Нижней Тунгуске я видел необычное зрелище: над рекой огромный орёл тащил в когтях трофейного размера серебристую нельму.
Вес добычи существенно превышал возможный вес крылатого хищника.
Орёл шел тяжело по двум причинам: большая тяжесть в когтях и погоня — за спиной и над головой. Его преследовали обозлённые до предела белые чайки. У которых он, судя по всему, и забрал добычу. Пострадавшие, числом пять, тоже отличались габаритами. На северах чайки крупные, летом и осенью на зависть откормленные. Но особенно больших чаек местные промысловики почему-то часто называют "бакланами", хотя никакого отношения к настоящим бакланом эти речные пираты не имеют. Наверное, это делается с целью подчеркнуть исключительные размеры отдельных экземпляров.
Орёл, еле тащивший через реку свою тяжёлую и скользкую добычу, не то, что отбиваться от нападавших, даже огрызаться на них не мог! И получал со всех сторон. А бросить нельзя, если рыбина упадёт в реку, то с воды он поднять её не сможет. Так он и тянул, бедолага, клокоча от бессильной злости, к берегу, как подбитый над Мюнхеном британский "ланкастер", стоически выдерживая удары кривыми клювами.
Чайки торопились. Молотили орла крепко, но дожать не успели — Хозяин Неба долетел-таки до берега, быстро выбрал место и отпустил добычу. Я тогда не понял, как он собирается отомстить более вёртким, маневренным чайкам? Оказывается, он и не собирался бить точечно и точно, выцеливая негодников клювом. Он ударил огромным крылом, точнее воздушной волной — чайка кувыркнулась, и тогда он достал её лапой, просто сжал когтями на мгновенье, и отпустил. К земле полетел уже кровавый комок в перьях…
Мы подходили к мысу всё ближе и ближе, и постепенно становилось очевидным: точно, твари что-то жрут. Так и есть, сами завалили какую-то крупную добычу или же отобрали у менее успешных.
— Это и есть птица Рух, — продолжал удивлять нас Никлаус. — Говорят, что она была способна переносить слонов, а впервые упомянул о ней некий перс, Бузург-ибн-Шахрияр, в книге X века "Чудеса Индии".
Да ты романтик, парень!
— В Индии, говоришь, такие водились? — тут же поинтересовался Ули, по-деловому взглянув на Джая.
Вот он, швейцарский подход — прагматика во всём. Раз чудовище из Индии, значит, наш боевой индус просто обязан знать и помнить все методы борьбы с такими монстрами, ведь родная бабушка наверняка ему рассказывала о том в былинах, сидя у гамака под ночным небом Калькутты… Значит, всё лучшее ему в руки — и часики крутые, и ножичек складной, всё отдадим, только прояви себя, радетель.
Но Джай безинициативно молчал, глядя в небеса, вдруг ставшие тревожными.
А ведь солнце светит, небо голубое…
— Нет, не в Индии, — самоуверенно заявила сильфида, — а в Персии.
— Да нет, что вы, дорогая Ленни, — тут же поправил её вдруг ставший въедливым Никлаус. — На Мадагаскаре!
И он, не обращая внимание на резко покрасневшую Zicke, продолжил:
— Жители острова сообщали, что к ним в определенную пору года из южных краев прилетают удивительные птицы, которых они называют "Рух". По виду они были похожи на орла, только вот размерами их были куда огромней… Говорили, что они настолько сильны и огромны, что в атаке хватают когтями африканского слона и поднимают его в воздух, а затем, поднявшись на высоту, отпускают, бросая жертву на землю. Слон бьётся о землю…
Я удивительно образно представил себе зрелище. Летит вниз бедный слон, орёт, ногами дрыгает, ушами машет, верещит по-заячьи — шмяк! И брызги. Крупные такие.
— И потом поедают всего, оставляя одни кости… Старики, видевшие Рух, утверждали, что их крылья в размахе достигают шестнадцати шагов, а перья имеют восемь шагов в длину. И очень прочные. Кстати, ещё Хубилай её искал.
Да… Пора будить.
— Джай, а ты что скажешь?
Индус вздрогнул, его губы еле заметно шевелились. Молитву, что ли, читает?
— Что?
— Про птицу Рух.
Он усмехнулся, уже нормальный, вышедший из непонятного транса.
— Есть, мне думается, гораздо лучший пример: Птица-Титан, символ божественной мощи в Вишнавите… Это Гаруда "Пожиратель", в индуизме — Царица Птиц и ездовая птица бога Вишну, борец со змеями-нага, её часто так и изображают, со змеёй в клюве. Сияющая огнём, она одним движением крыльев порождает бурю. Это символ борьбы божественных сил Солнца с силами зла. Иногда Гаруду представляет в виде полугрифа-получеловека с ярко-алыми крыльями, клювом и когтистыми лапами хищной птицы, но с белым человеческим лицом и золотым туловищем.
Это круто. Короткий рассказ Джая впечатлил всех.
— А в понимании индуизма добыча птицы Гаруды — змеи, гнездящиеся в умах неверующих и сомневающихся в Боге, добавил он для полноты восприятия.
Сидя подолгу в тайге и тундре, уверуешь во многое. Мне хорошо знакомы проявления в дикой природе самыми разными людьми допусков метафизики, как предоставления физических возможностей для Божественного Промысла. Тюкнет такая физически по башке — и все, не греши, мол, не давай в мозгах место змее.
— Чувак, у тебя змеи в голове водятся?
— Змеи нет, милая, а вот тараканы посещают.
Шиза крепла.
Но вот нашего прожженного капитана даже столь эффективной мистикой было не так-то просто сбить с практического настроя.
— Ты говоришь, что она движением крыльев порождает бурю? И огнём горит? Так не её ли рук дело, случившиеся с нами у Плохой Пагоды?
Хорошая фантазия у кэпа. Но опять практическая! Вот ведь хитрец: одной хренью готов покрыть другую.
Ещё немного, и мы начнём мазать губы деревянных идолов нутряным жиром.
— Птицы, наверняка, сезонны, круглый год на горе не сидят, — заметил я.
— Это так, — кивнул Джай. — Перед зимой они улетают на восток.
Кстати, интересная тема. В этом мире многие птицы не на юг летят, а на восток. Так сложилось, что к востоку земли и климат всё теплеё и теплей. Тёплые течения и конфигурации материков сложили такую климатическую картину.
— И как только простые рыбаки тут проходят, — прошептала Zicke.
— Ничего сложного нет, — презрительно фыркнув, тут же откликнулся капитан. — Прижимаются вплотную к левому берегу и спокойно идут под его прикрытием, видишь, там терраса, вся в кустах, к ней и жмутся… Никакой Рух ибн Гаруд в таких условиях атаковать не станет, расшибёшься в момент. Но у нас такой фокус не получится.
И, тем не менее, он, разглядев, наконец-то, поворот реки и оценив водную обстановку, уже принял решение: поворачивал налево.
— Кстати, дня два назад курсом на юг тут прошёл "Лусон" из Манилы, — напомнила Ленни. — Ули, ты знаешь капитана парохода?
— К сожалению, не знаком. Прошёл, говоришь? Ха-ха… Давайте будем пристальней смотреть по берегам. Вдруг его подняли, и на берег поставили.
— Ули, они могут разбить рубку? — спросил я.
— Могут, если тупые.
— Или неопытные, — дополнил Джай.
— Нет, друзья мои, — вздохнул я. — Дело не в этом. Просто им тут не нужен ещё один охотник, тем более, большой и сильный, в виде страшной черепахи — вдруг на берег выползет? А там стада копытных заходят на огромные поляны, верная и обильная добыча. Таких как мы нужно отогнать, напугать и проучить, раз и навсегда. Вот такой мотив.
— Тогда дело серьёзное, — признал Ули.
Короче, нужно обороняться, просто так в трюмах не закроешься. Мотоцикл повредят, "Гугля" с борта стащат, лебёдку сломают, я уже и не говорю про антенны и кокон РЛС. А пулемёт! На базаре его птички, конечно, не продадут, а вот в воду скинут.
Немного подумав, я определил диспозицию.
— Итак. Никлаус, ты стоишь за пулемётом, больше остальных стрелял из него… Мы с Джаем работаем в районе лебедки. Ленни, ты должна находиться в рубке. И огонь ведёшь оттуда, через двери.
В её распоряжении будут два ствола, "Томпсон" и хорошо знакомая сильфиде полуавтоматическая гладкоствольная "беретта". Капитан при необходимости вооружится пистолетом-пулеметом "солотурном-соткой". Но это вряд ли, ему судно вести.
Вот сейчас я реально почувствовал дискомфорт от наличия в группе всего одной винтовки. "трещотками" можно эффективно держать дистанции лишь метров на сто — сто пятьдесят, как я думаю. Жаль, что мы не разжились той же винтовкой Шмидта-Рубина, например, но, так уж вышло, что поймали, то и жарим.
Что там на мысу?
— Проклятье, он всё-таки решили нас атаковать! — взревел шкипер. — Как ты сказал, Джай, гаруды?
Он не ошибся, чёрные силуэты хищников, выстраиваясь друг за другом, потянулись в нашу сторону.
Тут я вспомнил, о чём их хотел предупредить.
— В лоб их старайтесь издали не бить! Перья у этих гаруд крупные, жёсткие, смазаны хорошо — одни рикошеты будут.
Команда синхронно кивнула.
— Все к бою! Никлаус, помни, огонь по моей команде! Вперёд!
Пролетев через палубу, мы с индусом заняли места за лебёдкой, хорошее прикрытие.
А у Никлауса место — хуже некуда, категорически мне не нравится, боковые проекции вообще не прикрыты. И спрятаться некуда, до двери в трюм далековато, надстроек на широком участке с грузовыми люками под рыбу нет. Неудачно стоит у нас пулемёт, сейчас это чётко видно. Никлаус тем временем уже взвёл затвор и заворочал своим MG-30 из стороны в сторону, проверяя на подвижность. Один коробчатый магазин ёмкостью на 25 патронов присоединён, ещё два лежат рядом. Что ж вы решили так плохо кормить патронами своё детище, конструкторы? Разве нам сейчас легче, что вы потом одумались? Не-а, нам вот с этим жить и воевать приходится…
— Никлаус, просто так не пали! — напомнил я. — Только наверняка!
А вот индусу палить можно, там с боепитанием всё нормально.