Я что-то бурчу в ответ. Я слишком потрясена его присутствием и заодно сердита на Палому. Мои пальцы невольно нащупывают ладанку, и я немного расслабляюсь, коснувшись пера Ворона и его каменной фигурки. Потом достаю книжку, которую никак не могу дочитать с самого Марокко, и погружаюсь в ее волшебный мир. Подчеркиваю запоминающиеся фразы и делаю заметки на полях, пока не звенит звонок. Уроки закончились. Я справилась и свободна!
А ведь были минуты, когда я едва не сдалась. Запихиваю книгу в сумку и мчусь к выходу, с удивлением обнаруживая Дэйса. Он придерживает для меня дверь. «Как мило с его стороны, особенно в такой мерзкий день», — думаю я и смягчаюсь. Случайно касаюсь его и чувствую, как у меня учащается пульс и моя кожа буквально воспламеняется.
— А как тебя зовут? — до боли знакомый голос Дэйса заставляет жаркую волну прокатиться по моему телу.
— Чокнутая поющая девчонка на лошади. Можно короче — Чокнутая, — выпаливаю я.
Он тянется ко мне, но, увидев укор на моем лице, отшатывается в сторону.
— Послушай, — продолжаю я. — У меня был плохой день. И мне предстоит еще триста восемь таких же, прежде чем я унесу отсюда ноги. Зови меня, как тебе удобнее. Все так делают. Не то чтобы это имело значение…
Мои щеки горят, глаза щиплет, я несу чушь, но не могу остановиться. Я самый бездарный в общении Искатель!
— Не давай им унизить себя, — серьезно и искренне говорит он. — А если что — меня нетрудно найти. Я — в классе, или в библиотеке, или ем ланч в Северном коридоре.
Бегло окидываю его взглядом: серая майка, джинсы, тяжеленные ботинки на толстой подошве… И прежде, чем он что-то скажет, убегаю, стараясь не игнорировать облако любви и доброты, окружившее меня.
По словам Паломы, погружение в чужую ауру поможет мне стать опытным Искателем, но если я не научусь контролировать свой дар в школе, то превращусь в ненормальную. Не то чтобы меня волновало мнение одноклассников: они не произвели на меня особого впечатления. Я толкаю двери и вылетаю на улицу.
Во дворе царит столпотворение. Прежде чем торопливо усесться в автобусы или в припаркованные автомобили, все обнимаются и прощаются, как будто расстаются навеки. Кое-кто отцепляет велосипеды. Пешком почти никто не передвигается. Зря я не согласилась, чтобы Чэй приехал за мной… Может, у меня есть талант шамана и моя магия растет, но, когда дело доходит до понимания правил средней школы, выгляжу я нелепо. Я способна преодолеть жестокий обряд инициации, но вот дожить до выпускного? Вряд ли. «Забавно», — проносится в моей голове, и я смеюсь. В ту же минуту раздается громкий хор:
— Пси-хо-пат-ка!
Опять знакомая компания — Лита с подружками. Она корчит презрительные рожи, другие угодливо хихикают. Но если девушки возненавидели меня, то парни с любопытством ко мне присматриваются. Однако они явно рискуют навлечь на себя гнев «королевы». Ладно, теперь мне предстоит новый раунд битвы с Литой и ее бандой, — вздыхаю я, но вдруг рядом со мной раздается возглас Кейда:
— Увы, в Милагро не любят новичков!
Я оборачиваюсь, а он подмигивает мне:
— Ступай к себе, отдохни. Утро вечера мудренее. А там видно будет, Дайра Сантос.
Внезапно он ухмыляется.
— Ты — Сантос, правильно? Не Лайонс?
Я ошеломлена. Встретив мое молчание самой умелой и сногсшибательной улыбкой, он уводит группу старшеклассниц, а я, оцепенев, обдумываю его слова. Разумеется, он осведомлен обо мне. А Паломе надо быть со мной пооткровенней!
Кейд скрывается на ученической парковке, а меня окликает девичий голосок:
— Эй, Дайра, тебя подвезти?
Сочиль! А почему она в курсе того, какое у меня имя? Что здесь вообще творится? И меня уже окрестили «психопаткой», и думаю, будут так называть и дальше.
— Ну, так как? Подвезти?
Сочиль терпеливо ждет, а я топчусь на месте. Я, конечно, не возражаю, чтобы меня подбросили до дома, но предложение Сочиль меня настораживает. У меня от нее бегут мурашки по коже.
— Я знаю, где ты живешь.
У меня что, нет выбора?
— Нам по дороге. Почти. Ты не волнуйся — я отличный водитель! — заявляет она. — Со зрением у меня проблемы, но остальные чувства с лихвой компенсируют недостаток. Кроме того, из пяти аварий меня признали виновной только в одной. По мне — неплохо!
Понятно, чего она добивается: пытается скрасить неловкость, связанную с ее инвалидностью, переводя все в шутку. Меня это глубоко трогает:
— Спасибо.
И Сочиль расцветает.
— У меня даже нет прав и разрешения управлять машиной, — вырывается у меня.
— Да, — кивает она. — Палома мне рассказала.
А я уже видела девочку с тростью! Именно ее Палома усаживала в пыльный седан. И случилось это как раз после нашей с Чэем прогулки верхом.
— Теперь понятно.
— Ты — ее внучка. Она очень волновалась из-за тебя и успела многое мне сообщить. А у тебя была гламурная жизнь, — произносит Сочиль и присвистывает: — Наверное, круто взрослеть на съемочной площадке?
Вопрос застигает меня врасплох. Большинство людей чрезмерно восторгаются Голливудом, он кажется им более эффектным, чем есть на самом деле. Поэтому самым правдивым ответом будет, если я скажу, что это — единственное, что я имела, и мне не с чем сравнивать. Но, не желая, чтобы Сочиль сорвалась с крючка, я спрашиваю:
— Но как ты догадалась, что это была я — утром в холле?
— Я читаю ауры, — охотно объясняет Сочиль. — Мне не нужно видеть человека, чтобы определить, в каком он расположении. Некоторые называют это интуитивным зрением или световосприятием слепых. Не хочу тебя обидеть, Дайра, но твой случай — классический! Синдром новичка! Твоя тревога была разлита в воздухе.
Она заразительно хохочет.
— Не буду отрицать, — говорю я. — Но откуда тебе известно, что Кейд настроен против меня?
Я тщательно изучаю ее лицо: любая информация о Кейде мне не повредит.
Сочиль хмурится и спешит к железным воротам, стуча перед собой тростью.
— Я читаю ауры, — повторяет она. — Поторопись, наш шофер заскучал.
Глава 27
Шофер Сочиль оказывается симпатичным парнем с песочными волосами и карими глазами. В его распоряжении — потрепанный универсал с откидными сиденьями. Несмотря на ветхое состояние, на машину куда приятнее смотреть, чем на новенькие джипы и внедорожники, заполонившие окрестности.
— А это — Дайра, — сообщает Сочиль, устраиваясь рядом с водителем, в то время как я располагаюсь позади.
— Значит, ты — знаменитая ньета Паломы!
У него отличное произношение, и он не похож на латиноамериканца. Впрочем, я тоже, а ведь во мне течет южная кровь.
— Я — Оден. Меня назвали в честь этого поэта[19]. Как прошел первый день в школе? Сочиль продемонстрировала тебе местные достопримечательности?
— А они здесь есть? — спрашиваю я, испытывая легкую душевную боль, когда он склоняется к Сочиль и нежно убирает ей челку со лба.
Жаль, что она не может ответить на его восхищенный взгляд. Большинство девушек лишь мечтают о том, чтобы парни так на них смотрели. Но улыбка Сочиль и то, как она подается к своему бойфренду, подтверждают, что она не шутила насчет своей проницательности. Она запросто считывает ауру Одена, которая действительно очень и очень сильна.
— Давно вы вместе? — интересуюсь я, когда Оден съезжает с обочины, направляя неповоротливый драндулет на дорогу.
— Всю жизнь, — отвечает он. — Не могу вспомнить ни дня без нее.
— Мы встретились в прошлом году, — заявляет Сочиль, игриво толкая Одена в плечо. — Любовь поразила нас с самой первой секунды. Но моя мама этого не одобряет.
Странно. Оден — милый, симпатичный и готов пылинки сдувать с Сочиль. В чем же дело?
— У меня есть музыкальная группа. Я рано закончил среднюю школу, а колледж бросил, — поясняет Оден.
— А сколько тебе лет? — выпаливаю я.
Похоже, Сочиль младше меня. А может, и старше. Как и Оден. Очарование наполнено иллюзиями.
— Семнадцать.
Собирается что-то добавить, но его перебивает Сочиль:
— Для справки, Оден у нас — вундеркинд. Закончил Милагро в пятнадцать, потом поступил в университет. Иногда его скромность доходит до смешного.
Она ерошит ему волосы.
— Отучился семестр и понял, что это — не мое. Я люблю музыку, — он ерзает в кресле, поглядывая на меня. — Хочу не изучать искусство, а творить. Музыка и Сочиль — вот что мне нужно.
Он обнимает Сочиль и притягивает к себе.
— Вообще-то он предпочитает именно музыку, — говорит Сочиль и визжит от восторга, когда Оден намеревается поцеловать ее, из-за чего универсал заносит вправо.
Оден быстро выравнивает ход и восклицает:
— Неправда! А ну-ка, забери свои слова назад!
Они затевают шутливую перепалку, а мне остается молча таращиться в окно. Слишком много любви в отдельно взятой машине. Или в городе. У меня выдался тяжелый день, но осознание того, что не все люди несчастны, позволяет забыть о своих проблемах.
Он обнимает Сочиль и притягивает к себе.
— Вообще-то он предпочитает именно музыку, — говорит Сочиль и визжит от восторга, когда Оден намеревается поцеловать ее, из-за чего универсал заносит вправо.
Оден быстро выравнивает ход и восклицает:
— Неправда! А ну-ка, забери свои слова назад!
Они затевают шутливую перепалку, а мне остается молча таращиться в окно. Слишком много любви в отдельно взятой машине. Или в городе. У меня выдался тяжелый день, но осознание того, что не все люди несчастны, позволяет забыть о своих проблемах.
— Оден, Дайра — новичок, — с укором произносит Сочиль, — успокойся, имей хоть немного уважения к ее чувствам. Она уже столкнулась со Свирепой Командой.
— А… Три Лика Зла, — усмехается Оден. — Они мне не нравятся. Надеюсь, ты дала кому-нибудь из Свирепых под зад? Наверняка ты на это способна.
Я не отвечаю, а он снова подает голос:
— Ну, по крайней мере, приспешницам Литы. Ей самой пожалуй что нет. Ты чересчур худенькая. Палома и тебя посадила на диету, как и мой Цветочек?
Почему Палома распоряжается питанием Сочиль? Я считала, подобная судьба уготована лишь мне.
— Я иногда встречаюсь с Паломой, — щебечет Сочиль. — Она — чудо, тебе с ней повезло.
Молча киваю, не соглашаясь, но и не отрицая ничего. Я успела полюбить Палому. Она помогла мне, вылечила меня от галлюцинаций, дала мне ключи от мира, о существовании которого я даже не подозревала. Впрочем, не знаю, насколько это хорошо. Если честно, я была более уверенной до инициации и до того, как втянулась в дикую историю с участием чудовищ.
Минуту спустя Оден тормозит у высоких голубых ворот, и Сочиль, повернувшись ко мне, объявляет:
— Группа Одена, «Эпитафия», выступает вечером в «Кроличьей норе». Я, вернее, мы хотим, чтобы ты пришла на концерт.
Палома сказала бы, можно ли мне вернуться туда. А мне самой как-то тревожно и думать о «Норе». И мне предстоит еще долгий путь, прежде чем я смогу бросить вызов темным силам, которые скрываются в баре. Однако ребята ждут моего решения. Если я не отвечу Сочиль, они не сдвинутся с места. В итоге я мямлю:
— Ну, мне надо посоветоваться с Паломой.
— Конечно, — соглашается Сочиль. — Начало в восемь. До скорого, Дайра.
Глава 28
Вхожу в дом, стараясь не шуметь. Вдруг у Паломы очередной пациент? Потихоньку добираюсь до комнаты, швыряю сумку на стол и валюсь на кровать, прокручивая в памяти события в Милагро. Но почти сразу же бросаю дурацкое занятие. Если учесть объективные факты, неудач оказалось гораздо больше, чем я рассчитывала. Палома не сомневалась во мне, да и Чэй обнадеживал. Но я-то сама себя знаю.
Впрочем, несмотря на мой скептицизм, я думала, что выкручусь. Но прозвище «психопатка» меня добило. Хотя я готова пойти и на это ради знакомства с мальчиком, который отнесся ко мне по-доброму. Кстати, он намекнул, пусть и косвенно, что не прочь разделить со мной ланч. Впрочем, что за глупости! Он — брат-близнец Кейда, что моментально делает его весьма подозрительной личностью.
Скидываю высокие черные сапоги, купленные еще в Испании. Мне следовало бы приняться за уроки, но быстро отказываюсь от этой идеи. Книгу по английскому я прочитала, уравнения по математике решила еще в классе, a что касается истории и естествознания… здесь меня спасет импровизация. А мое интернет-обучение принесло свои плоды! А может, все дело в том, что Милагро — по-настоящему жалкое заведение.
Откидываюсь на спинку кровати, чтобы заняться чем-то полезным. Например, магией. Концентрируюсь на Ловце снов, пытаясь слиться с его энергией. До меня доносится мелодия, льющаяся из его перышек. Разноцветные нити переливаются, и вдруг Ловец слетает с крючка, зависает в воздухе и плавно движется ко мне.
— Ньета? — Палома тактично стучит в дверь.
Ее внезапное появление вынуждает меня поймать Ловца и спрятать его под подушку. Мое дыхание учащается, а щеки пылают. Нет никаких причин прятать оберег — да еще от Паломы. Она переводит взгляд с подоконника на меня, и спрашивает:
— Удался первый день в школе?
Я качаю головой.
— Просто кошмарно.
Нет смысла врать и пытаться подсластить горькую пилюлю. Но, произнеся свои слова, понимаю, что слегка преувеличила. Не все было так плохо. Встреча влюбленных Сочиль и Одена, несмотря на укол зависти, порадовала меня. Не говоря уже о Дэйсе… Палома усаживается рядом со мной. Матрас едва проседает под ее стройным телом.
— И ты решила потешить свое эго, занявшись магией? — Она протягивает руку, чтобы вернуть Ловца Снов на его законное место.
И хоть в ее речи звучит упрек, глаза наполнены состраданием. Палома прекрасно меня понимает. Запустив руку под подушку, выуживаю оттуда Ловца и передаю бабушке. Она вешает амулет на крючок, а я заявляю:
— Я опять встретила Кейда.
Палома кивает, подталкивает пальцем перышки и наблюдает, как Ловец раскачивается из стороны в сторону.
— И что?
— Если бы я не была в курсе, что он — из клана Эль Койот, то посчитала бы его чертовски привлекательным. Я бы почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Еще бы — ведь на меня обратил внимание красавчик! Но в результате у меня мурашки по коже побежали.
— Ньета, ты никогда не должна забывать о зле.
Я разглаживаю складки на одеяле.
— Еще я столкнулась с Дэйсом. Он такой же, как и в моих снах. И он для меня — загадка…
Палома возвращается к кровати, присаживаясь на краешек.
— Хотя впечатления от него всегда самые хорошие. По-моему, он — полная противоположность Кейду, но мне необходимо узнать о нем больше. У нас с ним есть общие уроки, поэтому избежать его совсем не получится. Объясни, как мне вести себя…
Глаза Паломы поблескивают.
— Дэйс тебе не враг, — начинает она и обрывает себя на полуслове, а затем продолжает: — Причина, по которой я предостерегала тебя от Кейда, а не от Дэйса, заключается в том, что Кейд — единственный, за кем нужно следить. Но никогда не путай близнецов.
Палома встает, направляется к комоду и, глядя на фотографию Джанго, произносит:
— Я не рассказывала тебе, потому что…
Впиваюсь пальцами в подушку, предчувствуя откровения, но Палома молчит.
— Сходство — только внешнее, — выдыхает она. — Братья росли отдельно и увиделись лишь в школе, в первом классе. Кейда воспитывал отец, Леандро, а Дэйс жил с матерью, Чепи. Оба получили разное воспитание.
— А почему так получилось? Ведь город маленький! — удивляюсь я.
Палома явно что-то недоговаривает.
Она сжимает и разжимает кулаки, очевидно, погрузившись в размышления, и, наконец, произносит:
— Дэйс редко покидал резервацию, а Кейд провел свое детство в Очаровании. Родственники его отца, Рихтеры, заправляют здесь всем. Они владеют предприятиями, поставляют большинство услуг… Леандро даже был мэром Очарования. У Чепи ситуация складывалась по-другому. На тот момент, когда Чепи поняла, что беременна двойней, она была юной девушкой, дочерью уважаемого знахаря по имени Джолан. Его действительно почитали, и он имел огромный успех в качестве целителя. Джолан творил чудеса и напрямую общался с божествами.
— Погодите, — перебиваю я, — получается, что умница Чепи подцепила «дурного парня» Леандро и залетела. Такие новости, конечно, расстроили ее отца, который возлагал на нее большие надежды?
Я умолкаю, стараясь не судить строго. История до боли напоминает отношения Джанго и Дженники, за исключением того, что Дженника не являлась «правильной» барышней, а Джанго не был «плохим мальчиком».
Палома качает головой:
— Нет, ньета. Чепи была слишком наивна и предана Джолану. Она бы не стала подругой Леандро по собственной воле. Чепи училась у своего отца, и поговаривали, что она станет его последовательницей. Увы, вмешательство Леандро спутало карты.
Глаза Паломы заволакиваются дымкой воспоминаний.
— Леандро — полная противоположность Джолану. Он — опасный колдун, как и все его предки. Сантосы на протяжении долгих веков боролись с Рихтерами. И не только здесь. Мы достигли определенных успехов, и впервые нам представился реальный шанс подавить и укротить их, но тут появился Леандро. Тогда наши дела ухудшились. Он не собирался копить силы, и его амбиции росли. А наш город изменился. Очарование не всегда выглядело унылым местом, как сейчас. Представь себе, раньше городок неплохо соответствовал своему названию, но за последние десятилетия мы сдерживали Рихтеров с большим трудом. Они заморочили людей, которые испытывают благоговение, а иной раз — чувство долга перед ними. Боюсь, мне одной они уже не по зубам. — Она тяжело вздыхает, расправляя платье. — Так или иначе, Леандро использовал Чепи. Однажды ночью в канун Dia de los Muertos[20] он вознамерился отыскать девушку. И привычная жизнь Чепи закончилась.