Видя мое замешательство, она поясняет:
— День Мертвых, ньета. Данный ритуал совершается многие тысячелетия и уходит своими корнями к ацтекам. Тогда завеса между мирами спадает, ньета. У нас, в Очаровании, мы отмечаем его вместо Хэллоуина. Каждый горожанин участвует в празднике. Люди надевают маски, напоминающие черепа, отправляются на кладбище и оставляют на могилах предков букетики бархатцев, четки и старые фотографии. Так они проводят целую ночь: убирают бурьян вокруг могил, разговаривают с умершими близкими, танцуют, выпивают. Хотя в последнее время многие отказываются от похода на кладбище в пользу «Кроличьей норы», владельцами которой являются Рихтеры.
Я смотрю на нее, сгорая от нетерпения. Палома зачаровала меня своим рассказом.
— Прежде смерть рассматривалась как переход: жизнь считали мимолетным сном, и лишь кончина позволяла человеку проснуться. Поэтому главная на празднике — Хранительница Костей[21], которая правит самыми глубокими уровнями Нижнего мира. У нее голый череп, она носит юбку из змей, а рот богини широко разинут, чтобы пожирать с неба звезды. Несмотря на частые прогулки по Нижнему миру, я никогда с ней не сталкивалась. Возможно, это удастся тебе, моя ньета.
— Череполицая тетя в змеиной юбке, питающаяся звездами? — вырывается у меня. — Спасибо, но я предпочитаю с такой не встречаться.
— Не всегда получаешь то путешествие, в которое хочется отправиться, — мудро поправляет она меня.
— А вы в курсе, что перефразировали Мика Джаггера?[22] — смеюсь я, слегка поеживаясь.
Палома улыбается, но потом серьезно продолжает:
— Итак, Чепи… Она не вызывала интерес у Леандро и не пыталась связаться, как ты говоришь, с «плохими парнями». — Палома подмигивает мне. — Она не подходила Леандро, чьи познания в черной магии не имеют себе равных. Рихтеры захватили власть именно в День Мертвых. В отличие от предшественников, они почитают умерших не так, как остальные. Они общаются с ними путем их воскрешения.
Я сижу, упершись подбородком в колени, и от ужаса мои глаза чуть не вылезают из орбит.
— Рихтеры оживляют их на короткое время, и не физические тела, а только души. Они не являются некромантами, во всяком случае пока. Но они призывают ауру своих предков и сливаются с темными сущностями. Длится подобное состояние пару дней. Но и этого вкупе со способностями к гипнозу вполне хватило Леандро, чтобы соблазнить Чепи. Ее род — очень мощный, и он отчаянно стремился объединиться с ним, ведь сила Рихтеров начала давать сбои. К Высшему миру они доступа никогда не имели, но проникли в Нижний и получили власть над нами. Рихтеры подчинили себе духов животных, вызвав тем самым хаос в душах людей. Тех, кто остался без защиты тотемов, легко ввести в заблуждение, они часто становятся жертвами, сторонниками безумных идей и порочных предводителей. Ты наверняка слышала об Аттиле, Владе Цепеше, Робеспьере, Сталине, Гитлере, Иди Амине[23]. — Она устремляет на меня невидящий взор, витая где-то далеко. — Таков и результат разлагающего влияния Рихтеров. Многие Искатели и шаманы пожертвовали собой, чтобы выгнать их оттуда. Высший и Нижний миры населены любящими, сочувствующими нам созданиями, которые руководят нашими действиями. Но в нашем измерении найдутся и вредоносные обитатели.
Я слушаю, затаив дыхание и пытаясь вникнуть в проблему.
— Леандро стремился передать свои знания сыну, который имел бы магическое наследие обоих родов. Он надеялся, что первенец проникнет в те миры, путь в которые для него закрыт. У Чепи не было выбора. Он держал ее в плену на протяжении всего ритуала, а когда она проснулась, то обнаружила себя раздетой, разрисованной магическими символами и в синяках от побоев.
Я невольно представляю себе этот кошмар и теряю дар речи. Вспоминаю вечер в «Кроличьей норе» и страх, овладевший мной, когда Леандро схватил меня за руку.
— Леандро хотел не просто темного наследника. Он начал растлевать душу ребенка с самого его зачатия. Он понимал, что каждая душа содержит две равные части света и тьмы. Именно образ жизни и полученное воспитание определяют, какая половина будет преобладать в человеке. Леандро призвал давно усопших предков, и вместе они разработали колдовской ритуал, призванный разделить душу и увеличить ее темный потенциал. Но он не предусмотрел некоторых деталей. Чепи родила двойню. У одного мальчика оказалась светлая половинка, а у другого — темная.
Мысли, одна за другой, проносятся с бешеной скоростью в моей голове. Близнецы! Один — воплощение зла, другой — сама доброта. Миф, а не реальность!
— Допустим, — медленно говорю я. — Но если отец Чепи, Джолан, был сильным магом, то почему он не остановил Леандро?
Палома сразу же объясняет:
— Когда избитая Чепи вернулась домой, Джолан растерялся, обнаружив любимую дочь изнасилованной и униженной. Он кое о чем догадался, но Леандро был начеку. Он воспользовался минутной слабостью Джолана, проник в его разум и изменил его восприятие. Леандро весьма преуспел. Он истязал Джолана образами будущего, в которых его внук повсюду сеет смуту и разрушения. Джолан не вынес страданий, умер от сердечного приступа, а бедняжка Чепи осиротела. Когда она родила близнецов, Леандро взял Кейда под свою опеку. Он угрожал Чепи забрать и Дэйса, если та будет протестовать. И Чепи полностью сконцентрировалась на Дэйсе. Она отошла от целительского ремесла, магии Джолана. Утверждают, что вместе с верой Чепи утратила дар, она перестала быть доброй к другим, отдав все свое сияние Дэйсу. Чтобы прокормить себя, она начала мастерить различные изделия из бирюзы и продавать их на площади. Как грустно, Дайра! Она отказывается простить себя за то, в чем не была повинна.
— Поэтому мальчики не виделись друг с другом? — шепчу я.
— Дэйс не покидал резервации до подросткового возраста. Однако он захотел учиться в Милагро, и Чепи, устав с ним бороться, согласилась. Напоследок она раскрыла ему правду о брате-близнеце. Хотя я сомневаюсь, что она поведала ему все. Чепи не может признаться во многом даже самой себе. Нет смысла в том, чтобы Дэйс располагал сведениями о своем истинном происхождении.
Меня берет оторопь. Ведь совсем недавно я повстречала на автозаправке Дэйса и его мать — изящную женщину средних лет с печальными глазами…
— Ньета, поклянись, что никому ничего не расскажешь, особенно Дэйсу, — произносит Палома. — Когда-нибудь он узнает все самостоятельно, но вмешиваться в его жизнь — не наше дело. У мальчика чистая душа, и он не является для тебя угрозой. Я желаю ему только самого лучшего.
Что ж, звучит прекрасно.
— И ни в коем случае не путай братьев. Не дай Кейду обмануть себя, заставить тебя думать, что он — Дэйс, и наоборот. Найди способ различать их.
Я отвечаю:
— Они очень похожи, но у Кейда глаза поглощают свет, а у Дэйса излучают.
Палома прижимает руки к груди, на лице у нее написано волнение:
— Ты — единственная, кто это заметил, ньета. Если появляются сомнения — ищи глаза, они никогда не введут тебя в заблуждение. Чей бы облик ни принял Кейд, его душа всегда останется той же.
Голова у меня просто кружится от новой информации. Палома участливо говорит:
— Дорогая, ты научилась использовать телекинез, пора испытать нечто более захватывающее. Зачем нам откладывать? Ньета, ты готова полетать?
Глава 29
Мы с Паломой направляемся в сад, расположенный позади дома. Я видела его лишь мельком. Мы шагаем по каменной дорожке, и я не могу не изумляться его огромным размерам. Вопреки наступившей осени, здесь все цветет и благоухает.
Сад тянется бесконечно. Он состоит из отдельных грядок, на которых Палома выращивает лечебные травы и овощи, которыми мы питаемся. Каждый дюйм засажен пышными растениями. Впрочем, есть и грядки, отведенные под эксперименты по скрещиванию, и на которых торчат уродливые побеги.
Палома ритмично напевает что-то по-испански и прикасается к листьям кончиками пальцев. Ее песню я уже слышала, но сейчас поняла, что она посвящена саду. Бабушка призывает растения оставаться зелеными и крепкими и всегда тянуться к солнечным лучам. Но глубинный смысл слов должен еще открыться мне — бездарному огороднику. Палома обещает исправить ситуацию, как обычно добавляя: «В мире много вещей, которым тебе, ньета, следует научиться, а у меня так мало времени». Что еще за шутки?
Палома совершенно не выглядит старой, но ее носовые кровотечения и кашель очень меня беспокоят. Каково состояние ее здоровья? Но всякий раз, когда я пристаю к ней с расспросами, она меняет тему или идет заниматься своими делами.
Смотрю, как ее длинная темная коса покачивается, и говорю:
Смотрю, как ее длинная темная коса покачивается, и говорю:
— А я сегодня познакомилась с Сочиль.
Палома с улыбкой оглядывается:
— Ах, Сочиль! Милая и веселая девушка, да еще умна не по годам. О каком из своих талантов она тебе сообщила, ньета?
— Обо всех, — подумав, отвечаю я. — Сочиль вроде бы ваша пациентка. Но разве она больна?
Палома отрицательно качает головой, а я чувствую облегчение.
— Суть наших с ней занятий — большая тайна. У Сочиль есть способность замечать то, что зрячие люди упускают из вида. Ее слепота с лихвой компенсируется внутренним зрением. Она — просто уникум.
Палома наклоняется, чтобы понюхать цветок, аромат которого витает в воздухе.
— Сочиль не интересует внешняя сторона нашей реальности, которая отвлекает зрячих. И поскольку ее не занимают пустяки, она может вникнуть в суть вещей. Девочка считывает истинную ауру человека, его подлинные намерения, скрывающиеся за болтовней и поступками. Вот почему она не поддается влиянию Рихтеров. Они не могут изменить ее мировоззрение. Сочиль — редкий ребенок, обладающий прекрасным чувством юмора. Думаю, она над тобой порядком подтрунивала. Хотя, должна признаться, я часто рассказывала ей о тебе. Ньета, у тебя выдался трудный день, но надеюсь, ты не обиделась на Сочиль?
Вспоминаю наше знакомство в школьном коридоре и спешу развеять озабоченность Паломы:
— Наоборот. Они с Оденом подбросили меня до дома и пригласили в «Кроличью нору» на концерт его группы. Но я сомневаюсь в том, что в силах отправиться в клуб. По крайней мере, не сейчас.
Она кивает на мозаичную каменную скамейку напротив поилки, устроенной для диких птиц. Мы садимся рядышком, и Палома говорит:
— Ты права, ньета. Пока ты еще не готова. Но наш сегодняшний урок исправит положение.
Кошусь на Палому. Интересно, чему она собирается научить меня. Неужели есть магические приемы, способные противостоять тому жуткому месту, где я едва не спятила? Было ли предложение Паломы метафорой или…
— Я научу тебя прыгать с кроликами, скакать с лошадьми, ползать со змеями и скорпионами и парить с воронами. Все не так сложно, как кажется.
Недоуменно моргаю, уставившись на бабушку. А нужно ли ей вообще верить?
— Ты объединила свою энергию с энергией Ловца Снов, сумев снять его с крючка и заставив подлететь к тебе. А теперь твоя душа будет сливаться с силой живых существ.
— Вы имеете в виду оборотней?
А мне затея Паломы не совсем нравится.
— Вдруг я застряну? Заблужусь и не найду дорогу назад? Я хочу быть девочкой, а не проводить остаток жизни в теле ящерицы или еще кого-нибудь.
Но Палома добродушно смеется.
— Конечно, ньета! Тебе не надо ни в кого трансформироваться, ты просто переймешь их опыт, а это и есть настоящее превращение! Ты увидишь мир их глазами, ньета, будешь чувствовать то же, что и они. Подобная магия требует практики, и обычно такие тренировки начинают позже, но у нас нет времени.
Молчу, у меня в голове крутится ворох вопросов, но я не решаюсь их озвучить. Палома изучает сад и пустующее стойло Кэчины. Наконец ее взгляд замирает на облезлом белом коте, который перебирается через крепкую стену из саманных кирпичей. Палома тихо шепчет:
— Соберись. Сфокусируйся. Представь его тем, кто он есть на самом деле. Перед тобой — не только голодный зверек со спутанным мехом, но и комок вибрирующей энергии в форме кота.
Убедившись, что я слушаю, она продолжает:
— Сосредоточься сильнее. Отбрось то, что тебя окружает: есть лишь ты и кот, ничего более, никаких барьеров. Объедини оба потока, погрузись в сущность животного и двигайся дальше. Ньета, ты в полной безопасности. Позволь вашим энергиям соединиться и отправляйся в путешествие.
Я делаю, как она велит, и вскоре пейзаж вокруг меня темнеет. Кот усаживается, аккуратно поднимает лапку, чтобы облизать ее шершавым, как наждак, языком. В следующее мгновение я стремительно переношусь в него. Сейчас я — его неотъемлемая часть.
Я — легкая и подвижная. Никогда не думала, что могу быть настолько грациозной и проворной. Пересекаю стену, держа хвост трубой, останавливаюсь на полушаге, уловив какого-то лазутчика. Кто-то пробрался сюда, какой-то злоумышленник. Через секунду приходит понимание, что правонарушитель — я.
Выгибаю спину, наслаждаюсь своей гибкостью, со вкусом потягиваюсь и замираю в этой позе, прежде чем вновь отправиться в путь. Меня поражает мое собственное изящество. Затем, без предупреждения, мое тело летит вперед. Я прыгаю со стены и исчезаю на другой стороне. Наша связь резко прерывается, и я еще никак не могу прийти в себя.
Палома восклицает:
— Блестяще, ньета! Ваши ауры стали единым целым! Что ты ощущала, пребывая в теле Кота?
Мне требуется минута или две, чтобы найти подходящие слова:
— Я была спокойной и… практически невесомой. Я испытала радость, постигала глубину инстинктов, которые повелевают движениями животного. И еще я была очень голодна, — добавляю я, убирая волосы с лба. — Мы должны принести Коту еды. Путь хоть иногда не охотится в полях на мышей и крыс.
Палома нежно обнимает меня за плечи и утешает:
— Ты такая добрая, ньета! Считай, что все уже сделано. Но помни, если ты покормишь его один раз, он от тебя не отстанет.
А по-моему, это здорово. Мне никогда не разрешали иметь домашнего любимца, а в Очаровании я собрала настоящий питомник.
Потом я удачно объединилась с энергией паука, ящерки и другого кота — серого и толстого. Похоже, мы исчерпали разнообразие дикой природы в саду Паломы, поэтому мы незамедлительно обратились к птицам.
— Это весьма волнующе, — объясняет бабушка. — Впечатления от полета надолго остаются в памяти. Каждый должен пережить такое. Учитывая, что ты — дочь воздуха, Танцующая с Ветром, да еще имеешь Ворона в качестве тотема… Думаю, ты сразу воспаришь к облакам. Однако я хотела убедиться, что ты полностью готова, прежде чем приступишь к новому этапу. Ну что, ньета?
Я с жаром киваю. Я не могу дождаться, когда оторвусь от земли и взмою ввысь. Ну или просто полетаю с дерева на дерево. Палома прищуривается и указывает на черного ворона, устроившегося на ветке.
— Это не случайность, — заявляет она. — Он узнал тебя и чувствует, что в его жилах течет кровь твоего тотема. И он способен создать с тобой энергетическую связь. Но не принимай его за своего непосредственного покровителя, с которым вы встречались в Нижнем мире и в пещере. Но они братья, как и их соплеменники, населяющие Землю. Вороны — одна семья, поэтому именно они возвестили о твоем приходе. Вдобавок он — посланник мира духов. Возможно, с его помощью ты кардинально изменишь свое восприятие. Он научит тебя бесстрашно нырять во тьму. Легенды гласят, что Ворон отнял свет у Эль Койота, который хотел сохранить Вселенную во мраке. Наверное, это случилось при Валентине, так написано в ее книге, которую мы обязательно с тобой прочитаем. Не забывай, что время движется по кругу: с тех пор Эль Койот зализал раны и стал более сильным, чем когда-либо.
Палома умолкает и, наконец, поворачивается ко мне:
— Но довольно об этом. Пора тебе начинать полет, ньета.
Я предельно сосредотачиваюсь, и мое зрение фокусируется только на вороне. Спустя миг он откликается. Без особых усилий мы объединяемся, и, когда птица взлетает с ветки, я ощущаю то же самое. Меня переполняют свобода и бодрость, каждая клеточка моего организма пульсирует в гармонии с аурой ворона.
Восторженно гляжу вниз на верхушки деревьев, крыши домов наших соседей. Замечаю знакомого белого кота. Наблюдаю, как он выслеживает добычу — маленькую серую полевку, осторожно крадется и лихо прыгает.
Пикирую над разбитыми грунтовыми дорогами, саманными хижинами и дряхлыми автомобилями, припаркованными во дворах. Жаль, что мой проводник не направляется к горам Сангре-де-Кристо, синеющим вдали. У него другие планы. Я смогла бы убедить его полететь прямо туда, но ворон намерен что-то мне показать. Мы берем чуть левее, снижаемся, ныряем под телефонные провода и опускаемся на крышу автобусной остановки возле «Кроличьей норы». Отлично! Кстати, совершенно неважно, что мое тело остается на скамейке рядом с Паломой. Расстояние теперь не имеет никакого значения.
Затем мы садимся на электрический фонарь и обозреваем окрестности. Ясно: у задней двери притулился универсал Одена. А он вместе с товарищами по группе заносит в клуб оборудование.
Мой интерес возрастает, когда я вижу Дэйса. Он идет с двумя тяжеленными мешками, доверху набитыми мусором. Пропустив музыкантов в «Нору», шагает по переулку. Странно, но походка Дэйса — легкая и уверенная. Предвечернее солнце мягко освещает юношу.
Я отслеживаю его движения, разрываясь между восхищением и стыдом. Ведь я шпионю за ним! А слова Паломы звучат в моем сознании: «Дэйс тебе не враг. У мальчика чистая душа».