— Да, понятно, знаю. Но когда это произойдет?
Николай чуть развел руками в стороны, что было в скафандре легче, чем пожимать плечами:
— Пара недель минимум. На самом деле лишайникам для размножения нужно очень много времени, и в этом их минус. Мы, конечно, подбирали и по этому параметру тоже — самые быстрые, но все равно, это особенность всего вида. Так что через пару недель это будет скорее проба пера, чем настоящий перенос на второй уровень. Просто у меня должно появиться время, чтобы этим заняться. Через пару недель его немножко появится.
— Потом третий, четвертый, пятый, открытый воздух. Такими темпами пробные высадки начнутся только месяцев через шесть.
Николай кивнул. Потом мотнул головой, словно не знал, какой ответ лучше выбрать.
— Пойдем, — сказал он. — Здесь мы закончили. Покажу тебе кое-что.
Биолог повел Данилу наружу, мимо стеллажей. Кое-где висели знакомые емкости с хлореллой. Николай надеялся, что сумеет постепенно подобрать такие параметры, чтобы можно было поддерживать необходимый уровень кислорода в этом помещении и без вливаний со стороны базы.
Они вышли наружу, через простой шлюз, который поспешили за собой закрыть, чтобы не терять слишком много воздуха из под купола.
Вечерело. Небо в зените отливало красно-розовым, а солнце, падающее за горизонт окружало себя почти что фиолетовым сиянием, плавно перетекающим в оттенки синего. Наиболее удачные фотографии таких вот закатов Данила давно уже разместил в своем дневнике, получив под ними несколько тысяч комментариев. С Земли, разумеется.
С определенного времени ему даже начала нравится его участь. Первопроходец. В нынешние времена это звание можно пожизненно сопроводить и славой, и почестями. Пусть — и удаленные на как минимум три минуты по времени. У него были почитатели. Воздыхатели (и воздыхательницы). Люди, которые могли бы прислушаться к его мнению. Если бы он захотел его высказать.
И все они были очень-очень далеко.
Но фотографии марсианских закатов очень помогали им сблизиться.
— Смотри, — показал Николай на голый кусок поверхности.
— Смотрю, — кивнул Данила. — На что смотреть? Что увидеть?
— Да ничего, — ответил Николай, поворачивая назад, к шлюзу, но перед этим выплеснув на свою демонстрационную площадку воду из канистры. — На этом месте я посадил дерево. Иву. Теперь хожу, поливаю.
— Не растет? — спросил Данила, стараясь сохранить голос серьезным.
— Ну… когда-нибудь вырастет, — спокойно заметил Николай. — А вот там…
Он махнул рукой в сторону, показывая на небольшой пригорок неподалеку.
— … А вот там я выкладывал слой лишайника. Наиболее перспективного. Дохнет, зараза. Может, и не дохнет, но и точно не растет. Тихо загибается. Чего-то ему не хватает. Так что — будем работать. Селекция, гибридизация…. Если понадобится, то можем и по генам скальпелем пройтись…
— Может, мне туда нанитов накинуть? — спросил Данила, показывая в сторону пригорка. — Посмотрим, что к чему.
— Накидай, но не жилец этот вариант. Надо доводить. Но ты все равно …, мы хотя бы детали проясним. Я лично думаю, что это из-за перепада дневной и ночной температуры, а не из-за недостатка кислорода. Посмотрим.
— Слишком холодно ночью, — согласился Данила.
— Да. Давай возвращаться, Грег буянить будет. Ночью до сих пор минус двадцать.
— Зато днем жара, — усмехнулся Данила.
— Тоже, не скажу, что это так уж и хорошо. Конкретно для лишайника. Очень сужает поле для маневра. Не всякие лишайники подходят под такие скачки.
Они закрыли шлюз снаружи, вернувшись внутрь купола.
— Может, пленкой на ночь накрывать? — предложил Данила.
— А днем вентилятор ставить? — продолжил мысль Николай. — Это все хорошо для лабораторных экспериментов. Но если мы останемся на уровне лаборатории, то Контроллеру мы результатов никогда не покажем. Нам нужны культуры, способные выжить в тех условиях, что есть снаружи. Выживать, размножаться и демонстрировать устойчивый фотосинтез. С азотфиксацией вообще беда, а кислорода так мало, что не хватает для дыхания даже самых непритязательных растений. Есть над чем работать, в общем.
— Время идет только, пятый месяц здесь.
— Ну, мы только развернулись. Хотя ты прав, время идет. Хуже даже не это, хуже то, что мы же находимся в условиях конкуренции. Пусть и не слишком уж сильной, но все же. Я знаю по крайней мере еще три компании, которые сосредоточились на лишайниках. Может, эта программа есть и у других, пусть и не как основная. Где-то мы даже сотрудничаем. Но нам надо прорваться раньше остальных.
— Иначе плакали наши миллионы, — улыбнулся Данила.
— Иначе плакали наши миллиарды, — согласился Николай. — Пошли, покормим землекопов.
***
Данила разговаривал с Землей.
Разговор получался забавный, с учетом того, что планеты разошлись почти на одиннадцать минут.
Но работа ест работа, а его гуру на Земле, тот самый, очень сильно обидевшийся на то, что Данила, лишь только попав в компанию, попал сразу и на Марс, все еще был непререкаемым авторитетов в их области.
Так что это были встречные монологи, как правило, затрагивающие почти десяток тем, видеофайл для удобства даже делился на специальные метки, по темам.
Иногда Данила даже вычленял определенную часть этого разговора, который длился уже не первый день, ту часть, что касалась одной лишь темы, над которой он хотел подумать, или что-то сказать, записать для своего земного коллеги. И слушал ее лишь отдельно.
Какие-то темы сами собой затухали, другие — тянулись почти бесконечно, особенно те, что касались спорных вещей. Видеофайлы приходили и общие, для всех, и административные — с новостями и идеями базового характера. Но у каждого специалиста, так или иначе, на Земле была еще и своя команда поддержки, своя группа, которая, получалось, работала только на него. Или же можно было сказать наоборот — он, здесь, на Марсе, оказывался единственной рукой, глазом и исполнителем всех тех людей, кто остался на Земле и продолжал проводить эксперименты, обрабатывал поступающие с Марса данные, собирал самые свежие идеи на рынке, чтобы хоть как-то помочь их работе здесь.
Но сейчас Данила слушал не мысли с Земли по конкретной теме, а так называемое “вступление”, некие общие слова своего почти что учителя, предваряющие конкретные темы. Он даже остановил этот монолог в какой-то момент, прокрутил назад, и начал слушать снова — изыск, который он бы не смог себе позволить при живом общении.
Хоть какая-то польза.
Механически, даже не задумываясь, что он делает, Данила встряхнул мешочек с сувенирами. Посмотрел на оказавшийся на поверхности простенький крестик из дерева, но даже не стал задумываться, что бы мог значить этот знак сейчас, в этом месте и в этот момент.
— Во-первых, ты помощник. Я тоже, но я сейчас неважен. Ты можешь только помогать, и все. Уясни это очень для себя отчетливо. Никому на Марсе не нужны всякие прикольные штучки с нанитами. Никому не нужны изыски. Особенно нам. Мы идем на Марс практически голыми по сравнению с конкурентами. Мы вывезли туда только идеи, технологии и мозги. Так вот, во-вторых, пользуйся тем, что вы привезли с собой. В данном случае я говорю прежде всего о мозгах.
— Твои приставки немощные, зато они не штамповки. Они могут производить наниты, пусть немного, которых ты придумаешь, хоть с нуля. Самые смешные и нереальные комбинации ты можешь попробовать, лишь только осмысли, что они должны делать, как долго, и насколько это будет эффективно. Включай мозг, раз уж у вас нет там ничего больше. Зачастую важнее умело маневрировать, чем бить по площадям.
— Теперь третье…, - коллега на экране наклонился, видимо, сверяясь со своими записями. — Я подробно обсуждаю эту идею во вновь созданной мной теме, кодовое имя будет — “садовники”. Но общая мысль такая — вопрос создания нужной Николаю культуры лишайников лежит не в плоскости озарения, но в том числе и в плоскости массовых экспериментов. И в этом ты можешь ему помочь. Нам важно быстро собирать данные, давать ему возможность быстро адаптировать входные параметры для того, чтобы он смог поставить как можно больше опытов, провести как можно больше экспериментов. То есть, несмотря на вышесказанное, в данном конкретном случае мозг нужно включать не в рамках мысленного эксперимента, который позволил бы вывести наилучшую культуру или культуры, но думать надо в направлении максимально эффективного проведения экспериментов и кардинального увеличения их количества. Коллеги Николая здесь, кстати, со мной полностью согласны.
Данила дернулся, чтобы возразить. Он видел что Николай и так не вылезает из своих “теплиц”, пробуя все новые и новые вариации.
Иногда вынужденный стиль общения с коллегами, конечно, заставлял нервничать. Спорить было невозможно. Невозможно было перебивать, влезать в середине фразы. Но все это позволяло очень тщательно продумывать ответ. Иногда, к счастью, также тщательно думать и над словами собеседника.
Данила дернулся, чтобы возразить. Он видел что Николай и так не вылезает из своих “теплиц”, пробуя все новые и новые вариации.
Иногда вынужденный стиль общения с коллегами, конечно, заставлял нервничать. Спорить было невозможно. Невозможно было перебивать, влезать в середине фразы. Но все это позволяло очень тщательно продумывать ответ. Иногда, к счастью, также тщательно думать и над словами собеседника.
— Так вот, основная мысль нашей с тобой новой темы “Садовники”: в этой части работ надо сосредоточится на скорости обработки поступающей информации, получении быстрой обратной связи, постоянном контроле промежуточных результатов экспериментов. Должны использоваться максимально простые и быстрые средства, пусть даже в ущерб глубине анализа. Конец вводной части. Теперь по теме “Ремонт возможных микротрещин в куполе”…
***
Идея запала Даниле в голову.
Теперь он активно “включал мозг”, пытаясь осознать, как именно он может помочь Николаю в его опытах. Иногда у него начинали брезжить кое-какие идеи, но из-за того, что ужинали они вместе, еще и с включенным экраном, показывающим сводку новостей с Земли, идеи успевали ускользать. Пока.
— Какой-то дурдом с этими раскопками, — заметила Лиза, комментируя слова диктора на экране. — Откуда здесь могут быть “скелеты” марсиан?
Лиза сделала жест указательными и безымянными пальцами, беря слово “скелеты” в кавычки. Действительно, то, что показывали с базы, где якобы обнаружили следы когда-то существующих на Марсе аборигенов, очень сложно было идентифицировать и однозначно сказать, что это вообще скелеты, или кости. Это точно также могло быть и причудливой игрой горных пород, случайным стечением обстоятельств, визуально превратившим камни в нечто, отдаленно похожее на кости.
— И ведь ни слова о биохимическом анализе. Ни слова о глубине пласта, где они все это нашли. Очередной бред. Как людям не лень этим заниматься?
— Люди вообще… — ответил Николай, — склонны к легким сенсациям. Все проще, чем лишайники ходить сеять. А еще люди хотят всего и сразу. Кто-то хочет быстрого успеха, и надеется его получить вот такими вот фотографиями. Многие надеются, что если найдут кости, то найдут и живых марсиан. Или их технологии. Может даже и координаты входа туда, вглубь планеты, где, конечно же, прячутся машины для терраформирования. И там нужно будет нажать лишь одну кнопку, и Марс сразу начнет зеленеть. Там же, рядышком, будет лежать и секрет вечной молодости, и схемы телепорта, который можно собрать дома на кухне и путешествовать по всей галактике. Все легче, чем тащиться от земли по полгода.
— То есть думаешь, что это утка? — спросил Грег, гляда на экран, на фотографии, к которым раз за разом возвращались монтажеры видеоряда. Но никогда не задерживая на них картинку надолго.
— Кто-то верит, что что-то нашел. Другие верят, что этот кто-то что-то нашел. Третьи только и мечтают, чтобы сделать из этого сенсацию. А четвертые — слушают все эти бредни, да еще и увлеченно обсуждают. — Николай этим вечером был резок. Сказывались неудачи на поверхности.
— Ну ладно, можем и промотать дальше, — миролюбиво сказал Грег.
Перематывать ему ничего не пришлось.
Джек, выполняющий иногда еще и функцию дворецкого, оповестил:
— Входящий звонок, белые сеньоры! — Тон был скопирован именно такой, как у дворецких, оповещающих о прибытии на бал чуть ли не графа с супругой. — Лично его высочество Контролер, собственной персоной.
— Заводи на стену тогда, а то новости все равно сегодня никакие, — тут же ответил Грег.
— Приятного аппетита, — пожелал Контролер, появившись на экране. Его лицо оказалось растянутым во всю стену.
Словно почувствовав, что его изображение слишком большое, Контролер отодвинулся, показывая, что даже сейчас одет в строгую форму Агентства.
— И доброго времени суток. У вас, я полагаю, сейчас вечер.
— Вечер, — подтвердил Грег. — Какими судьбами?
— Я ненадолго, — отвечая не на тот вопрос, который был задан, а на тот, который подразумевался, заявил Контролер. — Вы так и не включили маяк. Нельзя сказать, что вы совсем уж последние, но и в лидерах вас точно нет.
— А что, кто-то уже может похвастаться результатами? Хоть какими то, помимо скелетов марсиан? — влез Василий.
Контролер скривился, было видно, что отношение к тем фотографиям в новостях у него ровно такое же, как и у Николая:
— По этим фотографиям скоро пойдет опровержение. Анализы нулевые. Никаких следов органики, даже мертвой. Просто игра света и тени, которой воспользовался удачливый и излишне амбициозный “фотограф”. Если бы это не было так дорого, мы бы его депортировали обратно на Землю. Пусть там ищет своих инопланетян.
— Понятно, — кивнул Грег. — Но вы же не из-за маяка звоните?
— Нет. Вернее, не из-за этого маяка. Тут Агентство разворачивает новую программу по улучшению метеопрогнозов. Дополнительные спутники, дополнительные метеозонды в верхних слоях атмосферы. Благо, что на орбитальных заводах научились делать хотя бы простейшие вещи. Ряд наземных маяков, что попроще, мы сбросим, считайте что “посеем”, прямо с орбиты. Но есть еще метеостанции, они тоже нужны, которые слишком капризны, чтобы их кидать с орбиты. Мы сбросим вам груз. Пару десятков таких станций. Прошу вас оказать Агентству, ну и себе разумеется, помощь и развести эти станции в разные стороны, подальше от базы. С вашей базы мы и так получаем все метеоданные.
— Как далеко? — спросил Грег.
— Как сможете. Елизавета подтвердит. Чем дальше развезете, тем лучше будет прогнозирование на вашем участке. Я бы сказал, сотня-другая километров, но столько вы не осилите. Поэтому хотя бы пару десятков.
— Сделаем, — кивнул Грег. — Что еще? Прогнозы на потепление не меняются?
— Не меняются, — вежливо ответил Контролер. — Полградуса в год. Но для вас будет важно другое. Нижняя планка температуры в ваших широтах будет подниматься быстрее. За счет уменьшения колебаний температур день-ночь.
— Ну мы на это надеялись изначально.
— Да. Но я говорю о том, что последнее моделирование показало: она будет подниматься еще быстрее. Ближайшие два-три года — от пяти градусов за год.
— Марсианский год?
— К сожалению, — без тени эмоции, показывающей сожаление, ответил Контролер: — да, марсианский. Но все равно — через два-три наших года в районе экватора температура не будет падать ниже нуля.
— Приятно слышать. Хотя тут мы не получаем преимуществ перед другими. Почти у всех базы на экваторе.
— Ну, у меня нет задачи организовать вам какие-либо преимущества. — Спокойно ответил Контролер. Но, кстати, если вы хотите иметь что-то уникальное, то рекомендую обратить внимание на последние спутниковые снимки вашего района. Вы еще никак не назвали тот кратер на севере от вас?
— Генри? — вступил Леонид, — Или ту крохотульку рядом с нами?
— Да, тот, рядом. Так вот если не дали, то можете не спешить и называть уже не кратер, а озеро. Выбрали бы время, съездили, посмотрели. Вода начинает вымерзать из грунта и скапливаться в углублениях. Так что теперь вам придется искать имя озеру. Правда, оно почти все время во льду, но с каждым градусом потепления ночью там будет все больше воды. И все меньше льда.
— Скоро можно будет купаться, — подытожил Василий.
— Сначала покажите мне результаты, иначе купаться вам придется в ребризорах. Вы еще даже маяк не включили. Да и вряд ли речь идет о купании. Пока там воды по колено, не больше.
— Съездим на досуге, посмотрим. Спасибо за наводку. — поблагодарил Грег.
— Не за что. Успехов вам с вашими лишайниками. Сложный путь, если хотите мое мнение. Надеюсь, у вас есть запасные идеи. Жду от вас включения маяка. Как-то хотелось бы, чтобы вы когда-нибудь вступили в гонку.
— Вступим, — ответил за всех Василий. Главное, чтобы это не стало гонкой черепах.
Контролер отключился не прощаясь.
— Крайне невоспитанный молодой человек, — проскрипел Джек голосом старушки-домохозяйки.
***
Большую часть времени Лиза проводила в гостиной. Собственно говоря, большинству из них было все равно, где работать, но все-таки Василий постоянно лазит по техническим закоулкам базы, Николай пропадал на своих двоих уровнях, потому что даже одноклеточные водоросли требовали его неусыпного внимания. Теперь — ареал его работы расширился еще и на поверхность.
Леонид, как правило, был привязан к местам, где велось строительство, пусть даже оно и велось, преимущественно, “руками” дроидов.
Вот Данила, Грег и Лиза проводили работали, где хотели. Вернее, не так — Данила и Грег могли работать где угодно, а вот Лиза просто не любила проводить слишком много времени в химической лаборатории, ни в ее биохимическом “филиале” на уровне Николая.