— Куда «туда»? Там частные владения, понимаешь по-русски?
— А нам туда, за владения, — продолжал гнуть свое Медведь
— Мужик, там дальше — река. Тебе к ней нужно?
— К ней, к ней, — обрадовался Иван.
— Ну, раз к ней, слушай. — Охранник наклонился к опущенному стеклу. — Разворачивайся и поезжай прямо. Выйдешь на дорогу, направо, объедешь лесок, там мост, по нему проедешь — и как раз на противоположный берег. Он колхозный, так что там вам самое место. А этот берег частный, и владения — частные. Еще раз появитесь здесь — открою огонь на поражение. Ты все понял?
Медведь молча кивнул и стал задним ходом выбираться на дорогу. Хотелось, конечно, проверить охранника на вшивость, но, во-первых, он мог быть и не один. Точнее, он явно был не один, иначе бы так не наглел, а во-вторых, дальше охраны должно быть не меньше, а то и больше, и вдвоем ее не одолеть. Следовало провести полномасштабную разведку. Но не боем.
Устав бесплодно колесить по дороге и бросив машину на обочине, мужская часть команды "У" осторожно углубилась в лес. Еще через час, искусанные комарами и злые, мужчины вернулись к машине и стали вырабатывать план, что оказалось трудно из-за явного преимущества противника в живой силе и технике.
То, что они наблюдали в бинокль, сидя в лесу, привело их к печальному выводу: боевого ресурса группы мало для преодоления даже первой цепи охраны. А почти четырехметровый забор? А бойцовые собаки на цепях? А патрули, каждый из трех человек, кружащие вокруг «частных владений»? И это не считая целой кучи специальной охранной техники, включая мощные прожекторы, камеры наружного наблюдения, тепловые датчики и так далее. Медведь даже предположил, что начинающееся от леса поле, контрольно-следовой полосой окружавшее это богатство по периметру, заминировано.
Корнеев вздохнул:
— От «новых русских» всего можно ожидать. Наворовали бабок, теперь минируют подступы. Ну, электронику еще подавить можно, но только на короткое время. А вот живая сила… — Не договорив, он выразительно вздохнул.
— Эти без боя не сдадутся, тут штурм нужен. А Дубняк так и не выходит на связь. Просто бросил нас на произвол судьбы, и все.
— Черт о ним, с Дубняком. Лайму надо вытаскивать, а то они тут, чего доброго, пленных на рассвете расстреливают.
— Да ну тебя, — взвился Медведь. — Шутки шутишь, а мы даже не знаем, зачем она им потребовалась. Может, ее уже вовсю пытают?
Корнеев молча достал сумочку Лаймы, вытряхнул все содержимое себе на колени и сказал:
— Телефонов два. Этот — ее собственный. А этот — для связи с шефом. Номер записан в телефонной книжке. Я звоню.
Дубняк по-прежнему не отвечал.
— Плохо дело, — простонал Медведь, — так и человека потерять недолго. Может, вызвать пожарных и за их машинами как-то просочиться внутрь, а там — действовать по обстоятельствам…
— Ты бы поменьше голливудских фильмов смотрел. Знаешь, кто сюда приедет, если даже ты дозвонишься? Две лошадиные упряжки, бочки с водой и пьяная в дымпожарная команда. Их дальше известного тебе шлагбаума не пустят, там же и грохнут, на всякий случай.
— Да, ситуация, — протянул Медведь, — может, в милицию позвонить?
— Без ордера эти умники их тоже на порог не пустят, а кто им этот ордер даст? Пока мы объяснимся, пока заявления будем писать. Да и поверят ли? Что мы скажем — спецагента украли? Нас первых и посадят. А у этих, наверное, все здесь схвачено.
Не успел он закончить свою тираду, как вдруг черный мобильник — телефон для связи с Дубняком — самым волшебным образом издал одну трель, другую, третью… Медведь схватил трубку, чуть не раздавив ее в кулаке, и стал кричать:
— Товарищ Дубняк, это мы, группа "У", говорит Медведь, Иван Медведь!..
— Кнопку нажми, — зашипел Корнеев, — кнопку! Он тебя не слышит.
Непослушными от волнения пальцами Медведь нажал на кнопку, и в трубке возник спокойный мужской голос, произнесший:
— Вниманию того, кто меня сейчас слушает, — представьтесь, пожалуйста.
Медведь, никогда с Дубняком по телефону не общавшийся, отрапортовал:
— Это Иван Медведь, группа "У", товарищ Дубняк.
— Медведь, передайте трубку командиру группы Лайме Скалбе!
— Не могу, ее украли.
— Кого украли? Трубку? — уже сурово поинтересовался незнакомый голос.
— Нет, Лайму. Мы вам пытались дозвониться, но не смогли. Просим у вас помощи, подкрепления, а то мы сами не справимся. Здесь штурмовая группа нужна.
Руководитель службы собственной безопасности замолчал, слушая тяжелое дыхание Медведя. Там, похоже, происходит что-то из ряда вон выходящее, и легкого начала не получилось. Кажется, прибрать группу "У" к рукам будет не так-то просто. Но ему необходима эта группа. Чертовски необходима. Он уже доложил главному, и назад пути нет.
— Медведь, — тихо и властно произнес он наконец. — Внимательно слушайте меня. Я — новый куратор вашей группы. Еще раз повторяю — группа "У" переходит в мое распоряжение и будет выполнять мои приказы. Телефон для связи в ближайшее время изменится. Мой позывной — Орех, так следует впредь ко мне обращаться. Звонить больше не надо — этот телефон будет заблокирован. Я сам вам позвоню. Сообщу способ связи и назначу сбор группы, на котором собираюсь присутствовать лично. Теперь доложите, что там у вас случилось?
Медведь принялся гримасничать, давая понять Корнееву — происходит нечто важное. Тот приник к трубке с другой стороны, но многое из разговора все равно не понял.
— Что там? — зашептал он. — Кто это такой с тобой разговаривает?'
— Не знаю, — прошептал Медведь в ответ. — Говорит, что орех. Говорит — новый куратор.
— А чем докажет?
— Медведь, — звучало в трубке. — Почему молчите? Почему не отвечаете?
— Мы вас не знаем, — решился Иван. — Я сейчас перезвоню по телефону Дубняка, и если вы ответите — продолжим контакт.
Он отключился и повернулся к Корнееву:
— Ну, и чего делать?
— Может быть, это радиоигра? Нас засекли мерзавцы из замка Мальчикова и теперь пытаются заманить в ловушку?
— Ладно, позвоню, — решился Иван, — а там посмотрим. — Он набрал номер Дубняка. Тут же телефон заговорил уже знакомым властным голосом:
— Медведь, кончайте паясничать! Я же вам сказал, что являюсь вашим новым руководителем. Доложите, что происходит, где Скалбе?
— Господин куратор, вы должны понять, что по телефону мы не можем выяснить, кто вы на самом деле. Докажите, что вы тот, за кого себя выдаете. И тогда я буду с вами обсуждать наши проблемы.
Ситуация была тупиковая, и опытнейший генерал, проведший десятки сложнейших операций в войну и в мирное время, озадачился. Тут ему в голову пришла хорошая идея.
— Вы получите от меня помощь, если согласитесь подчиняться.
— Как фамилия третьего члена нашей группы? — задал в общем-то слабоватый вопрос Медведь. Глупая детская проверка.
— Корнеев. Еще какие вопросы?
— Это и наши противники могут знать, — заявил вдруг Медведь.
— Вы что, издеваетесь надо мной? — зазвенел голос, в котором ясно читались крутые начальственные интонации, присущие людям в больших чинах.
— Никак нет. Но подтверждение желаю получить. Вот вы говорите, что хотите нам помочь. А выслать группу спецназа или десантно-штурмовой батальон вы можете?
— Что вы там затеяли? Войну?
— Почти что. Нам надо из одного укрепрайона вытащить Лайму Скалбе. Ее похитили и держат тут…
— Где-тут?
— Давайте так — вы присылаете бойцов, достаточно будет человек пятьдесят, только хорошо обученных. Рвы придется преодолевать, забор высоченный. Да, собаки еще есть, кусачие. В идеале — нужна поддержка двух вертолетов.
— А истребители вам не нужны? Или бомбардировщики? Может, подводную лодку подогнать? — участливо поинтересовался начальственный голос.
— Лодка не пройдет, река мелкая, — буркнул Медведь.
— И куда высылать войско?
— Вы, конечно, извините, — решительно заявил Медведь, — но мы ведь не знаем, помогать придет это войско или с нами воевать. Поэтому так: я вам называю шоссе и километр, на котором им следует остановиться. Мы подъедем и посмотрим, кто приехал. Если свои — сами подойдем и покажем дорогу.
— А как вы определите, наши это или не наши?
— Определим. Что я — своих не узнаю!
— Тогда диктуйте, придется вам доказывать очевидное. И запомните: без пароля командир не станет с вами разговаривать. Пароль — Орех. Ясно?
Когда время и место было определено, собеседник Медведя сказал:
— После операции по вызволению Лаймы Скалбе извольте позвонить по этому телефону и доложить. Потом продолжим наш разговор. — И отключился.
— Ну, дела, — вытер пот со лба Медведь. — Это или чудесная сказка, или самая что ни на есть грубая провокация.
— Посмотрим, посмотрим. — Невозмутимый обычно Корнеев изо всех сил тер лоб ладонью.
Тут опять зазвонил телефон.
— Передумали! — испугался Медведь, но Корнеев сообразил раньше:
Тут опять зазвонил телефон.
— Передумали! — испугался Медведь, но Корнеев сообразил раньше:
— Это телефон Лаймы. Кто там? — Он посмотрел на дисплей и объявил: — Шаталов. Вот его нам только и не хватало. Для полного счастья.
— Надо ему про ситуацию рассказать, — вмешался добрый Медведь. — Все-таки они вместе живут. И кот у них общий.
— Правда, — неохотно согласился Корнеев. — Давай, я с ним поговорю.
Разговор получился такой бурный, что, закончив его, Корнеев еще некоторое время задумчиво глядел в пространство, не реагируя на внешние раздражители.
— Зачем ты ему рассказывал, где мы? — поинтересовался Медведь, когда коллега немного пришел в себя.
— Затем, что он сейчас уже мчится сюда со сверхсветовой скоростью, если только не мешают пробки.
— Ты что, сдурел?
— Нет. Он, знаешь ли, сначала орал на меня, что не уберегли его ненаглядную, а потом сказал, что идет в милицию заявлять на нас. Это, как ты понимаешь, нам сейчас очень необходимо. Обещал также съездить на радио, там у него приятель в директорах ходит, и сделать объявление. Он мужик-то непростой, со связями. Мог нам знаешь какую свинью подложить? В соусе с хреном… В общем — проще было его пригласить сюда. Может, сразу дашь ему по голове, аккуратно? Пусть в салоне полежит, пока мы тут не закончим?
— Кто знает, когда мы закончим и закончим ли? — философски заметил Медведь. — Не буду я его по голове бить.
Через час с небольшим примчался Шаталов. Он вышел из машины и решительным шагом направился в сторону их автомобиля, приткнувшегося за ближайшими к дороге кустами. Они обреченно вышли ему навстречу. Кричать Шаталов не стал — видно, весь пар уже был по дороге выпущен. Да еще быстрая езда… Он лишь посмотрел на них таким укоризненным взглядом, что они готовы были хором начать оправдываться и клясться в своей невиновности.
Только Медведь и Корнеев набрали в легкие воздух, изготовившись успокаивать Геннадия, как раздалось душераздирающее мяуканье.
— Кларитин! — прошипел Шаталов. — Зараза! Сосиска хвостатая…
Все трое стали озираться по сторонам. Звук шел из глубокой канавы, которая начиналась прямо у обочины.
— Не кот, а наказание, — причитал Шаталов. — Как он успел из салона улизнуть?!
Медведь, в два прыжка оказавшийся на месте происшествия, уже вытягивал кота из канавы. Кларитин был по-прежнему величественно пушист, однако уже облеплен репьями.
— Зачем ты его с собой притащил? — поинтересовался благородный спаситель, очищая с брюк все те же рыжие репьи. — Думаешь, мы тут скучаем?
— Я его не покормил с утра, потом то да се, Лайму искал, вам вот дозвонился. Забежал домой переодеться — там такой ор! Соседи повыходили — слушать, где это кошка орет. Ну что делать — я его забрал. Я же не знаю, когда вернусь, а они мне квартиру подожгут.
— А если он нам операцию сорвет? — хмуро спросил Медведь.
— Я корм взял, сейчас насыплю ему на заднем сиденье, пусть жрет. — И, поднеся увесистый кулак к едва заметному в наступающих сумерках кошачьему носу, предупредил: — Изгадишь сиденья — убью!
Это был их обычный с котом стиль общения. Шаталов коту угрожал, а тот не обращал на него никакого внимания.
Они все втроем влезли в машину и стали обсасывать подробности случившегося, ожидая, когда явится подкрепление.
— Ну, хорошо, — сказал вдруг Шаталов. — Прибудет спецназ, всякие вертолеты. А вы видели, как берут такие крепости? Огнем и мечом. Мне приходилось однажды присутствовать на учениях — там от стен даже кирпичей целых не осталось.
— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Медведь. — Да ребята отлично работают!
— Конечно, отлично. А сказать я хочу вот что — мы же не знаем, где держат Лайму. Вдруг это какой-нибудь подвал, который случайно завалят взрывом? Или комната, куда ненароком залетит граната.
— Действительно, — промычал Корнеев, — если бы ее как-то предупредить, а то ведь и правда ненароком могут того…
— «Того»! — взвился Геннадий. — Делать что-то надо срочно!
— Ну, как туда попадешь? — грустно заметил Медведь. — Туда и маленькая мышь не проскочит.
— А маленький кот? — вдруг спросил Шаталов, загоревшись надеждой. — Кот ведь может проскочить.
— Это тебе не собака, которая отыщет хозяина, — возразил Корнеев. — И потом, как он попадет к ней, если она заперта? И как передаст записку — в зубах принесет?
— Слушай, — ухватился за соломинку утопающий в море отчаяния Шаталов, — ну вдруг она его как-нибудь увидит? А написать можно на ошейнике… Не знаю только, где его взять…
— У этой скотины собственный бант есть, — вспомнил Корнеев. — Он у меня в бардачке. Я его сам развязывал. Напишем записку на банте.
— Да ладно, что мы тут ерунду обсуждаем, — решительно сказал Медведь. — Как ваш кот может очутиться по ту сторону забора?
— Слушай, — встрепенулся Корнеев. — Помнишь те машины, которые въезжают к ним? Ну, охранники еще полчаса у них документы проверяют и досматривают.
— И что? — хмуро проронил Медведь.
— Если подсадить Кларитина в очередную?
— А как?
— Есть мысль. На повороте с дороги к шлагбауму тормозим авто. Даем шоферу кота, говорим, что он сбежал из замка, мол, мы сами видели, как он оттуда чесал. А там — по инстанции. Выгорит так выгорит.
— Думаешь, может получиться? — оживился Шаталов.
— Скажу тебе честно, — Медведь еле сдерживался, чтобы не вспылить. — Я думаю, что его пристрелит охранник у шлагбаума. Он, видать по всему, большой друг не только людей, но и домашних животных.
— Но попытаться-то можно, — рассердился Шаталов.
Медведь пожал плечами:
— Делайте, что хотите, но если сорвете операцию, если эти гады насторожатся — благодарите себя.
Шаталов с Корнеевым тем не менее решили рискнуть. Единственным препятствием могло стать отсутствие машин, двигающихся в нужном направлении. Кот уже наелся и задремал было, когда его выволокли на улицу. Пока он озирался, Корнеев достал из бардачка бант и на внутренней стороне печатными буквами написал: «Когда начнется — прячься».
Шаталов хотел добавить несколько слов от себя, но ему не дали.
— Вот если бы Кларитин был носорогом, — заметил Корнеев, — можно было бы написать на шкуре полноценную любовную записку, а так — лишь жизненно необходимое.
Бант привязали куда положено, а репьи для пущего реализма оставили: сбежавший скиталец возвращается домой.
Наконец группа выдвинулась для организации засады на повороте. Главная роль отводилась Шаталову, который еще в здешних краях не засветился. Медведь остался караулить технику и ожидать часа "X". Не прошло и двадцати минут, как заурчал мотор сворачивающей с дороги машины — и Шаталов вышел вперед, держа бедного Кларитина в вытянутой руке. Водитель притормозил, увидев посреди тропинки прекрасно одетого мужика с котенком в руке.
— Эй, что случилось? — крикнул он неожиданному путнику.
— Шеф, ты не к Мальчиковым, случаем? Их котенок чесанул прямо через поле в лес. Дырку где-то нашел. Я бы сам отнес, но уже темно — боюсь, до дома не успею добраться.
— А ты так в костюме по лесу и гуляешь?
— Да ты что, у меня дальше по дороге машина стоит, а телефон сдох — ходил, помощь искал или телефон — эвакуатор вызвать.
— Нашел? А то, может, помочь?
— Нет, спасибо. Охранники разрешили позвонить.
— Ну, давай, верну им животную. — Шофер протянул руку. — А Мальчиковых откуда знаешь? — вдруг заинтересовался он.
— Да я же в местной администрации работаю! — уверенно бросил Шаталов и, махнув рукой, двинулся к дороге.
Судьба была на редкость благосклонна к маленькому безобразнику. Шлагбаум машина миновала без всяких проверок, а у ворот шофер сказал охране:
— Тут вам посылка. Местный, из администрации передал. Говорит, от вас сбежал.
Охранники не заинтересовались котом, а лишь попросили:
— До кухни доедешь разгружаться — отдай девкам, они там прикармливают кошек хозяйских, и этот, видимо, из той же стаи.
Дальше произошло следующее. Когда водитель, подрулив к дому, принес девушкам, обслуживающим столовую и кухню, котенка, на умильно причитающую группу наткнулся бесцельно бродивший по дорожкам Аркадий.
— Что происходит? — прикрикнул он на резвящуюся челядь. Девушки испуганно притихли, а разбитной шофер ответил:
— Котенка вашего привез, сбежал, понимаете ли.
— Котенка?! — немедленно рассвирепел Аркадий, от шерсти животных начинавший свирепо чихать. — Какого котенка?
— Да вот, — шофер поднес Кларитина прямо к его носу.
— Уберите его, — завизжал Аркадий. — Немедленно!
— Куда? — растерялся шофер.
— Утопите! Сию секунду! Ненавижу кошек!
— Где, — недоумевал шофер, — где мне его топить?
— Марш в бассейн, там и топи, — приказал Аркадий, отступая.
Не смея ослушаться, шофер, проклиная все на свете — и людей и котов, побрел к мутно блестевшему вдали бассейну.