— Что?
— Тревога!
Масаны повскакивали с мест, на ходу выхватывая оружие. Бармен успел достать из-под стойки дробовик, кто-то обнажил меч…
И в этот момент взорвалась входная дверь.
Балдер не мог сказать командиру спецназа правду, не мог предупредить, что драться предстоит с вампирами. Он понимал, что офицер откажется выполнять приказы сумасшедшего, операция сорвется, и редкий шанс накрыть неуловимого Кардинала будет упущен. Но и отправить бойцов на верную смерть Вольф не мог, а потому, заполучив в свои руки полное командование, постарался спланировать атаку так, чтобы с самого начала обеспечить спецназовцам преимущество.
Окна и двери (включая черный ход) были снесены направленными взрывами. Самые большие помещения клуба, расположенные как раз вдоль фасадной стены, оказались залиты солнечным светом, и масанам не оставалось ничего другого, как отступать. Два охранника сгорели. Бармен, выстреливший в нападавших из дробовика, добился лишь шквального огня в ответ и едва успел ускользнуть в подсобку.
— Мы внутри! Идем дальше!
— Вышибайте все двери!
— Повторите приказ.
— Не спешите вперед! — рявкнул Балдер. — Сносите к чертовой матери все двери, которые встретятся вам на пути! Постарайтесь обеспечить в каждой комнате естественное освещение! Не входить в темные помещения!
— Капитан? — помолчав, вопросительно произнес спецназовец.
— Делайте, как он велит, — проворчал командир. Но про себя решил, что обязательно доложит по инстанции о странном поведении специального агента. — Выбивайте двери.
— Есть!
— И постарайтесь пробить отверстия в подвал! Там тоже нужен естественный свет!
— Мы разворотим весь дом.
— Плевать!
Спецназовец пробурчал невнятное ругательство и отключился. Командир покрутил головой и поинтересовался:
— Скажите, специальный агент, в ваших приказах есть смысл?
— Что вы имеете в виду?
— Мы уже начали операцию и будем продолжать. Но я должен знать, что писать в отчете: что вы сумасшедший или просто… гм… со странностями.
— Решите сами, — холодно ответил Вольф. — После того, как все закончится. А сейчас еще раз напомните своим людям, что КАЖДЫЙ мой приказ они обязаны исполнять мгновенно и беспрекословно.
— Да, сэр.
Оконные проемы цокольного этажа, когда-то заложенные кирпичом, были взорваны, пол пробит в нескольких местах, обеспечивая доступ дневного света в подвальные помещения. Только после этого Балдер разрешил бойцам спуститься вниз, но по-прежнему приказал избегать темных комнат.
— Мы нашли кокаин!
— Много?
— Манхэттену на год хватит!
— И еще Бруклину останется!
— А бандиты? Нашли кого-нибудь? Сопротивление встречаете?
— Нет!
Командир спецназа покосился на Вольфа.
— Вы обещали ожесточенную перестрелку.
— Вы чем-то недовольны? — улыбнулся Балдер.
— Мы закончили проверку клуба! Никого нет! Ни одного человека!
Офицер понял, что… ничего не понял. Что худощавый агент скрывает от него какую-то ценную информацию.
— При чем здесь солнечный свет, черт побери?! — прорычал спецназовец.
— Скажем так: мне не нравятся лишенные света замкнутые пространства, — рассмеялся Вольф и, выйдя из командирского фургона, направился к разгромленному клубу.
Теоретически можно было бы попробовать оказать сопротивление. Заманить челов в неосвещенные помещения и… И что? Положишь одного-другого, а остальные снесут стену и пустят в комнату убийственный солнечный свет. Запертые в «Водопаде» масаны поняли, что челы действуют ПРАВИЛЬНО. Поняли и приняли единственное разумное в данной ситуации решение — спрятались. Кокаин все равно не вернешь, а предъявлять полицейским доказательства своего существования вампиры не желали. Борис, конечно, челов презирает, но за соблюдением тайны присматривает: «Делайте что хотите, но свидетелей не оставляйте». А как их не оставишь, если всем ясно, чем закончится стычка?
И по канализационным трубам клуба потянулась дымка обратившихся в туман масанов.
* * *Ресторан «The Ivy»
Великобритания, Лондон
15 декабря, среда, 22.22 (время местное)
— Чуды молчат, словно воды в рот набрали. Умций усиливает давление, а Юсур требует, чтобы мы взяли его в долю!
— Это хорошо, — кивнул Кумар. — Но мне не нравится молчание рыжих. Они что-то замышляют.
— Мальчики, а что мы будем делать после ужина?
— Отправимся в какой-нибудь клуб?
— Или к вам?
— Сначала в клуб!
— Чуды надеются, что все само собой рассосется. Наломали дров и теперь не знают, куда деваться.
— Хорошо, если так.
— Не волнуйся, Урбек, я чувствую — они гнутся. Помолчат еще пару дней, увидят, что мы не отстаем, и запросят мира. Томба старый хитрец, он прибыль издалека видит, просто так в дело проситься не станет.
— Мальчики, ну что вы все о делах, — надула губки одна из девушек. — Да еще на непонятном языке…
— Это румынский?
Шасы, в целях конспирации разговаривавшие по-русски, переглянулись.
— С чего ты взяла? — осведомился Биджар.
— Ну, я смотрела кино, как симпатичный брюнет превращался в летучую мышь. Оно как раз про эту самую Румынию. У вас на родине все такое готичное…
— Милая, а про другие страны ты кино смотрела?
— Про Америку.
— Пусть лучше считает нас румынами, — буркнул Урбек.
Одну из блондинок звали Мартой, вторую Мэри, и шасы постоянно ошибались в именах, а учитывая, что они еще не решили, кто с кем будет развлекаться, путаница вносила в общение дополнительную пикантность.
— Я сразу поняла, что вы из Азии. Вы такие энергичные.
— Ты еще не знаешь, насколько я энергичен!
— Зато я знаю.
Урбек поперхнулся и с тоской посмотрел на остановившегося рядом со столиком мужчину.
— Шевельнешься — пожалеешь.
Еще три масана за спиной Хамзи, да и позади самого Кумара наверняка не пусто. Посетители ресторана продолжали мирно вкушать, не обращая внимания на разворачивающуюся совсем рядом драму. Не видели, ничего не видели: масаны позаботились скрыть от посторонних свои действия.
— Все твоя экономия, — проскрипел Биджар. — Я ведь говорил, что надо брать охрану.
— Думаешь, она бы помогла?
— У нас было бы время смыться.
— У вас будет время поругаться, — усмехнулся масан. — За столик мы уже заплатили. Поехали.
— Далеко? — спросила Марта.
— Видишь ли, милочка, — через силу улыбнулся Хамзи. — Мы неожиданно встретили старых друзей и должны немедленно ехать к ним в гости. А вы…
— А они поедут тоже, — невозмутимо закончил за шаса вампир. — Так веселее.
— Кому?
* * *Поместье «Rosewood Hill»
Великобритания
15 декабря, среда, 23.19 (время местное)
— Как видишь, Тедди, я оказался прав, — Густав самодовольно улыбнулся, — чуды согласились поддержать меня в борьбе с дядюшкой.
— Именно поэтому кардинал — вы. — Епископ склонил голову.
— Истинный кардинал.
— Да, господин.
Густав покосился на макушку помощника. Ближайшего помощника. Исполнительного, верного и… слабого. Иногда кардинал завидовал Сантьяге! Проклятый комиссар настолько силен, что может окружать себя самыми великими воинами. Даже гиперборейскую ведьму пригрел! Никого не боится. А тут… Никому не веришь, постоянно ожидаешь удара в спину, сто раз подумаешь, не предатель ли перед тобой. Вот и приходится обращаться за помощью к чудам. Которые, говоря откровенно, отличаются от челов разве что наличием Источника магической энергии. А по сути такая же пища, как все остальные.
Луминар вспомнил, как перекосило де Гира при намеке на вкус рыцарской крови, и улыбнулся.
«Ты тоже овца, великий магистр, тоже овца. Зубастая? — Да. — Сильная? Да. Но это не делает тебя хищником. Это делает тебя сильной и зубастой овцой, не более. Но ты мне нужен. И мы будем дружить…»
— Вы что-то сказали, кардинал?
— Пора подумать над тем, как мне остаться единственным истинным кардиналом под луной. — Густав холодно посмотрел на помощника: — Хочешь служить единственному истинному кардиналу, Тедди?
— Я хочу служить вам, господин.
«Кто бы сомневался!»
— Правильный ответ, Тедди.
— С вашего позволения, господин.
— Да?
— Я получил любопытные известия от наших друзей из Нью-Йорка.
По понятным причинам Густав тратил массу сил и средств на то, чтобы иметь точную информацию о происходящем в логове двоюродного братца. И не сомневался, что Борис действует точно так же. Шпионы сообщали братьям-врагам о каждом шаге конкурента.
— Что за известия?
— У Бориса назревают крупные неприятности с челами.
— Что за известия?
— У Бориса назревают крупные неприятности с челами.
— Неприятности с челами?
— Прошлой ночью кто-то перебил большую группу бандитов, в ответ челы разнесли один из клубов Бориса. Есть жертвы.
— Челы сумели разнести масанский клуб? Что за бред?
— В клубе не было подготовленных воинов, — объяснил епископ. — Мирное заведение.
— Мы хищники, Тедди, у нас не может быть мирных заведений. И мирных масанов быть не может! Каждый из нас — охотник.
— Да, господин.
Но уверенности в голосе епископа не чувствовалось.
«До чего докатилась Саббат! Челы разносят масанский клуб, а мой помощник называет его „мирным заведением“! Позор!»
— Это все неприятности Бориса?
— Утром по следу пошла человская полиция…
— Этого следовало ожидать.
— И несколько часов назад спецназ ворвался в «Водопад».
При свете дня масаны — никудышные бойцы. При свете дня они смертники. Если штурм провести правильно, то можно войти в любое удерживаемое вампирами здание.
«Интересно, кто навел челов? Неужели дядюшка?»
Но вслух кардинал сказал другое:
— Нью-йоркские Луминар, как я понимаю, в ярости?
— Хуже.
— Хуже?
— Шпионы доносят, что есть признаки паники, растерянности и даже страха.
В минуту кризиса Борис стал заложником собственной «крутизны»: подданные привыкли, что великий воин и его команда способны решить любую проблему, и после нескольких сильных ударов подряд начали терять уверенность. В отличие от двоюродного брата, нью-йоркский Луминар никогда не опирался на «серое большинство» и теперь вынужден не только справляться с внешними врагами, но и возвращать себе авторитет.
— Бруджа решил, что договорился со мной, и Сантьяга перешел к активным действиям.
— Вы думаете, в Нью-Йорке работают гарки?
Только сейчас задумавшийся Густав вспомнил, что Тедди по-прежнему в кабинете. «Выгнать? Ладно, пусть остается…»
— В Нью-Йорке в настоящий момент нет ни одного нава, ибо все происходящее является «внутренним делом семьи Масан». Сантьяга отправил в бой наемников, ренегатов и прочую шваль. Возможно, подключил свои связи среди челов. Я догадывался, что события будут развиваться именно так.
— С благоразумной точки зрения нам следует укрыться и переждать…
— Ни за что! — отчеканил истинный кардинал. — Именно сейчас рождается будущий вождь семьи. Великий вождь! Именно сейчас идет борьба за власть! И если я спрячусь, то уже не поднимусь. Пусть Сантьяга заберет у братца Иглу, он все равно отдаст ее мне, в обмен на Алое Безумие!
— Но Борис достаточно силен, чтобы…
— Не отказывай Сантьяге в умении планировать боевые операции. — Густав погладил рукоять кинжала. — Борис обречен.
* * *Ночной клуб «Медсестричка Гризли»
США, Нью-Йорк
15 декабря, среда, 23.24 (время местное)
Давным-давно, выстраивая в Нью-Йорке свою империю, Борис принял решение опираться на ночные клубы, являющиеся идеальным легальным прикрытием для масанов. Не надо никому объяснять, почему тебя совсем не видно днем и ты покидаешь квартиру только после захода солнца. Чтобы скрыть от челов характерные красные глаза, достаточно примитивного морока, но ведь от солнца магия не помогает, и если хочешь спокойно жить в шумном городе, приходится быть изобретательным. Ныне клану Луминар принадлежало девять заведений, главным из которых, являлся клуб «Медсестричка Гризли». Именно в этот клуб кардинал приказал епископам собрать воинов клана, и именно сюда приехал сам незадолго до заката. Приехал, несмотря на многократные просьбы Отто не показываться в городе этой ночью. Борис не послушал осторожного епископа. Он понимал, что захват «Водопада» существенно подорвал его авторитет, и лишняя демонстрация трусости могла окончательно похоронить кардинала в глазах подданных. Борис слишком долго создавал себе репутацию бесстрашного охотника, чтобы плюнуть на нее. Риск, значит риск. Но на то он и истинный кардинал.
— Шон, я не верю этому подонку.
— Проклятый Кардинал хочет заманить тебя в ловушку.
Толстяк задумчиво посмотрел на помощников и пробурчал:
— Борис сказал, что придет на переговоры без оружия.
— И ты ему веришь?
— Я не вижу причин, по которым он должен был начать войну. У него хороший доход.
— Всем нужно больше.
— Он нам не конкурент. Кардинал работает только на оптовых поставках, обеспечивает доставку в страну. Половина Нью-Йорка покупает у него товар.
— Говорю тебе: Борис решил выйти на розничный рынок. И выдавливает нас.
— Я чую, нас стравливают.
— А я…
— А ты заткнись и не мешай мне шевелить мозгами!
Шон отвернулся и уставился в окно «Мерседеса». Он не знал, что думать. Все улики указывали на то, что бойню в Центральном парке устроили ребята Кардинала, но зачем?! И кто атаковал клубы? Толстяк знал, что он ни при чем, а вот Борис, возможно, имеет на этот счет другое мнение. Нет, в таких случаях надо обязательно разговаривать, уважаемые люди всегда поймут друг друга.
И «Мерседес», сопровождаемый тремя микроавтобусами, битком набитыми вооруженными бойцами, продолжил путь к «Медсестричке Гризли».
— Приятно работать на Темный Двор, да? — прошептал Хэнк Носферату.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Джо. — Деньги? Согласен, хорошие.
— Деньги само собой. Я об этих амулетах. Классная штука.
— Великие Дома, — поморщился Джо. — Они горазды придумывать.
— Скольких парней мы бы сберегли, если бы имели эти штуковины раньше.
— Так раньше мы не работали на Сантьягу, — рассудительно заметил Джо. — Вот их у нас и не было.
— Это я и имел в виду.
«Футляр» — артефакт, вызвавший у Хэнка столь бурный восторг, — полностью скрывал Носферату от любого вида магического сканирования, даже от знаменитого масанского Зова, заставляющего братьев по крови откликаться едва ли не инстинктивно. И эта, последняя, характеристика была в данных обстоятельствах очень важна, поскольку Носферату лежали на крыше соседнего с «Медсестричкой Гризли» дома и разглядывали переулок через прицелы скорострельных винтовок. Причем оставались невидимыми для воинов Бориса, старательно ощупывающих окружающее клуб пространство.
— А если челы не приедут?
— Приедут, — хмыкнул Джо. — Сантьяга не ошибается, раз сказал в половине двенадцатого, значит, так и будет.
— Так оно и есть, — поправил епископа Хэнк и указал на въехавший в переулок джип. — Приехали.
Ровно в двадцать три тридцать Борис Луминар вышел в переулок позади «Медсестрички Гризли». Вышел, как было условлено с Толстяком Шоном, один. Остановился посреди проезда и замер, с легкой усмешкой разглядывая въехавшие в переулок автомобили. Джип «Мерседес», микроавтобусы. Слепящий свет фар бьет в лицо, но это не солнечные лучи, это можно потерпеть.
— Я без оружия!
Но Толстяк не торопился. Сначала из машин сопровождения выбрались телохранители. Двое, еще двое, еще… Двенадцать челов с автоматами. Угрюмые, настороженные, внимательно озирающиеся по сторонам в ожидании подвоха.
«Знали бы вы, с кем имеете дело!» Что для истинного кардинала десяток челов? Мелочь.
— Я устал ждать!
— Иду, иду!
Шон выбрался из «Мерседеса» и подошел к Борису.
— Один? — Толстяк не верил своим глазам.
— Один, — подтвердил кардинал.
— И я могу тебя убить?
— Хоть сейчас.
Бандит помолчал, буравя взглядом спокойного масана, и произнес:
— Я знал, что ты ни при чем.
И протянул руку.
— Нас стравливают, Шон, — уверенно заявил Борис, отвечая на рукопожатие. — Кто-то хочет начать большую войну и поделить наши территории.
— Итальянцы? Колумбийцы?
— Я выясню. Одно я знаю точно: кто-то большой и сильный. Ему нужны и мои каналы доставки, и твои каналы распространения.
— Русские?
— Шон, мы узнаем. Я обещаю, что…
Носферату начали с охранников. Две короткие очереди — два трупа. Еще две очереди — еще пара мертвых челов. Затем две длинные, очень длинные очереди по машинам, чтобы добавить тем, кто находился в переулке, ярких впечатлений. Затем опять по челам.
Расстреляв по одному магазину, Носферату бросили винтовки и побежали по крыше в противоположную от «Медсестрички Гризли» сторону. Они свое дело сделали.
— Предатель!
Толстяк кинулся за мусорный бак, споткнулся, поймав три пули в широкую спину, и рухнул на асфальт.
Борис не сразу понял, кто начал стрельбу, но среагировал молниеносно. Среагировал, как прирожденный воин. Ближайший чел открыл огонь из автомата, две пули попали кардиналу в грудь, еще одна задела руку, а в следующее мгновение Драконья Игла вонзилась незадачливому стрелку в шею. Чел еще стоял на ногах, а Борис, выдернув клинок из тела умирающего, бросился к следующему автоматчику и страшным ударом снизу вверх вспорол ему живот. Секунды, доли секунды…