Оставшиеся в живых бойцы Толстяка не успели покинуть переулок, а из клуба уже высыпали верные масаны.
— Нас подставили! — К Борису вернулась способность ясно мыслить. — Наверху стрелки!
Он взмахнул окровавленной Иглой и в этот момент услышал:
— Полиция! Всем оставаться на местах! Сопротивление бесполезно!
В переулок забегали челы в черных масках и черных комбинезонах. Спецназ. Некоторые из боевиков Шона уже стояли на коленях, положив руки за головы. Взгляды растерянных вампиров обратились к кардиналу:
— Что делать?
Борис угрюмо усмехнулся. Да, его подставили, но совсем не так, как он подумал вначале. Его не собирались стравливать с бандитами, ему устроили проблемы с властями. Избавиться от пристального внимания полиции будет очень сложно, ни один клан не захочет вечно жить под прицелом.
— Говорит специальный агент ФБР Вольф Балдер! Я знаю, что Кардинал здесь! Пусть он выйдет!
Несколько мгновений на размышление. Что делать? Бежать или попытаться все исправить? Борис колебался недолго. Жестом показал подданным, что не следует оказывать сопротивление, и медленно вышел навстречу спецназовцам.
Глава 4
Ночной клуб «Медсестричка Гризли»
США, Нью-Йорк
16 декабря, четверг, 02.42 (время местное)
— Отто, что происходит?
— ФБР обыскивает «Медсестричку», даже полы в нескольких местах вскрыли. Клиентов разогнали, бизнес ни к черту.
— Ты еще можешь шутить?
— А что остается?
Епископ Отто сидел на стойке бара, покачивал ногами и громко разговаривал по мобильному телефону с епископом Клайвом. Деловито снующие по клубу челы его не слышали и даже не замечали. Морок, элементарный морок. Отто не хотел контактировать с фэбээровцами, достаточно с них администратора «Медсестрички», но и покидать клуб епископ пока не собирался: следовало продемонстрировать клану, что, несмотря на арест кардинала, ничего страшного не произошло, все идет как положено, и проблемы будут решены в ближайшее время.
— Я не могу связаться с Борисом, его трубка не отвечает.
— В подвале ФБР плохая связь, — объяснил Отто. — Пару минут назад мне звонил Симон, сказал, что допрос вот-вот начнется, но кардиналу скорее всего придется задержаться у челов до утра.
— А что делать мне? — уныло поинтересовался Клайв. — Трубить отбой?
Большая охота, которую Луминар планировал на эту ночь, по понятным причинам не началась. Более самостоятельный епископ Фридрих отправился прочесывать Бронкс, а менее смышленый Клайв сначала затаился, а теперь решил осведомиться насчет инструкций, надеясь, что ему велят не высовываться и ждать.
— Ты где? — поинтересовался Отто.
— В «Четвертаке». — Принадлежащий клану клуб «25 центов» являлся одним из самых модных заведений Манхэттена.
— Тебе полагалось заняться Джерси, — медленно произнес Отто. — Днем оттуда пришел невнятный отклик на Зов.
— Я помню, — нехотя пробурчал Клайв.
Чувствовалось, что епископу очень не хочется покидать хорошо защищенный клуб и отправляться на проверку в пригород. Однако Отто знал, как заставить непутевого Клайва действовать.
— Поторопись, брат, Борис наверняка поинтересуется, как ты провел ночь.
Имя кардинала произвело требуемый эффект, Клайв приуныл окончательно, но спорить перестал.
— Я как раз собирался ехать, — проворчал епископ и тяжело вздохнул. — Просто решил узнать, как дела в клане.
— В клане все в порядке, — заверил Клайва Отто. — Клан ждет от тебя подвига.
— Да уж, конечно.
Клайв отключился.
Отто повертел в руке телефон, скептически оглядел вертящихся вокруг фэбээровцев и уже собрался опустить трубку в карман, как вновь раздался звонок:
— Да?
— Как дела у тебя?
«Борис!» Из голоса епископа мгновенно исчезла вальяжность.
— Наблюдаю за обыском в «Медсестричке», господин.
— Что епископы?
— Сначала немного растерялись, но теперь Фридрих занялся Бронксом, а Клайву я велел отправляться в Джерси. Как это было предусмотрено изначально. — Отто кашлянул. — Я поступил правильно?
— Ты молодец, Отто, — буркнул кардинал. — Продолжай распоряжаться до моего возвращения.
— Да, господин.
* * *Штаб-квартира ФБР
США, Нью-Йорк
16 декабря, четверг, 03.30 (время местное)
Он был несдержан и жесток. Припадки ярости Бориса вызывали ужас и у врагов, и у подданных. О его неукротимости в бою слагали легенды, а истории о его безжалостности заставляли морщиться даже старых воинов, видевших в этой жизни все. Бориса уважали и ненавидели. Рядовые члены клана дрожали, заслышав его голос, за глаза называли вожака психопатом и одновременно гордились им, ибо кардинал Луминар был настоящим вождем ночных охотников, именно таким, какими описывали лидеров семьи Масан древние сказания: упрямо добивающимся своей цели и заставляющим всех считаться с собой. Возможно, Борис уступал в уме и прагматичности Густаву или Александру Бруджа, зато он являлся воплощением основной идеи Саббат, идеалом свободного охотника, не скрывающим презрения к добыче.
А еще Борис Луминар был истинным кардиналом.
И, несмотря на буйный нрав, ни на секунду не забывал об ответственности, которую налагал на него высокий титул. Да, Борис правил жестко, не раз демонстрировал подданным тяжесть своего характера, но именно благодаря кардиналу клан сумел выбить из благодатного Нью-Йорка Малкавианов и закрепиться в городе. Борис обеспечивал защиту от беспокойных собратьев и от челов, разработал свод правил, которые помогли клану вписаться в жизнь Нью-Йорка, сохранив свою главную тайну, и наладил прибыльный бизнес, позволяющий Луминарам не заниматься банальными уличными грабежами. Борис был правителем, и поэтому он позволил презренному челу застегнуть наручники на своих запястьях. За те мгновения, что дали ему полицейские, Борис успел просчитать ситуацию и принял решение не вступать в открытый конфликт с властями. Масанам не составило бы труда положить всех спецназовцев, окруживших «Медсестричку Гризли», однако бойня такого масштаба поставила бы под удар клан. Бежать же смысла не было, Луминар прекрасно знал нюансы правосудия и не сомневался, что очень скоро окажется на свободе: пусть его и взяли среди мертвых боевиков Толстяка Шона — фэбээровцы располагали лишь косвенными уликами. А потому большую часть отпущенного ему времени Борис размышлял, стоит ли отправлять вместо себя двойника? Любой масан, располагающий достаточным запасом крови, мог бы накинуть морок и выдать себя за кардинала. Однако, подумав, Борис решил отправиться в кутузку лично: вполне возможно, именно там удастся нащупать след и выйти на таинственных недоброжелателей, устроивших столь грандиозную провокацию.
— Вы можете объяснить свое присутствие в переулке?
— Туда выходит задняя дверь моего клуба, я вышел, чтобы подышать воздухом.
— Там полно мусорных баков.
— У меня насморк, я не чувствую вони.
— Вы принимали участие в перестрелке?
— Разумеется, нет.
— Тогда я повторю вопрос: что вы делали в переулке? Предупреждаю: объяснениям, которые вы только что дали, не поверит ни один судья.
— Посмотрим, — подал голос присутствующий на допросе адвокат. — Мой клиент — уважаемый гражданин. Он владелец процветающего клуба и исправно платит налоги. Репутация…
— Не стоит о ней говорить, — скривился Вольф. — Все знают…
— Все знают, но доказать никто ничего не может, — с нажимом перебил фэбээровца адвокат. — До тех пор пока у вас не будет соответствующих улик, вы не имеете права обвинять мистера Лероя в преступлениях и подвергать сомнению его добропорядочность.
Они разговаривали в комнате для допросов. Легкий пластиковый стол, три стула, гладкие белые стены без окон, но в одну из них вмонтировано большое зеркало, за которым прячутся наблюдатели. Каждое слово, каждый жест подозреваемого тщательно фиксируются. Впрочем, Кардинала эти обстоятельства не особенно волновали. С той самой минуты, когда на его руках защелкнулись наручники, Борис не переставал улыбаться и шутить, всем своим видом показывая, что не рассматривает арест в качестве серьезной неприятности. Черные, как смоль, волосы, тонкая бородка, открытый взгляд — типичный дамский любимец. Одежда соответствовала: элегантные брюки, дорогие туфли, белоснежная сорочка и кожаный пиджак мягкой выделки. Вольф, не часто ловивший на себе заинтересованные женские взгляды, чувствовал нарастающее раздражение — перед ним сидел самец-победитель, — но заставил себя успокоиться. «Нельзя давать волю гневу!»
— Тем не менее, учитывая обстоятельства, я бы хотел выслушать более правдивую версию вашего появления в переулке, — спокойно произнес Балдер. — Вы взрослые люди и должны понимать, что «вышел подышать воздухом» не выдерживает никакой критики. Будете настаивать на этой версии — на залог можете не рассчитывать.
— Тем не менее, учитывая обстоятельства, я бы хотел выслушать более правдивую версию вашего появления в переулке, — спокойно произнес Балдер. — Вы взрослые люди и должны понимать, что «вышел подышать воздухом» не выдерживает никакой критики. Будете настаивать на этой версии — на залог можете не рассчитывать.
— Не стоит нам угрожать, — буркнул адвокат.
— Остынь, Симон, ты же знаешь, что он прав. — Луминар с улыбкой посмотрел на Вольфа. — Мне нечего скрывать, офицер…
— Специальный агент.
— Это я и имел в виду. Так вот, специальный агент, вчера днем ко мне приехали представители Толстяка Шона и передали, что их вожак просит о встрече. Насколько я понял, он желал войти в дело.
— Хотел купить ваш клуб?
— Мы не успели уточнить детали. Дело в том, что «Медсестричка Гризли» — весьма процветающее предприятие, и я регулярно получаю предложения о сотрудничестве, в том числе и от людей, подобных Шону. Как вы понимаете, мне проще встретиться с ними, чем отказать и навлечь на себя их гнев.
— То есть вы собирались заключить с Толстяком сделку?
— Разве я это сказал? — удивился Борис. — Как раз наоборот: я собирался ему отказать. Но — лично, проявив, если можно так выразиться, уважение. Это очень важно в таких делах: лично объяснить собеседнику, почему ты не хочешь видеть его в числе акционеров своего клуба.
— Вы не хотели?
— Совершенно верно, — подтвердил Луминар. — Я честный бизнесмен и не собираюсь брать в компаньоны известного бандита.
— Почему вы не обратились в полицию?
— Потому что мне не требовалась защита. Шон не угрожал, он вел себя как деловой человек. И я был уверен, что смогу уладить проблему самостоятельно.
Борис улыбнулся — почти дружески. Адвокат — высокомерно. Балдер внимательно оглядел веселых собеседников и не спеша продолжил:
— Что произошло дальше?
— Они приехали, вышли из машины…
— Это была ваша идея: встретиться в переулке? — фэбээровец неожиданно перебил Луминара.
— Нет, Толстяка, — мгновенно ответил кардинал. — Я сказал, что не пущу его в клуб, и он…
— Они вышли из машины. Что дальше?
— До того как началась стрельба, мы успели переброситься лишь парой слов. — Борис смущенно улыбнулся. — Мне стыдно, но я не сразу понял, что происходит. Я впервые слышал выстрелы…
— Кто был на крыше?
— Не имею понятия.
— Кто еще, кроме вас и Толстяка, знал о предстоящей встрече?
— Не имею понятия.
— Но вы никому не говорили?
— Зачем?
— Сколько человек было на крыше?
— Не имею понятия.
— Вы предупреждали свою охрану, что приедет Толстяк?
— Я велел им не обращать внимания, если в переулке станет людно.
— Кто был на крыше?
— Специальный агент, мне кажется, или вы задаете этот вопрос в третий раз? — огрызнулся адвокат. — Вы еще не поняли, что мой клиент честный человек?
— На крыше здания прятались стрелки.
— Я плохо знаком с особенностями криминального мира, — мягко произнес Луминар, — но из книг и телесериалов знаю, что у крупных бандитов обычно очень много врагов. Лично мне ничего не известно о делах покойного, поэтому я не могу сказать, кто из его врагов решил воспользоваться ситуацией и расстрелять Шона рядом с моим клубом.
— Прошлой ночью в Центральном парке перебили людей Толстяка.
— Какой ужас.
— После чего было совершено нападение на клуб «Бочка с порохом».
— Не завидую его владельцу.
— Вы его знаете?
— Я даже не слышал это название: «Бочка с порохом». На мой взгляд, оно не слишком удачное.
— Вы слышали об операции в клубе «Водопад»?
— Из новостей.
— Не сможете ее прокомментировать?
— Что вы имеете в виду? — взвился адвокат.
Но Борис ленивым жестом заставил стряпчего умолкнуть и с видимой охотой высказал свое мнение относительно удачи стражей порядка:
— Я считаю, что этот эпизод в очередной раз продемонстрировал, что полицейское управление Нью-Йорка заслуженно считается одним из лучших в мире. Являясь честным налогоплательщиком, я не могу не выразить удовлетворение тем, как власти распоряжаются моими деньгами.
— В «Водопаде» действовало ФБР, — кисло уточнил Балдер.
— Это уже детали, — махнул рукой Луминар.
— Других комментариев не будет?
— А вам мало?
Официально Борис владел лишь «Медсестричкой Гризли», хозяевами же остальных принадлежащих клану клубов значились челы, найти которых не смог бы даже Спящий. Таким образом, связать Луминара с обнаруженной в «Водопаде» партией кокаина не представлялось возможным.
Не набиралось у Балдера и улик, подтверждающих участие Бориса в перестрелке. За те несколько секунд, которые у него были, кардинал успел избавиться от крови на руках и навести примитивный морок, скрывший от глаз челов и кинжал на поясе, и пробитую пулями сорочку. Эксперты прилежно осмотрели одежду масана, но против магии их методы оказались бессильны.
— Итак, специальный агент, теперь, я надеюсь, вам окончательно ясно, что мистер Лерой — честный человек? — вновь включился в разговор адвокат. — Мы готовы считать произошедшее досадным недоразумением и…
— К сожалению, в настоящий момент, я не могу с вами согласиться, — холодно ответил Балдер. — Обстоятельства дела до конца не ясны. Ваш клиент был арестован на месте перестрелки. И не скрывает, что встречался с убитым Толстяком.
— Кажется, мы объяснили суть…
— Пока я продолжаю подозревать мистера Лероя в организации убийства Толстяка Шона. — Вольф пристально посмотрел на Кардинала. — При этом я искренне надеюсь, что вы действительно честный гражданин и не имеете к этому отношения.
— Что вы намерены предпринять?
— В настоящее время продолжаются следственные действия. Мы опрашиваем очевидцев, допрашиваем ваших охранников, проводим обыск в «Медсестричке Гризли». Это стандартная процедура. По ее завершении можно будет говорить о дальнейших перспективах дела. Пока я оставляю вашего клиента под арестом.
Борис вопросительно посмотрел на адвоката.
— У него есть для этого основания, — развел руками тот. — Придется подождать до утра.
Луминар коротко кивнул, медленно повернулся и внимательно, очень и очень внимательно посмотрел Вольфу в глаза. Кардинал не надеялся проникнуть в память фэбээровца или взять его под ментальный контроль: худощавого чела ограждал от чар артефакт. «Навская кровь» — прекрасная защита от магии вампиров. Сами масаны подобные амулеты не изготавливали, медальон произвели в Тайном Городе, однако это совсем не означало, что за фэбээровцем стоят Великие Дома. Пронырливые шасы создали целый бизнес, продавая челам мелкие магические устройства по безбожным ценам, и Луминар понимал, что снабдить Балдера артефактом мог кто угодно. Зацепка есть, но слабая, придется остаться и постараться получше прощупать специального агента.
Надо понять, насколько глубоко ФБР влезло в тайны масанов.
— Вы ничего не найдете в клубе, — тихо сказал Борис.
— Я знаю, — спокойно ответил фэбээровец. — Вы ведь не дурак.
— Да, я не такой… как все, — согласился масан.
— Но я все равно постараюсь вас достать, — пообещал Вольф.
— А получится?
— Я же сказал: постараюсь.
Борис поднялся, кивнул фэбээровцу и прошествовал к выходу. Адвокат поспешил следом. Балдер проводил парочку взглядом, откинулся на спинку стула и устало потер пальцами переносицу. Вольф чувствовал, что проигрывает. Несмотря на обещания «следователей Ллойда», улик против неуловимого Кардинала не появилось. Правда, обыск в «Медсестричке» еще не закончен, но, судя по уверенности Бориса, ловить там нечего. В принципе, Балдер догадывался, что после операции в «Водопаде» Кардинал станет осторожнее, и рассчитывал получить доказательства участия Бориса в перестрелке, но…
«Вы возьмете его на месте преступления, при таких обстоятельствах, что упрятать Кардинала за решетку сможет даже младенец». Так говорил «следователь». И не подвел: обстоятельства действительно оказались самыми благоприятными. Вот только на руках и костюме проклятого Бориса нет ни капли крови, и на оружии, найденном в переулке, нет его отпечатков.
Вольф потрогал спрятанный под рубашкой медальон и покачал головой. Почему-то казалось, что его просто использовали, дабы на время вывести Кардинала из игры.
* * *США, Нью-Йорк
16 декабря, четверг, 04.51 (время местное)
— Я же говорил, что мы ничего не найдем, — угрюмо пробасил Сэм, забираясь в микроавтобус. — Я как чуял, что зря прокатаемся.
— Пришел отклик на Зов, — ровно ответил Клайв.
— Я слышал, пришел странный отклик. Как будто бы его и не было…
Епископ схватил воина за плечо и резко дернул на себя.